Встретимся в суде! История миссис Уэлдон

Встретимся в суде! История миссис Уэлдон

Напоследок мы рассмотрим историю, которая немного напоминает фантазии на тему «Джейн Эйр» — с той лишь разницей, что все это произошло на самом деле. Что, если бы безумная жена мистера Рочестера была бы только наполовину безумной, но при этом обладала бы недюжинным упрямством, неистощимой энергией и самобытным чувством юмора вкупе с актерским талантом? Встречайте Джорджину Уэлдон, женщину, которая не позволила запереть себя в сумасшедшем доме и сумела использовать каждое слово своих гонителей против них же.

Джорджина Томас, 1837 года рождения, с детства бредила сценой. К сожалению, дорога в профессиональный театр для нее была закрыта. Родители Джорджины принадлежали к мелкопоместному дворянству-джентри (Джентри — нетитулованные дворяне. — Ред.), и ее отец прикладывал все усилия, чтобы попасть в парламент. Тем не менее родители послали девочку на несколько лет во Флоренцию и радовались ее певческим успехам в кругу семьи. Но видеть родную дочь на сцене, среди развратных певичек — нет уж, увольте!

Чтобы вырваться из-под родительского гнета, а заодно и добиться своих целей, Джорджина прибегла к популярной стратегии — выскочила замуж. Расчет ее был таким, что муж не станет подавлять ее так, как строгий отец. Дальновидная девушка не полагалась на авось, а прописала все условия в брачном контракте. В 1860 году вопреки родительской воле Джорджина обвенчалась с лейтенантом Генри Уэлдоном, после чего отец лишил ее наследства. Доход мистера Уэлдона был весьма скромным, но Джорджину это не пугало. Она намеревалась стать великой сопрано и заработать своим талантом целое состояние.

После свадьбы Джорджину поджидало разочарование. Несмотря на добрачные обещания, мистер Уэлдон наотрез отказался пускать жену на сцену. Пускай выступает на благотворительных концертах, но петь в опере — фу, как неприлично! Если бы он знал, что жена найдет себе другую отдушину, такую, где хорошо поставленный голос тоже пригодится, то не стал бы ей препятствовать. Но откуда же ему было знать, на что способна женщина, если ее как следует разозлить? Этого не предугадаешь.

Дела у супругов шли не так блестяще, как рассчитывала миссис Уэлдон, хотя семья не бедствовала. В Лондоне супруги снимали Тэвисток-хаус, тот самый дом, где в 1850-х проживал Диккенс и где из-под его пера вышли романы «Холодный дом», «Тяжелые времена», «Крошка Доррит» и «Повесть о двух городах». За девять лет супружества у Уэлдонов так и не появились дети, а ведь миссис Уэлдон очень не хватало топота маленьких ножек! Так не хватало, что она открыла в доме приют, в котором вознамерилась обучать музыке нищих сирот. Свое заведение она горделиво нарекла «Национальная Подготовительная Музыкальная Школа». Супруг пришел в ужас от перспективы наполнить семейное гнездышко «грязными, заразными сиротами», но миссис Уэлдон, как мы уже упоминали, отличалась завидным упрямством.

Занимаясь благими делами, она ни на минуту не забывала про свое призвание — музыку. В 1871 году она познакомилась с композитором Шарлем Гуно, который поселился в доме Уэлдонов. Поговаривали, что хозяйка закрутила роман с известным композитором, а тот обещал ей главную роль в опере «Полиевкт». Не в силах больше выносить грязные сплетни (и, вероятно, общество музыкально одаренных сирот), в 1874 году мсье Гуно вернулся в Париж, а миссис Уэлдон еще долго не возвращала ему рукописи опер, которые он оставил в ее доме.

Не иначе как вдохновленный примером Гуно, мистер Уэлдон тоже решил покинуть жену. В 1875 году он выехал из Тэвисток-хауса, пообещав платить за его ренту и сверх того выдавать жене тысячу фунтов в год. К тому моменту мистер Уэлдон получил наследство от богатого родственника и мог позволить себе такие щедроты. Миссис Уэлдон осталась в компании своих приемышей. В обществе шушукались и закатывали глаза, обсуждая ее воспитательные методы. Детей обучали музыке с самых ранних лет, но при этом обходились без жестких правил. Кроме того, миссис Уэлдон кормила их вегетарианской пищей, разрешала им ходить босиком, когда захочется, и вопить сколько вздумается. Вместе со своими учениками она посещала благотворительные мероприятия, причем детей туда возили в фургоне, на котором огромными буквами значилось «Дружеские вечера миссис Уэлдон». Родня не знала, куда глаза девать, а брат даже попросил ее однажды, чтобы она не останавливала это чудище перед его домом.

