24. Кто такая Пэйшенс Уэрт?

24. Кто такая Пэйшенс Уэрт?

Никто не может сказать, жила ли на белом свете Пэйшенс Уэрт, но неопровержимое свидетельство ее остроумия и мудрости находится во многих библиотеках в виде пяти написанных ею книг. Если Пэйшенс Уэрт никогда не существовала как личность, то кто же тогда написал эти книги?

На этот вопрос не могли ответить ученые, которые непосредственно занимались исследованием этого случая. Но исследователей можно и простить ввиду сложности обстоятельств и, конечно, их явного противоречия общепринятым на сегодняшний день научным концепциям.

Однажды июньским вечером 1913 года в доме супругов Керрен собрались друзья. Дело происходило в г. Сент-Луисе. Гости и хозяева забавлялись спиритической доской, по которой от буквы к букве передвигалась стрелка и, казалось, писала ответы на поставленные вопросы.

Прошло уже часа полтора, и гостям стало надоедать это занятие. Миссис Керрен и еще одна дама, сидевшие за столом, сделали перерыв на несколько минут, продолжая, однако, концентрировать свое внимание на доске в ожидании следующего вопроса от гостей.

Но вдруг стрелка ожила сама собой, хотя никто не задавал никаких вопросов. Доска пошла и пошла, «выписывая» букву за буквой!

«Много лет тому назад я жила и снова вернулась в этот мир. Зовут меня Пэйшенс Уэрт».

Удивленная и озадаченная компания просто-напросто рассмеялась: не иначе как кто-то из женщин за столом решил разыграть остальных.

Миссис Керрен и ее подруга смутились, все сгрудились у стола.

– Пэйшенс, где был твой дом? – спросила миссис Керрен.

Пауза длилась целую минуту. Затем стрелка задвигалась, и последовал ответ:

– За морем.

– В какой стране за морем? – Снова долгая пауза.

– Обо мне вы узнаете многое. Прошлое мертво. Оставьте прошлое в покое.

Насколько неожиданно появилась Пэйшенс, настолько же внезапно она прервала свои сообщения. Изумленные гости настроились скептически. Наверняка это была шутка хозяйки или ее напарницы, – как еще можно было это объяснить? Но миссис Керрен и ее подруга напрочь отрицали причастность к подобной шутке.

В последующие месяцы миссис Керрен обнаружила, что стоит только ей сесть за стол и положить руки на доску, как тут же Пэйшенс принималась посылать ей информацию. Другие тоже пробовали, но у них ничего не получалось.

Вскоре сеансы с неудобной спиритической доской сменились, что называется, автоматическим письмом. Миссис Керрен садилась за стол, брала в руки карандаш и полностью расслаблялась. Карандаш оживал и сыпал словами – мысли оформлялись в причудливый колорит языка XVII века. Стихи, эпиграммы, оригинальные мысли, – бесспорно некоторые из них принадлежали яркому дарованию.

Предположить, что вся эта работа была продуктом подсознательной деятельности мозга миссис Керрен, значит просто наплевать на факты. Миссис Керрен можно охарактеризовать как типичную домохозяйку своего времени: выросла на ферме, получила среднее образование в школе, приятная, искренняя и общительная. Школьные отметки показывают, что она едва ли интересовалась историей, а за сочинения ей просто натягивали проходные баллы.

Все это полностью исключает предположение о том, что под мифической личностью Пэйшенс Уэрт миссис Керрен просто дала волю самовыражению.

Тщательное изучение этого явления ведущими специалистами показало, что у миссис Керрен не было ни умысла, ни способностей на такие действия.

По истечении года с момента появления Пэйшенс Уэрт миссис Керрен достигла такого уровня контакта, что могла продемонстрировать проявление другой личности, сидя на стуле в расслабленной позе, с закрытыми глазами и позволяя словам, по выражению миссис Керрен, свободно литься без всякого усилия с ее стороны: «Я просто чувствовала давление на голову, как будто мне на нее положили руку, и Пэйшенс начинала говорить».

По мере развития этой странной истории Пэйшенс задавали все новые и новые вопросы. Мало-помалу благодаря ответам стала смутно вырисовываться история жизни Пэйшенс.

