1928–1932 годы “Вы, паны-поляки, говорите, что неполноценные украинцы не могут создать свое государство и поэтому вынуждены жить в вашем? Ждите заслуженных ударов судьбы”

1928–1932 годы

“Вы, паны-поляки, говорите, что неполноценные украинцы не могут создать свое государство и поэтому вынуждены жить в вашем? Ждите заслуженных ударов судьбы”

ОУН рождается и действует

Уже не первый год слышала на своей земле древняя Галичина и Волынь повторяющиеся раз за разом все громче и громче возмущенные разговоры, которые, казалось, вот-вот перейдут во многочисленные драки и мордобои.

– Где вас черти носят, трясучка вашим батькам! Где вас так долго черти мордовали? Собакам сено косили, или из-под желтой коровы яйца крали? Ви що, показились там, чи що! Чего вас черти душат? Сидайте, успокойтесь. Эй, шинкарь, подай нам что-нибудь для горла и для зубов. И не скаль зубы, я их и посчитать могу!

– Вы посмотрите, хлопцы, каждый самый зачуханный паненок смотрит на нас, украинцев, так, как будто мы еще до его пупа не доросли! Ему легче сказать, что его дед был прижит его прабабкой от какого-нибудь Потоцкого, чем признаться, что его старый – не старый род всю жизнь честно пахал землю и сеял хлеб. Кого не спроси, ответ один: Не естем мужичка, естем правдзива гонорова полька. А сами гоноровые и не напрягаются вовсе, на мужиках едут.

– Среди этих гоноровых много таких богатых, с одной хатой и землей, что под ногтями, слово чести. Ничего у них нет за душой такого, что для нас новость, а везде, во всех конторах, почтах, банках, вокзалах, фольварках сиднем сидят навек и никому ходу не дают, только раком на пашне годами стоять остается. Ни детей выучить, ни жить достойно не дают, только в карманы наши без перерыва лезут.

– Земля вся у них, а она ведь наша! Работают нога за ногу, только по корчмам кричат: «Вперед, панове, и пусть пух и перья летят с этой двуглавой московской вороны, на бывшем имперском гербе!» А основная забота – собрать с нас как можно больше и отнять последнее.

– Паны! Великие цацы! Разве у нас не такие же души, как у них? Кто дал им право издеваться над нашими душами? Шляк бы их трафил! А наши политики-депутаты молчат как затычки в бочках, черти криворукие!

– Дело не только в панах. Пана вважай, а підпанків минай, бо не так пани, як ті підпанки.

– Ви що, цих кугутів не знаєте? Вис…..ться і оглянуться, чи не можна щось ще раз з”їсти! Кнуряки дебелі! Хай їм грець!

– Сudza rana nie boli – Чужая рана не болит. Beczke, ktora dna nie ma, trudno napelniс, a dziurowego woru nie napchaс – бездонную бочку не наполнить, а жадное брюхо не набить. Gdzie dobre, tam ojczyzna – Где хорошо, там и родина.

– Народ вообще не может воплощать в себе зло. Его несут отдельные люди. Никогда нельзя обвинять целую нацию. Коллективной вины не существует. Наоборот, обвинения в адрес целого народа не дает искать в нем настоящих, конкретных разбойников и палачей, которые очень ловко прикрываются этой несуществующей коллективной ответственностью.

– Польская государственная система не обеспечивает прихода к власти умных и порядочных людей, и в этом основная ее беда. Вся атмосфера польского государства так пронизана ложью, что даже правители во главе с Пилсудским находятся в ее власти.

– Им просто так удобнее, а думать они разучились или никогда не умели! Высокие посты не должны вообще привлекать негодяев, иначе пусть они платят жизнями за чужие смерти, вызванные их делами!

Слышал древний Львов и его земля и другие разговоры, тихие и вежливые, но от этого не менее возбужденные.

– Да поймите же, герр Евгений, что ваша даже сверх радикальная внутренняя оппозиция, а уж тем более умеренная внешняя эмиграция, впрочем, как и имперско-русская, даже самая идейная, националистически-решительная, ничего, абсолютно ничего не сможет сделать ни с диктаторским правительством Пилсудского, ни с убийственным режимом Сталина, не сотрудничая с заинтересованными людьми в правительствах других стран!

Режимы варшавского Бельведера и на порядок сильнейшего сталинского Кремля так сильны, что не то, чтобы повалить, а просто вырваться и унести от них ноги, рассчитывая на безденежную эмиграцию и гибнущее подполье, почти невозможно.

– Мы не раз обсуждали эти темы с товарищами по борьбе и смерти. Выбирать нам не из чего. Я не спорю, что эмиграция и мы одни не добьемся победы, а возможно и погибнем, если не подчиним гордыню разуму. Только не сообщайте в Берлин, что мы на вас работаем, как завербованные агенты. Мы сотрудничаем. Как организация с организацией. На взаимовыгодных условиях.

– Нам нужна политическая, военная, экономическая, социальная, культурная информация о Польше и СССР. Какие они ищут контакты. Что планируют. Какими реальными средствами для этого располагают.

Мне не хочется говорить, как трудно будет вашему движению в Германии, да и во всей Европе, если вы поссоритесь с нашей полицией и разведкой. Совершенно очевидно, что не долгая работа на Западную Украину из Чехословакии у вас закончится никак. Неужели вам нравится годами и десятилетиями без остановки восставать и восставать из пепла? Мы дадим вам снаряжение, технику, экипировку, оружие, документы, визы, возможность передвижения по Европе и миру, необходимые для дела финансовые средства. Все это возможно уже сейчас, в обмен на информацию.

