«Грустнейший период моей жизни»

«Грустнейший период моей жизни»

Для молодого Адольфа, полного высоких надежд и грандиозных мечтаний, венский период жизни был сплошным разочарованием. С 1909 по 1913 г. он жил в одном из красивейших и культурнейших центров Европы, оставаясь человеком-невидимкой для подавляющего большинства жителей австро-венгерской столицы:

«Для меня Вена – город, связанных у многих с приятными и веселыми впечатлениями, – является грустнейшим периодом моей жизни».

В начале нашего века Вена считалась музыкальной столицей мира. Жизнь города был наполнена музыкой: музыкой великий композиторов, некогда живших там – Гайдн, Моцарт, Бетховен, Шуберт... И конечно же, «из каждого окошка» раздавались вальсы любимого венцами Иоганна Штрауса.

Но молодой Гитлер не разделял всеобщего веселья. Атмосфера беспечности и беспредельной жажды удовольствий, царившая кругом, была ему глубоко чуждой и непонятной. Продолжая рисовать эскизы величественных зданий, он не сделал даже малейшего усилия, чтобы поступить в Школу Архитектуры. Почему? Можно предположить, что больше всего он боялся того, что его еще раз отвергнут. А этот удар был бы непереносим...

В ноябре 1909 г. бедность вынуждает его покинуть меблированную комнату и порвать всякие отношения с ближайшим другом Августом Кубичеком: тот блистал в консерватории, и гордый Адольф не хотел, чтобы тот свидетельствовал неудачи и унижения своего бывшего ментора.

Гитлер уходит на самое дно: в мир ночлежек и благотворительных похлебок. Временами же находит себе довольно странные заработки: очищает улицы от снега, выбивает ковры, работает носильщиком на вокзале... Становятся заметными следы заброшенности и неухоженности: одежды лоснятся, небрежная прическа, плохо выбритое лицо. Он превращается в самого настоящего бродягу.

Вопреки популярной легенде Гитлер никогда не был маляром. Любая постоянная работа внушала ему сильнейшее отвращение. Изредка он продавал свои акварели и получал несколько геллеров. Это удовлетворяло его артистические амбиции в какой-то степени, но отнюдь не потребности желудка.

«Голод был тогда моим верным телохранителем; он никогда не оставлял меня ни на секунду и принимал участие во всем, что бы я ни делал. Моя жизнь была постоянной борьбой с этим безжалостным другом».

В сегодняшней Америке его назвали бы бродягой. Да, таким он и был по своему внешнему виду. Но в отличие от тех, кто слонялся вместе с ним по улицам Вены и жил случайными заработками, Гитлер никогда не искал забвения в дешевых удовольствиях. Он не пил и не курил. Почти все свободное время (а его хватало!) он тратил на чтение.

Специалист по Гитлеру, историк Алан Буллок пишет:

«Он проводил время, главным образом, в публичных библиотеках, но его чтение было беспорядочным и бессистемным: древний Рим, восточные религии, йога, оккультизм, гипноз, астрология...»

Это якобы «беспорядочное» чтение создало необходимую базу для создания в будущем «новой религии» – национал-социализма. (Видеть в национал-социализме лишь политическое движение, обусловленное социально-политическими факторами, представляется ошибочным).

В начале жизни Гитлер был искренним католиком. В юношеском возрасте он утрачивает христианскую веру, но сохраняет католическую любовь к ритуалу, священничеству и к всеобъемлющей идеологии. Чтение Шопенгауэра содействовало отказу от христианства и пробуждению интереса к восточным религиям, зачастую не признающими различия между добром и злом. Страстный книжник, он уверяет своих читателей в «Моей борьбе», что всегда обращался к книгам за ответом на любой вопрос. Он настаивает, что обладает наилучшим методом чтения: «Помнить существенное и полностью забывать несущественное». Вопрос, конечно, заключается лишь в том, что считать существенным. В случае Гитлера существенным всегда было исключительно то, что соответствовало его эмоциональной оценке, его собственным представлениям.

