Альфонс Леонович Шанявский (1837–1905)

Альфонс Леонович Шанявский

(1837–1905)

Альфонс Леонович Шанявский более известен общественности как создатель первого в России народного университета. Вот и мне это имя больше ни о чем не говорило, пока я не узнал, что родной мне приамурский городок Зея своим появлением обязан отставному генерал-майору А. Л. Шанявскому…

Что же связывало с Сибирью, а впоследствии с университетом в Москве носителя этой чисто польской фамилии?

Альфонс Леонович родился в феврале 1837 года в местечке Шанявы Седлецкого воеводства, в Царстве Польском.

Поляки, недавние союзники Наполеона, не хотели мириться с проигрышем в войне, названной в России Отечественной. Царство Польское, став в 1815 году частью Российской Империи, жило по своей конституции,[11] одним из авторов которой называют, кстати, некоего Юзефа (Иосифа) Шанявского. Но поляков, и в первую очередь шляхтичей, не устраивало подчинённое положение, при котором царём Польши был император Российский.

В летописи Московского государственного университета есть запись о том, что в 1831 году в общежитии университета студент-медик Г. С. Шанявский произнес речь в честь восставшего польского народа, «понося с дерзостью священнейших особ России». Шанявский был немедленно арестован и сослан в Сибирь.

В числе ссыльных поляков называют также Люциана Шанявского, члена Варшавской конспиративной организации «Содружество польского народа», и участника Венгерского восстания Константы Шанявского. А в госархивах Иркутской и Читинской областях в составленных в 1867–1868 гг. списках государственных преступников, сосланных в Восточную Сибирь после Январского восстания 1863 года, мне встретились имена Яна и Доминика Шанявских, которые попали сюда в то же время, когда здесь служил Альфонс Леонович.

Сейчас мы не знаем, были ли все эти Шанявские связаны родственными отношениями между собой, или они были просто однофамильцами.

Но среди тех, кто восставал против имперского гнёта, был в своё время и Юзеф Каласанты Шанявский. Он «принял видное участие в событиях 1794 г. в Варшаве. В 1821–1833 гг. являлся главным директором училищ Царства Польского и заведующим цензурным комитетом. В 1833 г. был назначен членом Государственного Совета, членом Совета Министерства просвещения»[176].

Именно он, как указывают историографы, организовал для мальчиков рода Шанявских особое семейное воспитательное учреждение на 10 мест – «коллегию». В их числе оказался и Альфонс Шанявский, которому в дальнейшем предстояло стать кадровым офицером Российской армии.

Вот что пишет по этому поводу П. Романов:

«Тульский и Орловский (полковника Бахтина) кадетские корпуса, в которых Альфонс обучался с 1844 г., то есть с семилетнего возраста,[12] и до начала 50-х гг., были одними из лучших губернских военно-учебных заведений. Можно высказать предположение, что традиционно один из сыновей семейства Шанявских выбирал военную карьеру. Но в связи с ликвидацией военно-учебных заведений Царства Польского после ноябрьского восстания, родителям пришлось выбирать один из корпусов на территории России…

Согласно сведениям биографов А. Шанявского, обучение в Тульском и Орловском кадетских корпусах он завершил с отличием, в связи с чем был направлен затем в Петербург, в Константиновское училище. Собственно, в 1852 г., когда он попал туда, это, вероятно, был недавно созданный третий специальный класс так называемого Волонтёрского или Дворянского полка, уже в 1859 г. преобразованного в Военное училище им. Великого князя Константина.

Он вышел «из фельдфебелей» Константиновского кадетского корпуса в Егерский полк. Затем служил в Лейб-Гвардии Гатчинском полку, откуда в чине подпоручика поступил в Николаевскую Академию Генерального штаба. Во время учения там он также слушал курс лекций в Петербургском университете. Академический курс длился в этот период три года. Академия давала высшее военное образование офицерам всех родов сухопутных войск. Биографы Шанявского упоминают об окончании им Академии с золотой медалью. Согласно историческому очерку Академии, подготовленному профессором Николаевской академии Н. П. Глиноецким, это была малая серебряная медаль. 22 января 1862[13] г. в чине поручика А. Шанявский был переведён в Генеральный штаб штабс-капитаном. Затем до 1866 г. следовала служба в Генштабе, присвоение звания полковника в 1870 г. и увольнение по болезни в звании генерал-майора в 1876 г.» [144].

