Глава XII. Северная Африка восстанавливает баланс

Глава XII. Северная Африка восстанавливает баланс

«Как всякое другое земноводное, мы должны иногда выходить на берег. Но все-таки нашей стихией является вода. В ней мы чувствуем себя безопаснее всего, в ней мы обладаем наибольшей силой».

Болингброк, «Памфлет о короле-патриоте», 1749

С того момента, как летом 1940 нас изгнали из Европы, британские военные лидеры мечтали о том дне, когда мы сможем начать стратегическое наступление. Они намеревались использовать нашу морскую мощь для того, чтобы взломать вражеский оборонительный периметр. В пользу такой стратегии говорил весь многовековой опыт борьбы с мощными континентальными державами. Однако мы знали, что у нас слишком мало шансов одержать победу на суше, если только мы не застигнем противника врасплох, высадив войска там, где это нам выгодно, где его оборона наиболее слабая, даже с учетом того, что большая часть германской армии была связана в титанической кампании против России. Более того, премьер-министр был серьезно озабочен тем фактом, что в прошлую войну мы не смогли наилучшим образом использовать нашу морскую мощь. Наши морские экспедиции в Балтику и Дарданеллы, на проведении которых он так упорно настаивал, могли принести гораздо больше плодов и спасти наши армии от «беспримерного кровопролития и расточения живой силы» в затяжной кампании во Франции и Фландрии. Когда Черчилль встал во главе всей британской военной машины, было ясно, что он не повторит прежних ошибок. Поэтому наша большая стратегия будет основана на серии ударов по ключевым пунктам заморских территорий с целью улучшить наши позиции. После этого, в надлежащий момент, будет предпринята решающая экспедиция в самое сердце вражеской территории. Однако более 2 лет такой замысел казался совершенно нереальным. Наше господство на море, от которого зависела сама судьба Британии, а не только перспективы будущего наступления, постоянно подвергалось серьезным угрозам. Только в середине 1942 баланс сил на море стал таким, что наше будущее начало понемногу приобретать более реальные очертания. Даже после того, как совершенно неожиданно для себя Америка оказалась вовлеченной в войну, наши совместные ресурсы торговых судов, десантных средств и обученных солдат оставались совершенно недостаточными для решения глобальной задачи. Кроме того, нашему союзнику приходилось значительную часть того, что он имел, отправлять на Тихий океан, чтобы противостоять японской агрессии. Таким образом, становилось ясно, что первый удар на западе будет иметь довольно ограниченный масштаб и будет нацелен в такую точку, где мы не встретим упорного сопротивления. Все эти соображения делали невозможным форсирование Ла Манша в 1942, хотя американцы очень этого желали. В конечном счете лидеры союзников 25 июля решили принять альтернативу, на которой настаивали англичане — высадиться во Французской Северной Африке, чтобы помочь наступлению 8 Армии из Египта. Мы создали бы новую армию в тылу Роммеля, в то время как его старый противник нанес бы удар с фронта. В результате мы получали хорошие шансы очистить Африку от неприятеля. Мы использовали бы тот факт, что французы гораздо лучше относились к американцам, чем к англичанам. Поэтому существовала возможность, что наши войска, высаженные в Алжире и Марокко, не встретят сопротивления, кроме формальных попыток спасти честь.

Только в октябре начальники штабов британской и американской армий утвердили этот план. Но Адмиралтейство уже начало собирать транспорты и эскортные корабли для организации конвоев, не дожидаясь этого утверждения. С британской точки зрения самым сложным было обеспечение необходимого количества войсковых транспортов, десантных судов, эскортных кораблей и сил поддержки. Однако в середине лета Адмиралтейство провело дальновидную реформу всей глобальной системы конвоев, чтобы освободить торговый тоннаж и военные корабли. Конвои в северную Россию были временно приостановлены, так же, как и конвои из Англии в Гибралтар и Сьерра-Леоне. Подкрепления, которые предполагалось отправить на заморские театры, особенно в Юго-Восточную Азию, были задержаны дома. Прикрытие наших прибрежных конвоев было резко ослаблено. Из состава Флота Метрополии было изъято множество кораблей. Он в очередной раз сыграл роль стратегического резерва. Такая перестройка системы судоходства неизбежно вела к сокращению импорта в Британию жизненно важных грузов. Например, торговые суда, идущие в Англию с мыса Доброй Надежды, были перенацелены в Тринидад. Часть из них была отправлена через Магелланов пролив и Панамский канал в Нью-Йорк и Галифакс. Но мы пошли на эти ограничения, а также на риск сокращения прикрытия конвоев в интересах нашей первой крупной заморской экспедиции. Главной головной болью Адмиралтейства стали подводные лодки, которые противник мог бросить против наших войсковых конвоев. В конце октября в море находилось не менее сотни германских субмарин. Если бы немцы узнали о наших приготовлениях, большая часть этих лодок могла быть брошена на перехват специальных конвоев. Мы еще обсудим вопрос, как и почему эта угроза так и не была реализована в предполагаемых масштабах.