Германия пока не собирается обострять отношения с Польшей и СССР, поэтому шум вокруг нас не нужен ни вам, ни нам.

– Не всегда мы будем рабами-гостями дома, вернемся хозяевами-гражданами, тогда и решим, всегда ли цель оправдывает средства.

Слышали Галичина и Волынь и еще другие беседы, в тени своих рощ и дубрав, в которых угрюмый ветер громко шелестел зелеными листьями.

– Некоторых господ из Европы очень интересует наше подполье по обеим сторонам Днепра. Их интересуем именно мы, а совсем не разодравшаяся, а значит, не информированная эмиграция.

– Не надо называть нашу эмиграцию затхлым болотом. Она разная, скоропадская, петлюровская, теперь и националистическая. Мелкие склоки и крупные драки за место под солнцем идут в мире не первую тысячу лет.

– Европа, это не Украина и Польша, там во всем расчет с арифмометрами, там никто Христа ради не подает.

– Мы понимаем, что под разговоры нам ни кто помогать не будет. Но наша организация немецкой не станет никогда, потому что это невозможно. Сотрудничество структур, а не бездумное выполнение заданий.

– Если ты не принимаешь ни ту, ни другую сторону, а сам стороной быть не можешь, тебя убьют первым. Нейтралитета в мире великанов нет. Нельзя отказываться от контактов с реальной силой, к тому же угрожающей, особенно, если это враг твоего врага. Это значит капитулировать перед второй реальной силой.

– Если мы откажемся от их условий, они нас сотрут.

– Они в любом случае нас сотрут.

– В этом случае не всех, а только тех, о ком узнают. Случаи никогда не подворачиваются. Случаи всегда готовятся.

– Если не можешь победить врага – договорись с ним и никогда не принимай политических решений под влиянием чувств и эмоций.

– Политики-теоретики, мать вашу, вы всегда оставляете практику исполнителям. На них ведь удобно свалить вину, особенно вину поражения. Это дает возможность чистым взором смотреть в глаза своему народу. У теоретиков-мыслителей ведь нет личной вины за содеянное.

– Так было не всегда. Так больше не будет никогда.

Степан Бандера учился во Львовской Политехнической школе в 1928–1934 годах, с годовым перерывом на арест 1932–1933 года. Это было горячее время споров и становления украинского национально-освободительного движения, в котором многие считали, что целому народу просто неприлично находиться именно под польской оккупацией. Были, впрочем, и совершенно противоположные, умеренные мнения, удобные не для борьбы, а для спокойной жизни.

В конце 1920-х годов для части украинских политических и общественных деятелей власть пилсудской Польши над Западной Украиной уже казалась незыблемой и вечной. В Галичине и на Волыни начались бесконечные разговоры о том, что надо менять идеологию оппозиционного движения и переходить только к легальной работе, совершенно отказавшись от опасной подпольной деятельности.

Многие старшие гимназисты и студенты с этим были совершенно не согласны и начали объединяться в собственные группы и союз единомышленников. Умный Евгений Коновалец чутко уловил эти молодые тенденции в революционной части оппозиции и решил создать новый политический орден-партию, идеологией которой будет идеальный национализм.

Чтобы сохранить независимость новой организации от немецких спецслужб, Коновалец все же переехал из все еще не нацистского, а только веймаровского Берлина во всегда нейтральную Женеву. Раз за разом он говорил молодому поколению УВО, что необходимо напрочь отбросить легальные и постепенно-эволюционные методы борьбы с глухими, и поэтому до предела упрямыми польскими властями Пилсудского. Нужно готовить даже не восстание, возбужденно-холодно утверждал командир УВО, а третью украинскую революцию против оккупантов с запада с последующим ее распространением на Восточную Украину, «занятую советами». Методы борьбы должны быть радикальными – налеты, диверсии, экспроприации и политические убийства одиозных оккупантов. Для этого в новый тайный орден в виде боевой референтуры должна войти хорошо известная в Польше и на Украине Военная Организация, сохранив на время собственное название.

Евгений Коновалец объявил основной целью нового подполья «достижение независимой Украины» и четко сформулировал для обсуждения его главные принципы.

1. Украинский национализм – это духовное и политическое достижение, вызванное к жизни внутренней природой украинской нации во время ее отчаянной борьбы за свое человеческое существование.

2. Украинская нация – основа и цель, назначение деятельности украинского национализма.

3. Всесторонняя связь национализма и нации – это естественный факт, на котором основано понимание сути нации. Для националистов большая честь служить своей нации.

Обсуждение принципов создания нового тайного политического ордена совсем не было бурным, а только спокойно очевидным. Молодые украинские хлопцы совсем не спорили с тем, что надо вернуть собственную державу, которую силой выбили из рук их отцов.

К 1920 году на западно-украинских землях действовали четыре крупные националистические организации – УВО с Начальной Командой за границей и Краевым Командованием во Львове, Группа Украинской Молодежи в Праге, Лига Украинских Националистов в Чехии, в Педебрадах, в которых Степану Бандере так и не удалось поучиться, и Союз Украинской Государственно-Националистической Молодежи на Западной Украине.

Самой авторитетной была немногочисленная для политической партии Украинская Военная Организация, журнал которой «Сурма» писал в апреле 1928 года: «УВО – организация, для которой существуют только интересы украинской нации, которые являются решающими в ее деятельности. УВО не думает служить интересам чужих народов. Одновременно УВО понимает, что обязана искать союзников и вести среди народов мира пропаганду, чтобы подготовить соответствующее основание и симпатию в мире для общего взрыва – восстания украинского народа.