Казалось, что жизнь удалась. Отличная учёба, быстрая карьера. А. Шанявского заметил и приветил новый военный министр генерал-фельдмаршал Д. А. Милютин, который и поручил ему заниматься рекрутским набором. Но вскоре стало ясно, что молодому генералу в сыром Петербурге не жить: туберкулёз, в открытой его форме. Нужно было срочно менять климат. И Шанявский уехал в Восточную Сибирь. Уехал по приглашению (по одной из версий) графа Н. Н. Муравьёва-Амурского, стремившегося заменить старых сибирских администраторов на талантливую молодёжь.

Однако П. Романов замечает, что Шанявский вряд ли мог быть приглашён Муравьёвым, поскольку генерал-губернатор Н. Н. Муравьёв-Амурский навсегда покинул Сибирь и вернулся в Санкт-Петербург в 1861 году, когда Альфонс Леонович ещё только заканчивал Академию. Новым генерал-губернатором в это время становится молодой генерал М. Корсаков, и А. Шанявский, получив должность адъютанта военного округа, оказывается в подчинении помощника генерал-губернатора, другого молодого генерала, поляка Б. Кукеля, известного своими либеральными взглядами.

А на родине Шанявского как раз тогда, когда он осваивался в новой должности, вспыхнуло очередное восстание, после которого в Сибири оказались новые его соотечественники.

Что чувствовал Альфонс Леонович, служа России, встречая в Сибири не только уважаемых там декабристов, но и ссыльных поляков? Несомненно, все эти события наложили свой отпечаток на взгляды и настроения А. Л. Шанявского и без того слывшего либералом.

Во всяком случае, когда судьба свела его с Лидией Алексеевной, дочерью начальника Нерчинских заводов Алексея Фёдоровича и сибирской золотопромышленницы Апполинарии Ивановны Родственных, их взгляды на жизнь оказались очень близки.

В 1872 году Лидия Алексеевна стала женой Альфонса Леоновича.

К этому времени на р. Зее, притоке Амура, уже вовсю работали отряды по поиску золота, снаряжённые сибирскими золотопромышленниками: его инициативной женой Лидией Алексеевной, Апполинарией Ивановной Родственной, Потомственным почётным гражданином Василием Никитичем Сабашниковым и купцом Иннокентием Колесниковым. В 1874 году они подали заявки на разработку 22 приисков по правым притокам Зеи, и в конце следующего года три их заявки были утверждены.

Через два года компаньоны объявили о создании новой золотопромышленной компании, названной ими Зейской. На первых порах компанию возглавил, став компаньоном-распорядителем, В. Н. Сабашников, наиболее опытный из всех пайщиков.

В том же 1877 году те же компаньоны и на тех же условиях создали вторую компанию, Верхнезейскую. А два года спустя, когда шла работа по организации ещё одной золотопромышленной компании, В. Н. Сабашников умер от инсульта. Компаньоном-распорядителем уже действующих и всех вновь регистрируемых компаний стал вернувшийся после лечения из-за границы А. Л. Шанявский.

Большая часть из них в исторических документах фигурирует под общим названием Зейской. Иногда их называют компаниями Сабашниковых – Шанявских, иногда каждую по отдельности.

Такой была, например, Моготская злотопромышленная компания.

