От матроса Железняка до капитана Маринеско

От матроса Железняка до капитана Маринеско

Для продолжения экскурсии мы должны прежде всего вернуться на улицу Гоголя и снова присмотреться к дому № 14. Дом стоит очень выигрышно – точно по оси улицы, которой возвращено историческое название «Сабанеев мост» (улица «Сабанеев мост» – неплохая заготовка вопроса игры «Что? Где? Когда?»). Его фасад богато украшен, хотя стиль здания идентифицировать непросто. Двор занимателен тем, что вместо фасадных четырёх этажей в нём обнаруживаются семь – в местах, где расположены кухни, этаж делится на кухню и расположенную над ней антресоль. Посетив двор, вы можете смело заключать с одесситами пари на предмет нахождения в старой Одессе семиэтажных домов. Даже бо?льшая часть одесситов этого не знает. Главное – предъявить доказательство до того, как двор закроет вошедший в моду кодовый замок.

С темой экскурсии этот замечательный дом связывает тот факт, что в этом доме с ноября 1918-го по апрель 1919 года жил Анатолий Григорьевич Железняков, известный как «Матрос Железняк». Знаменитой фразой «Караул устал» наш жилец поставил точку на истории Учредительного собрания. Жил товарищ Железняк под фамилией Викторс, со свойственным анархистам размахом – совместно с Григорием Ивановичем Котовским участвовал в налётах на банки. Скромная часть экспроприированного вполне могла обеспечить оплату самой роскошной квартиры в таком престижном доме. После окончательной победы революции (до которой Железняков не дожил, сражённый шальной пулей 25 июля 1919 года) квартиры в доме превратились в мощные коммуны по 10–12 семей. Сейчас – судя по более-менее приличному состоянию двора, где даже у балконов одинаковые решётки – процесс декоммунизации квартир проходит успешно. Частью процесса явилось, очевидно, и снятие мемориальной таблички, посвящённой «Матросу Железняку». Возможно, факт проживания анархиста и налётчика снижает стоимость жилья в доме номер 14.

Завернём за угол и, миновав детскую музыкальную школу № 1, подойдём к дому № 6 по переулку Маяковского. Дом тоже достаточно привлекательный, отмечен мемориальной доской в честь Героя Труда, композитора и дирижёра чеха Йозефа Вячеславовича Прибика. Вновь порадовавшись интернациональному духу Одессы, дававшей и дающей возможность расцветать представителям самых различных народов, посмотрим и на другую мемориальную табличку:

«В этом доме с декабря 1920 года по май 1921 года жил ГЕРОЙ Гражданской войны, командир 51 Перекопской дивизии Василий Константинович Блюхер».

Дело в том, что с декабря двадцатого по февраль двадцать первого года В.К. Блюхер просто лечился в Одессе от переутомления, вызванного непрерывными боями с самого начала гражданской войны. А с февраля по май 1921 года он был начальником гарнизона Одессы и начальником войск Одесской губернии. Хорошо, что табличку не сняли, как поступили примерно с полусотней других мемориальных досок в порядке «борьбы с проклятым советским прошлым».

Отсюда будущий маршал уехал на должность военного министра Дальневосточной республики. Далее была Москва, Петроград, Китай, снова Дальний Восток. В Одессе продолжала дислоцироваться выпестованная Василием Блюхером 51-я Перекопская дивизия, где военврачом до конца 1925-го года служил наш дедушка Анатолий Соломонович Вассерман (в его честь назван мой брат). Василий Константинович Блюхер, как известно, закончил свой путь 9 ноября 1938-го года во внутренней тюрьме НКВД СССР (кое-кто считает, что заслуженно: несколькими месяцами ранее Особая Краснознамённая Дальневосточная армия, возглавляемая им много лет, в сражениях с японцами у озера Хасан показала полную небоеспособность, ибо под руководством маршала Блюхера утонула в хозяйственных работах – а чем это кончается, мы знаем по опыту 1990-х годов).

Продолжаем нашу пешую прогулку. Одесситы любят, когда говорят о сходстве их родного города с Парижем. Среди общих черт, кроме платанов на улицах и любви к походам в кафе и рестораны, есть одно, так сказать, чисто геометрическое сходство: исторический центр и в Париже и в Одессе можно обойти пешком, не прибегая к услугам экскурсионных автобусов. Экономия времени на автобусе не столь велика: пока полутораэтажный гигант развернётся на нешироких улицах, пока найдёт место для парковки, пока выйдут для осмотра объекта все туристы, пока они зайдут обратно, пытливый пеший экскурсант уже дойдёт до следующего объекта, да ещё по дороге заглянет в приглянувшийся одесский дворик.

