Ксения Стриж

Ксения Стриж

К. Стриж (настоящая фамилия Волынцева) родилась в 1966 году в Москве в творческой семье. Ее отец – Юрий Волынцев – был актером Театра имени Вахтангова, но в памяти миллионов советских людей остался паном Спортсменом из популярного «Кабачка «13 стульев».

По словам Ксении, в детстве она была очень спокойным человеком, твердым «хорошистом». За все десять лет учебы для нее редкостью было получить пятерку и такой же редкостью – двойку. Однако вне пределов школы она предпочитала тусоваться не с девчонками, а исключительно с мальчишками. Как вспоминает она сама: «Ребята меня совершенно не воспринимали как девчонку. Я была «сыном полка», и на меня смотрели как на какого-то бесполого товарища. Но относились все очень хорошо. Может быть, поэтому у меня не возникло по этому поводу комплекса. Несложно догадаться, что общалась я в основном с мужским населением, и мальчишки, с которыми я после уроков играла в «банку», даже не обращали внимания, если у меня вдруг задиралось платье. Если бы то же самое произошло с другой девочкой, была бы и реакция другая. Ну а для меня это было все равно, что у какого-то парня выскочила рубашка из штанов и видно майку…»

Со своим знаменитым отцом Ксения общалась не так часто, как с матерью, поскольку отец был человеком крайне занятым – то у него репетиции, то съемки, то гастроли. Бывало так, что дочь не видела своего отца месяцами, а то и полугодиями. Однако это не значит, что отец совершенно не заботился о воспитании дочери – по мере сил и времени он все-таки интересовался ее школьными делами, пару раз даже свозил ее летом «на юга». Но главное – он из любых заграничных поездок привозил ей презенты, которые в годы «железного занавеса» были, что называется, на вес золота.

Вспоминает К. Стриж: «Мой папа в свое время очень часто ездил за границу, и у меня у одной из первых в классе появились жвачка, джинсы настоящие, а не фирмы «Чебурашка», и моего папу больше меня ждал из-за границы весь класс. Когда он приезжал, я приходила с большой коробкой жвачки, и все ее моментально расхватывали. И вот однажды я попросила отца привезти мне ботинки, высокие такие, на шнуровочке, мальчиковые. И красные, чтобы под школьную форму можно было надеть. Я знала, какие я хочу, они мне снились. И вот папа привозит мне совершенно другие ботинки, протягивает, а у меня на глазах слезы. И тогда я, пожалуй, впервые соврала родителям: сказала, что плачу от радости…»

Ближе к концу школы родители Ксении стали задумываться над будущим своей дочери. Отец, например, мечтал, чтобы она работала стюардессой в «Аэрофлоте», причем обязательно на международной линии. Однако Ксения всегда отличалась чрезмерной самостоятельностью, поэтому профессию себе выбрала без всякой подсказки со стороны родителей: она поступила в театральное училище имени Щукина. Этот выбор ужасно расстроил ее родителей, но еще больший шок они испытали после того, как уже на первом курсе их дочь собралась выйти замуж за своего коллегу по Щуке. Жених (его звали Игорь) был на пять лет старше невесты (ему было 23, он учился на четвертом курсе) да к тому же, как тогда говорили, лимитчик – родом из Орла. Когда мать Ксении в порыве душевного волнения заявила дочери: «Или я – или он», Ксения, недолго думая, собрала вещи и ушла из родительского дома в никуда.

