§ 2. Как доказывалось недоказуемое

Налоговый фрагмент обвинения Ходорковского и Лебедева как нельзя лучше позволяет продемонстрировать богатый арсенал незаконных методов, применявшихся следователями и прокурорами для создания псевдодоказательств.

Мифическая подпись. В один из дней начала мещанского процесса меня подозвал к себе Лебедев и, показав небольшой абзац в обвинительном заключении, попросил найти в деле документ, на который имелась ссылка. Просьба меня не удивила, поскольку следователи инициировали ограничение стороны защиты в ознакомлении с многотомным уголовным делом и все материалы изучить подробно не представилось возможным.

В заинтересовавшем Лебедева абзаце было, в частности, сказано: «То, что финансовые потоки данных предприятий контролировались и регулировались Лебедевым П.Л., подтверждается письмом ЗАО “ЮКОС РМ” исх. 514-552-34 от 11.08.2000 г. за его подписью». Исходя из смысла этого раздела обвинительного заключения следовало, что такая ссылка есть не что иное, как привязка Лебедева к событиям, имевшим отношение к налоговому эпизоду. А его удивление, как он пояснил, было вызвано тем, что в указанную на документе дату он уже не работал в ЮКОС-PM и поэтому никак не мог его подписывать.

Безотлагательное изучение имеющегося в деле документа, к которому адресовало обвинительное заключение, показало, что Лебедев прав: там не было не только его подписи, но он вообще не был указан в тексте ни в каком качестве. Появились серьезные основания полагать, что имела место умышленная фальсификация, о чем защита и заявила вскоре суду. И на протяжении судебного разбирательства, когда речь заходила о художествах представителей следствия, эта тема возникала на моей памяти еще как минимум дважды.

Дело дошло до прений, и каково же было негодование и изумление присутствующих, когда из уст государственного обвинителя Дмитрия Шохина мы услышали при перечислении «доказательств» ссылку на тот самый документ с оговоркой – «за подписью Лебедева»!!

А дальше в формулировке, дословно повторяющей текст из обвинительного заключения, абзац про подпись перекочевал в обвинительный приговор. Интересно, что, когда председательствующая Ирина Колесникова оглашала 506-ю страницу приговора, на которой содержалась та самая разоблаченная ложь, сидящая слева от нее судья едва не подпрыгнула, изумленно посмотрев на чтицу. Судя по всему, для нее стало откровением то, что содержалось в тексте, на каждом листе которого стояла ее подпись.

Чуть позже, несмотря на негодующие возгласы защиты, облеченные в процессуальную форму, Мосгорсуд также углядел автограф Лебедева и сообщил об этом, отказывая в удовлетворении кассационной и надзорных жалоб. В стороне от этой мистики не остался даже Верховный суд РФ в лице судьи Вячеслава Яковлева, написавшего адвокатам в ответ на надзорную жалобу, что он изучил материалы дела и при этом убедился, что вина Лебедева доказывается письмом за его подписью (указываются реквизиты), которым тот просит проконтролировать факт перечисления денежных средств…

Признаться, комментировать эту историю исключительно в литературных выражениях весьма затруднительно. Наверное, вместо этого следует только добавить, что когда после завершения процесса в Мещанском суде мы с коллегой Еленой Липцер были приглашены в эфир «Эха Москвы» и привели данный пример, то по завершении передачи ведущая показала нам сообщение, пришедшее от слушателей. Пара молодых людей написала, что они начинали слушать интервью, будучи противниками Ходорковского и Лебедева. А когда услышали рассказ про подпись, то ужаснулись и стали союзниками.

Игры с покойником. Следующий показательный пример Платон Лебедев называл реанимацией трупа, и касался он злоключений некоей компании под названием «Инвестпроект».

Дело в том, что к началу уголовного преследования Михаила Ходорковского и Платона Лебедева в ЗАТО никаких организаций, работавших на ЮКОС, уже не существовало. Было принято решение об их реорганизации, и целая группа юридических лиц, выполнявших вспомогательные функции, в конечном итоге была присоединена к зарегистрированному в Читинской области «Инвестпроекту». А поскольку некоторые из присоединенных компаний ранее имели переплату по налогам, то их правопреемник получил прямо предусмотренное Налоговым кодексом право вернуть ее в виде денег из бюджета, что и было сделано с ведома и согласия местных налоговых органов.