Как если бы она окончательно желала всех впечатлить и поразить, миссис Уэлдон увлеклась спиритизмом. В те годы контакты с духами, столоверчение и прочие занятия с густым слоем эктоплазмы пользовались огромной популярностью, особенно среди женщин. Для них это была не просто возможность скоротать вечерок в приятной компании, но и, например, обрести голос, пусть и не свой, пусть и призрачный. На женщин-медиумов с трепетом взирали мужчины, почитатели ловили каждое их слово, их уважали, их совет что-то да значил.

Вместе с тем, на спиритов ополчились психиатры. Одним из ярых противников этой заразы был доктор Л. Форбс Уинслоу, который в конце 1880-х участвовал в расследовании преступлений Джека Потрошителя. В 1870-х доктор Уинслоу заведовал двумя частными психиатрическими клиниками и, судя по всему, всегда был не прочь пополнить число своих пациентов. С особым интересом он поглядывал на спиритов. Как-то раз он посетил сеанс «с полной материализацией» и плеснул призраку красными чернилами в лицо, чем очень обидел паранормальное существо — чернила не эктоплазма, их попробуй отмой! В другой раз он опубликовал брошюру «Безумие спиритов», в которой напрямую обвинял их в сумасшествии и утверждал, что в прогрессивной Америке 40 тысяч спиритов уже сидят в смирительных рубашках. Английские собратья всполошились — вдруг и их пересажают? А мистеру Уэлдону пришла в голову гениальная, как ему тогда казалось, идея.

Столоверчение. Карикатура на спиритов из журнала «Панч». 1852

К тому времени мистеру Уэлдону надоело платить по счетам эксцентричной женушки. Он придумал простой способ от нее избавиться — объявить ее сумасшедшей и отправить под надзор доктора Уинслоу. Содержание ее в клинике обошлось бы ему в 400 фунтов в год, что, посудите сами, гораздо дешевле. Заманчивая перспектива. Чтобы объявить кого-то сумасшедшим, требовалась справка о медицинском осмотре с подписями свидетелей (в данном случае мужа) и двух докторов. Поскольку заманить миссис Уэлдон в клинику не представлялось возможным, доктор Уинслоу предложил хитроумный план: вместе с коллегой он посетит ее дом, якобы по спиритическим делам, а потом уже выпишет справку. После к ней можно присылать санитаров и вести ее в уютную палату.

Что может быть проще? Увы, самые злополучные затеи обычно начинаются именно с таких мыслей.

В 1878 году миссис Уэлдон, которая интересовалась не только спиритизмом, но и любыми проявлениями мистицизма, вместе со своими сиротами навещала монастырь во Франции. Вдруг у нее появилось предчувствие, что ее присутствие требуется дома. Будучи спиритом, миссис Уэлдон уважала предчувствия, поэтому оставила малышей под опекой монахинь, а сама поспешила домой. Там она успела поругаться с прислугой из-за пропажи нескольких вещей (предчувствия не солгали!), как вдруг в дом зачастили гости.

Ни с того ни с сего появился друг семьи, генерал де Бат, дочерью которого, как подозревала женщина, интересовался ее муж. Затем пожаловали таинственные незнакомцы. Сначала их было двое. Господа представились спиритами и предложили ей поговорить о спиритизме. Спиритизм — это ведь любимая тема у спиритов. А они настоящие спириты, уж вы не сомневайтесь! Один из них сидел, важно сложив руки на животе, а другой, по словам миссис Уэлдон, напоминал уличного певца, загримированного под негра, и все время моргал, подмигивал и ухмылялся. Через полчаса странные гости ушли, но в тот же день к ней наведались новые посетители, причем один из них, как подметила миссис Уэлдон, напоминал «потрепанного жизнью помощника дантиста». Этим господам тоже не терпелось поговорить с ней о высоком, о духовном. Например, встречаются ли среди ее воспитанников медиумы? И есть ли у животных душа?

