Вадим Фомин ЮНОСТЬ ОПАЛЕННАЯ

Вадим Фомин

ЮНОСТЬ ОПАЛЕННАЯ

В время Великой Отечественной войны на севере нашей Родины — в далеком Заполярье — действовал легендарный I гвардейский разведывательно-диверсионный отряд дважды Героя Советского Союза Виктора Леонова. Все члены отряда были спортсменами — лыжниками, штангистами, легкоатлетами, боксерами. Сам командир до войны участвовал в соревнованиях по гребле и парусному спорту, он был одним из сильнейших лыжников Северного флота.

Недавно мы встретились с Виктором Николаевичем. Он вспомнил своих фронтовых друзей. Мягко и задушевно лился рассказ прославленного разведчика…

Прошло уже двадцать пять лет с того дня. Отряд разведчиков должен был взять «языков» для уточнения местонахождения никелевых разработок, где гибли советские военнопленные. Операция предстояла сложная. Надо было подойти к берегу на катерах, а потом пересечь лыжню, которая на сотни километров извивалась по скалам. По этой лыжне все время курсировали фашистские патрули. Конечно, разведчикам не составляло труда убрать нескольких патрулей, убрать бесшумно, без паники. Но разведчики страховались на тот случай, если малейший вскрик фрицев вызовет панику. Тогда бойцы не только сами провалили бы задание, но и отрезали путь всем тем отрядам, которые вынуждены будут пойти после них.

Леонов предложил штурмовать берег в том единственном месте, где по всем законам логики и разума высадка была невозможна.

Разведчикам предстояло одолеть отвесную скалу, покрытую коркой льда. Даже опытные альпинисты задумались бы перед таким отчаянным штурмом.

Ночью советские торпедные катера подошли к скале. Ледяная скала смотрела угрожающе. Начался штурм. Показались фашистские патрули. Разведчики их не тронули. Они вообще не любили стрелять без надобности.

Без шума отряд Леонова вышел к деревне, в которой находился немецкий штаб. И здесь разведчиков обнаружили. Две маленькие собачонки подняли лай. Леоновцы затаились. Их было всего шестьдесят человек. А гитлеровцев — тысячи. Но в отряде существовал неписаный закон: не выполнишь задания — не возвращайся.

Собачий лай, безусловно, услышали фашисты. Сразу же появились патрули. Они шли встревоженные, держа наготове автоматы.

Леонов приказал Герою Советского Союза разведчику Семену Агафонову:

— Действуй!

Буквально через минуту патрули были уничтожены. Фашисты оказали сопротивление — их пришлось убить. Разведчик Мотовилов нес на спине «языка». Пленный пришел в себя и ухватил Мотовилова за ухо. Разведчик разозлился и так тряхнул «языка» о землю, что тот и не поднялся. Леонов сказал Мотовилову:

— Прежде чем бросить его, ты бы вспомнил, что ты — штангист. Бережней надо быть к «языкам».

После стычки с патрулями Леонов решил взять в плен кого-нибудь из штабных офицеров. Окружили штаб. Леонов и Семен Агафонов вошли в дом. Смотрят: за столом сидят человек двенадцать. Двенадцать против двоих — многовато. Леонов выхватил гранату, крикнул:

— Руки вверх!

Офицеры моментально выполнили команду. Агафонов, тоже достал гранату. Офицеры перепугались. А один из-них спрятался за елку (было рождество) и пытался вытащить пистолет. Леонов отвернулся. Дал возможность гитлеровцу прицелиться в спину. Леонов стоял спиной к этому гаденышу и чувствовал, как тот метится ему в спину. Другие же фашистские офицеры ждали выстрела.

Конечно, Леонов мог пристрелить офицера и не оборачиваясь. Но он знал: нельзя поднимать шума. Леонов посмотрел на Агафонова. А Семен в это время тянулся к ножу, спрятанному в кармане куртки. И вера в Агафонова, в товарища, была настолько сильна, что командир даже взглядом не выдал своего волнения.

