ПАСКАЛЬ БЛЕЗ (род. в 1623 г. — ум. в 1662 г.)

ПАСКАЛЬ БЛЕЗ

(род. в 1623 г. — ум. в 1662 г.)

Французский религиозный философ, писатель, математик и физик, один из величайших умов XVII ст., вошедший в историю науки как классический пример отроческой гениальности. Один из основоположников гидростатики, автор работы по теории воздушного давления, арифметике, теории чисел, алгебре, теории вероятностей, создатель арифмометра.

Паскаль — это Гоголь в науке. Та же безмерная талантливость, необыкновенная творческая щедрость и тот же духовный надлом, мистические кошмары, яд которых отравлял мозг, то же перечеркивание самого себя, которого не мог вынести его гений. Его жизнь — одна из самых ярких и трагических в истории естествознания.

Первый математический трактат Паскаля «Опыт теории конических сечений» содержал одну из основных теорем проективной геометрии — теорему Паскаля. В 18-летнем возрасте он изобрел счетную машину — «бабушку» будущих арифмометров. Юный конструктор записал, не зная еще, что мысль его на века обгоняет свое время: «Вычислительная машина выполняет действия, более приближающиеся к мысли, чем все то, что делают животные». Машина принесла ему популярность. Оценить его формулы и теоремы могли лишь считанные люди, а тут — подумать только — машина считает сама! Это мог оценить любой смертный, и вот уже толпы людей торопятся в Люксембургский сад, чтобы поглазеть на чудо-машину, о ней пишут стихи, ей приписывают фантастические возможности. Блез Паскаль стал знаменитым человеком.

Круг математических интересов ученого был весьма разнообразен. Он нашел общий алгоритм для нахождения признаков делимости любого целого числа на любое другое целое число (трактат «О характере делимости чисел»), способ вычисления биномиальных коэффициентов, сформулировал ряд основных положений элементарной теории вероятностей («Трактат об арифметическом треугольнике», опубликованный в 1665 г., и переписка с П. Ферма). В этих работах Паскаль впервые точно определил и применил для доказательства метод математической индукции. Его труды, содержащие изложенный в геометрической форме интегральный метод решения ряда задач на вычисление площадей фигур, объемов и площадей поверхностей тел, явились существенным шагом в развитии анализа бесконечно малых величин. Теорема Паскаля о характеристическом треугольнике послужила одним из источников для создания Г. Лейбницем дифференциального и интегрального исчисления.

Вместе с Галилеем и Стевином Паскаль считается основоположником классической гидростатики: он установил ее основной закон, принцип действия гидравлического пресса, указал на общность основных законов равновесия жидкостей и газов. В конце жизни он вел полумонашеский образ жизни в обители Пор-Руаяль-де-Шан, вступив в энергичную полемику по вопросам религиозной этики, плодом которой стали «Письма к провинциалу» — шедевр французской сатирической прозы.

Блез Паскаль родился в Клермоне 19 июня 1623 г. в богатой дворянской семье, главой которой был его отец Этьен Паскаль, выбранный королевский советник, а позднее второй президент палаты сборов, знаток математики и астрономии. В Блезе проявились как лучшие духовные и ментальные качества представителей его дворянского рода, так и такие черты вырождения, как эмоциональная неуравновешенность и слабое здоровье. С раннего детства Блез остался без матери: Антуанетта Бегон умерла, не дожив до тридцати лет. На руках у Этьена Паскаля остались, кроме трехлетнего Блеза, две дочери: шестилетняя Жильберта и годовалая Жаклин.

Почти все, что мы знаем о гениальном ученом, известно со слов его старшей сестры Жильберты (в замужестве — Перье), перу которой принадлежит небольшой по объему, но умно и талантливо написанный биографический очерк под названием «Жизнь господина Паскаля». Уже в самом начале своего труда она отмечает, что ее брат с ранних лет обнаружил свою незаурядность. Совсем еще малыш, он, рассуждая о «высоких материях», производил на окружающих впечатление крохотного взрослого человека и поражал, как пишет сестра, своими «краткими ответами, весьма точными, а еще более — вопросами о природе вещей». Такое начало подавало блестящие надежды, но одновременно внушало тревогу, «ибо по мере того, как он становился взрослее, возрастала и сила его рассуждений, далеко превосходившая его телесные силы».