УВО не считает террористическую деятельность своим исключительным заданием. УВО – революционная организация, основным делом которой является пропаганда мысли общего революционного взрыва украинского народа с конечной целью – создать собственное независимое национальное и единое государство».

УВО выдвинула лозунг «Украинская Независимая Соборная Национальная Держава». В 1922 году УВО возродила издание популярного на Украине в прошлом «Литературно-Научного Вестника», в котором его главный редактор Дмитрий Донцов писал: «Вырвать нашу национальную идею из хаоса, в котором она грозит погибнуть, очистить ее от мусора и болота, дать ей яркий выразительный текст, сделать из нее знамя, около которого бы объединилась целая нация – вот задание нашего обновленного журнала».

Попытки УВО создать легальные структуры, для оказывания более сильного влияния на большое количество населения, чем преследуемые польскими властями нелегальные, были неудачны. Созданная ею в 1923 году и официально зарегистрированная Украинская Партия Национальной Революции быстро вышла из-под контроля УВО и слилась с УНДО.

Первые газеты УВО «Наш путь» и «Новое время» много писали об украинских проблемах, но так и не разработали четкой собственной идеологии и конкретной политической программы украинского подполья. Хотя УВО и пользовалось известностью во всех сословиях Украины и уважением всех групп оппозиции, ее туманная политическая программа – это была проблема.

Группа Украинской Национальной Молодежи была создана через два года после УВО в Праге, из студентов, которые учились в чешской столице, Брно, Подебрадах, Вене и Львове. Она действовала в виде секции Украинского Академического Общества в Чехословакии и имела широкую сеть во многих университетских городах и на украинских землях в составе Польши, Румынии, Чехословакии. В нее входили семьсот галичан, волынцы и триста надднепровцев из Восточной Украины.

Весной 1924 года в Праге Группа провела съезд украинской национальной молодежи, выбравший центральное руководство, Экзекутиву, и определивший задачи своего печатного издания, журнала «Национальная мысль», с 1927 года «Строительство нации», в которых студенты писали:

«Одна мысль должна нас оживлять, одна вера согревать, одна воля вести – благо украинской нации. На место интернационализма мы должны поставить национальное единство, на место братоубийственной классовой розни – дело сотрудничества, позитивизма, реализма и патриотизма. А это исключает синтез и компромисс, потому, что они идут во вред слабому. Национально-государственные и классово-интернациональные коммунистические принципы – это огонь и вода. Мы в такое синтез-объединение не верим, и поэтому на место интернациональных фраз несем клич: «Украина превыше всего!»

Студенты писали этот лозунг раньше, чем его взяли на вооружение нацисты Гитлера, провозгласив «Дойчланд юбер аллес». Уже в 1920-е годы всем было понятно, что национализм в условиях оккупации и отсутствия собственной государственности является защитой убиваемой нации, но в условиях независимой страны может принять и совсем другую форму.

Лига украинских националистов с центром в чехословацких Подебрадах была создана осенью 1925 года из студентов Украинской Хозяйственной Академии и других институтов, объединив Союз освобождения Украины, Украинское Национальное Объединение и Союз Украинских Фашистов, использовавший в своем названии только что появившийся в Италии термин, придуманный еще не дуче-вождем Бенито Муссолини, и которому совсем не скоро предстояло получить в нацистской Германии свой убийственно-зловещий смысл.

На эмблеме Лиги с изображением щита и меча в цепях стоял девиз: «Мысль – мыслью, меч – мечом!». Члены Лиги, в большинстве восточные украинцы распространяли свои идеи в Праге, Берлине, Вене, Париже, Стамбуле и на Балканах, называли себя националистами и здоровались друг с другом приветствием «Слава Украине».

Организационная структура Лиги состояла из территориальных представителей и секций. Съезд делегатов, с марта 1928 года называвшийся Генеральная Рада, выбирал Центральный Комитет, в которые входили референты политики, пропаганды, организации, финансов, прессы, и в котором действовал секретариат. Лига пыталась собрать всех оппозиционеров и революционеров во всеукраинское национально-политическое объединение, но амбиции участников подтвердили личносвободный лозунг: «Я сам себе пан и господин». В 1926 и 1927 годах Лига издавала сборники «Государственная нация», выпускала воззвания, брошюры, меморандумы, плакаты, распространявшиеся по украинским землям.

В начале 1926 года во Львовской Высшей Политехнической школе была создана Группа Украинской Государственной Молодежи. Она делилась на звенья и имела много кружков не только во многих школах, местечках и городах, но и в селах.

Уже к концу 1926 года Группа, в которой позже стал работать Степан Бандера, разрослась настолько, что была переименована в Союз Украинской Националистической Молодежи с центром во Львове. Союз делился на территориальные, студенческие, гимназические, школьные, рабочие, ремесленные, сельские группы, во главе с избранными руководителями-проводниками.

Основной своей задачей Союз УНМ объявил политическую и идеологическую учебу его членов, которая велась в виде сходов, дискуссий, лекций, на которых обсуждались история Украины, новые рефераты ее членов, книги о политологии. СУНМ активно сотрудничал с УВО, многие его члены были и членами организации Коновальца. С осени 1926 года СУНМ издавал журналы «Юнак-Юноша» и «Смолоскип-Факел», которые, правда, выходили нерегулярно.