Вспоминает К. Стриж: «Когда мне исполнилось 18, мы поженились. Свадьба была пафосная, на 150 человек, в «Метрополе». У Игоря достаточно богатые родители. Они нам и помогли. Сняли квартиру. Мои ни копейки не давали. Я работала дворником в Сивцевом Вражке. В то время москвичам, которые шли в дворники, давали коммуналки. Вот я и подалась. Летом мела, а зимой лед колола. И там, где мое место рабочее было, стояло какое-то большое ведомственное здание – то ли Академии наук, то ли Министерства культуры. Я должна была расчищать тропинку для этих ученых деятелей, чтобы они благополучно донесли свои задницы до рабочего места. И вот стою я зимой – в руках лом, лед долбаю: а-ах! А-ах! А тельце тщедушное! Смотрю, идет какой-нибудь чувак из этих ученых – в шляпе, с портфелем. Я к нему: простите, мужчина, вы не могли бы помочь? Я вот тут уже полчаса долблю одно место, а ничего не получается. Видно, сил не хватает. Он так оглядывается вокруг – чтобы коллеги не увидели или, еще хуже, подчиненные, – ставит чемодан, берет у меня лом и – р-раз! Лед тут же откалывается. Потом берет портфельчик и удаляется. А я стою, жду следующего. Смотрю, вот уже новый работничек из-за угла выплывает. Я к нему: мужчина, вы не поможете? Вот эти ученые дяди так мне все дорожку и расчищали. Я сама только пару раз ударяла…

Потом я работала посудомойкой в кинотеатре «Октябрь», в кафе. Рядом с институтом, чтобы только дорогу перебежать. Недалеко от «Мелодии» была квасная палатка. Мы с парнем одним, с другого курса, взяли две смены – с 8 утра до 8 вечера. Квас, сигареты (кстати, сама Ксения начала курить в 10-м классе. – Ф. Р.), вялая «Фанта». Бизнес!

Мы так распределились, по очереди: он бежит на «мастерство» – я сижу; потом наоборот. По совместительству платили рублей семьдесят. И еще копеечки по три с кружки, когда не дольешь…»

Между тем через год после свадьбы муж Ксении окончил Щуку и, поскольку не имел московской прописки, был распределен в Омск. Молодая семья угодила в сложное положение, так как ездить друг к другу было накладно: 50 рублей стоил билет туда, 50 – обратно. А стипендия у Ксении была всего 40 рублей плюс подработка – выходило чуть больше ста. Согласитесь, на такие деньги много не наездишься. В итоге, пожив таким образом несколько месяцев, молодые внезапно поняли, что ничего похожего на любовь между ними уже не осталось. Это и стало главной причиной того, что они расстались. Причем главным инициатором этой акции была Ксения. Позднее она узнала, что ее бывший муж стал черным монахом и ушел в монастырь – где-то в Тверской области.

В 1987 году Ксения окончила училище и была принята в труппу театра-студии. Однако полного удовлетворения от работы в театре у нее не было. Не тянуло ее и в кино, поскольку то, что начало твориться в отечественном кинематографе в те годы, не было созвучно ее внутреннему состоянию. Хотя в паре фильмов она все-таки снялась. В первый раз это случилось где-то на втором курсе Щуки, когда ее позвали сниматься в фильм «Пощечина, которой не было». Дело было в 1986 году, фильм на киностудии имени Горького снимал режиссер Игорь Шатров. Ксения играла одну из второстепенных ролей – девочку-старшеклассницу, подружку главного героя (его сыграл Александр Стриженов, который нынче ведет утренний канал ОРТ).

Вторую свою роль в кино Ксения сыграла сразу после окончания училища: в телефильме «Где ты ни был» (американский вариант «Пигмалиона») она вновь предстала в образе дамы сердца главного героя фильма.

Несмотря на вполне сносные отзывы критики об этих киноролях, кино, как и театр, не стало делом жизни Ксении. По ее же словам: «Появилось это новое кино – наркоманы, проститутки, детдомовки, заключенные женских колоний. И все они почему-то виделись в моем образе. А мне хотелось сыграть какую-то сказку про любовь, в красивых платьях, с хорошей музыкой. Конечно, не помыть голову два дня, выпить две кружки пива на ночь – утром снимай меня, и получится абсолютная колония! Но когда я видела такое на экране, мне не нравилось.

