Карри и Камча

Карри и Камча

Камча делал карри с имбирем. У него стояла большая мраморная тяжеленная ступка, которую он повсюду возил с собой и которая все равно пахла Индией, пусть даже очень хорошо вымытая. Эта ступка и принимала все индийские пряности. Карри создавался именно здесь. Камча надевал очки, выкладывал перед собой все специи и начинал. Все делалось по наитию – никогда вообще в Индии я не видела, чтобы готовили по рецепту, только по наитию. Видимо, поэтому повторить блюдо было невозможно, оно каждый раз становилось другим. Камча всегда начинал с семян кориандра: хорошенько измельчив их в ступке, добавлял все остальное, там щепотку, тут капельку. Когда смесь была готова, он приступал к мясу. Или к рыбе. Или к курице. Кусочки резались небольшие, обжаривались. Отдельно жарилось много лука и добавлялось к мясу. Чтобы немного смягчить остроту, я просила Камчу готовить нам все со сливками, и вправду, Индия в этих блюдах стала нежнее, сливочней и мягче. И лучшее сочетание карри было с рисом – белым или диким, не важно, но было ясно, что карри и рис рождены друг для друга.

Для карри понадобятся:

500 г говяжьей вырезки или куриного филе,

1 крупная репчатая луковица,

2 ст. л. карри,

черный молотый перец и соль по вкусу,

200 мл сливок жирностью 20 %.

Сам Камча родом был из Непала, маленького роста, все время качающий головой, словно со всем соглашающийся, с детскими ручками. Он простаивал на кухне целыми днями и хрипло похохатывал надо мной, когда я готовила что-нибудь русское, удивляясь непонятному сочетанию еды – так и говорил, эта еда не сочетается, – отсутствию огромного количества специй и использованию неизвестных ему продуктов. Он не знал, например, что такое сыр. Совсем не знал. С опаской принюхивался к желтоватому жирному кусочку, который оставался еще с Москвы, бережно оберегаемый мною, все косился на него подозрительно и спрашивал с мудрой улыбкой: неужели я и вправду собираюсь есть этот протухший неизвестный продукт? Смелая девушка. И качал головой. Никогда не видел колбасы, сосисок, свеклы, черного хлеба и еще много чего. Когда я первый раз при нем отварила свеклу для борща и стала снимать с нее кожу, он испугался и побежал в аптеку принести мне антисептик от порезов – решил, что я неаккуратно чистила овощ и все руки перемазала кровью. Потом долго сидел, тыкал в свеклу пальцем и рассматривал то ее, то красный палец – прямо как ребенок с новой игрушкой. Но пробовать борщ потом отказался наотрез. Там кровь овощей, сказал он. Устроил скандал по поводу селедки. Он открыл большую круглую железную банку, понюхал, поморщился и категорически заявил: «Мадам, эта рыба испорчена, я ее выброшу. Ее не то что жарить, даже варить нельзя! Такой запах ничем не отобьешь». И пошел было выбрасывать. Еле банку отбила тогда.

Он вообще странным был, этот Камча. Много лет прослужил в непальской армии, сам был из гуркхов, которых англичане обожали брать себе в охрану за верность и смелость. Ночами тонким заунывным голоском пел песни-мантры. Монотонно так, будто молился. Когда мы приглашали гостей, выносил блюда только в праздничном белом кителе со множеством знаков отличия и неизвестных медалей. Выносил гордо, торжественно, как в оперетте. Но был очень благообразным и достойным. Научился немного говорить по-русски. Занимался по утрам какой-то странной танцевальной гимнастикой с громкими, шипящими, тяжелыми вдохами-выдохами. Ел из железной, почти собачьей, миски, сидя на полу. Рассказывал, что в походах наиболее частой едой был банан, который острым гуркхским ножом надрезали вдоль, снимали кожуру с одной стороны, другая получалась как на подносике, хорошенько заливали лимонным соком и от души сыпали красным перцем. Говорил, что это универсальная еда. Поверила. Втянулась. Вот такой гуркх на пенсии достался нам. Было ему тогда лет пятьдесят: к этому возрасту он подсох, совсем поседел и бесшумно ходил тенью в своих мягких войлочных тапках 35-го размера, старик-подросток. Но был жилистым, сильным и ворочал с легкостью большие упаковки с водой, когда мы с ним ходили на рынок. Ставил упаковку на голову, а пакеты с овощами-фруктами брал в руки, мальчишек-кули и близко не подпускал для помощи: «Украдут что-нибудь, я знаю». Научил меня разбираться в местных овощах-фруктах, половина которых была мне неизвестна. Он пытался жестами и десятком английских слов объяснить мне, как что едят, и оказалось, что если бы я не знала, то вполне могла бы отравиться. Одни овощи, например, нужно замачивать на день в подкисленной воде – тогда из них выходит какой-то яд и они становятся жутко полезными. Другие нельзя есть сырыми – только засаливать, а третьи, такие яркие и красивые, вообще идут на корм скоту.

Камча очень интересно и необычно готовил, виртуозно разделывая мясо, кромсая овощи за секунду, ловко орудуя ножом. Гуркх, а как же. Показал мне много рецептов. Кое-что прижилось, делаем до сих пор.

Еще одно письмо из Индии

Худая и молодая

Салат из курицы и огурцов

Куриную грудку быстро отварить с солью, имбирем и душистым перцем, разобрать на длинные, довольно тонкие полоски. Огурец нашинковать длинной тонкой соломкой (как для корейской моркови) или просто нарезать тонкими полосками. Залить соусом, дать чуть постоять. Посыпать мелко нарубленной кинзой.

Вам понадобятся:

1 куриная грудка,

1 см корня имбиря (очистить, нарезать),

3 горошины душистого перца,

2 среднего размера огурца (с тонкой кожицей, не чистить).

Для соуса:

1/4 стакана соевого соуса,

1/4 стакана бульона от варки курицы,

1 ст.л. рисового уксуса,

1 ст. ложка сахара,

2 ст.л. кунжутного масла,

щепотка соли,

четверть пучка кинзы (нашинковать).

Данный текст является ознакомительным фрагментом.