Трухачев догоняет

Трухачев догоняет

Надо сказать, что банки поначалу недооценили население России. Принято было думать, что деньги есть у коммерческих компаний, а у населения их нет. Банкиры ошиблись. Через пару лет после начала приватизации выяснилось вдруг, что деньги у населения есть, и успех финансовых пирамид наглядно продемонстрировал это. Деньги у населения появились. Дело в том, что в процессе приватизации многие вещи, которые в Советском Союзе товарами не были, стали вдруг товарами. Как минимум земля и квартиры. Миллионы людей по всей стране приватизировали квартиры и земельные участки и смогли продавать их, сдавать в аренду, спекулировать ими. Из этого, а еще из мелкого бизнеса и мелкого воровства сложились миллионы мелких сбережений. Теперь задача банкиров состояла в том, чтобы выкачать из населения миллион мелких сбережений и сделать из них десяток крупных состояний.

И Трухачев восхищался, глядя, как изобретательны были специалисты государственных и коммерческих банков, что ни день выдумывавшие все новые и новые относительно законные способы отъема денег у населения.

Взять хоть, например, вексель. Банковский вексель обязан иметь девять реквизитов, а если вдруг имеет восемь, то может быть опротестован и не принят к оплате. Это было похоже на игру. По горячей линии звонили, рассказывали про мошенничество с векселями, приносили негодный вексель показать. Трухачев рассказывал журналистам. Журналисты учили потребителей внимательно следить, сколько на векселе реквизитов…

И тут — Трухачеву было весело от этой гонки — кто-то по горячей линии рассказывал про новую уловку с векселями. По закону на банковском векселе должна быть указана сумма — например, сто рублей. И если предъявителю векселя причитается сверх суммы векселя еще двадцать процентов, то на векселе должно быть написано «120 рублей», а не «100 рублей + 20 %». Если написать так, то банк выплатит сто рублей, а двадцать рублей процентов выплачивать не будет.

«Вот молодцы!» — смеялся Трухачев. И выдумывал очередную конфоповскую поговорку из серии «В договоре надо читать не только буквы, но и цифры», «На векселе надо читать не только цифры, но и буквы»…

И как в воду глядел, потому что не проходило и дня, как кто-то из обиженных банковских вкладчиков приносил вексель, на котором мелкими буквами значилось, что вексель принимается к оплате в случае, если… и следовало какое-нибудь условие, и можно было не сомневаться, что именно оно-то и не могло быть выполнено предъявителем векселя.

Это была увлекательная игра. И Трухачев чувствовал, что козырей у него на руках все больше. Главный его козырь — горячая линия, чуть ли не первый в стране колл-центр, куда звонили обиженные потребители. Прелесть горячей линии заключалась в том, что она давала какую-никакую статистику. Если за один день звонят тридцать клиентов «Инкомбанка», например, а клиенты других банков почти не звонят — это значит, что проблемы у «Инкомбанка». Если за одни сутки тридцать человек позвонили с вопросами про векселя, значит, запустилась мошенническая схема с использованием векселей. Владеть этой информацией было опасно. Безопаснее было сразу ее публиковать. А потому Трухачев реагировал немедленно и вскоре заработал себе среди банкиров репутацию крайне чуткого и крайне информированного человека.

Наступил день, когда все или почти все банкиры поняли, что с финансовой службой КонфОП лучше разговаривать. Лучше объяснить, что проблемы временные, и попросить попридержать публикацию, ибо публикация уж точно обрушит испытывающий проблемы банк. Банкиры стали разговаривать с Трухачевым, и это был его второй козырь — ему показывали финансовую отчетность, ему разъясняли обстоятельства, ему рассказывали тайны, причем не только свои, но и чужие. От этих разговоров с банкирами Трухачев постепенно стал человеком еще более чутким и еще более информированным.

Третий его козырь был в том, что Трухачев окончил экономический факультет МГУ. Многие его однокашники, многие из тех, с кем Сергей ездил на картошку и орал под гитару песни в университетском общежитии, работали теперь на серьезных позициях в коммерческих банках. И студенческую дружбу эти люди ценили выше, чем корпоративную лояльность. Сами они не выбалтывали, конечно, бывшему однокурснику банковских своих тайн, но если Сергей догадывался о каких-нибудь банковских тайнах, звонил и просил подтвердить или опровергнуть, то подтверждали или опровергали честно. Сергей и сам так делал: если кто-нибудь из университетских товарищей звонил и спрашивал, готовит ли КонфОП компромат какой-нибудь против банка, где этот товарищ работал, Трухачев отвечал без обиняков и несколько раз тем самым давал проблемному банку время подготовиться к скандальной публикации.

День ото дня Трухачеву все больше казалось, что финансовая служба КонфОП вот-вот догонит банковских хитрецов. Казалось, еще немного, и КонфОП сможет не просто протоколировать мошенничества, а останавливать в момент совершения или даже предупреждать.

Однажды предупредить мошенничество почти получилось. Это был случай с печально известным в среде московской интеллигенции банком «Чара». Бог знает почему интеллигенты в Москве смеялись над вкладчиками «МММ», но в один прекрасный день понесли свои деньги в банк «Чара», который от «МММ» только тем и отличался, что назывался банком и имел от Центрального банка лицензию. Вкладчикам «Чары» почему-то казалось, что, начнись у их банка малейшие проблемы, Центробанк немедленно спохватится, отзовет у «Чары» лицензию, обанкротит банк цивилизованным образом и если не все, то большую часть денег вкладчикам вернет. Проценты по вкладам в «Чаре» были хорошие. Московские интеллектуалы тоже ведь рассчитывали оказаться в числе счастливчиков, а не в числе неудачников. И рассчитывали, что Центральный банк правом своим выдавать и отзывать лицензии у банков защищает их — потребителей.

Но вот наступил день, когда банк «Чара» достроил свою финансовую пирамиду до одному только руководству «Чары» известного предела, закрыл свои отделения и перестал выплачивать деньги. Тут вдруг выяснилось, что Центробанк не спешит отзывать у «Чары» лицензию, а по закону, пока лицензия не отозвана, начинать процедуру банкротства нельзя. Благодаря банковским связям до Трухачева доходили слухи о том, как деньги вкладчиков «Чара-банка» тают на счетах, передаются по цепочке подставных компаний и исчезают.

Еще немного, и спасать в «Чара-банке» для вкладчиков было бы уже нечего. И тогда Трухачев не без инсайдерской помощи пошел на собрание вкладчиков, долженствовавшее изобразить отчаянные попытки руководства «Чары» санировать банк. На собрании вкладчиков Трухачев убедительно показал, что санировать «Чару» нельзя, и во всеуслышание настаивал на том, чтобы Центробанк немедленно отозвал у «Чары» лицензию, чтобы немедленно началась процедура банкротства и чтобы разделено было между вкладчиками хотя бы то, что от «Чары» осталось.

После собрания к Трухачеву подошли крепкие молодые люди из банковской охраны, зажали слишком информированного аналитика в угол и настоятельно — так настоятельно, как они это умеют, — попросили никогда, никогда больше не приходить на собрания вкладчиков и аналитикой своей заниматься где-нибудь в другом месте.

Против такого лома у Трухачева приема не было. Вкладчики «Чары» надеялись на чудо и не поддержали его. Не поддержали и потеряли все. Они поддержат его. Но только в августе 98-го. Только после большого кризиса, который затронет всех и в котором счастливчиков не будет.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.