Что касается театра… Я еще на третьем курсе трезво посмотрела на себя в зеркало и поняла, что у меня будут большие проблемы в театре. Травести у меня не выходило с ростом, инженю – неинтересно, для героини у меня слишком современное лицо…»

Кто знает, каким образом сложилась бы дальнейшая творческая судьба Ксении, если бы однажды, в 90-м году, некий приятель совершенно случайно не проговорился в ее присутствии, что есть какое-то радио, где идет конкурс ведущих музыкального шоу. Ксения решила рискнуть, пришла на конкурс и благополучно прошла отбор. Так она оказалась на радиостанции «Европа плюс». Тогда же она из Волынцевой превратилась в Стриж. Дело было так.

Вспоминает К. Стриж: «Французы (хозяева «Европы плюс». – Ф. Р.) посоветовали нам подобрать псевдонимы. Они объяснили, что это поможет абстрагироваться от своего «я», лучше работать над образом, и потом, говорили они, необходимо скрыть фамилию, иначе поклонники замучают. Мы тогда очень веселились над этим последним соображением, а ведь они как в воду глядели…

Итак, оставался один день до эфира, я шла по бульвару и придумывала себе псевдоним. Ксения – имя длинное и мягкое, значит, фамилия должна быть короткой и рычащей. «Соль, крот, мышь, дом, двор, дрозд, – повторяла я, меряя шаги. – Ксения Нож, Ксения Грач – грубовато. Ксения Дождь – неплохо, но труднопроизносимо». За два часа до эфира я вошла в студию и сказала: «Ксения Стриж».

Я люблю свою фамилию – Волынцева. Я горжусь ею, горжусь своим отцом. Но для радио Ксения Волынцева – это ужас. Слушатель знает лишь голос ведущего – значит, голос должен с чем-то ассоциироваться. Почему бы не с птицей?..»

Практически с первых же дней своего существования радио «Европа плюс» стало чрезвычайно популярно в молодежной среде. И не будет преувеличением сказать, что огромную роль в этой популярности сыграла именно Ксения Стриж, голос которой стал своеобразной визитной карточкой радиостанции. Но еще большую славу принесло Стриж телевидение, когда миллионы людей получили возможность не только слышать ее, но и видеть. Произошло это в 1992 году, когда Стриж села в кресло ведущей программы «В гостях у Ксюши». Читатель наверняка еще помнит эту передачу, где гостями ведущей были самые популярные эстрадные исполнители: от Димы Маликова до Андрея Макаревича. Кстати, о последнем. Только ленивый в те годы не писал о том, что между знатным «машинистом» и Стриж существует роман. Сама Ксения по этому поводу рассказала следующее: «С детства терпеть не могу мороженое. Я люблю морковь и вареный лук. Нас только два человека на этой земле, кто любит вареный лук, – Макаревич и я. На том и сошлись…

Мы с Макаревичем были в хороших отношениях, может, чуть больше, чем в хороших, – в близких. Года три с небольшим. Я жила в Валентиновке у него дома. Речи ни о какой женитьбе не было, отношения были демократичные. Макар часто на гастроли ездил, а я оставалась как полноправная хозяйка. И потому тот дом стал как будто наполовину моим. Но мы все равно расстались. Это произошло само собой. Мне надоело жить за городом. И его дурацкий дом мне уже не нравился. Говорила: давай снимем квартиру в Москве. Ведь я работала каждый день. Вечером мне хотелось выйти на улицу, чтобы огни горели, палатки были какие-то. Надоело в лесу жить. А ему не хотелось уезжать…

Я хотела, чтобы что-то произошло. Чтобы он сделал мне предложение или ребенка родить… А ничего не происходило. Тогда молодая была, сейчас бы так не сорвалась. Еще слухи раздражали: Макаревич держит любовницу, а сам не разведен. Мне это надоело, вот и психанула. Уверена, максимум через год он бы сделал мне предложение. Хотя… что ни делается, все к лучшему. Я очень рада, что мы разбежались нормально, без истерик, много друг другу дав. Не знаю уж, чего я ему дала – это надо у него спросить. А меня он многому научил…»

Между тем серьезным испытанием для Стриж явился 1997 год, когда ей пришлось пережить целую череду весьма неприятных событий, как личного, так и творческого характера. Расскажем все по порядку.