В середине августа адмирал сэр Эндрю Каннингхэм был назначен «Командующим морскими экспедиционными силами союзников» на время операции «Торч». 1 ноября он поднял свой флаг в Гибралтаре, чтобы принять руководство морской стороной сложного мероприятия, общее руководство которым осуществлял генерал Эйзенхауэр. Каннингхэм принял командование всеми морскими силами в Западном Средиземноморье. Его возвращение на пост, где он так прославился, всеми было воспринято как доброе предзнаменование.

Планом операции «Торч» предусматривалась высадка 2 десантов в Средиземном море, в Алжире и Оране, и 1 на побережье Марокко, в Касабланке. Войска для высадки в Алжире были отправлены из Великобритании. Десант, предназначенный для Марокко, вышел прямо из Соединенных Штатов и был целиком американским. Однако в состав десантных сил в Алжире было включено большое число американских солдат, которые ранее пересекли Атлантику, в основном на британских гигантских лайнерах, таких, как «Куин Мэри» и «Куин Элизабет». Их высокая скорость и большая вместимость, которая в июле 1942 была увеличена до 15000 человек, делала их исключительно полезными для такой цели[17]. Морские силы сопровождавшие, прикрывавшие и поддерживавшие высадку в Алжире, были британскими. Ими командовали вице-адмирал сэр Гарольд Барроу (Алжир) и коммодор Г.Д. Трубридж (Оран). Соединение Н из Гибралтара под командованием вице-адмирала сэра Нэвилла Сифрета было специально усилено кораблями Флота Метрополии. Оно должно было прикрыть высадку в Алжире от возможного удара итальянского флота. Предварительно было намечено высадить все 3 десанта 30 октября, но в середине сентября эта дата была изменена на 4 октября, в основном потому, что американская армия не успевала подготовиться вовремя. Через неделю после принятия решения самолет, на котором летел офицер с секретными документами, упоминающими дату высадки, разбился у берегов Испании. Возникли опасения, что сведения попали к противнику, и дата высадки была перенесена на 8 ноября. В действительности немцы так ничего и не узнали. Чтобы повысить шансы на внезапность, было решено высаживать десанты ночью, под покровом темноты. В Алжире и Оране Н-час был назначен на 1.00, а в Марокко — на 4.00. С точки зрения флота, это решение было не идеальным. Во время спуска на воду десантных судов и формирования волн десанта неизбежно должен был возникнуть хаос. Если бы высадка проводилась днем, они вышли бы к берегу с гораздо меньшими проблемами. Но kriegsraisonперевесил все эти соображения. Только после войны мы сумели спокойно оценить происходившее и понять, что выгоды ночной высадки были значительно преувеличены.