«Тысяча восемьсот восьмидесятаго года Апреля пятнадцатаго дня мы, нижеподписавшиеся Генерал-Майор Альфонс Леонович Шанявский, жена его Лидия Алексеевна Шанявская, опекун над имением и малолетними детьми умершаго Потомственнаго Почётнаго гражданина Василия Никитича Сабашникова, Потомственный Почётный гражданин Михаил Никитич Сабашников и дочери покойного Екатерина Васильевна и Антонина Васильевна Сабашниковы и подполковник Павел Васильевич Берг заключили между собою настоящее условие в нижеследующем: 1) отдельными поисковыми партиями в Амурском крае открыты на законном основании, заявлены и отведены нижеозначенные золотосодержащие прииски, находящиеся по речке Могот, в системе реки Зеи: а) Альфонсовский, утверждённый за Альфонсом Леоновичем Шанявским 20 мая 1878 года за № 3733, б) Леоновский, утверждённый за ним же 13 мая 1878 года за № 3721, в) Екатерининский, утверждённый за Василием Никитичем Сабашниковым 20 мая 1878 года за № 3734. Кроме того, по той же речке Могот Василием Никитичем Сабашниковым приобретены в свою собственность от Почётнаго Гражданина Михаила Никитича Сабашникова… прииск Михайловский, утверждённый… 21 июня 1878 года за № 3788 и по акту от Почётной Гражданки Марьи Матвеевны Сабашниковой прииск Мариинский, утверждённый за Сабашниковою 21 июня 1878 года за № 3789, а Лидиею Алексеевною Шанявскою приобретён в собственность от г. Павла Александровича Родственнаго прииск Еленинский… утверждённый за Родственным 26 июля 1878 года за № 3801. Таким образом в означенной местности принадлежит наследникам Василия Никитича Сабашникова три прииска, Альфонсу Леоновичу два и Лидии Алексеевне Шанявской один прииск, всего шесть приисков; для более спешной разработки которых настоящим актом учреждается товарищество на вере под названием «Моготская золотопромышленная компания».

К участию в этой компании приглашён Подполковник Павел Васильевич Берх, причём все вышеозначенные шесть приисков признаются общей собственностью компании. Компания принимает на себя обязательство за прииски Михайловский и Мариинский платить г.г. Михаилу Никитичу Сабашникову и Марии Матвеевне Сабашниковой, согласно заключённым с ними Василием Никитичем Сабашниковым условий, попудное вознаграждение по сто шестидесяти рублей (160) кредитными билетами с каждого пуда шлиховаго золота, добытого на этих приисках, не позднее пятнадцатаго мая каждаго следующего за операциею года; за прииск же Еленинский, согласно условию, Родственного и Шанявской компания должна платить Павлу Алексеевичу Родственному по сто рублей кредитными билетами за каждый пуд добытаго на том прииске золота. Кроме того компания обязуется платить открывателю всех этих приисков Вологодскаму мещанину Хренникову, согласно домашних условий, а относительно Еленинскаго прииска, на основании формального обязательства, выданнаго ему Шанявской, следующие попудныя деньги кредитными билетами, а именно: за золото с приисков Альфонсовскаго и Леоновскаго по триста рублей с пуда, с прииска Еленинскаго по двести рублей и с приисков Екатерининскаго, Михайловскаго и Мариинскаго по триста рублей с каждаго пуда, добытого на этих приисках золота, и платеж этот производить не позднее Мая месяца, следующего за разработкою года. 2) Всё предприятие образуемого ими Товарищества делится на сто равных частей, или паёв, из числа которых принадлежит: Альфонсу Леоновичу Шанявскому десять паёв, Лидии Алексеевне Шанявской три и одна треть пая, Павлу Васильевичу Берх пятьдесят три и одна треть паёв, и наследникам умершего Василья Никитича Сабашникова тридцать три и одна треть паёв. Кроме вышеозначенных шести приисков, и все другие прииски, какие компаниею с общего согласия приобретены будут, должны быть подвергаемы делению на паи, приводящемуся на каждаго компаниона, пропорционально вышеподписанному, если в самом покупном акте не будет изменения этого деления. 4) …Для ближайшего управления делом ежегодно один из компанионов должен исполнять обязанность Компаниона-Распорядителя, по очереди между собою в том порядке, в котором упомянуты имена компанионов на первой странице, то есть первая очередь на операцию настоящего 1880 года по 11 числа Сентября предоставляется Генерал-Маиору Альфонсу Леоновичу Шанявскому… В случае, если обстоятельства не позволят кому-либо из компанионов исполнять в свою очередь обязанность Компаниона-Распорядителя, то он имеет право передать свою очередь другому компаниону… Равным образом, в случае согласия большинства голосов компанионов, может быть избран Компанион-Распорядитель и не в очередь… 12) Условие это всем нам, равно и наследникам нашим, или преемникам наших прав, хранить свято и нерушимо. Подлинное условие должно быть хранимо в приисковой конторе для принятия его приисковым управлением к точному руководству, а копии с него выдаются всем участникам, а также необходимое число копий должно быть представлено, согласно Уставу о частной золотопромышленности, Горному Отделению Главного Управления Восточной Сибири, Горному Депортаменту и Окружному Ревизору Частных Амурских золотых промыслов, и обязанность всех этих представлений возлагается на г. Шанявского, как стоящаго на очереди Компаниона-Распорядителя.