В середине мая в СМИ прошла информация, что Стриж решила распрощаться с радиостанцией «Европа плюс», в которой она проработала семь лет. Однако уйти по-тихому у нее не получилось. По ее словам, события развивались по следующему сценарию: «Это был не неожиданный уход. Я давно думала о том, что пора уже что-то менять в своей жизни: коллектив, место работы, дорогу до дома. Но куда идти? Я не считаю себя этаким свободным художником, чтобы уходить на вольные хлеба. Но тут появилось в эфире новое радио «Классика». Это было то, что нужно. 8 мая я позвонила программному директору «Европы» Юрию Аксюте, 10-го мы с ним встретились, и я сказала, что хочу уйти. Он сказал, что я должна отработать два месяца до ухода. Но поскольку на этой неделе я дебютирую на радио «Классика», то каким образом я смогу совмещать работу сразу на двух станциях? Мне очень важно выйти в эфир 15 мая, чтобы начать одновременно со всеми. Я никого здесь не подсиживала: мол, пришла тут звезда. Нет, мы начинаем все вместе на абсолютно равных условиях.

Насчет того, что мне предложили на «Классике» большие деньги, – неправда. Мы о деньгах с Аксютой вообще не говорили. На любом коммерческом радио о деньгах не говорят – не принято. Он просил меня уйти незаметно: взять отпуск, и потом… У меня были другие соображения на этот счет. Тогда он сказал, что приложит максимум усилий, чтобы мне плохо жилось… Хотя очень не хотелось расставаться таким образом. Хотелось расстаться по-дружески. Ведь я люблю коллектив «Европы». Он мне очень многое дал. Но он хочет со мной судиться. Почему? Потому что я, например, не могу сейчас использовать свое имя. Хотя ведь на телевидении я всегда использовала это имя. Ну, ради бога, я могу на два месяца стать Ксенией Дрозд. Или Ксенией Сыч. С «Европе» и до меня уходили люди: отрабатывали честно эфир, а потом клали заявления на стол, потому что на следующий день должны были вести эфир на другой станции…

Мне очень жаль, что все так получилось: я человек порядочный и хотела, чтобы мы хорошо расстались. Но у каждого своя правда и свой эгоизм. И у него, и у меня. У меня такая правда: семь лет работы на «Европе плюс», пережиты и звездная болезнь, и узнаваемость, и многое другое. Но главное – мне пошел четвертый десяток. Я переросла мысль, что работаю на лучшем радио. Я уже другого хочу. Я хочу заниматься музыкой, которая мне нравится. Формат «Классики» – классика всех стилей и направлений. И какая разница: на первом радио я работаю, не на первом? Да это нормальный подход к жизни! Мужчина к 40 годам хочет что-то изменить в своей жизни, что-то доделать. А у женщины такой период наступает раньше. И я решила опять начать все с нуля…»

Между тем свой комментарий по поводу проблем Ксении Стриж с псевдонимом дал на страницах газеты «Известия» председатель Судебной палаты по информационным спорам при Президенте РФ профессор Анатолий Венгеров. Он заявил: «Из статьи 47 Закона о средствах массовой информации и статьи 19 Гражданского кодекса следует, что право на псевдоним принадлежит автору, а не организации. В данном случае надо подчеркнуть, что и другой Ксении Стриж появиться не может».