Когда и за странными пришельцами закрылась дверь, миссис Уэлдон стало не по себе. В памяти всплыли рассказы о злосчастных спиритах, которые сидят по американским больницам. Да и знакомые поговаривали, что их скоро начнут хватать и сажать. Обеспокоенная миссис Уэлдон велела слугам никому больше не отпирать. Буквально через 20 минут к дому подъехал экипаж, а в дверь позвонили. Некий джентльмен в сопровождении двух леди искал встречи с миссис Уэлдон. Хозяйка приказала погасить свет. Визитеры продолжали трезвонить, но вскоре заскучали и уехали.

Впервые в жизни миссис Уэлдон занервничала. Уже не оставалось сомнений, что за ней пришли. Дрожащей рукой она написала несколько писем и отправила друзьям. Особенно ей хотелось видеть миссис Лоув, спиритку, которая некоторое время уже провела в частной клинике и утверждала, что «в Англии нет ничего проще, чем упечь здорового человека в лечебницу для душевнобольных». Особенно если дело касается женщин вообще и опостылевших жен в частности.

На следующий день миссис Лоув посетила миссис Уэлдон. Пока хозяйка пересказывала гостье вчерашнюю историю, в дверь вновь позвонили. Испуганный слуга сообщил, что давешняя троица вломилась в прихожую и не собирается уходить, пока не поговорит с миссис Уэлдон. Миссис Лоув взяла ситуацию под контроль, удалилась, а вернулась уже с двумя констеблями. Только в их сопровождении миссис Уэлдон отважилась встретиться с гостями. По ее словам, обе женщины тут же вцепились в нее. Хозяйка пригрозила, что сейчас возьмется за кочергу, но миссис Лоув посоветовала ей не буйствовать — санитарам это как раз на руку — а обратиться к полицейским, которые с философским видом наблюдали за происходящим. «Схватите их, они же на меня напали!» — вскричала сообразительная миссис Уэлдон, но констебли и бровью не повели. Тем не менее ей удалось отбиться от недобрых гостей, после чего она забаррикадировалась в спальне.

Послали за знакомым констеблем, и он потребовал показать справку о медицинском освидетельствовании. Такая справка имелась, причем на ней значились подписи мужа миссис Уэлдон и генерала де Бата. Когда полицейский выдворил троицу, миссис Уэлдон собралась телеграфировать супругу. Пусть приезжает и спасает ее, а то какие-то прощелыги подделали его подпись! Но умудренная опытом миссис Лоув только головой покачала. Общими усилиями миссис Уэлдон уговорили бежать подальше. Она наскоро оделась, поймала кэб и была такова! А когда санитары вместе с доктором Уинслоу опять нагрянули к ней домой, последний не мог сдержать ярости. Ведь Джорджина Уэлдон — опасная безумица! Нужно срочно ее поймать!

Семь дней миссис Уэлдон пряталась в апартаментах у миссис Лоув, а после того как истек срок медицинской справки, решила дать о себе знать. Она отправилась в полицейский участок на Боу-стрит и рассказала про свою ситуацию. Женщине посочувствовали, ведь она не производила впечатления сумасшедшей. Да, со странностями, но кто нынче без странностей? Однако, будучи замужней женщиной, она не имела права подавать в суд — на своего мужа, ни на горе-психиатров. Вот если бы они забрали ее в клинику, тогда другое дело. В ее же случае юриспруденция бессильна.

Миссис Уэлдон не собиралась сидеть сложа руки и дожидаться, когда кому-нибудь вновь захочется ее похитить. Она опубликовала статью о своих злоключениях в спиритической прессе, начала раздавать интервью и, в свободное от музыкальных вечеров время, читать обзорную лекцию «Как я сбежала от безумных докторов». Пускай доктор Уинслоу обвинит ее в клевете и подаст на нее в суд. А уж там-то она выведет его на чистую воду.

Талантливая певица и актриса, миссис Уэлдон умела привлечь внимание публики, и слушать ее было одно удовольствие. Поэтому заговорщики не спешили с ней судиться. Они отмалчивались, сожалея, что вообще ввязались во все это. Но если долго не подавать признаков жизни, воинственная спиритка забудет про них… Ведь забудет же? Но она не забыла.