В 1631 г., когда маленькому Паскалю было восемь лет, семья переехала в Париж. Отец продал по тогдашнему обычаю свою должность и вложил значительную часть своего небольшого капитала в Отель де Вилль. Теперь у него было много свободного времени, и Этьен усиленно занялся умственным развитием сына. Он и сам много занимался математикой и любил принимать у себя в доме таких же любителей точных наук. Но Блез оказался столь любознателен и охоч до знаний, что отцу пришлось сдерживать его порывы, «ибо, — как пишет Жильберта Перье, — главным правилом его воспитания было, чтобы ребенок всегда оставался выше того, что изучал», иначе говоря, чтобы предмет изучения не отравлял его ум и душу своей чрезмерной сложностью.

Так, заметив с некоторых пор у Блеза интерес к геометрии, отец строго-настрого запретил ему заниматься этой наукой, спрятал все книги, имевшие отношение к ней, и поощрял только совершенствование в латыни. Но умный и заботливый отец не учел, что запретный плод сладок, а его гениальный ребенок может обойтись и без книг по геометрии. Находясь в своей комнате, он угольком рисовал прямо на полу геометрические фигуры, называя их чисто по-детски: окружности — колечками, прямые линии — палочками и т. д. Играя, он придумывал для себя аксиомы и теоремы, и сам же их доказывал.

Однажды Этьен Паскаль, войдя в комнату сына, увидел на полу расположение фигур и вычисления, свидетельствовавшие о том, что Блез вплотную подошел к решению тридцать второй теоремы Евклида. Жильберта Перье так описывает этот знаменательный день в жизни своего брата: «Когда он занимался, отец случайно вошел к нему в комнату, так что брат этого не услышал. Он был так поглощен своими занятиями, что долго не замечал прихода отца. Трудно сказать, кто был больше поражен — сын, увидев отца, строго запрещавшего ему такие занятия, или отец, увидевший сына погруженным в такие вещи». Как выяснилось, 12-летний Блез заново открыл начала евклидовой геометрии. Математические проблемы, над решением которых древние геометры бились несколько тысячелетий, юный Блез постиг играючи за несколько дней!.. Пораженный отец дал Блезу Евклидовы «Начала», позволив читать их в часы отдыха. Мальчик прочитал Евклидову «Геометрию» сам, ни разу не попросив объяснения.

Собрания, проходившие в доме Паскаля и у некоторых из его приятелей, носили характер настоящих ученых заседаний. Раз в неделю математики, примыкавшие к кружку Этьена Паскаля, собирались, чтобы читать сочинения членов кружка, предлагать разные вопросы и задачи. Иногда читались записки, присланные заграничными учеными. Деятельность этого скромного частного общества или, скорее, приятельского кружка заложила основы будущей славной Парижской академии.

С 16-летнего возраста молодой Паскаль также стал принимать деятельное участие в занятиях кружка. Он был уже настолько силен в математике, что овладел почти всеми известными в то время методами, и был одним из членов, наиболее часто представлявших новые сообщения. И если в присылаемые из Италии и Германии задачи и теоремы вдруг закрадывалась какая-либо ошибка, Паскаль одним из первых замечал ее.

В это время Паскаль написал весьма примечательный трактат о конических сечениях, т. е. о кривых линиях, получающихся при пересечении конуса плоскостью, — эллипсе, параболе и гиперболе. От него, к сожалению, уцелел лишь отрывок, однако родственники и приятели Паскаля утверждали, что «со времен Архимеда в области геометрии не было сделано подобных умственных усилий» — отзыв хотя и несколько преувеличенный, но явно вызванный удивлением необычайными способностями автора.

Однако усиленные занятия подорвали и без того слабое здоровье одаренного юноши. Но окончательно оно расстроилось во время напряженных работ над изобретенной им арифметической машиной.