Таким образом, закон оказался целиком на стороне Стриж. Чего нельзя сказать о фортуне, которая на какое-то время от нее отвернулась. 22 июля на нее свалилось сразу два несчастья: сначала соседка по дому на Кутузовском проспекте (прямо возле Триумфальной арки) позвонила Ксении на радио «Классика» и сообщила, что горит ее квартира, а когда ведущая выскочила на улицу, чтобы немедленно примчаться к месту происшествия, она увидела, что ее новенькая «шестерка» зеленого цвета со стоянки исчезла. Пришлось Ксении ехать домой на попутке.

Когда она добралась до дома, там уже вовсю хозяйничали пожарные. Благодаря их умелым действиям пожар довольно быстро удалось потушить. Когда стали разбираться с причинами пожара, выяснили, что он возник из-за поджога входной двери, то есть преднамеренно. Как написал по горячим следам корреспондент газеты «КоммерсантЪ-Daily» Л. Беррес: «Было возбуждено уголовное дело, но уже сейчас ясно, что эти преступления были тщательно спланированы и связаны между собой. Во-первых, поджог и угон были совершены практически одновременно: злоумышленники знали, что Стриж в это время работает в прямом эфире. А во-вторых, машина была оборудована сигнализацией Mult-Lock и угнать ее за столь короткий срок мог только вор-профессионал.

Сейчас Стриж охраняют представители одной из российских спецслужб, которые поселили ее на закрытом объекте в Подмосковье. Большинство коллег Стриж считают, что неприятности ведущей связаны с ее уходом с «Европы плюс». Сама же Стриж неоднократно заявляла, что ее размолвка с руководством радиостанции имеет только личные мотивы. Но о них обе стороны предпочитают не распространяться. Один из руководителей радио «Классика» Александр Бунин сказал корреспонденту «КоммерсантЪ-Daily», что «некие недоброжелатели не раз звонили на радиостанцию и требовали, чтобы Ксения Стриж либо сменила репертуар, либо вернулась на «Европу». Впрочем, сама Стриж, как и все руководство радио «Классика», не верит в причастность к этому инциденту представителей «Европы плюс».

Тем временем в конце года прекратило свое существование телевизионное детище Стриж – программа «У Ксюши». Как сообщали СМИ, это произошло из-за разногласий между продюсерской фирмой «СОТИ» и руководством РТР. Тогда же появились слухи, что Стриж не уйдет с телевидения, а пересядет в кресло ведущего в программе «L-клуб» (ее ведущий Леонид Ярмольник затеял тогда новый проект – «Золотую лихорадку» на ОРТ, премьера которой состоялась в январе 98-го). Однако из этой затеи так ничего и не вышло. Происшедшее объяснила сама Ксения:

«Мы поссорились с Леонидом, причем исключительно по моей вине. 1 декабря меня должны были представить съемочной группе «L-клуба». Понедельник – вообще день тяжелый, а этот начался для меня необыкновенно фигово. Короче, я впервые забыла о деловой встрече, и два десятка человек долго меня ожидали. Естественно, Ярмольник обиделся и сказал, что не простит этого никогда. С моей стороны, конечно, было большое свинство, но все мы живые люди, я в своем поступке честно призналась. Но не знаю, насколько Ярмольник и группа «L-клуба» смогут меня простить…»

Видимо, смогли, поскольку в качестве ведущей в «L-клубе» Стриж все-таки появилась. Однако ненадолго. Удалось сделать всего лишь семь выпусков с новым ведущим, после чего РТР сняло передачу с эфира.

Между тем череда неприятностей для популярной ведущей на этом не закончилась. Через три месяца после скандала на ТВ Стриж угодила в автомобильную аварию. Произошло это 26 февраля. В тот день Ксения допоздна засиделась в казино «Шатильон» на улице Пырьева и отправилась домой за полночь. Она села за руль собственного автомобиля, но уехать далеко так и не смогла: на пересечении с Мосфильмовской улицей она врезалась в припаркованный у тротуара уборочный автомобиль. К месту происшествия довольно быстро подоспели сотрудники ГАИ и «Скорой помощи», которые доставили пострадавшую в ближайшую больницу, где врачи констатировали закрытый перелом ноги. Как написали затем многие СМИ, Стриж во многом сама была виновата: на участке, где на ночь паркуется уборочная техника, запрещено движение для всех видов транспорта, а водителям рекомендуется объезд по правой дуге.