Кстати, возврат этой переплаты был квалифицирован как хищение, поскольку следствие считало, что образованная за счет внесения в бюджет векселей сумма недействительна, и поэтому возвращать было нечего. О том, насколько обосновано такое применение указанной нормы Уголовного кодекса, каждый может судить сам, особенно имея юридическое образование. Тем, кто далек от юриспруденции, поясню, что никакое хищение невозможно без причинения материального ущерба, образовавшегося за счет утраты похищенного. А из сказанного выше об отсутствии вреда бюджетным отношениям из-за расчетов в неденежной форме прямо вытекает вывод и об отсутствии состава преступления.

Итак, налоговые органы вернули «Инвестпроекту» многие миллионы рублей, предварительно его обстоятельно проверив, как это делается в подобных случаях. Но затем налоговики по причине дальнейшей бездеятельности инициировали его ликвидацию, перед этим убедившись, что сия компания задолженностей перед государством не имеет. Ликвидация осуществлялась в установленном порядке, то есть путем направления искового заявления в суд. После получения судебного решения от 5 декабря 2002 года было изготовлено «свидетельство о ликвидации юридического лица», и оно самими сотрудниками налоговой инспекции было на этом основании исключено из соответствующего реестра ЕГРЮЛ, то есть прекратило свое существование.

Таким образом, следователи, кому предстояло где-то находить материалы для налоговых обвинений, столкнулись с отсутствием юридических лиц, которым можно было бы предъявить претензии, после чего привязать к личностям Ходорковского и Лебедева. И тогда часть следственной бригады спешно вылетела в Читу для проведения следственных действий с сотрудниками областного управления по налогам и сборам. От этой командировки в деле остались протоколы допросов налоговиков, хотя что и как на самом деле обсуждалось между визитерами и аборигенами, можно только догадываться. Предполагаю, что беседы были весьма непростыми, с намеком на возможность самой строгой ответственности за возврат денег из бюджета, поскольку затем на белый свет сразу в один день появилась пара уникальных документов – это были вынесенные 8 августа 2003 года и подписанные заместителем руководителя налогового органа по фамилии Зых «Решения» Управления МНС по Читинской области и Агинско-Бурятскому автономному округу, из которых теперь следовало, что «Инвестпроект», оказывается, не уплатил налогов на огромную сумму – те самые 17 млрд рублей, затем перекочевавшиие в обвинительное заключение.

Возмутительность произошедшего состояла в том, что и на момент вынесения «решений», и во время мещанского суда, и в дальнейшем продолжал действовать вступивший в силу судебный акт Арбитражного суда Читинской области о ликвидации юридического лица, которому вдруг были приписаны огромные налоговые недоимки. И не юристу понятно, что без отмены постановления суда никакой чиновник не имел права своей властью реанимировать «Инвестпроект», а тем более проводить с ним какие-либо обременяющие действия. Таким образом, руководство областного управления МНС в угоду следствию привлекло к ответственности несуществующую организацию.

Защитой в прениях сторон было констатировано: «Эксгумация покойника произошла уже во время активных действий Генеральной прокуратуры РФ в отношении “ЮКОСа”. Беззаконие, выразившееся в абсолютном пренебрежении к вердикту, вынесенному арбитражной инстанцией, выглядит еще более вопиющим в этих стенах, где Мещанскому суду предстоит обсуждать вопрос об ответственности наших подзащитных за злостное неисполнение судебных решений[69]. И если такие, с позволения сказать, «доказательства», как эти Решения УМНС, считать законными и допустимыми, это будет означать только одно – то, за что судят одних, позволительно другим, если они помогают посадить первых».

По некоторым сведениям, заместитель руководителя областного управления МНС, подписавший противоправные решения, вскоре благополучно ушел на пенсию. А его начальница получила повышение и была направлена на работу в Москву. Стоит ли этому удивляться? Такие редкие некрофильские таланты, безусловно, могут пригодиться и в других местах…

Сюрпризы миллениума. Следующий пример иллюстрирует как масштабность применявшихся фальсификаций, так и изворотливость судей, их покрывавших.

Следственные органы, составлявшие обвинение Михаилу Ходорковскому и Платону Лебедеву, вменили им в вину уклонение от уплаты налогов путем внесения в бюджет несуществующих в природе векселей в 2000 году на общую сумму 11 401 269 943 (одиннадцать миллиардов четыреста один миллион двести шестьдесят девять тысяч девятьсот сорок три) рубля!!

Указанная гигантская сумма не являлась абстрактной, поскольку была расписана по составляющим в привязке к организациям, работавшим на территории ЗАТО г. Лесной. Аналогичные цифры, исчисляемые в миллиардах рублей, приписывались и трем другим коммерческим структурам.