В 1639 г. Этьен Паскаль был назначен интендантом и «уполномоченным Его Величества в Верхней Нормандии для обложения и взимания налогов, а также других дел», и чуть позже дети присоединились к нему в Руане. Чтобы облегчить отцу трудоемкие финансовые расчеты, Блез придумал машину, способную складывать и вычитать, а также переносить цифры в следующие разряды и высчитывать общие суммы. Сконструировав за несколько лет около 50 образцов арифметической машины, Блез в 1649 г. получил королевскую привилегию на свое изобретение — «Паскалево колесо». Машина в своем окончательном виде помещалась в небольшом продолговатом ящике и была проста в работе. Жильберта подытожила труд брата, сказав, что он «свел к механизму науку, существовавшую целиком в человеческом уме». С этого времени имя изобретателя стало известно не только во Франции, но и за ее пределами.

Блез трудился, не зная сна и отдыха, безумно уставал и, в конце концов, вновь подорвал свое и без того хрупкое здоровье. И никто не остановил его, не сказал, что жизнь дороже всякой машины. Перегрузки, писала сестра, «вызвали у него недомогания, от которых он так и не избавился, и он говаривал нам, что с восемнадцати лет у него не было ни одного дня без страданий». Паскаля то и дело донимали жестокие головные боли и рези в желудке, из-за которых он иногда по нескольку дней отказывался от пищи…

Казалось, что его жизнь складывалась по известному принципу: кому много дано, с того много спросится. С той же великой страстью и глубиной, с какой он бился над разрешением научных и технических вопросов, он пытался постигнуть главные законы бытия, смысл жизни и таинство смерти. Особенно часто он задумывался над вопросами веры, досконально изучал Библию и труды христианских авторов.

В этот период Этьен, вывихнувший бедро, некоторое время лежал прикованным к постели. За ним ухаживали два брата-лекаря, ревностные последователи аббата де Сен-Си-рана, бывшего одно время духовным руководителем обители Пор-Руаяль. Аббат был первым представителем во Франции теологии Корнелия Янсена, проповедавшей, что «в силу своей изначальной греховной испорченности человек может спастись, лишь опираясь на благодать, которая, однако, снизойдет только на избранных». Как движение, янсенизм стремился реформировать католическую церковь и восстановить в правах учение Августина о предопределении и благодати. Под влиянием янсенистов Паскаль духовно преобразился. Родные, увлеченные его пылом, вскоре также стали ревностными христианами. Мало того, его младшая сестра Жаклин решила стать монахиней, что же касается самого Блеза, то, продолжая заниматься научными экспериментами, он еще не был готов удалиться от мира…

В 1643 г. один из способнейших учеников Галилея, Э. Торричелли, исполнил желание своего учителя и предпринял опыты по подъему различных жидкостей в трубках и насосах. Торричелли установил, что причиною подъема как воды, так и ртути является вес столба воздуха, давящего на открытую поверхность жидкости. Таким образом, был изобретен барометр и явилось очевидное доказательство весомости воздуха.

Паскаль с энтузиазмом принялся за дальнейшие эксперименты, пытаясь обобщить выводы Торричелли. Он использовал трубки различных форм, заполнял их различными жидкостями и устраивал публичные демонстрации. В 1647 г. Паскаль вернулся в Париж, встречался с Рене Декартом и опубликовал «Новые опыты, касающиеся пустоты». В конце года он попросил своего зятя, Флорена Перье, провести барометрические испытания у подножия и на вершине горы Пюи-де-Дом, возвышавшейся над Клермон-Ферраном. Эти знаменитые эксперименты, проведенные лишь в сентябре 1648 г., открыли путь систематическим исследованиям в области гидродинамики и гидростатики, которые разрушили старые представления о том, что природа «боится» пустоты. В ходе этих экспериментов Паскалю удалось сделать ряд изобретений (в частности, шприца и гидравлического пресса) и внести усовершенствования в конструкцию барометра. Гидравлический пресс действовал на основе физического закона, впервые сформулированного ученым и носящего его имя: «При действии поверхностных сил давление во всех точках внутри жидкости одинаково».

