Второй день свадьбы

Второй день свадьбы

Утром молодых вели в баню (которую заранее приготовила «посаженная чета»), либо мыли отдельно (муж вместе с мужской «половиной» свадебной четы; жена – вместе с женской).

День был посвящён ряжению.

Проходили «Поиски ярочки» (слово «ярка» в русском языке обозначало и овечку, и молодую пылкую женщину). Появлялись ряженые – молодые родственники невесты, как правило, женатые. Они заявляли: «у нас пропала ярочка» и говорили, что пришли её искать. Женщины часто были наряжены пастухами в вывернутые мехом наружу шубы, с кнутами; одевались стариками в тряпье, военными; а парни перевоплощались в старух, цыганок со смуглыми лицами, девушек. Костюм комплектовали непарными элементами одежды: разными сапогами, рукавами.

Ряженые объявляли дружку виновником пропажи, одевали его в одежду из рогожки, опутывали верёвками, вместе с гостями пели ему корилки, ругали, водили, как пленника, за собой. (В Тверской обл. доходило до того, что ряженый палач наказывал его соломенным хлыстом).

Пока шли поиски, ряженые исполняли частушки эротического содержания, шутили. Разговаривали они неестественными голосами, слишком высокими или низкими, что веселило зрителей.

Найдя спрятавшуюся новобрачную, они изучали её облик, «удивлялись» произошедшим переменам и констатировали, что теперь «она не наша»; говорили о новобрачных: «вот так парочка – баран да ярочка!». (Кстати, слово «баран» в старину имело нейтральный смысл).

Следующим обычаем было пародийное венчание ряженых жениха и невесты. Ряженые новобрачные могли торжественно появиться в сопровождении «попа» и других участников «обряда». В роли жениха выступала молодая замужняя женщина с нарисованными усами, а невесты – молодой женатый мужчина в парике с женской причёской. В наряде невесты звучала эротическая вульгарность, жених должен был быть ниже ростом и носить невзрачную или не по размеру одежду. Их встречали с «караваем», в роли которого мог выступать хлеб в форме «кирпича». Здесь было уместно исполнение народных песен про антиповедение и белиберду, например, «Камаринского», игривого содержания («Барыня-рассыпуха»).

С помощью ряжения, как мы увидели, доводились до смешного абсурда некоторые стереотипные качества основных участников свадьбы, в форме фарса исполняли свадебные ритуалы. В древности это делалось для того, чтобы отгородиться от всего того опасного и тревожного, с чем все участники свадьбы сталкивались вчера. А именно, в прошлом люди искренне боялись невесту из-за её связи с потусторонним миром; жениха пугали ассоциации с «тем светом» на выкупе; жуткую атмосферу создавал трагизм прощания невесты с родителями, её рыдания и причеты; венчания молодые боялись и называли «суд Божий»; и, наконец, брачная ночь – пугающий жениха экзамен и физическая боль для девушки. Все эти тревоги теперь надо было высмеять, вывернуть наружу, чтобы они не проникли в новую жизнь. Застолье начиналось только после окончания пародийных обрядов, когда гости психологически «переварили» вчерашние опасения, все переключались на веселье и оставляли негатив в прошлом.

Застолье называлось по-разному: «княжий обед», «сырный стол», «пирожные столы». Участвовали только женатые гости – родня невесты и жениха, холостых или вообще не было, или им накрывали в другом помещении. В отличие от вчерашнего дня, молодые вели себя активно, как хлебосольные хозяева, лично встречали и привечали гостей.

Молодым постоянно кричали «Горько!», а ещё заставляли постоянно называть друг друга по имени, чтобы они почувствовали себя родными.

Соблюдался такой обычай. Невесте на колени сажали мальчика (если хотели, чтобы родился сын) или девочку (если хотели дочь). Можно было посадить обоих. Новобрачная дарила им гостинцы или пояса. Чем ловчее ребёнок спустится с колен, тем легче будут роды. Иногда вместо ребёнка сажали куклу.

Дружка разрезал сыры и вызывал поочерёдно, по старшинству, сначала родственников невесты, потом жениха, получить по куску. За это они обязаны были дарить подарки.

Распространён был обычай испытывать молодых. Это могло происходить как на второй, так и на третий день свадьбы.

Во дворе новобрачному предстояло порубить топором на дрова деревянную чурку со вбитыми в неё монетами и забрать их себе. Иногда после этого молодым ещё и вручали пилу и просили вдвоём распилить чурку.

Возвратившись к столу, новобрачные обнаруживали, что гости забросали пол мусором и монетами. Наступало испытание молодой – обычай «выметание сора». Новоиспечённой жене вручали веник, и она начинала подметать, а гости под ноги бросали ещё монеты. Всё, что она соберёт, принадлежало ей. Известны вариации этого испытания: молодой дают только древко веника и просят подмести, она должна попросить у свекрови недостающую часть. Если гости начинали мешать ей или сыпали дополнительный мусор, она просила заступничества у мужа, и он останавливал гостей.

Были ещё испытания молодых, проводившиеся с участием соседей, что приобщало супругов к сообществу местных жителей. Молодку проверяли хождением по воду. Прежде чем набрать ведро, она кидала в водоём «глыбку» каравая или какой-то свой дар (пояс, ювелирное украшение). Она должна была принести вёдра воды домой одна или вместе с мужем, а соседки старались качнуть её ведра или вовсе опрокинуть, и не успокаивались, пока не давали им выкуп.

Молодой должен быть катать тёщу – таков обычай южных российских регионов (и Украины). Тёщу усаживали в повозку (телегу, тачку), жених с друзьями везли её, как тягловые животные, причём по ухабистым дорогам. При встрече с соседями тёща вставала, здоровалась и угощала. Конечный пункт назначения – река. Туда, прямо в воду, завозили телегу, после чего жених обливал тёщу. Так как женщина идёт не сама, а её везут, да ещё и к реке, которая в фольклоре всегда понимается как граница между мирами, очевидно, это рудимент некой инициации (получается, обряд перехода был предусмотрен не только для свекрови, но и для тёщи). Совместное плескание водой зятя и тёщи, которым заканчивался этот ритуал, означает их породнение. Есть другие варианты обряда, когда катают тёщу вместе с тестем, иногда даже со свекровью и свёкром, некоторые и крёстных сажают. А если родители не соглашаются, возят вместо них ряженых отца и мать.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.