Подполковник Павел Васильевич Берх.

Опекун над имением и малолетними сыновьями умершего Почётного Гражданина Василия Никитича Сабашникова… Почётный Гражданин Михаил Никитич Сабашников…» [166].

Шанявский с энтузиазмом взялся за новое для себя дело. Вслед за Моготской появилась Джалонская компания (1883) за ней – Иликанская (1886), затем Соединённая… И кроме компаний на Зее с теми же компаньонами он организует в Забайкалье Даурскую компанию…

Историков будущего собьёт с толку это обилие золотопромышленных компаний Сабашниковых – Шанявских: откуда, мол, взялись у Шанявского громадные деньги на организацию их всех? Не брак ли с дочерью золотопромышленницы сделал его богатым?

Однако при внимательном изучении документов обнаруживается, что, с одной стороны, в первых зейских компаниях Шанявский сначала не участвовал, да и позже размер его участия был весьма невелик. С другой – и в последующих компаниях его паи не были слишком уж большими. То есть, он получал, конечно, дивиденды пропорционально числу паёв, но собственные его затраты на организацию поисков и разработки россыпей были соответствующими. Откуда же взялось богатство? Представляется это следующим образом.

Альфонс Леонович Шанявский. 1880-е гг.

Итак, первоначально прииски разведывались и открывались без непосредственного участия А. Л. Шанявского, который к тому времени еще служил в Генеральном Штабе, а потом долгое время лечился за границей. После смерти В. Н. Сабашникова среди компаньонов не оказалось никого, кто мог бы возглавить дело, за исключением отставного генерала, имевшего и время, и нужные связи в сибирской администрации.

Став компаньоном-распорядителем, А. Шанявский стал свои доходы вкладывать в дело. Приобрести паи в старых компаниях было, думается, непросто: вряд ли кто из пайщиков горел желанием расстаться со своими долями в доходном бизнесе. Поэтому он продолжил идею В. Н. Сабашникова, заключавшуюся в создании новых компаний, в каждой из которых распределение паёв было уже другим, хотя так же зависело от вклада того или иного компаньона.

Кроме того, участие в различных предприятиях было своего рода страховкой. Возможное банкротство какой-то из компаний не приводило к полному разорению пайщиков. И это тоже было причиной, почему имущественному росту одного предприятия (так росла, например, Верхнеамурская компания) компаньоны предпочли организацию новых.

Иннокентиевский прииск по реке Уган (Зейская золотопромышленная компания), первый из приисков Сабашниковых – Шанявских, давал неплохое золото, но 1879 год (в этом году умер В. Н. Сабашников)был последним, когда Зейская компания вела здесь добычу хозспособом: вся его площадь уже была переработана. Однако доходы с новых приисков могли бы компенсировать издержки, и в тайгу вновь и вновь снаряжались поисковые отряды.

И удача улыбнулась компаньонам: 18 марта 1882 года на имя Альфонса Леоновича была подана заявка на площадь по ключу Джалон, впадающему в Иликан, приток Унахи. Открытый на следующий год Леоновский прииск Джалонской золотопромышленной компании вскоре стал знаменит на всю страну, затмив славу даже Васильевского прииска Верхнеамурской компании. Три сезона годовая добыча на этом прииске площадью всего 145 га превышала тонну, а в 1889-м и в 1890-м годах за год добывали более двух тонн золота! Именно этот прииск сделал богатыми всех участников компании.

Компанейские договоры предполагали сменность компаньонов-распорядителей, но дела вначале шли настолько хорошо, что остальные пайщики ни разу не попытались воспользоваться этим условием.

Несмотря на то что в каждой компании были управляющие, отставной генерал-майор сам выезжал на передовую, в тайгу. Проблемы, возникающие порой на приисках, требовали решительного вмешательства.