Итак, у нас «в городе» всё рядом. Несмотря на то что даже спальным новостроям уже по 40–50 лет (что в масштабах почти двухсот-двадцатилетней истории Одессы – возраст почтенный), а знаменитые по песне Молдаванка и Пересыпь и вовсе ровесники города, практически все одесситы именно центральную часть Одессы именуют словом «город». Слова «я буду в городе» означают лишь, что человек планирует поехать (или даже пойти) в центр из спального района либо даже из-за бывшей зоны Порто-Франко. Эту привычку одесситы сохраняют и в Москве: там для них «город» – только то, что ближе к центру, чем квартира, где одессит находится.

За время прочтения этих двух абзацев легко подняться по переулку Маяковского до улицы Преображенской. В начале двадцатых годов она называлась именем Льва Троцкого (Лейбы Давидовича Бронштейна) – Председателя Реввоенсовета и наркомвоенмора Р.С.Ф.С.Р. Потом улицу, естественно, переименовали, но достаточно логично: до волны возвращения исторических названий она называлась улицей Советской Армии. Пожалуй, в Одессе не найдётся другой улицы, так решительно меняющей свой облик от начала до конца. В начале – у бульвара имени Жванецкого (в советское время – Комсомольского) – это весьма аристократическая улица. На её первом квартале находится упоминавшийся ранее особняк, где жил «Герой Шипки» генерал Радецкий. На первом же квартале, представляющем собою бульвар со скамеечками и густо высаженными деревьями, находится могучий бюст маршала Малиновского. В конце – у Привоза – это типичная прибазарная улица с дешёвыми «кормилищами» и соответствующей публикой. Какой-нибудь экономный телекорреспондент мог бы снять два репортажа, перемещаясь по Преображенской просто на трамвае: о том, как было плохо при прошлой власти и как стало хорошо при нынешней. Либо наоборот – в зависимости от источника финансирования.

Но мы никак не дойдём до следующего объекта. Преображенская – граница двух прямоугольных сеток улиц, поэтому дома на её НЕЧЁТНОЙ стороне (правой, если двигаться по возрастанию номеров – см. текст ранее) имеют углы в 135° и 45°, что делает их довольно необычными для Одессы.

На этом месте у нашей экскурсии возникает, как сказали бы учёные, «точка бифуркации». Если мы ограничены во времени, то пересекаем Преображенскую и движемся на улицу Щепкина. Если время позволяет – поворачиваем по Преображенской по направлению к памятнику Малиновскому. Опишем для начала вариант большего похода.

Прежде всего мы останавливаемся у здания Одесского художественного училища. Его окончило множество видных деятелей искусства. Можно упомянуть архитектора Бориса Михайловича Иофана, построившего в 1928–1931 годах Первый Дом ВЦИК и СНК СССР («дом на набережной»). Знаменитый дом стал местом жительства (а для очень многих – последним местом жительства, не считая тюремной камеры) множества высокопоставленных советских деятелей, в том числе различных военачальников СССР. Но это, конечно, очень условная привязка к «военной» теме. Более прямая связь – в том, что училище (так же, кстати, как и Ростовское художественное училище) носит имя своего видного ученика Митрофана Борисовича Грекова. Интересно, называют ли ростовчане своё училище так же, как одесситы – «грековкой»? Поскольку наиболее знаменитые работы художника – «Трубачи Первой конной», «Тачанка», «Бой при Егорлыкской», «Замёрзшие казаки генерала Павлова», а с 1934 года в Москве работает студия военных художников имени Грекова, связь с «Одессой военной» очевидна.

Cамо здание также связано с военной темой: его не успели закончить перед Первой мировой войной. В результате предусмотренная по проекту система подачи тёплого воздуха снизу к постаменту натурщиков не была установлена в 1914 году. Нужно ли говорить, что этой системы нет в здании до сих пор. Но развалины корпуса скульпторов в глубине двора – результат не военных действий, а банального пожара.

Дойдя до конца квартала, мы оказываемся на своеобразной площади, куда с одной стороны подходит переулок Некрасова (в честь дореволюционного русского поэта, критического реалиста Николая Александровича Некрасова), а с другой – Софиевская улица (в советское время – улица Короленко в честь дореволюционного писателя Владимира Галактионовича Короленко, жившего на Украине и писавшего, естественно, на том же литературном русском языке).