С гипсом Стриж проходила около месяца, после чего благополучно вернулась на радио «Классика». В 98-м ее вновь позвали на ТВ: на только что созданном канале ТНТ она стала ведущей авторской программы «Стриж и другие». А в начале следующего года она сменила ТНТ на «ТВ-Центр» – села в кресло ведущей программы «Ночное рандеву», которую ведет и поныне.

В сентябре 1999 года в ряде СМИ прошла информация о том, что Ксения Стриж была объявлена лучшим диджеем России. Так, по крайней мере, решили участники голосования, проведенного с помощью сети Интернет в рамках профессионального конкурса «Радиостар». Сама Стриж по этому поводу заявила: «Для меня это подарок по теме. Сегодня я уж точно знаю, что после моего ухода с «Европы плюс» число моих поклонников, назло врагам, не уменьшилось, а скорее увеличилось».

Стоит отметить, что в день награждения Стриж в редакцию радио «Классика» поступило более 1000 звонков и бессчетное количество пейджинговых сообщений с поздравлениями победительнице.

Из интервью К. Стриж конца 90-х: «Наверное, я какой-то урод, но, даже дожив до 31 года, я все еще не хочу детей. Нормальные женщины в 20 лет готовы стать матерями. А я не хочу. Вот если бы ребенку сразу было года три-четыре – так бы я не отказалась. А вся эта канитель – беременеть, вынашивать, рожать, ковыряться с подгузниками и пеленками – это не для меня. У меня отсутствует материнский инстинкт…

Я глубоко убеждена, что личная жизнь заканчивается, когда начинается совместная. Но, как ни зарекайся, инстинкты побеждают. И все равно начинаешь с кем-то встречаться. И понеслось! Сначала он тихой сапой приезжает к тебе на два дня, потом на три, на пять. И уже моргнуть не успеешь – а он у тебя поселился. Когда ты это осознаешь, с одной стороны, радуешься до обалдения, а с другой – понимаешь, что это начало конца.

Я пробовала другой вариант: переезжать к парню. Жила у Андрюхи Макаревича. И какое-то время еще у одного парня. Но это не для меня. Я законченный собственник – мне просто необходимо, чтобы все в доме было мое. Или почти все.

С парнем, о котором я упомянула, мы сначала попробовали жить у него. Я выдержала неделю. После чего с нервным тиком, вся в пятнах вернулась к себе в квартиру и поняла: как мне здесь хорошо!..

Я считаю, что люди – дети и родители – должны жить отдельно, и неважно, какие у них там отношения. Меня никогда не ущемляли в свободе, когда я жила с родителями. У меня было довольно свободное воспитание, и меня ни в чем практически не ограничивали, я имею в виду мою свободу. Жить отдельно – это какой-то свой режим. Ни от кого не зависишь, родители ложатся спать во столько-то, встают во столько-то… А потом мне вообще нравится формировать свой быт самостоятельно. Ни от кого не зависеть ни деньгами, ни еще чем-то. Сделать все в доме так, как хочется мне, по своему вкусу. Мне интересно так жить, это такая своеобразная рулетка…

Все считают, что я балуюсь наркотиками. Когда на «Европе» работала, часто ездила в другие города концерты проводить. И куда ни приеду, обязательно находились какие-то странные люди, которые подходили ко мне и так тихо: Ксюха, у нас есть хорошая травка. Я им: ребята, я не по этому вопросу. В ответ: да ладно, мы свои. Ты же куришь, это сразу видно, ты постоянно в эфире под этим делом. А у меня старая закваска, мне лучше выпить. Не пепси, конечно, а что-нибудь покрепче. Мне вообще кажется, что это поколение, которое выбирает пепси, оно заодно и гашиш выбирает.

