Килия

Килия

19 января я прибыл в Килию и вступил в исполнение новых обязанностей. В это время наш фронт уже начал стабилизироваться. Выяснилось, что дальше Серета немцы идти не собираются, и мы имели время устроить наш новый фронт. 6-я армия занимала фронт по Дунаю и Серету, где севернее ее к ней примыкала 8-я армия. Штаб 6-й армии разместился в маленьком городке Болград, знаменитом своими виноградниками и грязью, которая действительно была необычайна.

Моя задача заключалась в снабжении армии всем необходимым из Одессы, так как железная дорога Бендеры – Рени, выстроенная наспех во время войны 1877 года, была мало провозоспособна и не могла обслуживать нужд армии. Спешно пришлось углублять землечерпалками проход из Дуная в озера Кугурлу и Ялпух для проводки барж с грузом, которые должны были направляться в северную часть озера Ялпух к специально построенной пристани и далее по проложенной узкоколейке на фронт. Эта работа заняла около шести недель.

Озеро Ялпух было в мирное время большим рыбьим садком, и на канале, соединяющим его с озером Кугурлу, была устроена специальная плотина, препятствующая рыбе в половодье уходить в Дунай. Никакое судоходство там не разрешалось. Само собою пришлось эту плотину разрушить. Одновременно Килия служила портом для погрузки зерна и отправки его в Одессу в центральные склады, для перемалывания в муку и привоза снова к нам для отправки на фронт. Признаюсь, этого интендантского круговорота я никак понять не мог. У нас в Килии были свои паровые и водяные мельницы, и для чего нужно было возить зерно в Одессу, было выше моего понимания. Раза два мне пришлось проехать в Одессу на совещания, и я там говорил об этом, но мой голос был гласом вопиющего в пустыне.

В Одессе шла опера, царило веселье, маскарады и балы, шла крупная игра, и если бы не запущенный вид города, трудно было бы догадаться о близости театра военных действий. Наша тихая и мирная Килия на меня действовала гораздо лучше, чем шумная Одесса со своим оживлением.

Килия занимала довольно большое пространство, вытянутое в длину перпендикулярно к Дунаю, но, по существу, похожа была на деревню, а не на город. Там считалось около 20 000 жителей, главным образом, хлебопашцев и рыбаков. Землепашцы были хохлы, а рыбаки – русские старообрядцы. Около трех тысяч было евреев-ремесленников и торговцев, но должен сказать, что они вели себя прилично и злобы против них в населении не было. Интеллигенции почти совсем не было, кроме чиновников и учителей в очень малом количестве. На месте старой турецкой крепости с сохранившимися рвами был разбит городской садик, очень запущенный, но все же могущий служить для отдыха.

В общем, скука, конечно, была изумительная, и если бы не сестры милосердия с санитарных барж, за которыми ухаживала молодежь, то они опять бы запьянствовали, несмотря на мои усилия прекратить эту манеру развлечений. Наше однообразие, несомненно, всколыхнуло известие об убийстве Распутина. Все радовались и думали, что теперь все пойдет хорошо и что главное зло удалено, и никто не ожидал, что еще несколько недель, и грянет гром революции с такими ужасными последствиями.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.