Вячеслав Яковлевич Шишков (1873–1945) «Угрюм-река» (1918–1932, опубликован 1928,1933)

Вячеслав Яковлевич Шишков

(1873–1945)

«Угрюм-река»

(1918–1932, опубликован 1928,1933)

Гидростроитель, землепроходец-исследователь Сибири, начальник изыскательских экспедиций на дюжине сибирских рек, руководитель проекта по созданию знаменитого Чуйского тракта, кавалер орденов Ленина и «Знак Почета», лауреат Сталинской премии, русский писатель Вячеслав Яковлевич Шишков (1873–1945) впервые заявил о себе повестью «Тайга» (1916) и книгой рассказов и очерков «Сибирский сказ». Знаменитым писателя сделали повести и романы сибирской и народной тематики: «Страшный кам», «Пейпус-озеро», «Ватага», «Емельян Пугачев». Лучшим произведением Шишкова стала грандиозная эпопея «Угрюм-река» (1918–1932), о которой он написал, что «эта вещь по насыщенности жизнью, по страданиям, изображенным в ней, самая главная в моей жизни, именно то, для чего я, может быть, и родился».

Экспедиция 1911 г. на Лену и Нижнюю Тунгуску, едва не закончившаяся гибелью всей группы изыскателей, дала писателю идею и одну из глав будущего романа. Нижняя Тунгуска послужила прообразом Угрюм-реки. К работе над книгой Шишков приступил в 1918 г.

Дом, где жил писатель В. Шишков

Действие охватывает всю страну – Петербург, Москву, Нижний Новгород, Урал, Восточную Сибирь. «Угрюм-река не просто река, – нет такой, – писал автор. – Угрюм-река есть Жизнь. Так и надо читать». Изменив названия населенных пунктов и рек, Шишков главными героями своего произведения сделал купцов и золотопромышленников Матониных, приехавших в Красноярский острог в конце XVII в. Один из их потомков, душегуб Петр Матонин, перед смертью сообщил своему внуку Косьме место, где был зарыт клад с награбленным. На эти драгоценности Косьма приобрел три золотых прииска. После смерти Косьмы главой семейства стал его сын Аверьян. Аверьян подарил на свадьбу своей племяннице кулон с бриллиантами, в котором один из гостей узнал кулон своей матери, убитой в тайге. Гостя объявили пьяным и как-то замяли конфуз. Шишков встречался с родственниками Матониных, посещал их прииски, беседовал с рабочими. (В романе Шишков описал забастовку – аналог ленских событий 1912 г., когда на золотых приисках расстреляли забастовавших рабочих.) Благотворительность не помогла Матониным – с началом Первой мировой войны они обанкротились. В 1913 г. склеп Аверьяна разграбили, ав 1931 г. плиту с его могилы пустили на строительство свинарника.

Широко использовал писатель и фольклор: русскую лирическую песню, сибирские былички, легенды, предания, народную драму «Лодка».

Первая часть «романа страстей, положенных на бумагу», вышла в 1928 г. Полное издание «Угрюм-реки» увидело свет в 1933 г. Книга сразу же приобрела миллионы восторженных читателей.

«Угрюм-река» – роман о русском капитализме, о расцвете и крахе трех поколений сибирских купцов и предпринимателей Громовых. Перед смертью Данило Громов рассказал сыну Петру о своем разбойничьем прошлом и о месте захоронения котла с награбленным. Вырыв клад, Петр открыл торговлю, отправил своего семнадцатилетнего сына Прохора на Угрюм-реку осваивать новые территории. Телохранитель Прохора, нанятый его отцом, – бывший каторжник, сосланный с Кавказа за кровную месть, черкес Ибрагим-Оглы спас подопечного от смерти в стычке с местными парнями. Не успев до зимы вернуться домой, путешественники едва не погибли от голода и холода, но на их счастье мимо проезжали на собаках якуты. После этого Прохор побывал в гостях у купца Куприянова, дед которого вместе с Данилой Громовым «водили одну компанию», и так пришелся купцу по душе, что он задумал женить парня на своей дочери Нине.

Дома Петр Данилович за спасение сына «от неминучей смерти» пожертвовал Ибрагиму белого коня и заграничный штуцер. Сам он развел амуры с вдовой Анфисой Козыревой, некогда служившей у его отца в горничных. Прохор, узнав про шашни отца и про страдания матери, тщетно пытался образумить родителя; Анфиса же, которой Прохор приглянулся еще до его отъезда на Угрюм-реку, стала всячески обхаживать его самого. Громов, любя и одновременно ненавидя «ведьму», едва не убил ее, но был остановлен Ибрагимом. Кончилось тем, что Прохор и Анфиса стали любовниками. Узнав про то, Петр Данилович поспешил отправить сынка на Угрюм-реку.

Прошло три года. Прохор, полный честолюбивых замыслов по организации «справедливого» предпринимательства, выстроил резиденцию «Громово», поездил по стране, «сосватал» к себе на завод талантливого инженера Протасова. От Анфисы приходили письма, и Прохор писал ей, но «почтарь» Ибрагим сжигал их все. Анфиса измучалась в тоске по Прохору, но и сама свела с ума полсела.

Женившись на Нине, Прохор обосновался в доме родителей. Куприянов за дочерью дал ему двести тысяч, золотой прииск, приданое. Петр Данилович подарил невестушке бриллиантовые серьги, в которых Куприянов узнал именные серьги своей матери, убитой вместе с отцом в тайге много лет назад. Быть бы скандалу, суду и расстройству свадьбы, если бы Ибрагим не принял на себя вину за то убийство и не возвел на себя напраслину. Для обеих сторон было выгоднее породниться, чем сделаться врагами. Черкес был прощен.