Миссис Уэлдон на рекламе мыла «Пирс»: «Мне 50, но благодаря мылу „Пирс“ я выгляжу на 17!» Рисунок из журнала «Иллюстрированные лондонские новости». 1888

В первую очередь она принялась за супруга. Поскольку их брак считался действительным, она могла с чистым сердцем подать на восстановление супружеских прав. Иными словами, в судебном порядке обязать его вернуться к ней. А то супружеское ложе простаивает, да и вообще, одиноко ей без мужа-то. В английской литературе нередко описывается ситуация, когда несчастная жена вынуждена скрываться от мужа-тирана. Например, столь печальную картину мы встречаем в том же романе Энн Бронте «Незнакомка из Уайлдфелл-холла», только в роли злодея выступала миссис Уэлдон. Суд вынес решение в ее пользу. Загулявшего супруга обязали вернуться домой и хранить семейные ценности. Проконтролировать исполнение судебного решения было невозможно, и муж домой не вернулся, но миссис Уэлдон все равно одержала маленькую победу: она выиграла свое первое дело.

Ее звездный час наступил после принятия расширенного Акта об имуществе замужних женщин в 1882 году. Отныне замужние дамы были признаны полностью дееспособными и получили право выступать в суде. Пожалуй, никто так не обрадовался этому закону, как наша героиня. Наконец-то она могла подать в суд на своих недругов! В услугах адвоката говорливая певица не нуждалась, так что всеми делами занималась самолично. Журналисты прозвали ее Порцией в честь героини пьесы «Венецианский купец».

В 1884 году миссис Уэлдон выиграла дело против доктора Сэмпла, который вместе со своим коллегой, доктором Уинслоу, подписал справку о ее сумасшествии. Психиатру пришлось уплатить пострадавшей 500 фунтов. Судья Хоукинс, слушавший дело, встал на сторону истицы и выразил удивление, что доктор Уинслоу и его коллеги пошли на поводу у мужа, который не видел свою жену целых три года, но свидетельствовал о ее нездоровье.

В том же году миссис Уэлдон встретилась в суде со своим главным противником — Уинслоу. В качестве свидетеля со стороны обвинения выступал доктор по фамилии Эдмунде. Он заявил, что истица пребывает в здравом уме, просто у нее весьма своеобразные взгляды на воспитание детей и на женский наряд (миссис Уэлдон была сторонницей «упрощенной моды» и не любила излишества вроде кринолинов и турнюров). Как ни пытался ответчик доказать, что эксцентричность и есть безумие, как ни взывал к мужской солидарности, присяжные вынесли решение в пользу миссис Уэлдон. Пострадавшая от карательной психиатрии получила еще 1000 фунтов.

Миссис Уэлдон так полюбила судиться, что в одном только 1884 году поучаствовала в 17 процессах. Раз на раз не приходился: иногда женщина выигрывала, иногда проигрывала, тем более что ее сутяжничество отнюдь не всегда было связано с кознями психиатров. Некоторые пререкания относились к ее «музыкальной карьере». В 1880 году она провела несколько месяцев в Ньюгейтской тюрьме по обвинению в клевете. Чтобы скоротать время, энергичная особа занялась штопкой тюремного белья. В 1885 году ее на полгода поместили в тюрьму Холлоуэй по тому же обвинению. Когда истек срок заключения, у ворот тюрьмы собралась огромная толпа с транспарантами и оркестром. Торжественную встречу организовал Комитет юридической защиты миссис Уэлдон, а среди членов правления были… доктор Уинслоу и доктор Сэмпл! То ли спиритка запутала психиатров, то ли они прониклись к ней уважением, но оба доктора стали ее друзьями и союзниками. Жизнь подчас выдает такие сюжеты, которые даже в мелодраме показались бы надуманными.

Еще некоторое время имя миссис Уэлдон гремело по всему Лондону, а ее лицо появлялось на рекламных плакатах. Но в конце 1880-х журналисты переключили свое внимание на новую знаменитость — маньяка, прозванного Джеком-потрошителем. Звезда Порции между тем угасала. Двенадцать лет Джорджина Уэлдон прожила во французском монастыре, где погружалась в католический мистицизм, а в перерывах занималась садоводством. Последние годы ее жизни прошли в Брайтоне, где она скончалась в 1914 году. Она писала мемуары: ей было что вспомнить.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.