По тем открытиям, которые были сделаны Паскалем относительно равновесия жидкостей и газов, следовало ожидать, что из него выйдет крупнейший экспериментатор того времени. Но его опять подводило здоровье.

Физическое и психическое состояние Блеза нередко внушало отцу серьезные опасения, и с помощью друзей дома он не раз убеждал сына развлечься, а не посвящать свою жизнь исключительно научным занятиям. Врачи же были более категоричны и вообще запретили ему всякого рода занятия. Но этот живой и деятельный ум не мог оставаться праздным: не будучи более занят ни науками, ни делами благочестия, Паскаль начал искать удовольствий и, наконец, стал вести светскую жизнь, играть и развлекаться. Первоначально все это было умеренно, но постепенно он вошел во вкус и стал жить, как все светские люди. Он завязывал дружеские связи с родовитыми людьми, немало часов проводил в изысканных салонах, соперничая в красноречии и остроумии с молодыми аристократами, вел переписку с тщеславной шведской королевой Кристиной и т. д. и т. п. «То было время, употребленное наихудшим образом, — не осуждая брата напрямую, с грустью писала об этом периоде его жизни Жильберта Перье, — хотя милосердие Божие оберегло его от пороков, а все же то был мирской дух, весьма отличный от Евангельского».

Однако осенью 1651 г. умер отец Паскаля. За этим незамедлительно последовал уход в монастырь Пор-Руаяля Жаклин, младшей сестры Блеза, красавицы, талантливой поэтессы, одаренной добродетелями нежного сердца и живого ума. Потеряв опору, которую он находил в религиозной сердечности сестры и размеренном образе жизни под контролем отца, Паскаль полностью, до физического и нервного истощения, окунулся в свои математические изыскания, лишь время от времени появляясь в свете. Однако при этом он высказывал сестре-монахине мысли о возможной своей женитьбе.

Но в ноябре 1654 г. Паскаль пережил сильнейшее потрясение, оказавшее большое влияние на его дальнейшую судьбу. В экипаже, запряженном четверкой лошадей, он ехал в Нейи. Проезжая мост, передняя пара лошадей сорвалась и рухнула в воду, а коляска чудом задержалась у самого края пропасти. Когда к ней подбежали, Паскаль был без сознания. Чудесное спасение от, казалось бы, неминуемой гибели и последовавшее за ним мистическое переживание произвели на религиозно экзальтированного ученого глубочайшее впечатление — он окончательно распрощался со светской жизнью. В этом его горячо поддержала Жаклин, которой были так неприятны рассуждения брата о женитьбе. В начале 1655 г. Блез на некоторое время тоже переселился в Пор-Руаяль, где вел непомерно строгую аскетическую жизнь, много молился, глубоко изучал Библию и труды отцов Церкви.

Однажды ночью, мучимый жесточайшей зубной болью, ученый стал вдруг думать о свойствах так называемой циклоиды — кривой линии, обозначающей путь, проходимый точкой, катящейся по кругу. За одной мыслью последовала другая, образовалась целая цепь теорем, которые он стал записывать с необычайной быстротой. Все исследование было закончено в восемь дней, причем Паскаль писал сразу начисто, не переписывая. Только что исписанные листы тотчас сдавались в набор, и две типографии едва поспевали за ним.

Таким образом явилась в свет его последняя научная работа. Это замечательное исследование о циклоиде приблизило Паскаля к открытию дифференциального исчисления, т. е. анализа бесконечно малых величин, но все же честь этого открытия досталась не ему, а Лейбницу и Ньютону. Будь Паскаль более здоров духом и телом, он, несомненно, довел бы свою работу до конца. В его трудах мы видим уже вполне ясное представление о бесконечных величинах, но, вместо того чтобы развить его применительно к математике, ученый отвел большое место бесконечному лишь в своей апологии христианства.

Паскаль не оставил после себя ни одного цельного философского трактата, тем не менее в истории философии он занимает вполне определенное место. Как философ он представляет собой своеобразное соединение скептика и пессимиста с искренно верующим мистиком; отголоски его философии можно встретить даже там, где их менее всего ожидаешь. Многие из его блестящих мыслей повторяются в несколько измененном виде не только Лейбницем, Руссо, Шопенгауэром, Львом Толстым, но даже таким противоположным по взглядам Паскалю мыслителем, как Вольтер. Так, например, известное положение Вольтера, гласящее, что в жизни человечества малые поводы часто влекут за собою огромные последствия, явно навеяно чтением паскалевских «Мыслей».