Задолго до отправки конвоев Адмиралтейство создало в Гибралтаре специальный штаб, который должен был заниматься организацией следования сотен кораблей и судов и обеспечением их перехода через пролив. Не будет преувеличением сказать, что эта база стала осью, вокруг которой вращалось все огромное предприятие. Для участия в операции англичане привлекли 160 военных кораблей с различных театров, хотя они выполняли там важные задания. 240 транспортов были собраны в различных портах, в основном в Клайде и Лох Ю, чтобы обеспечить доставку техники, вооружения, боеприпасов, продовольствия и всех других грузов, необходимых для успешной высадки десанта. В начале октября в Гибралтар начали отбывать первые из так называемых «Предварительных конвоев», состоящих, в основном, из судов снабжения. С 22 октября по 1 ноября за ними последовали 4 больших «Штурмовых конвоя» с войсками для высадки в Оране и Алжире. Главные силы флота тоже начали передвигаться из Скапа Флоу в направлении Гибралтара уже в конце октября. В первую неделю ноября с Британских островов на юг хлынул настоящий поток кораблей и судов. Большинство из них следовали западнее Ирландии и уходили далеко в Атлантику, прежде чем повернуть на восток к Гибралтару. Произошло несколько неизбежных столкновений с подводными лодками, но противник так и не понял, куда направляется весь этот поток. Мы, конечно, принимали все возможные меры, чтобы скрыть наши намерения и ввести противника в заблуждение. Однако, не менее важным было обеспечение безопасности конвоев на переходе от атак из-под воды и с воздуха. В действительности группа подводных лодок, находившаяся в самом опасном месте, сосредоточилась на атаках идущего в Англию тихоходного конвоя SL-125. Поэтому корабли с десантом проскочили мимо них. Хотя в течение 7-дневной битвы на дно пошли 13 торговых судов, эта неожиданная жертва оказалась настолько удачной, что коммодор конвоя ехидно сказал автору этой книги, что его впервые поблагодарили за потерю судов. Мы должны учитывать элемент везения, который всегда играет важную роль в военных действиях. Но следует сказать, что переход всех сил десанта оказался настолько удачным, что превзошел любые самые смелые ожидания. Хотя часть сил вышла из американских портов и пересекла Атлантику, мы достигли абсолютной внезапности.

Ночью 5 ноября экспедиционные силы обогнули мыс Сен-Винцент и прошли мимо мыса Трафальгар. Потом впереди показалась серая масса Скалы Гибралтар. С этими водами история Королевского Флота была неразрывно связана последние два века. Имена Рука, Хоу, Джона Джервиса, великого Нельсона поднимались в памяти моряков, проходящих мимо мррской твердыни. Совсем недавно горстка кораблей Сомервилла отчаянно сражалась, чтобы удержать контроль над западным Средиземноморьем, сделать возможной доставку снабжения на Мальту и проводку подкрепления для Каннингхэма через опасные проливы. Теперь корабли, несущие на борту эти гордые имена, шли на восток, прикрывая войсковые транспорты. Начиналась операция, которая должна была повернуть ход войны. И высоко на Скале, которая так много значила в британской истории, которая часто слышала грохот корабельных орудий и давала приют и укрытие израненным в бою кораблям, стоял не менее знаменитый адмирал. Именно он, его гений в дни триумфа и испытаний, сделал возможным предстоящие события. Этой ночью сам Каннингхэм и его штаб в бункерах внутри Скалы, командование Королевского Флота в помещениях Адмиралтейства с тревогой ждали первых сообщений от экспедиционных сил.

Когда экспедиционные силы вошли в Средиземное море, они разделились на 2 части и направились к Орану и Алжиру. Прибыв на исходную точку, каждое десантное соединение еще раз разделилось на отряды, которые должны были высаживаться на разных участках побережья. Затем войсковые транспорты стали на якорь в «точке спуска» в 7 милях от берега. Десантные суда были спущены на воду, солдаты заняли свои места, были сформированы волны десанта. После этого они двинулись к берегу. Сейчас было исключительно важно соблюдать график и выйти в намеченную точку, особенно потому, что высадка проводилась в темноте. В каждом секторе под берегом в качестве маяков стояли подводные лодки. Особо подготовленные лоцманские катера сопровождали каждую волну десанта. Но в любом случае были неизбежны ошибки, возникали непредвиденные сложности. Поэтому дела шли с отклонениями от плана и в Алжире, и в Оране. В первом пункте сопротивление было слабым. К рассвету 8 ноября войска находились на берегу и захватили 2 местных аэродрома. Тем временем, старые эсминцы «Малькольм» и «Броук» попытались прорваться прямо в хорошо защищенную гавань, чтобы высадить диверсионную группу, которая должна была помешать французам уничтожить корабли и портовые сооружения. Еще на подходе «Малькольм» был тяжело поврежден. Но «Броук» успешно протаранил боновое заграждение и вошел в гавань. Он высадил войска, но плотный огонь вынудил его отойти. На следующий день корабль затонул. К вечеру 9 ноября корабли поддержки подавили береговые батареи, и в 19.00 сопротивление французов прекратилось. Алжир был захвачен достаточно быстро и при относительно малых потерях.