Именно эту площадь использовал Никита Сергеевич Михалков в трагической сцене фильма «Раба Любви». Героя Родиона Рафаиловича Нахапетова – революционера-подпольщика Виктора Николаевича Потоцкого – безжалостно расстреливают деникинские контрразведчики на глазах у успевшей полюбить его главной героини – Ольги Николаевны Вознесенской в исполнении Елены Яковлевны Соловей. Кстати, есть версия, что прототип героини – актриса Вера Холодная (Вера Васильевна Левченко) – сама сотрудничала с большевистским подпольем и за это ликвидирована белыми. При съёмках фильма ещё не были в ходу кондиционеры, пластиковые окна и спутниковые телевизионные тарелки. Так что единственное, что пришлось маскировать, – мощный бронзовый бюст (на высоком пьедестале с текстом указа о втором награждении званием Героя Советского Союза) министра обороны СССР с 1957-го по 1967-й год Родиона Яковлевича Малиновского (два Родиона в одной сцене много даже для любителя пофантазировать Никиты Михалкова – хотя актёр стал Родионом только вследствие ошибок нескольких канцеляристов, а от матери Галины Антоновны Прокопенко получил имя в честь подпольного отряда, чьей связной она была во время Великой Отечественной войны, в том числе и в момент его рождения: Родина).

Поворачиваем по Софиевской и без страха проходим мимо дома № 19. Сейчас в здании Одесский апелляционный административный суд. Во времена моего детства в нём размещался Военный трибунал Одесского военного округа. Между дверьми был виден часовой с автоматом Калашникова, причём меня – подростка – почему-то особенно привлекал блестящий на солнце штык-нож.

На следующем квартале нас ждёт группа из трёх красивых четырёхэтажных домов. В отличие от Санкт-Петербурга этажность домов по кварталам города весьма различается. Поэтому такая группа из трёх домов одинаковой высоты и стилистической близости очень привлекает. Все дома построены известным одесским архитектором Юрием Мелентьевичем Дмитренко. Нас интересует средний из них – дом № 11. В этом доме жил легендарный подводник, уроженец Одессы Александр Иванович Маринеско.

Если мы пройдём до конца улицы Софиевской, то увидим, что она переходит в спуск, весьма логично переименованный в спуск Маринеско. Справа по спуску здание с видимыми следами разрушения флигеля. Это здание – как и упоминавшееся здание между улицей Гарибальди (Польской, Качинского) и Польским спуском – тоже объединяет две улицы: спуск Маринеско и Приморскую улицу. Но в связи с разрушением части здания проход этот закрыт.

Спуск Маринеско упирается в железнодорожную эстакаду, по которой идут поезда в Одесский порт. За мостом начинается известный по песне «Шаланды, полные кефали» район города Одессы – Пересыпь (он построен на пересыпи – песчано-ракушечной косе, отделяющей от моря лиманы – солоноватые озёра – в устьях рек Большой и Малый Куяльник; кстати, название Куяльник считается родственным названию реки Каяла, где несчастливо завершился поход – полк – князя Игоря Святославича Рюрикова). Начинается он улицей Черноморского казачества – того самого, которое штурмовало Хаджибейскую крепость. Улица ведёт в спальный район – посёлок Котовского, а параллельно ей в центр ведёт упоминавшаяся улица Атамана Головатого.

Кстати, в советское время улица Головатого носила имя «улица Богатого». На мой вкус, логика немного нарушена: головатый должен стать богатым, а не наоборот.

По составу магазинов, ателье и т. п. первый квартал улицы Черноморского казачества (переименованной, что характерно, из улицы Московской) в советское время напоминал главную улицу маленького провинциального городка. Сейчас, дополняя это впечатление, на улице даже разместили «Музей истории и развития Украинского казачества» – вернее, маленький музейчик. Специально не интересовался, но, ежедневно (а иногда и несколько раз в день) двигаясь по улице Черноморского казачества на работу, ни разу не видел, что музей открыт.

Движение в глубь Пересыпи – тем более пешком – никак не входит в планы нашей экскурсии «Одесса военная». Хотя, глядя на остановленные и разрушающиеся здания заводов, из которых на 90 % состоит улица, можно представить, что война закончилась только что…

Итак, мы остановились перед въездом на Пересыпь, чтобы посмотреть памятник Александру Маринеско. Можно спорить о художественных достоинствах памятника (скульптор Алексей Владимирович Копьёв и архитектор Василий Иванович Мироненко установили множество памятников в городе – почему-то именно в то время, когда Мироненко был главным архитектором Одессы). Куда большие споры вызывает и сама биография легендарного капитана третьего ранга и обстоятельства «атаки века». Но Одесса не может не гордиться тем, что её уроженец – самый результативный советский подводник.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.