К 1927 году все группы и союзы украинских националистов поняли, что нужно объединяться в большую мощную организацию, способную активно работать со всеми шестью миллионами западных украинцев. Первыми объединились две чешские группы, создав Союз Организаций Украинских Националистов с уставными целями – «пропаганда и обоснование украинской государственной идеи, националистической идеологии, объединение всех оппозиционных и революционных сил в Конгрессе Украинских Националистов.

В ноябре 1927 года, в Берлине, УВО, Союз ОУН и Союз УНМ провели объединенную конференцию, заявившую о конце хаотичного периода в украинском освободительном движении и созыве весной 1928 года всеобщего Конгресса Украинских Националистов. На конференции впервые было создано общее руководство – Провод Украинских Националистов, ПУН, из пяти членов во главе с Евгением Коновальцем, Главным Комендантом УВО. В ПУНе были созданы отделы-референтуры пропаганды, идеологии, политики, экономики, прессы, началась подготовка организации Краевой Экзекутивы на Западной Украине.

Конгресс собрать было не так просто. В начале апреля 1928 года ПУН провел вторую конференцию украинских националистов, обсуждавшую организационные проблемы и перенесшие Конгресс на 1 сентября. Из-за личных амбиций руководителей национально-освободительного движения его объединение не состоялось и осенью. Многие руководители УВО тоже не хотели, чтобы она теряла самостоятельность, а значит, должна была делиться финансами и получить новых талантливых членов – конкурентов старых работников. В УВО стали говорить о ее легализации, о том, чтобы все группы и союзы украинских националистов просто вошли в ее состав.

Несмотря на активное сопротивление групп из «двух украинцев – трех гетманов», Евгений Коновалец довел дело до конца. В конце января 1929 года тридцать делегатов Конгресса украинских Националистов съехались в Прагу, а оттуда переехали в Вену, где был целиком снят небольшой отель. С 28 января по 3 февраля шло активное обсуждение современного положения украинцев, принципов и целей украинского национализма, внешней политики, будущем государственном устройстве Украины.

Отдельно делегаты говорили о создании объединенной Организации Украинских Националистов. Коновалец сказал, что в условиях польской оккупации Украины воля народа, не подкрепленная военной силой, обречена на неудачу, потому что даже не может быть выражена. Деятельность создаваемой ОУН, продолжил лидер УВО, должна распространяться не только на западную, польскую, но и на восточную, советскую, и на южную, румынскую, и на карпатскую, чешскую, Украину.

Польские и румынские законодательства объявляли даже громкие разговоры о независимости оккупированных территорий политическим преступлением, и полиция обеих стран с ленивым удовольствием ловила разговорчивых второсортных граждан. Что касается сталинского Советского Союза, то его Народный комиссариат внутренних дел, созданный, правда, в 1934 году, намного раньше решил проблему политических разговоров в стране элементарным частым использованием 58-й статьи Уголовного Кодекса, карающей «за антисоветскую агитацию и пропаганду» всех, кого хотелось его главному начальнику.

Делегаты КУНа слышали, что руководитель СССР Иосиф Сталин признавал только силу, вежливо спрашивая у оппонента, сколько у него дивизий. Коновалец спокойно заявил: «Если будем иметь силу – будем иметь все!», и это была абсолютная правда, касающаяся, впрочем, не духа, а материи, хотя только от человека зависит, во имя чего он будет использовать свою и чужую силу.

Евгений Коновалец четко формулировал то, какой он видел Организацию Украинских Националистов:

– Мы строим не просто политическую партию, а организацию восстания за независимость. Восстание может быть успешно только в случае очередного мирового политического кризиса. Парламентским путем в Польше добиться независимости Украины нельзя! Затопчут!

Грядущий мировой кризис, «во главе» которого может выступить обиженная Версальским миром Германия, может закончиться новой мировой войной, и к этому моменту Украина должна иметь военную силу. Именно так Пилсудский со своим Легионом в пятнадцать тысяч солдат добился независимости Польши, поддержав победившую Антанту, которой, к тому же, понадобился буфер между Западом и СССР.

Однако боевая сила новой ОУН должна быть подтверждена идеологически.

Интересы нации выше накинутого удавкой на народ оккупационного законодательства. У членов ОУН, потому, должна быть неоккупационная мораль и готовность погибнуть за независимость Родины.

Эпоха сечевых стрельцов заканчивается и на арену борьбы за свободу выходят их дети, чье время уже наступило. Наша ОУН должна быть создана так, что она сама будет искать и находить талантливых организаторов, идеологов, смелых, решительных и преданных борцов.

Конгресс утвердил Евгения Коновальца руководителем Провода Украинских Националистов, избрал Президиум и создал шесть референтур-комиссий – идеологическую, социально-экономическую, военную, политическую, культурно-образовательную и организационную.

Главной целью созданной Организации Украинских Националистов официально было объявлено создание Украинской Независимой Соборной Державы на всех украинских этнических территориях «в союзе с народами, которые враждебно относятся к оккупантам Украины». 8 февраля 1929 года КУН опубликовал свой манифест, ставший итогом его работы:

«Конгресс Украинских Националистов объявил о создании Организации Украинских Националистов, которая должна охватить все существующие националистические группы, и утвердил основные принципы украинского национализма:

выдворение всех оккупантов с украинских земель;

после восстановления государственности и вхождения в состав Украины всех ее этнических территорий, будут созданы все отрасли народного хозяйства, признано право частной собственности, помещичьи земли будут освобождены от прежних владельцев без выкупа, поддержано среднее сельское хозяйство, свободная торговля, за исключением государственных монополий, частная инициатива, кроме государственных предприятий;

после получения независимости Украины будет введен единый, равномерный, прямой налог, восьмичасовый рабочий день, всеобщее социальное обеспечение, отделение церкви от государства, единая бесплатная государственная школа, единая регулярная армия и флот, произойдет разворачивание украинской национальной силы».

