Екатерина Евграфовна Смирнова (1812–1886)

Екатерина Евграфовна Смирнова

(1812–1886)

Впоследствии в замужестве – Синицына. Дочь тверского священника, уроженца вульфовских поместий. Он был знаток гражданских законов и часто хлопотал по делам Вульфов в тверских судебных местах. После его смерти Павел Иванович Вульф взял у матери на воспитание ее одиннадцатилетнюю дочь Катю. Павел Иванович и жена его Фридерика Ивановна сначала хотели воспитать ее как барышню, выучить языкам и т. п., но по совету одной знакомой ограничились тем, что дали ей начальное образование; но любили ее, как дочь. Через три года мать взяла ее к себе в Тверь, однако иногда девушка ездила гостить в Павловское. В январе 1829 г. она там встретилась с Пушкиным. Пушкин приехал из Старицы вместе с Вульфом; они привезли с собой вина и за ужином подпоили жену Павла Ивановича, Фридерику Ивановну, и молоденькую поповну. Много танцевали, дурачились, ухаживали за девушкой. На следующий день за обедом подали клюквенный кисель. Поповна в восторге крикнула на весь стол:

– Ах, Боже мой! Клюквенный кисель!

Пушкин вскочил со стула и сказал:

– Павел Иванович! Позвольте мне ее поцеловать!

– Ну, брат, это уж ее дело, – ответил Павел Иванович.

Пушкин обратился к Кате:

– Позвольте поцеловать вас!

В качестве воспитанной барышни поповна ответила:

– Я не намерена вас целовать.

– Ну, позвольте хоть в голову!

Взял ее голову руками, пригнул и поцеловал. В Павловском в это время гостила и Прасковья Александровна Осипова с дочерью Евпраксией. Она была очень недовольна, что здесь наравне с ее дочерью принята какая-то поповна, и высказала хозяевам свое неудовольствие. Однако Пушкин заступился за девушку. Он оказывал ей одинаковое внимание с Евпраксией, танцевал по очереди то с одной, то с другой, за ужином сидел между ними и с одинаковой ласковостью угощал обеих. Осипова рассердилась и уехала.

Пушкин продолжал ухаживать за смешной, невоспитанной, но милой молодой поповной. Вдруг подойдет к ней:

– Ну, Катерина Евграфовна, нельзя ли нам с вами для аппетиту протанцевать казак-вальс.

Иногда вскочит из-за обеда или ужина:

– Ну, вальс-казак-то мы с вами, Катерина Евграфовна, уж протанцуем!

И они начинали кружиться в вальсе.

Между тем Алексей Вульф, видя, что в первый вечер их знакомства поповна очень благосклонно отнеслась к его ухаживаниям, решил действовать энергично. Через несколько дней он из Малинников опять приехал в Павловское. Весь вечер любезничал с поповной. Разошлись. Девушка спала в одной комнате со старушкой-прислугой. Вдруг ночью просыпается, чувствует, кто-то ее обнимает, к голове прижимается чья-то голова. Девушка в ужасе вскрикнула:

– Ай! Что вы?

Перед ее кроватью стоял на коленях Алексей Вульф.

– Молчите, молчите, я сейчас уйду, – прошептал он и поспешно удалился.

Утром Фридерика Ивановна гадала на картах; загадала поповне.

– Ты, – говорит, – оскорблена трефовым королем.

Девушка заплакала и все ей рассказала. Павел Иванович был очень возмущен и сказал Алексею:

– Ты нанес оскорбление мне, убирайся из моего дома!

Пушкин был в восторге от поступка Екатерины Евграфовны и говорил:

– Молодец вы, Катерина Евграфовна! Он думал, что ему везде двери отворены, что нечего и предупреждать, а вышло не то!

Данный текст является ознакомительным фрагментом.