11.
11.
Сравнивая судебную психиатрию СССР и демократических стран Запада, нельзя не отметить такой огромный недостаток советской судебной системы, как отсутствие состязательной экспертизы. При состязательной экспертизе в противоборстве экспертов защиты и экспертов обвинения истина выявляется, безусловно, более строго, чем при судебно-психиатрической экспертизе по советскому варианту. По ассоциации с состязательной экспертизой советскую экспертизу можно назвать «угнетательной», ибо фактически в СССР существует только экспертиза обвинения, тесно связанная с органами власти и подчиняющаяся их указаниям (во всяком случае.в производстве по делам карательной медицины). Советская юстиция так аргументирует свою позицию: «В советском праве отвергается состязательная экспертиза, имеющая место в ряде буржуазных стран. У нас нет деления на экспертов обвинения и экспертов защиты. В своих суждениях эксперт независим от следственных органов, что является лучшей гарантией объективности его выводов. Судебно-психиатрическая экспертиза в СССР находится в ведении органов здравоохранения»[63].
Утверждения о том, что эксперт независим от следственных органов, а судебно-психиатрическая экспертиза находится в ведении органов здравоохранения, оставим на совести профессора Я.М. Калашника, автора цитируемых выше строк. Приезжая к себе на работу в Центральный научно-исследовательский институт судебной психиатрии имени профессора Сербского, Я.М. Калашник мог бы заметить в воротах института постоянных солдат и офицеров в форме внутренних войск. Автор этой книги однажды пытался проникнуть на территорию Института им. Сербского под невинным предлогом поиска работы. Надо сказать, что институт огорожен внушительной стеной и единственный зримый вход в него — через проходную, охраняемую военными. Сотрудники института деловито шмыгали туда и обратно, на ходу предъявляя вахтерам свои удостоверения. У меня не оказалось заветной книжечки, и я был остановлен младшим лейтенантом и двумя сержантами охраны — все в форме ГБ. После тщательной проверки документов и недолгих препирательств мне было велено искать работу в другом месте или вообще убираться ко всем чертям, что я и сделал незамедлительно, почувствовав, в отличие от профессора Калашника, что эти люди — не мои коллеги-медики.
Институт имени профессора Сербского не показался мне похожим на гражданское учреждение, находящееся в ведении органов здравоохранения. Если же профессор Я.М. Калашник будет настаивать на своем утверждении, то логично будет признать, что органы здравоохранения находятся в ведении Министерства обороны или КГБ, ибо охраняются людьми в военной форме.
В своих суждениях эксперт независим от следственных органов? Может быть, проф. Калашник настолько близорук, что ни разу не видел заведующего четвертым отделением института профессора Д.Р. Лунца в форме полковника госбезопасности? Тогда мы рады предоставить ему такую информацию. Если уж я плохо разбираюсь в воинских различиях, то такой знаток военного дела, как бывший генерал-майор П.Г. Григоренко смог различить на докторе Лунце именно этот мундир. Можно ли после этого говорить о независимости экспертов от следствия, если КГБ направляет подэкспертных обвиняемых в четвертое отделение, которым заведует профессор-полковник Лунц?
Одной из форм нажима на экспертов может стать невозможность уклониться от дачи заключения. «В качестве эксперта может быть вызвано любое лицо (курсив мой — А.П.), обладающее необходимыми познаниями для дачи заключения», — извлечение из статьи 78 УПК. Еще недвусмысленнее обязанности эксперта изложены в 82 статье УПК.
Статья 82. Обязанности и права эксперта
(извлечения)
Эксперт обязан явиться по вызову лица, производящего дознание, следователя, прокурора и суда и дать объективное заключение по поставленным перед ним вопросам...
В случае отказа или уклонения эксперта от выполнения своих обязанностей без уважительных причин, или дачи им заведомо ложного заключения, или неявки без уважительных причин по вызову лица, производящего дознание, следователя, прокурора и суда применяются меры, предусмотренные статьей 73 настоящего Кодекса.
То есть эксперт может быть подвергнут приводу или нести уголовную ответственность за уклонение от дачи показаний по 182 статье УК РСФСР.
Статья 182. Отказ или уклонение свидетеля или потерпевшего от дачи показаний или эксперта от дачи заключения.
Отказ или уклонение свидетеля или потерпевшего от дачи показаний или эксперта от дачи заключения в судебном заседании либо при производстве предварительного следствия или дознания, а равно воспрепятствование явке свидетеля или потерпевшего или даче ими показаний —
наказывается исправительными работами на срок до шести месяцев, или штрафом до пятидесяти рублей, или общественным порицанием.