Журнал ПУН «Строительство нации» вскоре писал:

«Конгресс Украинских националистов выполнил свою задачу. Политическая программа украинского национализма утверждена на принципах:

осуществление национальной идеи при создании Единой Соборной Национальной Украинской Державы;

интересы нации защищает будущее Украинское государство;

украинский национализм добивается этого путем национальной революции и путем последовательных реформ с помощью единой Организации Украинских Националистов».

Конгресс Украинских Националистов утвердил Устав и структуру ОУН:

«Украинский национализм – это духовное и политическое движение, рожденное из внутренней природы украинской нации во время ее усиленной борьбы за основы и цели творческой жизни.

Органическая связь национализма с нацией – это факт естественного порядка, на котором основано все понимание сути нации.

Условием, которое обеспечивает нации долгое активное участие в мировом сообществе, является независимое государство.

Для украинской нации в свете ее политического угнетения нужно создание Украинского Единого Независимого Государства.

Только военная сила, опирающаяся на вооруженный народ, готовый отчаянно и упорно бороться за свои права, сможет освободить Украину от оккупантов и обеспечить существование Украинского государства.

Действуя на всех украинских землях, Организация Украинских Националистов будет вести общеукраинскую государственную политику, без придания ей партийного, классового, или какого-либо другого общественно-группового характера.

Членами ОУН могут быть украинцы и украинки, которым исполнился двадцать один год.

Каждый желающий вступить в ОУН должен подать в один из его отделов письменное заявление с рекомендацией двух действующих членов. В заявлении должно быть указано, что вступающий разделяет политические принципы ОУН.

Новые члены в течение шести месяцев считаются кандидатами и в течение этого времени могут добровольно выйти из ОУН.

Действительные члены могут выйти из ОУН с согласия Провода Украинских Националистов.

Обязанность членов ОУН является повиновение ее уставу, ответственным постановлениям и приказам всех руководящих органов, распространение идеологии украинской нации, привлечение новых членов и своевременная уплата членских взносов.

ОУН в Крае, на Украине, делится на десять территорий-областей.

ОУН за границей делится на десять территорий. Территории-области соответствуют политическим границам государств.

Каждая территория-область разделяется на пять округов. Каждый округ разделяется на отделы.

Отдел состоит из членов ОУН, которые находятся в одной местности. Отдел имеет кружки детства и юношества.

Во главе отдела стоит управа в составе руководителя и двух членов. Руководителя выбирает общее собрание отдела большинством в две трети голосов. Секретарь округа ОУН может снять управу с должности за бездеятельность.

Во главе округа стоит секретарь, которого назначает проводник области.

Во главе края или области стоит проводник, которого назначает ПУН. Проводник руководит секретариатом края или области.

Сбор – съезд украинской нации является законодательным органом ОУН. Членами съезда являются все секретари округов, проводники края и областей, все члены Провода и те члены ОУН, которые имеют персональные задания.

Провод Украинских Националистов является исполнительным органом ОУН. Он состоит из руководителя – проводника, которого выбирает Сбор, и восьми членов, которых по предложению проводника утверждает Сбор. Проводник назначает своего заместителя и распределяет управления-референтуры между членами ПУН. Две трети членов ПУНа могут останавливать решение проводника.

Референтуры ПУНа имеют следующие функции:

Организационная референтура руководит всеми внутренними организационными делами, намечает кандидатов на секретарей и проводников, основывает новые отделы, округи, области, края.

Политическая референтура ведет всю политическую деятельность.

Военная референтура ведет военную учебу, разрабатывает планы организации армии и флота, руководит деятельностью украинских военных организаций.

Идеологическая референтура разрабатывает программные проблемы и ведет культурно-образовательную работу.

Референтура пропаганды ведет пропаганду среди украинцев и иностранцев, согласовывает агитационную деятельность краев и областей.

Референтура связи выполняет поручения Провода.

Финансовая референтура разрабатывает планы получения средств и составляет бюджет ОУН.

Секретариат ведет канцелярию Провода, заведует архивом, составляет историю ОУН, хранит печать и знамя ОУН.

Финансово-технический контроль ОУН ведет главный контролер, назначенный Сбором ОУН.

Глава Провода, проводники, секретари и руководители отделов имеют право наказания членов ОУН: личное замечание, публичное замечание, работа не в пользу ОУН до семидесяти дней, частичное или полное отстранение от работы и отдание под суд ОУН.

Суд ОУН состоит из главного судьи и двух членов. Главного судью избирает Сбор ОУН. Деятельность суда под контролем ОУН.»

В состав ОУН вошли все группы и союзы украинских националистов. УВО стала боевой референтурой и под своим именем продолжала экспроприации и политические убийства. При большом количестве членов ОУН могла стать легальной организацией, что значительно бы увеличило ее влияние на население, и стрельба УВО могла лишить ее этой возможности. ОУН подчеркивала, что не является закостенелой структурой в виде формата и параграфов, далекой от реальной жизни.

Основу ОУН составила галичанская и волынская молодежь, в течение 1929 года создавшая ее отделы везде, где учились украинцы и работали выпускники университетов, институтов, гимназий.

