Евгения Гинзбург – Василию Аксенову

Евгения Гинзбург – Василию Аксенову

Магадан. 24 октября 1956 г.

Дорогой Васенька!

Наконец-то я получила от тебя письмо. Правда, содержание его отнюдь не приятное, но все же лучше, чем ничего не знать о своем сыне и довольствоваться только скудными сведениями от Наташи.

Я так и не узнала, при каких обстоятельствах пропало твое пальто. Ты не считаешь нужным писать об этом, а Наташа написала, что ей так надоели все твои истории, подобного типа, что она предоставляет тебе самому описывать их. Я абсолютно уверена, что причиной является твоя неосмотрительность и неаккуратность. Думаю, что на этот раз ты, действительно, пережил это как неприятность, т. к. теперь тебе самому надо думать о том, как ликвидировать такие прорывы.

Жизнь твоя, по описаниям, мне совсем не нравится. И я продолжаю считать, что было бы гораздо лучше, если бы ты не связывался с этим портом[58], а просто получил бы обычное назначение и поработал года два на периферии, приобрел врачебный опыт, а потом мне, безусловно, удалось бы через Люсю и Вишневского[59] устроить тебя в Москве. Но ты предпочел не считаться с моим мнением, о чем, я уверена, еще не раз пожалеешь.

Думаю, что и плавание после первых же поездок тебе страшно надоест. Но как бы там ни было, а надо тебе проходить школу жизни, иначе ты совсем пропадешь. И хотя мне очень тяжело, что тебе приходится сейчас переживать и холод, и недостатки, но, очевидно, это необходимый этап по пути твоего превращения в настоящего человека.

У нас все по-старому. Я работаю в школе. После первого октября вошел в силу новый закон о пенсиях. Теперь на Колыме дают пенсию тоже с 60 л. мужчинам, а женщинам с 55, так что я теперь ее не получаю, что сократило мой заработок на 700 р. в месяц. Очень жаль, конечно, но ничего не поделаешь. В школе у меня нагрузка тоже небольшая – всего 20 ч., так что с деньгами нынче гораздо хуже, чем в прошлом году. Работы-то, конечно, все равно хватает, занята на весь день, школа ведь это такое дело, что какая бы ни была нагрузка, а все равно весь день занят.

Сегодня я получила из Ленинградской областной милиции бумажку, что мне разрешена прописка в любом районе Ленинградской области. Я подавала заявление секретарю Обкома Ленинградского, а он же переслал его в милицию, и вот результат. Так что теперь можно подумать о том, чтобы присмотреть что-либо подходящее в окрестностях Ленинграда. Наверно, самое подходящее будет Сестрорецк или Пушкин. Мне бы хотелось Териоки, но Наташа писала, что там нельзя. Вот ты как-нибудь в воскресенье съезди с товарищем в Пушкин и посмотри, нет ли там какого-нибудь подходящего продающегося домика или полдомика. Опиши, какая там природа, какая обстановка. Вообще напиши свое мнение по вопросу о том, где лучше купить. Раз уж теперь у нас есть разрешение на прописку в Ленинградской области, то там, видимо, и придется устраиваться. <…>

Магадан все пустеет. Очень многие знакомые уже уехали, некоторые уезжают в 57 году. Я тебе, кажется, писала, что Гертруда получила письмо от Анны Зегерс[60] (это ее близкая подруга) и вызов от союза писателей Германии. Скоро она уезжает в Берлин, и я уже имею ее приглашение в гости, которым не премину воспользоваться, как только это будет возможно.

Отец Юрки Акимова[61] написал письмо Антону Яковлевичу. Они живут у Юрки, который построил для всей семьи прекрасный финский домик. Старики очень довольны, просто не нарадуются.

Недавно здесь была катастрофа на море: разбился катер и хоронили 12 молодых моряков. Я с ужасом думала в это время, какой опасный путь ты себе избрал в погоне за приключениями и ощущениями.

Пиши мне иногда и не по поводу денег, а просто так, чем очень обяжешь любящую тебя (несмотря ни на что)

твою маму.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.