Его труд «Мысли» часто сопоставляют с «Опытами» Монтеня и с философскими сочинениями Декарта. У Монтеня Паскаль заимствовал несколько идей, передав их по-своему и выразив их своим сжатым, отрывочным, но в то же время образным и пламенным слогом. С Декартом Паскаль согласен лишь по вопросу об автоматизме, да еще в том, что признает, подобно Декарту, наше сознание непреложным доказательством нашего существования. Но исходная точка Паскаля и в этих случаях отличается от декартовской. На аксиому Декарта: «мыслю, следовательно, существую» Паскаль отвечает: «Я сочувствую ближним, стало быть, я существую, и не только материально, но и духовно».

Паскаль, столь много размышлявший о смерти, почувствовал ее приближение в феврале 1659 г., когда здоровье его сильно ухудшилось. Но Бог, в которого он так страстно верил, отпустил ему еще три года жизни. В это время он продолжал свои философские занятия, пытаясь понять место человека во Вселенной, тоскуя о трагичности и хрупкости человеческого бытия: «Я не знаю, кто меня послал в мир, что такое я. Я в ужасном и полнейшем неведении. Я не знаю, что такое мое тело, чувства, душа, что такое та часть моего “я”, которая думает то, что я говорю, которая размышляет обо всем и о самой себе и все-таки знает себя не больше, чем все остальное».

В эти годы он сознательно обрек себя на неимоверно трудную жизнь, поступая во всем так, как велит ему совесть. Насколько это возможно для больного (иногда способного передвигаться лишь на костылях) человека, он старался обходиться без чьей-либо помощи: сам застилал свою постель, обедал вместе со слугами на кухне, сам относил посуду. Сестра Жильберта, живущая с мужем и детьми в Клермоне, то и дело приезжала в Париж, чтобы поухаживать за своим горячо любимым братом. Но Блеза ее хлопоты тяготили. Больше всего ему не нравилось, что сестра старалась кормить его повкуснее, — привычку к вкусной еде он считал греховной…

Теперь своим главным долгом Блез считал помощь бедным людям. Получивший когда-то свою долю отцовского наследства, он усердно занимался благотворительностью и постепенно сам залезал в долги. Но богатство, по его мнению, лишь тем и хорошо, что его можно раздать неимущим. Он приютил в своем доме семью бедняков и разрешил им пользоваться теми же благами, что и он. После его смерти стал известен такой факт: однажды на улице он встретил бездомную девочку, которую затем через посредника пристроил в семью священника и оплачивал ее содержание. При этом девочка ни в коем случае не должна была знать, кто является ее благодетелем. Вот еще одно нравственное убеждение Блеза Паскаля: «Добрым является лишь тот твой поступок, о котором никто не знает…»

Между тем его физические страдания были так сильны, что Блезу хватало выдержки лишь на то, чтобы не кричать от боли. Последние месяцы жизни он почти не вставал с постели. Но именно в это время он стал еще самоотверженнее, еще сильнее боялся кого-то стеснить и все энергичнее протестовал против того, чтобы за ним ухаживали, как за маленьким ребенком. Но он во многом и был ребенком, этот 39-летний человек — одновременно мудрый и наивный, постоянно кающийся в грехах и чистый душой. Недаром один из священников, навещавших его во время болезни, неизменно повторял, говоря о Блезе: «Это ребенок, он кроток и послушен, как ребенок».

Блез Паскаль умер, не дожив и до сорока лет. Последние дни он провел в полубессознательном состоянии, содрогаясь от боли. Уже приняв причастие, он со слезами на глазах сказал: «Да не покинет меня Бог вовеки…» — и после этого окончательно потерял сознание. Агония длилась еще сутки. В ночь с 18 на 19 августа 1662 г. мучения Паскаля прекратились навсегда.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.