Газеты и журналы ОУН стали выходить массовыми тиражами и писали о национальной солидарности и будущей свободе после победы над польскими оккупантами.

ОУН фактически сходу возглавила все украинское национально-освободительное движение, используя военную иерархию, суровую дисциплину и жесткую конспирацию.

Сеть ОУН на ЗУЗ, западно-украинских землях, состояла из нижних звеньев по 3–5 членов, объединенных в кусты, станицы, подрайоны, районы, надрайоны, поветы, в которых находились до восьмидесяти населенных пунктов в каждом, действовали шесть окружных и краевая экзекутива. С 1929 по 1939 год число членов ОУН, несмотря на тотальное преследование польской полиции, выросло с двух до двадцати тысяч человек.

Центром ОУН во Львове стал Академический дом Высшей Политехнической школы на улице Супинского, 21, в студенческой столовой которого решались многие революционные проблемы.

С марта по сентябрь 1929 года Краевой экзекутивой ОУН в Галичине руководил Емельян Сеник – «Урбан», сорокалетний член ПУН, бывший сотник Украинской Галицийской Армии. После взрыва бомбы на львовской ярмарке в Стрыйском парке, «Таргах Всходних» 7 сентября он бежал за кордон. После Сеника Краевую экзекутиву возглавили молодые галичане, которые сразу же выступили против террористических актов и экспроприаций, допуская только политические убийства одиозных чиновников.

Весной 1930 года в подземельях львовской горы Святого Юра прошла краевая конференция ОУН, решавшая практические задачи революционного движения. Перед ней по всей Галичине состоялись восемь окружных конференций, и на Софийской в числе делегатов был двадцатилетний Степан Бандера.

Евгений Коновалец назначил новым краевым проводником в Галичине двадцатипятилетнего Богдана Кравцова, «Графа», «Остапа», студента Львовского тайного и Краковского университета Яна-Казимира, председателя Украинского студенческого общества. Членами Провода Краевой Экзекутивы стали Зенон Коссак, Степан Ленковский, Иван Габрусевич, Роман Шухевич и Степан Охримович.

Двадцатичетырехлетний выпускник Стрыйской гимназии и студент Львовского университета Степан Охримович руководил в Стрые куренем старших пластунов «Красная калина», в котором был Степан Бандера. Именно Охримович, делегат Первого Учредительного Конгресса Украинских Националистов в Вене в январе 1929 года, автор учебника ОУН «Украинский национализм», редактор «Бюллетеня Краевой Экзекутивы ОУН» и ее организационный референт рекомендовал Степана Бандеру в Организацию Украинских Националистов.

Третьекурсник «Львовской политехники» Степан Бандера, член студенческого общества «Основа», руководитель агрономического кружка, член бюро общества «Сельский хозяин», лектор «Просвіти», бегун, пловец, баскетболист, шахматист, игравший на гитаре и мандолине, не куривший и не пивший алкоголя, имевший огромный круг общения, стал работать в ОУН связным, пропагандистом, организатором звеньев в родном Калушском повете, типографом в тайных подземных типографиях в бункерах – «крыивках».

ОУН активно популяризировала свои идеи и лозунги. Она быстро получила поддержку украинской молодежи, у которой в демократической Польской Республике не было никаких шансов не только на карьеру, но и на перспективную работу, не говоря уже о проблеме получения высшего образования, доступного только сотням из сотен тысяч юношей и девушек, которые совершенно не могли реализовать себя при пилсудчиках.

ОУН стала действовать везде. Она устраивала студенческие протесты, рабочие забастовки, сельский саботаж, массовые политические демонстрации, бойкот польских товаров, сильно бивший по постоянно разворовываемой казне. Ее журнал «Строительство нации» быстро стал так же популярен, как и «Сурма» УВО. ОУН заявляла, что «люди не должны привыкать жить в кандалах во вражеском обществе» и раз за разом повторяла, что политические убийства – совсем не главное в ее деятельности, а просто «вынужденное ведение национально-освободительной борьбы революционным способом».

Убийства в 1931 году заместителя министра внутренних дел и сенатора Тадеуша Голувко, активно работающего над растворением Украины в Польше, в 1932 году комиссара польской полиции Юлиана Чеховского, в 1934 году министра внутренних дел Бронислава Перацкого и еще десятков одиозных польских чиновников стали ответом ОУН на «пацификацию-умиротворение Украины» устроенной Юзефом Пилсудским в 1930 году.

Варшаву очень беспокоила деятельность созданного в ПУН ОУН Военного штаба во главе с Андреем Мельником, в составе которого блестяще работал разведывательный отдел. Не уступала ему в мастерстве и разведывательная референтура ОУН. Более тысячи разведчиков и агентов ОУН занимались активным изучением военного потенциала Польши, и для них почти не было недоступных секретов в ее армии и оборонной промышленности. Особая группа Рико Ярого по связи с немецкими веймаровскими спецслужбами систематизировала поступающую отовсюду разведывательную информацию.

Разведка ОУН добывала информацию для обеспечения боевых операций, диверсий, акций своего подполья, подготовки третьей революции и «в интересах внешних союзников в борьбе с Варшавой». Говорили, что бюджет ОУН, называвшийся Освободительный фонд, в котором в 1929–1939 годах ежегодные суммы составляли от ста до ста пятидесяти тысяч долларов США, на сорок процентов состоял из германских денег, и на двадцать – из литовских. В 1930 году разведка ОУН просто через посольство Англии в Польше установила контакты с Интеллидженс Сервис, в 1935 году – с японскими и французскими спецслужбами, работала с итальянской, испанской, турецкой и финской разведками.