В ту секунду, когда должен был раздаться выстрел. Агафонов метнул нож в офицера. Нож сверкнул в воздухе и впился прямо в сердце.

Увидев такое, фашистские офицеры перепугались, побледнели. Леонов и Агафонов связали одиннадцать штабных офицеров и повели их по деревне, занятой гитлеровцами.

Всех часовых разведчики уже успели уничтожить. Так же бесшумно были убраны и патрули на лыжне, и гарнизон на пирсе.

Разведчики настолько осмелели, что вызвали советские торпедные катера прямо к пристани. Когда катера подошли, леоновцы взорвали пирс. Это был единственный взрыв за всю операцию.

Разведчики торопились. Тяжелые волны Баренцова моря били в борт катера. Леоновцы возвращались в Полярный радостные.

Хотя за время операции они очень устали, сойдя на берег, разведчики отказались отдыхать. Они решили участвовать в лыжной эстафете 4 по 5 километров.

Пусть они устали, пусть они только что пришли из похода, но разведчики не могли представить, что приз разыграют без них.

Леоновцы начали готовиться к соревнованиям. Прямо на старте они раздевались, сбрасывали меховые куртки и брюки, оружие аккуратно складывали в сторону. Проверяли лыжи, на которых только что вернулись из похода.

Не успели раздеться, как уже прозвучала команда: «Приготовиться!»

Леонов подбежал к Семену Агафонову:

— Придется тебе, Семен, первому бежать. Это, пожалуй, не легче, чем в бою. Но другого ставить на первый этап не могу. Пусть отдохнут ребята. Давай!

— Есть! — коротко бросил Агафонов и пошел к месту старта. Он не успел даже снять меховые брюки. Агафонов знал, что должен принять на себя всю тяжесть борьбы. А ребята в это время отдышатся, подберут мазь. Над Семеном смеялись болельщики:

— Ты, дяденька, брюки бы снял. Тяжело небось?

Семен не отвечал. Сбросил лишь куртку, остался в тельняшке. А потом спохватился:

— Товарищ командир, возьмите автомат. Без него полегче будет.

Нет, Семен не прибежал первым. Но он передал эстафету третьим. А это уже было отлично. Теперь ребята,, которые отдышались, вырвут победу.

Семен же был недоволен собой. Он не привык видеть спину соперников на лыжне. Агафонов возмущался:

— Если бы не брюки, ек-макарик, я бы дотянул, не отстал бы от мастеров. А в брюках тяжеловато…

На последнем этапе у леоновцев эстафету принял мастер спорта Григорий Тихонов. Ему был поручен финишный этап вот почему: Леонов знал, что до этого этапа будут лидировать те, кто в походы не ходит, на самолетах не летает, кто служит на берегу и имеет возможность тренироваться на хорошей лыжне. У леоновцев основным соперником на финише был сильнейший лыжник флота — мастер спорта Колпаков. Этого человека разведчики хорошо, знали — он когда-то даже служил в их отряде. Но потом пришлось с ним расстаться: не хватало у парня смелости, силы воли.

Да и на лыжне отсутствие воли могло подвести лучшего лыжника. Командир сказал Грише Тихонову:

— Пускай Колпаков и сильнее тебя технически и быстрее тебя, но ты попробуй обогнать его на первом километре! А потом увидишь: он отстанет. Ты можешь идти еле-еле, а он не посмеет к тебе приблизиться. Но только сделай рывок в начале этапа — он испугается.

Тихонов так и сделал — обогнал Колпакова на первом километре. Сам потом еле дошел, но Колпаков так и не смог достать его.

Кубок, который разведчики завоевали в тот день, до сих пор стоит в ленинградской квартире участника той эстафеты мастера спорта Павла Барышева. Всегда, когда Агафонову, или Леонову, или Тихонову случается побывать в городе на Неве, они заходят к своему фронтовому другу, молча смотрят на кубок, гладят его металл, вспоминают юность свою, огнем опаленную, друзей боевых, победы спортивные… И каждый из них снова думает о доблести, о подвигах, о славе…