Так, он взял от Шопенгауэра фатализм и идею воли, но отбросил буддизм и пессимизм. Он позаимствовал у Ницше концепцию эволюции, волю к власти и сверхчеловека, но «забыл», что великий философ твердо настаивал на том, что сверхчеловек обязан побороть не других, а самого себя. Он принял у Вагнера расизм, героизм и язычество, но отбросил его арианизированное христианство. От Блават-ской, Чемберлена, фон Листа и Либенфельса он брал, что хотел, и абсолютно «забывал» о несоответствовавшем его собственному мировоззрению.

Он изучал восточные религии и хотя никак не мог согласиться с тем, что жизнь – бесконечный «круг страданий», ибо считал ее борьбой, в которой побеждает сильнейший, принял у них методы достижения трансцендентального сознания, находящегося за пределами рациональной мысли.

Тогда же в Вене Гитлер открыл, что и на Западе имеется своя эзотерическая традиция, более подходящая для европейских людей, которую часто определяют как «поиски святого Грааля». Из книги «Застольные разговоры Гитлера» становится очевидным, что ему были хорошо знакомы основы не только восточного, но и западного оккультизма.

Многому, в частности, он набрался из журнала «Остара», издававшегося Либенфельсом, с которым, согласно некоторым свидетельствам, он лично повстречался в 1909 г.

«Остара» была типичнейшим венским изданием того периода. На ее страницах странно уживались эротические, мистические и сентиментальные мотивы, не соединенные какой-либо четкой политической программой. Либенфельс часто писал о том, что белокурые арийцы должны править миром, подчинив или же уничтожив всех темноволосых, расово смешанных.

Последних он считал неполноценными, наделенными, однако, необычайной сексуальной силой. На страницах «Остары» постоянно появлялись изображения арийских женщин, подчиняющихся волосатым, обезьяноподобным созданиям. Заголовки журнала способствовали возбуждению у читателей ощущения собственного превосходства и одновременно чувства страха:

ВЫ БЕЛОКУРЫ? ТОГДА ВЫ СОЗДАТЕЛИ КУЛЬТУРЫ И ХРАНИТЕЛИ КУЛЬТУРЫ!

ВЫ БЕЛОКУРЫ? ЕСЛИ ДА, ПОМНИТЕ: ВАС ПОДСТЕРЕГАЮТ ОПАСНОСТИ!

«Остара» вызывала у своих читателей первобытный страх перед беспредельной силой евреев: их контролем финансов, их влиянием в мире искусства и театра, их отвратительной похотливостью...

Один из биографов издателя Либенфельса утверждает, что Гитлер получил от него посвящение, вступил в его масонского типа организацию «Орден Новых Храмовников» («Новых Тамплиеров»). Однако на этот счет имеются известные сомнения: Адольф Гитлер был слишком горд, чтобы стать чьим-либо последователем.

Из чтения книг и личного знакомства с далеко не лучшими сторонами жизни в течение тех скитальческих венских лет он почерпнул почти все, что стало его внутренним багажом, жизненным знанием. Впоследствии в «Моей борьбе» Гитлер писал:

«Вена была тяжелейшей, суровейшей школой в моей жизни. Я прибыл в этот город почти юношей, а покидал его серьезным, набравшимся опыта мужем.

В этот период я начертал для себя картину мира и философию, которые стали гранитными основами всех моих действий. К тому, что я познал тогда, ничего не надо было ни добавлять, ни изменять».

Что же он познал тогда, когда бродил по австрийской столице в возрасте от 20 до 24 лет? Что было «картиной мира и философией», которая позже привела к делам, потрясшим весь мир? Чрезвычайно важно ответить на эти вопросы, чтобы понять многое из происходившего в мировой истории в 30–40-е годы нашего столетия.

Прежде всего, Гитлер пришел к выводу, что в жизни человеческой нет ничего лучше «войны и победы». Самым достойным занятием, по его мнению, было воевать и подчинять другие народы. Мир, решил он, плох для человечества, ибо спокойная безмятежная жизнь разлагает людей, делает их мягкотелыми.