Одно было очевидно – Пэйшенс английского происхождения. Она заявила, что родилась в Дорсетшире в 1650 году и переехала в Новую Англию в 1670 году. Со знанием дела она говорила о тяжелой жизни в колониях, рассказала, что была убита индейцами почти сразу же по прибытии в Новый Свет.

Один профессор из любопытства спросил: имеет ли она в виду войну короля Филиппа, а индейца, который убил ее, не звали ли Филиппом?

Она резко парировала: «Если кто-то поднес к вашему горлу меч, вы будете спрашивать у него имя?»

Конечно, все это не могло пройти мимо журналистов и врачей. Они приходили, изучали и уходили, тупо размышляя над тем, что же они нашли. Миссис Керрен оказывала всем полное содействие. Она ни разу не впадала в транс – ни в настоящий, ни в мнимый. Она просто сидела в своей комнате, а через нее ученые мужи разговаривали с таинственной Пэйшенс Уэрт и получали от нее быстрые, иногда очень сжатые ответы по существу.

Пэйшенс была скрытной. Она избегала отвечать на вопросы о ее настоящем месте пребывания и окружении. Она резко отвечала тем, кто пытался неправильно истолковывать ее ответы или задавал коварные вопросы, чтобы сбить ее с толку и запутать. В один из таких сеансов, когда она разоружила очередного профессора остроумным ответом, тот бросил ей комплимент, что она определенно умна. Пэйшенс тут же возразила: «Вовсе нет! Ум-то краденый». На вопрос, у кого его украли, она просто не ответила.

Из ее загадочных заявлений исследователи постепенно собрали значительный материал, который следовало еще проверить. Например, межевые знаки, о которых Пэйшенс упоминала как о существовавших в XVII веке. Некоторые еще сохранились, а другие были подтверждены историческими, религиозными записями и старыми географическими картами. Пэйшенс хорошо знала свою местность.

Особенности ее речи и слова, значение которых утеряно в современном языке, но которые были рассыпаны в излияниях Пэйшенс в изобилии, навели на подозрение, что она просто фиглярничает, предпочитая цветистость речи смыслу. Но когда исследователи углубились в изучение тяжелых томов в Британском музее, Пэйшенс снова оказалась на высоте. Она пользовалась общеупотребительными формами языка, свойственными ее времени, частично утраченными или совсем забытыми. Более того, Пэйшенс принадлежит авторство пяти книг, продиктованных миссис Керрен со скоростью 110 слов в минуту.

Следует отметить, например, что Пэйшенс диктовала непрерывно, без поправок и переделок, которые свойственны любому рассказу. Она диктовала ровно от начала и до конца. Конечно, в работе бывали перерывы. Но Пэйшенс начинала с того места, с которого закончила диктовать.

Одна из продиктованных ею книг называется «Печальный рассказ». Эта великолепная книга – самый великолепный роман о жизни Иисуса Христа и его времени. Хотя сама миссис Керрен имела поверхностное и отрывочное представление о предмете, достоинство книги заключается в подробном описании эпохи и обстановки. У. Т. Аллисон, профессор английской литературы при Манитобском университете, заявил: «Ни одна книга, кроме Библии, не дает такой сокровенной и яркой картины из жизни евреев и римлян в Палестине в дни жизни Господа нашего».

А вот еще книги из этого источника: «Горшок „на колесе“», «Надежда праведной крови», «Свет извне» и стихи. На англосаксонском языке, употреблявшемся в 1650 году, Пэйшенс за 35 часов продиктовала поэму из 70 тысяч слов. Она объяснила, что сделала это с единственной целью – доказать, что она является независимой личностью, а не частью миссис Керрен – безразлично, сознательной или подсознательной.

Продиктованная таким образом поэма под названием «Тэлка» оказалась трудным орешком для знатоков, всю свою жизнь специализировавшихся в разговорном языке XVII века. Поэму вообще трудно читать, если не быть посвященным в особенности разговорного англосаксонского языка трехсотлетней давности. Профессор Ф. С. Шиллер из Оксфорда, исследовав «Тэлку», заявил, что поэма на 90 процентов состоит из слов, имеющих чисто англосаксонские корни. Он обнаружил одно исключение – слово «амук», но даже и оно появилось в английском языке в 1650 году, то есть в год рождения Пэйшенс Уэрт. О самой поэме и ее построении профессор Шиллер сказал: «Мы столкнулись лицом к лицу с филологическим чудом».