Возможно в 1932 году еще не гитлеровский, не канарисовский и не реформированный абвер и ОУН договорились не только о военно-информационном сотрудничестве, касающимся потенциала Польши, но и о военной помощи украинского подполья вермахту в случае немецко-польской войны, для чего под Берлином и в Баварии в спецшколах военной разведки началось обучение членов ОУН, общее количество которых за все годы составило около четырех тысяч человек.

С 1933 года контакты с ОУН стали устанавливать почти все семь специальных служб третьего, Общегерманского рейха во главе с политической полицией СД, внешней разведкой и гестапо. Говорили, что филиал ОУН в Берлине с 1934 года стал подразделением СД. В 1938 году уже реформированный и канарисовский абвер ориентировал разведку ОУН на активный сбор информации о сталинском СССР. В 1939 году к этому процессу подключилось и только что созданное в начале Второй мировой войны РСХА, Главное имперское управление государственной безопасности, а за ним особые службы МИД И.Риббентропа и министерства будущих восточных оккупированных территорий А.Рзенберга. Даже НСДАП, руководство Национал-социалистической рабочей партии Германии во главе с Рудольфом Гессом, а позже Мартином Борманом, объявило «об усилении контактов с националистами путем взаимной информации изнутри и снаружи».

В период Великой депрессии 1929–1933 годов на Галичину и Волынь обрушилось пятикратное понижение и так совсем не высоких доходов населения и массовая безработица. Украинские селяне остро реагировали на помощь польских властей в кризисе только своим. Только весной 1930 года на Западной Украине прошло более двух тысяч крестьянских нападений на поместья польских колонистов.

Пилсудский и пилсудчики воспользовались селянскими волнениями для уничтожения материально-кадровой базы украинского революционного движения и запугивания украинцев. Весной 1930 года Варшава объявила о проведении «пацификации-умиротворения» Западной Украины, разработанной в министерстве внутренних дел Бронислава Перацкого.

В Галичину и Волынь были введены большие полицейские отряды и кавалерийские части. Восемьсот украинских сел подверглись государственному грабежу и разбою, в них было избито более десяти тысяч человек, разгромлены библиотеки, читальни и культурные центры. Из двух тысяч арестованных студентов, гимназистов, молодых селян почти половина на годы попали в тюрьмы. Карательные отряды совершали десятки рейдов по западно-украинским землям. Министерство внутренних дел Польши объявило о применении к украинцам принципа коллективной ответственности, когда за одного теоретического члена УВО или ОУН в селах публично и страшно избивали десятки и сотни ни в чем не повинных людей, уничтожали и растаскивали их имущество, сжигали дома, устраивали самосуды со смертельным исходом.

По всей Галичине и Волыни ликвидировали все украинские общественные, хозяйственные и культурные общества и союзы, включая рыболовные и филателистические. Только на Волыни двести православных храмов были просто стерты с лица земли, а сто пятьдесят были переданы католикам и униатам, только для того, чтобы сеять религиозную рознь между верующими и мешать их объединению для борьбы с оккупантами.

Украинских депутатов Национального Собрания и воеводских сеймов терроризировали, популярных кандидатов в депутаты без раздумий сажали под домашний арест, чтобы они не могли участвовать в выборах. В сотнях политических процессов осудили тысячу украинцев, включая пять депутатов Национального Собрания, объявив четыре смертных приговора, тринадцать пожизненных сроков заключения и тысячи лет тюрьмы «умиротворенным» украинцам.

Украинское Национально-демократическое Объединение не заступилось за десять тысяч измордованных селян, и в обществе стали говорить, что УНДО «соглашается есть крошки с польского стола». Эмиграция украинцев в Канаду и США возросла настолько, что правительства этих стран были вынуждены вводить для них специальные квоты. УНДО теряло сторонников, ОУН их приобретало, повторяя, что все украинские проблемы можно решить только в независимом государстве, за которое она борется, несмотря ни на что.

Евгений Коновалец с товарищами смогли организовать запрос в Лигу Наций по «пацификации» Украины, закончившийся международным скандалом. Политика польского «умиротворения» на западно-украинских землях мировым сообществом была осуждена, безусловно. Избиение Пилсудского-Перацкого вызвало быструю и мощную радикализацию украинского общества. В ОУН стали вступать не только молодые, но и люди всех возрастов из всех слоев населения. Украинские кооперативы были разгромлены, и в ОУН была создана «летучая бригада» для проведения налетов-экспроприации на польские государственные органы, с запретом трогать частное имущество граждан.

В 1931 году двадцатидвухлетний Степан Бандера возглавил референтуру пропаганды Краевой Экзекутивы ОУН в Галичине. Он стал руководить печатью, изданием, доставкой и распространением нелегальной литературы из-за границы по всей Западной Украине.

Сменивший Сеника на посту краевого проводника Богдан Кравцов был арестован и осужден на три года. Новый руководитель Краевой Экзекутивы ОУН тридцатилетний Юлиан Головинский, «Чиж», «Гетман», бывший сотник УГА, организовавший в 1920 году ее прорыв к армии Петлюры, был выдан Романом Барановским и взят во Львове в сентябре 1930 года. Десять дней польские полицейские его страшно пытали, затем отвезли в лес, привязали к дереву и расстреляли «при попытке к бегству».

