Западная пропаганда: запрет на мышление и историю

Западная пропаганда: запрет на мышление и историю

Добавим теперь к вышеизложенному факт внешних репрессий, табу и запретов в отношении нашей собственной общественной коммуникации, рефлексии и мышления. Реальную историческую демократию нам обсуждать нельзя, реальную историю – тоже. Именно тогда, когда мы сами себе вроде бы рефлексию и анализ не запрещаем – как было в 70-е и 80-е годы, – нам ее запрещает Запад через эффективные глобальные институты пропаганды и просто рекламы. Пропаганды и рекламы не только и не столько политической, сколько мировоззренческой, причем товарная реклама – существенная часть последней. Механизм запрета все тот же – религиозный. Наука пропаганды, взяв все лучшее у доктора Геббельса – прежде всего принцип масштабов лжи, тотальной и бескомпромиссной, – шагнула далеко вперед.

Главный миф, строящийся и одновременно эксплуатируемый этой системой рекламы и пропаганды, – миф постиндустриального общества, которому соответствует главная, исторически самая «прогрессивная» культура – культура постмодернизма. Ибо индустриальное общество произвело культуру модерна, а если точнее, наоборот, культура модерна создала индустриальное общество. На этот миф работают многие философские школы.

Наиболее существенное обстоятельство, ставшее очевидным в ходе текущего глобального кризиса, – собственно никакого постиндустриального общества не существует. Если либеральная демократия была идеологическим и институциональным противовесом реальному развитому социализму, то постиндустриализм и постмодернизм должны были выполнять (и выполняют) роль альтернативы утопическим идеям коммунизма. Ведь в постиндустриальном обществе уже решены все проблемы (и задачи) по удовлетворению всех потребностей, обеспечиваемых производством, которое «автоматично» и «невидимо». Люди должны заниматься (так и хочется сказать «производством») лишь увеличением массы и качества информации и знаний, а также свободным следованием своим наклонностям и представлениям.

Экономическая реальность, впрочем, совсем иная. Производство никуда не делось – оно просто вынесено в другие страны (например, из США в Китай) или в нем заняты эмигранты из других стран – новый пролетариат. Людям по-прежнему нужна пища, одежда, жилье, транспорт, жизненное пространство, а не только членство в социальных сетях. При этом нет никакого экспоненциального роста объема знаний и информации, если подходить к ним с содержательной стороны. Напротив, по сравнению с XIX веком и началом ХХ века в фундаментальной науке наметился застой, количество важных открытий неумолимо сокращается. Поэтому обеспечить американскую эмиссию и займы «суммой технологий» не удалось. Пришлось привлекать миф об IT-технологиях, которые якобы доводят технологическую массу до «критической», но этот «пузырек» быстро лопнул. В конечном счете привлеченные мировые ресурсы ушли вовсе не в научные и технологические инвестиции «на благо всего мира» (или хотя бы США), а в американское (и через возвратные каналы западноевропейское) потребление, необходимое для «честной конкуренции» с СССР, и количественный рост военной мощи США для «защиты» от того же СССР.

Чем ближе крах финансовой пирамиды, тем больше денег ей требуется. Показательно, что пришедшийся очень «кстати» террористический акт 11/09/2001 произошел после, а не до начала борьбы с т. н. «грязными» деньгами и введения для всех стран директив вновь созданной организации ФАТФ (1999). Теперь любая финансовая трансакция в мире происходит с ведома и разрешения властей США.

Как не существует никакого постиндустриального общества, так нет и никакой действительной культуры постмодерна, в том числе в качестве поп-культуры. В ее обличье выступает все та же пропаганда. С очевидностью это проявляется в феномене так называемого современного искусства – contemporary art в отличие от modern art. Дохлая акула в формалине «стоит» миллионы долларов (т. е. ее за эту сумму покупают), поскольку она якобы что-то означает. Символично (и не только символично, тут есть предмет для финансовой ревизии), что крупнейшие и дорогие коллекции подобного хлама приобретали именно банки. Реально это фиктивный актив в чистом виде.

А вот постмодернистское сознание в отличие от постмодернистской культуры реально существует, оно как раз явление массовое и обыденное. По сути, это продукт распада вульгарно-материалистического, натуралистического, «вещно» ориентированного сознания, считающего себя «отражением» реальности. Современный мир мышления и деятельности, его историческая реальность уже не вмещаются в такое натуралистическое «отражение» и не ухватываются им. Это натуралистическое сознание в ХХ веке «взорвалось» под натиском «отражаемого» и принципиально «неотразимого» мира мышления и деятельности и теперь разлетается миллиардами осколков, бессмысленные и бессвязные коллажи которых постмодернизм называет «текстами».

Точная метафора этого исторического события показана в фильме The Wall. Свихнувшись под давлением реальности, герой крушит вокруг себя окружающий его материальный мир, бывший миром его жизнеустройства. А потом задумчиво и бесконечно составляет из обломков фигуры и узоры. Это событие в культуре Запада еще требует своей рефлексии, хотя его предпосылка уже осмыслена в начале ХХ века – как смерть Бога у Ницше, закат Европы у Шпенглера, забвение бытия у Хайдеггера.

Постмодернистская пропаганда отрицает любое полагание существования, любую онтологизацию и метафизику, объявляя их (и любое их проявление – например, ценности) тоталитарным актом, деспотией и диктатурой, авторитаризмом, насилием и нарушением прав человека. Без онтологии не может быть и никакого проекта. Поэтому русские – как, впрочем, и любая масса, обязанная подчиняться, – не должны ни в коем случае отдавать себе отчет в исторической реальности своего существования, а значит, не должны иметь действительности своего государства. Если в отношении русских это отрицание России как таковой, то в отношении американцев или европейцев – это маскировка и отрицание действительности их государств под декором всеобщей и формальной представительной демократии.

Так или иначе в основе «запретительной» пропаганды лежит экспорт западного кризиса религиозного сознания и мышления в восточную часть европейской цивилизации.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.