Газеты и журналы отводили много внимания деятельности миссис Керрен. Некоторые публикации были объективными, хотя ничего и не объясняли. Другие журналы пользовались больше слухами, чем фактами, и намекали на надувательство. Будучи не в состоянии пояснить, о каком надувательстве идет речь, они ссылались на мифических наблюдателей и рассуждения местных досужих ничтожеств, которые зачастую даже не знали ни обстоятельств, ни условий, при которых диктуются послания.

За 15 лет миссис Керрен посетило не менее 35 ведущих ученых. Она никогда не возражала против форм и методов их обследования. Не все ученые с охотой и готовностью подписывались под заявлением, что Пэйшенс Уэрт действительно жила три века назад и была именно тем, кем она себя называла. Но никто не обвинил миссис Керрен в прямом или косвенном обмане.

Пример уклончивости показал особенно осторожный профессор из Колгейта Дж. X. Истабрук. Ему очень не хотелось подписываться под теорией, что миссис Керрен могла получать сведения от мертвых и говорить словами давно ушедших из жизни людей. Однако профессор все же отважился на заявление, что, по его мнению, вопрос очень сложный и что «изобретательность подсознательного особенно проявляется под гипнозом».

Это заявление, если перефразировать слова профессора Истабрука, показывает, насколько бывают изобретательны ученые, когда они не могут что-либо объяснить. Миссис Керрен пребывала всегда в полном сознании и к гипнозу не прибегала.

В невероятной истории с Пэйшенс Уэрт имеется много необъяснимых штрихов. Ее острый язык, иногда даже дерзкий и вызывающий, резко контрастировал с характером миссис Керрен. Однажды, когда ее спросили, где она сейчас находится, Пэйшенс выпалила: «Курица не выдает своего гнезда громким кудахтаньем!» – «А откуда она взяла темы для книг?» – поинтересовался другой исследователь. Пэйшенс ответила: «Чтобы приготовить питье, необходимо иметь горшок».

Группа психологов решила устроить Пэйшенс экзамен, который, как они полагали, нельзя выдержать.

Они попросили ее начитать триста слов одной книги, а затем приступить к разговору по предложению врача-экзаменатора; потом начитать триста слов другой книги и снова прерваться для разговора. Пэйшенс согласилась, Испытание началось. Вдруг врач крикнул: «Стоп! Теперь сочини нам стихотворение о прахе!» Не медля, Пэйшенс принялась диктовать:

Прах, прах, прах – удел королей,

Частичка Востока, пепел мудрецов,

Ком грязи с ног дурака,

Мертвые розы, увядшие листья,

Рухнувшие дворцы, надежды

И желания человека,

Слезы веков, суть человечества.

Прах, прах, ожидающий длани,

Могущей перемешать и воскресить.

Прах, прах, прах – завтра не рожденный.

Прах, прах – вчерашняя зола.

Пэйшенс снова принялась диктовать книгу. Доктор неожиданно попросил ее сказать несколько пословиц, которые она тут же изрекла:

«Когда падает манна с неба, насыщайся и не задавай вопросов».

«Громкий крик и шум рождаются не во рту, а в пустой голове».

«Из слабой пряжи полотна не соткешь».

Выполнив задание, Пэйшенс остановилась и стала ждать указаний. Ее попросили прочитать еще два стихотворения, и тут же слова стали срываться с губ миссис Керрен, за которой едва успевали записывать два секретаря.

Поистине человеку этого не постичь. Неудивительно, что исследовавшая данный случай группа ученых осталась в полном недоумении.

Хотя данное событие и примечательно само по себе, но оно все-таки не сравнится по значению с пятью книгами, которые и по сей день хранятся в библиотеках. Тайна Пэйшенс Уэрт остается с нами. Наука не в состоянии отыскать на это какой-либо вразумительный ответ.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.