Психоделический синдром
Психоделический синдром
Психоделический синдром прежде всего характеризуется глубокой верой и миролюбием. Отвращение к физическому насилию так сильно, что «Эйсид хсдс» (лица, хронически злоупотребляющие ЛСД) не приветствуют даже убийства животных и пропагандируют питание натуральными и растительными продуктами.
Другой характерной чертой лиц с развитым психоделическим синдромом является вера в магию и всякого рода чудеса. Телепатия, астрология, мистицизм, телекинез, сверхчувственное восприятие – это далеко не все элементы их веры, обусловливающей также своеобразный образ жизни. Так, например, одни избегают начала какой-нибудь работы по причине «неблагоприятного расположения звезд»; другие прекращают общение с кем-либо из окружающих, исходя из «Конфликта зодиакальных знаков», котороый не сулит благоприятного развития межличностных отношений.
Они верят в предчувствия и в предсказания будущего. Характерной иллюстрацией этого является следующий случай. Когда среди жителей Хэйт-Эшбери разнеслась весть, что в направлении Сан-Франциско приближается огромный метеорит, грозящий уничтожить город и его окрестности, большая часть членов коммуны восприняла эту информацию весьма серьезно и покинула Хэйт-Эшбери, ища спасения в Колорадо.
Лица с психоделическим синдромом стремятся жить в коллективах, где постоянно употребляется ЛСД, а общественный порядок опирается на психоделическую философию. Они подвергаются глубоким переменам личности. Возникает вера в бесструктурную психоделическую религию, она является исключительной и уникальной по сравнению с другими религиями, которые, по их мнению, являются лишь отражением самой главной ИХ религии.
Постепенное изменение эмоциональных реакций приводит к тому, что лица с психоделическим синдромом начинают видеть мир иначе, чем абстиненты или те люди, которые принимают наркотики время от времени. Таким образом, возникает новая субкультура с новой системой ценностей и с новыми формами коммуникации, в значительной мере непонятными для остальной части общества, что приводит к обособлению сообщества хиппи.
Скорее всего, именно это является основной причиной невозможности найти общий язык, так как каждая из сторон видит и оценивает систему ценностей другой стороны согласно собственным критериям. Совершенно необоснованно представителей психоделического движения считать психически-больными только потому, что они не соответствуют общепринятым стандартам нашего общества. При этом игнорируется тот факт, что хиппи формируют свое мировоззрение на совершенно иных законах логики, система которых сама по себе является целостной и стройной.
Это часто становится главной причиной неудачи в лечении, то есть в попытке вернуть людей, исповедующих психоделическую философию, к нормальным условиям жизни в обществе. Люди с психоделическим синдромом, привыкшие к отсутствию агрессии и к ненасильственному сопротивлению, с большим трудм адаптируются к жизни, в которой преобладает насилие и соперничество. Если такая личность, выработав новый взгляд, сама не решится на такой шаг, то ее принудительное возвращение на почву господствующей в обществе культуры никогда не происходит безболезненно.
Хотя представители психоделического движения не призывают к мгновенным переменам в действующей системе ценностей, но они открыто заявляют, что не верят в нее и предлагают альтернативные решения. При более тщательном изучении психоделической философии можно сделать вывод, что она является не только противопоставлением уже существующим философским системам, но и верой, которая входит в противоречие с существующим общественным порядком, социальными институтами и инструментами власти.
Хотя психоделическую философию можно воспринять как религиозный идеализм, между ней и требованиями организованного и развитого общества существуют весьма реальные разногласия. Поэтому нет ничего удивительного в том, что философия, провозглашающая открытый негативизм, угрожающая цивилизованному образу жизни, вызвала у многих людей серьезные опасения.
«Хиппи знают, чего они не хотят, но не знают, чего они хотят», – говорили их родители, шокированные образом жизни своих детей. Внешний вид, отрицание нравственных установок и отсутствие уважения к старым идеалам, на которых были воспитаны родители, вызывают недовольство старшего поколения, считающего позицию бунтующей молодежи разрушительной и опасной. Для разочарованных родителей хиппи являются «эгоцентричными слабаками, излишне занятыми своими проблемами, чтобы быть полезными обществу. Хиппи стали синонимом грязи, заразы, апатии и наркотического дурмана».
Утопические «сады любви», такие как, например Хэйт-Эш-бери, «стали депрессивными и вульгарными». Одно из наилучших описаний этого места содержит книга «Тhe Human Вe-In» Элен Перри, которая – в качестве участника и наблюдателя – была свидетелем его расцвета и упадка. Она утверждает, что движение хиппи переживало свой апогей, когда коммуной еще не заинтересовалось общественное мнение. Вместе с ростом известности движение начало утрачивать свои основные черты и, как магнит, притягивать случайных людей.
«Толчея, убожество, болезни стали неизбежными, а деликатные „дети-цветы“ превратились в благодатный объект для любой формы насилия, начиная от мещанских насмешек и заканчивая набегом мотоциклетных гангов».
Смит, Люк и Дернберг в статье «Любовь нуждается в опеке: Хэйт-Эшбери гибнет» описали «угнетающую картину болезней, воровства и нескончаемого насилия». Похожая участь постигла также коммуну в Йорквилле неподалеку от Торонто и множество других по всей Америке.