«На прииске Зейской К° начались различные стеснения рабочих, вследствие чего стали нередки столкновения этих последних со служащими и самим управлением приисками, – писала газета «Сибирь». – Ныне генерал-майор Ш., неправильно понимая причины этого грустного явления, распорядился не производить наёмок в прежних местах, а именно в Тарбагатайской и Мухоршибирской волостях Верхнеудинского округа»[153].

Приисковые рабочие, о которых шла речь, традиционно нанимались в Забайкалье, в том числе в поселениях староверов-семейских. Этому было несколько причин. Во-первых, в то время запрещался найм рабочих в Амурской области, чтобы не оголить деревни, чтобы крестьяне, приехавшие по переселению, не прельщались заработками, а занимались сельским хозяйством. Во-вторых, семейские считались наиболее пригодными для горных работ. Они были сильны физически и зачастую уже имели опыт, приобретённый на приисках Забайкалья, привычны к коллективной работе.

Но у Шанявского были свои доводы:

«Отказ от наёмки семейских рабочих… вызван крайне неблаговидными поступками этих рабочих, изощрившихся в постоянных вымогательствах и дерзких выходках… Семейские, или старообрядцы-раскольники, люди хотя и с железными мускулами, но зато и с закалёнными характерами, крепко сплочены между собой вековой привычкой бороться общими силами против всяких посягательств кого бы то ни было на то, что они считают своим правом или своим убеждением. В них искони вырабатывается полнейшая самостоятельность, отсутствие всякой привычки подчинения…» [153].

Допустить анархию А. Л. Шанявский, при всем своем либерализме, конечно же, не мог. Кстати, в том же 1884 году к такому же решению – не принимать на приисковые работы семейских – пришли владельцы и Ниманской компании, прииски которой находились в верховьях Буреи, другого крупного амурского притока. И столкновения рабочих со служащими на какое-то время прекратились.

Но годы шли, была выработана площадь Леоновского прииска, принесшего славу компании и богатство владельцам. Другие прииски Сабашниковых – Шанявских тоже вырабатывались один за другим, а новых, столь же рентабельных, не появлялось. «Компаньон-распорядитель Зейских компаний Альфонс Леонович Шанявский, отдавший им много сил, принуждён был по состоянию здоровья отказаться от поездок в Сибирь. Дела стали приходить в упадок. Назревала необходимость реорганизации…» [62].

В какой-то момент компаньоны пришли к выводу, что принцип «разделяй и властвуй» для них уже не удобен, что нужно произвести слияние компаний. Ведь все компании и их прииски находились довольно близко друг от друга; рабочих, продукты и инструменты нужно было завозить одновременно на все участки, используя одни и те же перевалбазы и транспорт. Да и управление всеми компаниями производилось из одного центра управления компаниями. Разными были только паи. И в результате принятого решения в 1894 году появилась ещё одна, Соединённая золотопромышленная компания.

Однако сразу консорциум не получился. Мешало то, что пайщики имели неодинаковые доли не только в разных компаниях, но даже в разных приисках, и просто передать прииски новой компании оказалось невозможно. Чтобы компании всё же объединились, нужно было полностью изменить подход к принципам совладения, саму структуру управления финансами. В итоге родился следующий документ [135].

Проект устава Соединённой акционерной компании.

Цель учреждения, права и обязанности ея.

1. Для расширения деятельности уже существующего товарищества на вере под наименованием «Соединённая золотопромышленная компания» и равно для заявки, приобретения и разработки приисков и рудников в разных местностях Империи – учреждается акционерная компания под наименованием Соединённая акционерная золотопромышленная Компания». В неё же включаются и другие золотопромышленныя компании, в которых большинство нижепоименованных учредителей имеют участие, а именно: Зейская, Верхнезейская, Моготская, Джолонская и Иликанская. Все эти компании принимают одно наименование Соединённой акционерной золотопромышленной компании.