Но абсурдность ситуации заключается в том, что на самом деле материалы представленного в Мещанский суд уголовного дела неопровержимо доказывали, что в 2000 году «Бизнес-Ойл», «Вальд-Ойл», «Форест-Ойл» и «Митра» векселя в бюджет ЗАТО г. Лесной не вносили. Расчет ценными бумагами производился только в 1999 году!

Если как версию отбросить вариант с умышленной фальсификацией доказательств, то остается только предположить, что вся многочисленная бригада следователей, курировавшие их начальники и надзирающие прокуроры были слепы и поэтому не заметили массу документов, где очень четко разделены платежи векселями 1999 года и отсутствие таковых операций в 2000 году (справки финансово-бюджетного управления администрации ЗАТО г. Лесной, акты налоговых проверок и выносимые по их итогам решения, акт КРУ Минфина по Свердловской области, протоколы допросов директоров данных компаний).

Естественно, что факт приписки к обвинению несуществующих векселей на 11 млрд рублей был без особых проблем продемонстрирован Мещанскому суду как при помощи вышеуказанных документов, так и письменных заключений, и выступлениями на процессе приглашенных защитой специалистов. Даже представитель гражданского истца, сотрудник ФНС РФ Александра Нагорная, в своей речи в прениях по существу подтвердила, что в 2000 году никакие векселя в бюджет не вносились.

Но Мещанский суд одним махом опорочил все представленные ему доказательства абсурдности обвинения и в приговоре сослался на документы, где на самом деле никаких подтверждающих утверждение следствия доказательств не было. И быть не могло по указанным выше причинам.

Факт явной фальсификации, поддержанной судом первой инстанции, защита, безусловно, сочла необходимым довести до Судебной коллегии по уголовным делам Мосгорсуда. Вероятно, перед судьями кассационной коллегии встала непростая дилемма: с одной стороны, сложно было пройти мимо такого позорного факта приписки 11 млрд рублей неуплаченных налогов. С другой, если называть вещи своими именами, то пришлось бы пригвоздить к позорному столбу не только коллектив авторов из Генеральной прокуратуры, но еще и собственных коллег по цеху, оставшихся глухими к призыву смотреть честно правде в глаза.

И тогда Мосгорсуд нашел третий вариант, который, возможно, в его представлении должен был устраивать противоборствующие стороны. Воспользовавшись тем, что в конце 2003 года произошли изменения в диспозиции статьи 199 УК РФ, судьи в кассационном определении провозгласили, что теперь внесение налогов векселями не является уголовно наказуемым. Но, подсластив пилюлю, служители Фемиды сразу же бросили ложку меда в бочку с дегтем: они написали, что декриминализация в данном случае не влияет на размер гражданского иска! Этот более чем оригинальный подход остался неизменным и при дальнейшем обжаловании мещанского приговора, и в итоге получилось, что оправданные уголовным судом Михаил Ходорковский и Платон Лебедев за ранее инкриминированные деяния 2000 года все равно фактически были признаны нарушителями налогового законодательства, и на них была возложена гражданско-правовая ответственность за манипуляции с несуществующими векселями!!

* * *

Не могу не поделиться одной мыслью, которая приходит уже не в первый раз, когда речь заходит об откровенной фальсификации доказательств.

Совершенно очевидно, что разрушителям ЮКОСа и преследователям его руководителей на самом высоком уровне был дан полный карт-бланш. Среди прочих неоспоримых свидетельств сказанному – поведение всей нашей судебной системы, в одних случаях дававшей санкции, по сути, на любые соизволения следствия, возводившей его произведения в степень обвинительных приговоров и властью арбитражных судов раздувавшей налоговые обязательства нефтяной компании до неимоверных размеров. При таких суперблагоприятных для осуществления уголовного преследования обстоятельствах вовсе не было никакой нужды фабриковать липовые улики. Любую, даже самую фантастическую благоглупость вовлеченные в дела ЮКОСа судьи приняли бы с благосклонностью и почтительностью, что доказал как первый процесс над Ходорковским и Лебедевым, так и в особенности – второй.

Зачем же нужно было позорить какой-никакой, но авторитет следственных органов, а в конечном итоге – и репутацию Российской Федерации? В последнем случае это вовсе не преувеличение, поскольку выявленные стороной защиты безусловные случаи фальсификаций были описаны в жалобах наших доверителей в ЕСПЧ. На приводимые доводы по требованию Европейского суда пришлось отвечать правительству, а его оправдания выглядели весьма и весьма неубедительно.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.