Сменившего Головинского Степана Охримовича арестовали в апреле 1931 года и быстро запытали до смерти. Новый краевой проводник тридцатилетний Иван Габрусевич, выпускник философского факультета Львовского университета, летом 1932 года был арестован полицией в волне репрессий после убийства боевиками ОУН полицейского комиссара Чеховского. Следующим проводником ОУН в Крае стал двадцатичетырехлетний Богдан Кордюк, «Дик», «Сноп», студент Львовского университета и Высшей Политехнической школы, возглавлявший Краевую Экзекутиву, до провала налета на почту в Городке в январе 1933 года.

Должность краевого проводника ОУН в Галичине была расстрельной, а совсем не синекурой для амбициозно-ленивых революционеров. В 1932 году Степан Бандера был назначен заместителем Богдана Кордюка. К этому времени он уже почти пять раз арестовывался польской полицией: 14 ноября 1930 года вместе с отцом за антипольскую пропаганду, летом 1931 года у Калуша за нелегальный переход границы, чуть позже по подозрению в соучастии в убийстве комиссара Чеховского, 10 марта 1932 года в Тешине при переходе польско-чешской границы, 2 июня 1933 года в городе Тисве, на маршруте нелегальной доставки литературы Львов-Данциг. «В связи с отсутствием доказательств преступной деятельности» Степана Бандеру, сидевшего в польских тюрьмах то по три недели, то по три месяца, выпускали под залог для пополнения всегда пустой казны. В 1932 году он вынужденно пропустил год учебы в Львовской Высшей Политехнической школе.

На Западной Украине стали говорить о Степане Бандере, организаторе встречи во Львове украинской молодежи с митрополитом Андреем Шептицким, собравшем 12 апреля 1931 года на Пасху многотысячный митинг в память замученного полицией в страстную пятницу Степана Охримовича, на котором многотысячный хор и оркестр через раз пели «Христос воскрес» и «Вы жертвою пали».

С 1931 года Бандера часто выезжал за границу, встречался с Коновальцем и руководителями ПУНа, в июле 1932 года участвовал в большой конференции ОУН в Праге. В Организации заговорили о его опыте работы во главе референтуры пропаганды, обсуждая попытки отправки нелегальной литературы через границу на воздушных шарах. Конференция ОУН обсудила тактику постоянной, перманентной, революционной борьбы, при которой «каждый метр украинской земли должен гореть под ногами польских оккупантов».

Степан Бандера был против террористических актов и экспроприации, во время которых могли погибнуть невиновные люди, но политические убийства одиозных государственных польских чиновников считал «очень эффективным и страшным оружием самообороны против зарвавшихся пилсудчиков»:

«ОУН имеет право на революционный террор, потому, что это ответ на насилие врага! Политические убийства создают атмосферу напряженности и нестабильности, мешая вражеской оккупационной власти утверждаться на чужой территории, подрывая авторитет и силу противника, поднимая дух угнетенного народа.

Революционный террор – средство идеологического влияния и на собственный народ, заставляя его мыслить политически, и на его оккупантов, показывая им, что украинцы не остановят борьбу против Польши, пока не добьются независимости, и на мировую общественность, показывая ей, что украинский народ есть и он требует независимого государства».

Нелегальную литературу ввозили на польскую Украину из-за рубежа, из Праги и Берлина, через границы Чехословакии, Румынии, Литвы, через вольный город Данциг. В 1932 году нескольким оуновцам во главе с Бандерой удалось стать членами Польского туристического общества, удостоверения которого позволяли свободно переходить границу. Из-за рубежа четко доставлялись в Край нелегальные журналы ОУН «Строительство нации», «Сурма», «Украинский националист».

Степан Бандера начал организацию подпольных типографий непосредственно в Галичине. У одного из стрыйских сел под сараем-стодолой на отшибе ночами была вырыта крыивка в которой долго и успешно действовала оуновская печатня, пока ее за вознаграждение не выдал любопытный сосед-селянин.

Матрицы для печатной машины курьеры в условленных местах сбрасывали с поезда перед остановками, потому, что на всех станциях и вокзалах полиция без колебания и закона обыскивала молодых украинцев. Готовые тиражи в телегах под дровами или продуктами везли проселочными дорогами во Львов на рынок, и даже дальше, в Карпаты, чтобы невозможно было определить местонахождение тайной типографии. Назад телеги полутайно с покупками везли бумагу, краску, керосин.

Из Львова и карпатского центра ОУН уже знаменитые и ожидаемые «Бюллетень Краевой ОУН на западно-украинских землях», журнал «Юнак», брошюры, воззвания, листовки, обращения, прокламации к важным историческим датам и акциям сотнями тысяч экземпляров расходились по всей Украине. Многие оуновцы знали, что это большое и важное дело придумал и организовал какой-то их молодой товарищ, псевдоним «Лис», «Малый», «Бабушка-Баба», только через несколько лет ставший «Серым» и «Быйлыхо». Именно Бандера предложил периодически менять кодовые имена-псевдо членов ОУН, ни в коем случае не привязывая их к внешности, походке, характеру, а уж тем более к именам и фамилиям.

Нелегальные издания ОУН читали сотни и сотни тысяч людей по всей Украине, пересказывая их миллионам соседей и товарищей. Полиция объявила большое вознаграждение за указание местонахождения печатни, и один из стрыйских селян, видевший как ночами к стодоле зачем-то приезжают какие-то подводы, донес об этом в полицию, которая разгромила типографию в январе 1934 года.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.