Примечание 1. Учредители компании, Генерал-Маиор Альфонс Леонович Шанявский; жена его Лидия Алексеевна Шанявская; наследники Потомственнаго Почётнаго гражданина Василия Никитича Сабашникова: жена Действительнаго Статскаго Советника Екатерина Васильевна Барановская и братья ея Потомственные Почётные граждане Фёдор Васильевич, Михаил Васильевич и Сергей Васильевич Сабашниковы, наследники Подполковника Павла Васильевича Берга, Потомственный Дворянин Сергей Павлович и Василий Павлович Берг и Высочайше утверждённое Торгово-Промышленное Товарищество Преемник Губкина А Кузнецов и K°…

2. Принадлежащие всем вышеописанным золотопромышленным компаниям, вступающим в состав Соединённой Акционерной золотопромышленной Компании золотые прииски вместе с жилыми и нежилыми постройками, машинами, снарядами, аппаратами, складами материалов и прочим движимым и недвижимым имуществом, равно условиями и обязательствами передаются на законном основании в собственность вновь учреждаемой Соединённой акционерной золотопромышленной компании по надлежащим планам, описям и оценке, с тем, чтобы приобретение означеннаго имущества и перевод онаго на имя акционерной компании были сделаны с соблюдением всех существующих на сей предмет законоположений и совершены надлежащие акты…

3. Соединённая акционерная золотопромышленная Компания принимает на себя все обязательства относительно компанионов и третьих лиц по договорам, какие были обязательны для самих компаний, вступающих в состав Соединённой акционерной компании, т. е. платёж попудных открывателям приисков и прежним владельцам приисков и паёв, сколько каждому и с какого прииска будет следовать на основании разных договоров и условий по сведениям главного учредителя Генерал-Маиора Альфонса Леоновича Шанявскаго…

Единая компания усилиями А. Л. Шанявского все-таки состоялась. Но, пока шло её создание, по инициативе одного из компаньонов, Ф. В. Сабашникова, прииски в 1895 и 1896 гг. вместе с ним обследовал независимый эксперт – французский горный инженер Э. Лева (E. Levat). Он пришёл к выводу, что управление всеми компаниями велось не лучшим образом, что применявшееся оборудование никуда не годится, и написал о результатах своих исследований двухтомный отчёт, изданный в Париже в 1897 г. Однако «Альфонс Леонович отнёсся весьма скептически к предложенным Levat мерам» [62], считая, что иностранец не может разобраться в российской специфике ведения горных работ.

Вслед за Фёдором Васильевичем Сабашниковым на компанейские прииски поочерёдно съездили Сергей Васильевич (1900, 1901) и Михаил Васильевич (1902). Но они лишь поняли, что не могут ничего поправить.

«Моё общее впечатление от обзора приискового дела Соединённой К° в общем совпало с тем, какое вынес брат Серёжа из более тщательного изучения предприятия. Нельзя было продолжать вести дело в прежнем виде. Нужно было ликвидировать это затухающее предприятие либо заново вдохнуть в него жизнь. Но для этого нужны были и новые человеческие силы, и новые материальные средства. Ни того, ни другого в нашем распоряжении не было… Остальные наши компаньоны тоже не располагали возможностью вести и финансировать дело, находящееся в таком отдалении от Москвы. Шанявские и по состоянию здоровья, и по годам своим определённо ставили себе целью упростить свои дела и сосредоточить свои средства в легко реализуемых фондах. Безнадёжно было также рассчитывать, что из работавших в деле на местах людей выделятся нужные организационные силы» [62].

В итоге в 1903 году Соединённая акционерная компания, продав все зейские прииски, самоликвидировалась.

А через два года болезнь Альфонса Леоновича обострилась настолько, что ни для кого не оставалось сомнений, что жить ему осталось недолго. Уже давно на фоне туберкулёза у Шанявского развилась аневризма аорты, и пульсация аорты привела к прободению грудной клетки. Даже кашель или резкое движение могли стать причиной разрыва главной артерии. Жена окружила больного таким вниманием и уходом, какой только был возможен в сложившийся ситуации.

Кроме самой Лидии Алексеевны, к Шанявскому теперь могла входить только Э. Р. Лауперт, которая совмещала работу чтицы с обязанностями сиделки. Вот тогда-то и пришло решение осуществить давнюю мечту, построить в Москве университет для тех, кому путь в государственные вузы был закрыт.

«Живя отшельниками, – вспоминал потом М. В. Сабашников, – в постоянном присутствии подстерегавшей Альфонса Леоновича смерти, супруги решили использовать последнее оставшееся у них время для предсмертных распоряжений. Пригласив меня к себе, Лидия Алексеевна сообщила, что, по соглашению с ней, Альфонс Леонович хочет отдать всё своё состояние на устройство в Москве вольного университета» [62].