Об ответственности за дачу ложных показаний или разглашение материалов предварительного следствия эксперт предупреждается заранее, о чем у него отбирается соответствующая подписка. Формы предупреждения экспертов в разных советских республиках различны. В УПК Молдавской ССР, например, вообще ничего не сказано о порядке предупреждения экспертов за дачу ложных показаний. Этот вопрос нас интересует только с юридической точки зрения. Интересы карательной медицины он не затрагивает. КГБ обычно выбирает в качестве экспертов тех психиатров, которые добровольно продают свою совесть и предают долг врача в обмен на высокие оклады и устойчивое общественное положение. Однако тот факт, что любой человек может быть вызван в качестве эксперта, а, отказавшись от дачи заключения, нести уголовную ответственность, является, на наш взгляд, возмутительным. Принуждение к сотрудничеству с государственной властью, использование профессиональных знаний в преступных целях, шантаж и прямое давление на людей, уклоняющихся от сотрудничества с карательными органами, — это вопиющее нарушение гуманитарных и гражданских прав человека. И хотя недостатка в продажных психиатрах КГБ, я думаю, не испытывает, нет-нет да и случаются срывы и приходится посылать на дополнительные и повторные экспертизы.
По этическим соображениям мы не будем называть имена тех психиатров, которые не пошли на поводу КГБ. Но об одном психиатре, честном и мужественном человеке, мы можем упомянуть. Киевский психиатр Самуил Глузман провел заочную психиатрическую экспертизу П.Г. Григоренко и вынес заключение о его полной вменяемости и психическом здоровье. 11 мая 1972 г. С. Глузман был арестован, а затем осужден за антисоветскую агитацию и пропаганду по 62 статье УК УССР (аналогичной 70 статье УК РСФСР) к семи годам лишения свободы в лагере строгого режима и трем годам ссылки.
Закон очень заботится о подчинении экспертов судебно-следственным органам, но он же не дает их в обиду. Это видно из материалов целого ряда статей, связанных с вопросом отвода эксперта. В соответствии со статьей 67 УПК, «эксперт не может принимать участия в производстве по делу:
1. при наличии оснований, предусмотренных статьей 59 настоящего Кодекса; предыдущее его участие в деле в качестве эксперта не является основанием для отвода;
2. если он находился или находится в служебной или иной зависимости от обвиняемого, потерпевшего, гражданского истца или гражданского ответчика;
3. если он производил по данному делу ревизию, материалы которой послужили основанием к возбуждению уголовного дела;
3а. если он участвовал в деле в качестве специалиста, за исключением случая участия врача — специалиста в области судебной медицины в наружном осмотре трупа;
4. в случае, когда обнаружится его некомпетентность.»
К этим условиям добавляются те, которые перечислены в статье 59 УПК. Эксперт не может принимать участия в производстве по делу:
1. если он является потерпевшим, гражданским истцом, гражданским ответчиком, свидетелем, а также если он участвовал в данном деле в качестве... специалиста, переводчика, лица, производившего дознание, следователя, обвинителя, защитника, законного представителя обвиняемого, представителя потерпевшего, гражданского истца или гражданского ответчика;
2. если он является родственником потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика или их представителей, родственником обвиняемого или его законного представителя, родственником обвинителя, защитника, следователя или лица, производившего дознание;
3. если имеются иные обстоятельства, дающие основания считать, что [эксперт] лично, прямо или косвенно, заинтересован в этом деле.
Ни в одном из перечисленных оснований ничего не говорится о невозможности эксперта участвовать в деле, если он находится в служебной зависимости от обвинителя, членов суда, следователя или лица, производившего дознание. В то же время если эксперт находится в служебной зависимости от обвиняемого, то он не может принимать участие в производстве по делу (см. пункт 2 статьи 67 УПК). Этим ущемляются права обвиняемого в пользу обвинения и следствия. Этим нарушаются основные принципы правосудия.
Законодателю юридически безопасно было бы внести в УПК запрещение эксперту принимать участие в деле, если он находится в служебной зависимости от обвинителя, следователя или членов суда. Ведь официально судебно-психиатрические эксперты независимы от следственных органов, и на этом основании им вроде бы не приходится опасаться отводов. В чем же дело? Почему они не хотят поддержать престиж Закона, если это им ничем не грозит, если это ничему в законе не противоречит? Да очень просто! Слишком хорошо уже известно, что тот же профессор Лунц — полковник госбезопасности, что многие эксперты тесно связаны с КГБ и другими карательными органами. Они не хотят, чтобы даже на закрытом политическом суде эксперту на этом основании был заявлен отвод.