Анфиса, у которой тоже был подарок от покойного Данилы – именная браслетка покойницы Куприяновой, стала шантажировать Прохора разоблачением. Тот, поклявшись ей в любви, договорился о свидании и ночью застрелил любовницу из ружья.

Началось следствие. Следователь быстро установил, что убийца – Прохор. От переживаний Громова-старшего разбил паралич, а мать и вовсе скончалась. Сгорел дом Анфисы, а вместе с ним и улики. На суде прокурор загнал Прохора в угол, но тот обвинил Ибрагима в убийстве не только Анфисы, но и супругов Куприяновых, и суд присяжных Громова оправдал, а Ибрагима отправил на каторгу.

Прошло несколько лет. Громов стал заправским золотодобытчиком. К своим капиталам он добавил еще и капиталы отца, которого упек в сумасшедший дом. В столице за взятки Прохор приобрел золотоносный участок. Погуляв всласть, онсталжертвой карточных шулеров, был до полусмерти избит и выжил только благо – даря своей могучей натуре.

В летний зной запылала тайга, грозя спалить все хозяйство Громова. Отчаявшийся Прохор пообещал людям увеличить зарплату и предоставить льготы, если они потушат пожар. Рабочие, забыв все обиды, спасли хозяина, но тот ограничился разовой подачкой. Даже пожар Громов использовал себе во благо – объявив себя банкротом, он добился через доверенных лиц снижения процентов с кредитов.

Начались волнения рабочих. Когда власти арестовали зачинщиков, была организована всеобщая забастовка. На защиту Громова от пятитысячной массы «наглых» рабочих из губернии прибыли представители «трех ведомств: юстиции, внутренних дел и военного. Они приехали с своей правдой, основа которой – насилие». Когда люди двинулись к конторе, «по толпе широко стегнул свинец». На земле остались сотни трупов. Весть о расстреле докатилась до Питера и других городов, вызвав 500-тысячную стачку рабочих.

Прохора, на месяц сбежавшего из резиденции, стали посещать видения: мертвая шаманка Синильга из тунгусских поверий; тунгуска Джагда, изнасилованная им в юности и умершая при родах; Анфиса; Ибрагим-Оглы; отец; политический ссыльный Шапошников, вроде как сгоревший в доме Анфисы. Однако если первая тройка давно уже принадлежала миру мертвых, то вторая еще была жива. «И все это вместе – стихия пожарища, галлюцинаций, призраки, кровь – нещадно било по нервам, путало мысли… Прохор Петрович жил теперь на одних нервах, подстегивая их алкоголем, табаком, кокаином».

На 10-летнем юбилее резиденции «Громово», куда прибыл губернатор с командой, Прохор предстал во всей своей красе – от безудержного бахвальства своими успехами до истеричного заявления: «Я – дьявол! Я – сатана!», чем зело скандализировал гостей. Спасла положение Нина, раздав чиновникам щедрые подарки.

Несмотря на запойное пьянство и помрачнение рассудка, Громов продолжал работать: взял крупные заказы на добычу угля, пустил новый цементный завод, собирался построить «университеты, винокуренные заводы, инженерные школы, торговые ряды, пассажи, театры».

Мечтаниям Прохора нанес сокрушительный удар беглый каторжник и вожак шайки грабителей Ибрагим-Оглы, захвативший его в тайге. Разбойники едва не разорвали Прошку двумя елями, но в последнюю минуту черкес отпустил его на волю. Громов объявил награду за голову Ибрагима, но что сталось с каторжником, так никто толком и не узнал.

Прохор едва не зарезал бритвой Нину, забравшую в свои руки все бразды правления громовских предприятий, а в пьяной драке застрелил своего приятеля – дьякона. Главный инженер Протасов покинул Громова, и с его отъездом хозяйственные дела оказались окончательно запутанными, к тому же со всех сторон напирали конкуренты. «Прохору захотелось крыльев. Он желал умчаться ввысь от жизни. Ему захотелось навсегда покинуть шар земной, эту горькую, как полынь, суету жизни».

«Кто я, выродок из выродков? – в последних проблесках сознания писал Громов. – Я ни во что, я никому на верю. Для меня нет бога, нет черта… сам себе я бог и царь». Прохор в помрачении рассудка, ведомый призрачными голосами, забрался на башню и прыгнул с нее – «трепет и ужас исчезли, жизнь человека пресеклась».

В эпилог романа прекрасно подошел бы абзац из его середины. «Иначе не могло и быть. Потому что нашего Прохора родил Петр Данилыч, развратник и пьяница. Петра же Данилыча родил дед Данило, разбойник. Яблоко, суки яблоня – все от единого корня, из одной земли, уснащенной человеческой кровью».

Особую роль в романе играют три образа: Синильга, олицетворяющая укоры нечистой совести Прохора; «домашний» волк – самое близкое Громову существо, которое он, казня себя самого, однажды избил до полусмерти; и сплав двух слов – «золото» и «грабеж», за который все персонажи отдали свои души и свои жизни.

В 1933 г. Шишков написал пьесу «Угрюм-река», в 1938-м создал либретто одноименной оперы.

В СССР на Свердловской киностудии в 1968 г. режиссером Я. Лапшиным был снят 4-серийный телефильм «Угрюм-река», близкий к духу романа.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.