Университет для представителей всех сословий был уже не первым опытом Альфонса Леоновича. Вместе с женой Лидией Алексеевной он приложил много усилий к открытию Петербургского женского медицинского института. Кроме того, он основал в Забайкалье сельскохозяйственную школу, выделил средства для гимназии в Благовещенске. Сам некогда лучший ученик, Шанявский придавал образованию большое значение, и стремился к тому, чтобы высшее образование могли получить представители всех сословий, независимо от своего социального положения.

Да и как предприниматель Шанявский отлично представлял, какие проблемы создает низкий уровень образования, отсутствие квалифицированных специалистов. Ведь даже на его приисках среди служащих, которые должны были организовывать горные работы, многие не имели даже среднего образования, рабочие были полуграмотны, а их технические познания минимальны.

Считая недостаточность образования и причиной поражения в русско-японской войне, Шанявский в письме министру народного просвещения генералу В. Г. Глазову от 15 сентября 1905 года писал:

«Несомненно, нам нужно как можно больше умных, образованных людей, в них вся наша сила и наше спасение, а в недостатке их – причина всех наших бед и несчастий и того прискорбного положения, в котором очутилась ныне вся Россия. Печальная система гр. Д. А. Толстого, старавшегося всеми мерами сузить и затруднить доступ к высшему образованию, сказалась теперь наглядно в печальных результатах, которые мы переживаем, и в крайней нашей бедности образованными и знающими людьми на всех поприщах. А другие страны в это время, напротив, всеми мерами привлекали людей к образованию и знанию вплоть до принудительного способа включительно… В 1885 г. я пробыл почти год в Японии, при мне шла её кипучая работа по обучению и образованию народа во всех сферах деятельности, и теперь мне пришлось быть свидетелем японского торжества и нашей полной несостоятельности…» [181].

Незадолго до этого, в 20-х числах августа, Лидия Алексеевна собрала на квартире М. В. Сабашникова «военный совет», в который, кроме братьев Сабашниковых, вошли гласные Думы В. К. Рот, С. А. Муромцев, Н. М. Перепёлкин, Н. И. Гучков, М. Я. Герценштейн, общественные деятели князь С. Н. Трубецкой, В. Е. Якушкин и Н. В. Сперанский.

После этой встречи профессор Московского университета В. К. Рот обсудит планы Шанявских с князем В. М. Голициным, московским городским головой.

Вместе с письмом министру народного просвещения 15 сентября было направлено в Московскую городскую думу заявление А. Л. Шанявского, где он просит принять в дар купленный им в 1887 году дом на Арбате «для устройства и содержания в нём или из доходов с него Народного университета» [62].

25 октября Дума решает принять пожертвование, и на следующий день Альфонс Леонович составляет завещание, по которому всё своё имущество завещает Лидии Алексеевне с тем, чтобы после её смерти оно перешло университету.

Утром 7 ноября 1905 г. пришедший на квартиру Шанявских нотариус заверяет дарственную, а вечером Альфонс Леонович умирает от разрыва аорты.

Генерал-майора, золотопромышленника, основателя Народного университета А. Л. Шанявского похоронили на кладбище Ново-Алексеевского монастыря.[14]

В 1908 году в Народном университете им. А. Л. Шанявского начались занятия с первыми его слушателями.

В университете учились многие и многие. Сергей Есенин, Николай Клюев, Сергей Клычков, Пётр Орешин… Только в первый год здесь насчитывалось 400 слушателей. А в 1912-м его новое здание на Миусской площади приняло почти четыре тысячи студентов. Многие слушатели университета так же, как и названные выше, становились позже известными поэтами, писателями, деятелями науки или партийными функционерами. По-разному складывалась их судьба. Но в анкетах и автобиографиях в графе «образование» все они с гордостью писали: «Народный университет им. А. Л. Шанявского».

В 1919 году университет был закрыт для народа. Его помещения занял сначала Коммунистический университет им. Свердлова, а затем Высшая партийная школа.

А в 1993 году в Российском гуманитарном государственном университете, объявившем себя наследником и продолжателем традиций Народного университета, состоялось открытие бюста А. Л. Шанявского работы заслуженного деятеля искусств России В. В. Герасимова.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.