А что он думал о миллионах людей, погибших во время войн совсем молодыми? О миллионах других, ставших калеками? Гитлер нисколько не заботился о них. «Такова жизнь, – заявлял он, – трудная и жестокая».

В те же венские годы у Гитлера возникла и идея превосходства немцев над другими нациями. Они, как уверял он, сильнее, искуснее и интеллигентнее англичан, американцев, итальянцев, русских и всех остальных. Немцы были, фактически, расой господ, считал он. Другие народы годились лишь для того, чтобы быть их рабами.

Молодой бродяга набрался в Вене идей, которые он впоследствии применил на практике в Германии. Гитлер понял, что успех политической партии зависит от ее умения привлечь миллионы людей. Для этой цели необходимо искусство пропаганды, которое часто, по его мнению, равнозначно искусству лжи. Однажды он заметил, что чем больше ложь, тем лучше, ибо люди охотнее верят большой лжи, чем малой.

Гитлер считал также, что политическая партия должна использовать террор для достижения своих целей. Это означало не только применение силы для подавления оппонентов, но и допустимость их убийства.

Наконец, Гитлер открыл и огромную, ни с чем не сравнимую силу ораторского мастерства. Если человек способен увлечь массы своим красноречием, полагал он, то обязательно добьется успеха в политике. «В основе великих религий и политических движений в истории всегда была магия разговорного слова»... – говорил он.

Гитлер блестяще осуществил на практике то, что проповедовал. Вне всякого сомнения, он был великим оратором. Тысячи людей, как завороженные, слушали его выступления. Необходимо признать, что в умении использовать чары разговорного слова Гитлеру не было равных в XX столетии.

В Вене у Гитлера возникла осмысленная ненависть к евреям. В «Моей борьбе» он утверждает, что хорошо помнит тот день, когда стал убежденным юдофобом. Гуляя по городу, он неожиданно столкнулся с человеком, выглядевшим для него крайне странно из-за длиннополого пальто и больших бакенбардов. «И это еврей? – было его первой мыслью. – Когда я всматривался в чужеземное лицо, мой вопрос принял другую форму: и это германец?»

Гитлер продолжает: «Где бы я ни видел евреев, чем больше смотрел на них, тем больше убеждался, что они отличаются от остального человечества. От одного лишь их лицезрения я заболевал. Я начал ненавидеть их... Я стал юдофобом». Ненавистником евреев Гитлер оставался до конца жизни.

Весной 1913 г. в возрасте 24 лет Гитлер покидает Вену и уезжает в Мюнхен. В своей автобиографической книге он говорит о нескольких причинах переезда. В частности, заявляет, что не мог терпеть расового смешения в Вене, особенно бесило его присутствие евреев. «Всюду евреи, и их становится все больше», – пишет он и добавляет, что его сердце всегда принадлежало Германии.

Была и еще одна причина, из-за которой Гитлер уезжает из Австрии – это желание избежать военной службы: ему была невыносима мысль о том, что «придется находиться в одном строю с евреями!»

Когда Гитлер прибыл в Мюнхен, у него не было буквально копейки за душой. Для всех окружающих он, несомненно, казался законченным неудачником. У него не было ни друзей, ни семьи, ни дома, ни работы. Но у него, тем не менее, были ценнейшие качества, столь необходимые для достижения успеха – неукротимая воля и непоколебимая уверенность в собственном великом предназначении. Он нисколько не сомневался, что будет вознагражден судьбой. Только как и когда? Пока он еще не мог ответить на эти вопросы.

Начало Первой мировой войны в 1914 г. принесло Гитлеру долгожданное избавление от всех неудач и разочарований. Он писал: «Я не стыжусь сказать, что упал на колени и благодарил небеса». От короля Баварии Людвига III он получил разрешение сложить в баварском полку.

Так Первая мировая война, принесшая гибель миллионам людей в различных странах, дала бывшему венскому бродяге 25-летнему Адольфу Гитлеру новый старт в жизни.