Правда, однажды я попробовала травку: покурила в компании, и меня сразу в сон потянуло. Всем хорошо, они ржут, а я спать хочу, сил нет. Потом меня такой храп разобрал, что добудиться не могли. Спала 12 часов. Будто димедрола нажралась. Ну и фиг ли? Поспать я и так могу, без всяких допингов…

У меня есть некоторые слабости. Например – жилетки и рубашки. Это вне зависимости от моды. Рубашка может быть романтическая, может быть ковбойка, строгая, обтягивающая, закрытая. Это кошмар! Я не могу остановиться в своей безудержной покупке рубашек! Если мне какая-то рубашка не подходит, я просто в восторге – иначе обязательно бы ее приобрела…

Чего я не люблю, так это туфли на высоком каблуке. Может быть, это комплекс, но мне кажется, что я не низкого роста. И если я на шпильках, то выгляжу такой длинной палочкой. Это в принципе странно, потому что в институте у меня было прозвище Малыш…

Мои родители не живут вместе, они развелись. Отец пристроился на даче у друзей. В нашей общей квартире осталась только мама. Но у меня с ней довольно напряженные отношения, не то что напряженные, а просто мы как-то не договорились в свое время о чем-то. Не напряженные, а скорее никакие. С отцом – прекрасные, просто живем в разных местах… (Отец Ксении Юрий Волынцев скончался летом 1999 года. – Ф. Р.)

Готовить я не умею. Иногда могу, конечно, что-то сделать, но фирменного блюда у меня нет. Из домашних дел я люблю только мыть полы и стирать.

Кстати, о стирке. Если мне надо поднять тонус, я покупаю новое постельное белье и начинаю его стирать. Бывает, перестирываю чистые вещи…

Когда мне исполнилось 5 лет, я поняла, что с нетерпением хочу дождаться 30-ти. Я глубоко убеждена, что с 30 до 40 – мое звездное время, только с этого возраста начнется моя жизнь. Обычно говорят, что женщине всегда 19. Я к этому высказыванию отношусь очень скептически. Не хочу, чтобы мне было всегда 19. Я хорошо помню себя в 19 лет – боже, какая же я была ненормальная! Мимо столького прохлестнула!..»

Распрощавшись с телевидением, Стриж целиком сосредоточилась на работе на радио. Однако в 2008 году ТВ вспомнило о ней снова. И ей предложили на канале «Россия» стать ведущей программы «Как найти мужа?» (отметим, что это адаптация английского проекта). Ксения согласилась, тем более что сама на тот момент замужем не была. По ее словам: «Для меня это очень ответственная работа. Эксперимент размером в 10 серий (передача выходила по пятницам в течение 10 недель. – Ф. Р.) в жанре художественно-документальной драмы. Здесь я подопытный кролик, а это непросто…

В моей жизни были бурные романы. Но последние годы я посвятила работе, и мне просто некогда было с кем-то знакомиться. Я готова все изменить. Если действительно между мной и кем-то проскочит искра и вспыхнет чувство, готова выйти замуж. Ведь чем старше я становлюсь, тем лучше понимаю, что мне нужен мужчина, уважаемый в своем деле, профессионал. Потому что это признак мужчины. И чтобы он смог меня развеселить.

Хочу ли я стать матерью? Мне неловко об этом говорить, но я не люблю детей. Я не хочу рожать. Это меня разрушит. Предназначения у всех разные. Я думаю, что какая-нибудь женщина, которая не против родить и пятерых, сделает это за меня. А я за нее что-нибудь скажу людям. У всех моих мужчин уже были дети от других браков. И это всегда их устраивало. Мне кажется, что мужчины тоже понимают, что я перестану быть собой и интересной им, если у меня появится ребенок. Это не мое…»

Данный текст является ознакомительным фрагментом.