Высадка в Оране была проведена более крупными силами, чем в Алжире. Мы ожидали более упорного сопротивления. Но в Алжире мы столкнулись с совершенно непредвиденными трудностями, что, в общем, естественно для десантной операции такого размаха и сложности. Так, западная группа столкнулась с французским конвоем и потеряла строй. Песчаные отмели под берегом привели к повреждению множества десантных судов в центральном секторе. Фронтальная атака гавани двумя бывшими кораблями Береговой Охраны США с британскими экипажами была сорвана защитниками. Оба корабля были потоплены. Но французские эсминцы, которые попытались атаковать силы вторжения, были отогнаны нашими силами прикрытия. К рассвету 8 ноября ситуация во всех 3 секторах была относительно спокойной. Солдаты и танки прибывали на берег, но французы продолжали упорно сопротивляться до полудня 10 ноября, когда наши танки прорвались в город. Только тогда они капитулировали. В руки союзников попала превосходная морская база. Она вызывала столько опасений англичан с июня 1940, так как в ней находились мощные французские корабли. Так что тяжелее всего пришлось тому соединению, которое высаживало десант в Оране.

Тем временем, на побережье Марокко американские корабли под командованием вице-адмирала Г.К. Хьюитта провели 3 высадки — две севернее и одну южнее Касабланки. Это планировалось сделать на 3 часа раньше высадки в Алжире и Оране. Однако по различным причинам, в основном из-за сильного прибоя, произошла задержка. Более того, когда десантные суда подошли к берегу, многие из них были просто разбиты прибоем. Силы прикрытия имели жаркий, но успешный бой с французскими кораблями, которые вышли из гавани Касабланки. Группа обстрела повредила стоящий в порту линкор «Жан Бар». Мощная французская эскадра в Дакаре, вмешательство которой создало бы серьезные проблемы, в море не вышла. 10 ноября, когда войска приготовились штурмовать сам город Касабланка, адмирал Дарлан из Алжира по радио приказал всем французским войскам прекратить сопротивление. К вечеру американцы оккупировали все ключевые пункты.

Правильное использование морской силы дало свои результаты. Через 3 дня после того, как первый солдат ступил на берег, союзники уже захватили важнейшие позиции, которые кардинальным образом улучшили их стратегическое положение в западном бассейне Средиземного моря и в центральной Атлантике. Теперь мы могли использовать превосходные морские и воздушные базы на южном фланге маршрута на Мальту. Мы также могли дать конвоям, идущим в Атлантике с севера на юг и обратно, гораздо более надежное прикрытие, чем раньше, когда мы целиком зависели от Гибралтара и Фритауна, расстояние между которыми составляло 2100 миль. Редко можно добиться такого большого результата такой малой ценой, как это имело место в операции «Торч» в ноябре 1942.

Германская реакция на нашу высадку оказалась, мягко говоря, замедленной. В середине ноября к побережью Марокко прибыли 9 подводных лодок, 12 сосредоточились на западных подходах к Гибралтару, а 7 лодок прошли пролив, чтобы атаковать конвои, следующие в Алжир и Оран. Мы ожидали, что в этих зонах интенсивного судоходства подводные лодки и авиация противника причинят нам какие-то потери. Однако то, чего они добились, оказалось гораздо менее опасным, чем мы ожидали. Зато сами подводные лодки серьезно пострадали от действий наших противолодочных сил. В ноябре мы потопили 2 лодки возле Гибралтара, 1 у побережья Марокко, а также 5 немецких и 2 итальянских лодки в Западном Средиземноморье.

Однако цели операции «Торч» были гораздо более обширными, чем простой захват Алжира и Марокко, какими бы важными эти территории ни были в стратегическом плане. Мы намеревались сломать барьер, который силы Оси поставили поперек узостей в центральной части Средиземного моря между Сицилией и Тунисом. Ключ к этому барьеру лежал в портах Бизерта и Тунис. Последнее было так же ясно противнику, как и нам. Поэтому понятно, что гонка к Тунису началась, как только наши войска закрепились в Алжире. Однако сухопутные коммуникации в Северной Африке были настолько отвратительны, что крупная армия просто не могла быстро двигаться на восток и в то время иметь нормальную систему снабжения. Чтобы получить передовые базы для снабжения сухопутных сил, 11 и 12 ноября мы захватили с моря Бужи и Бон. Флот снова благополучно доставил десант к цели, и оба порта были захвачены без серьезных трудностей. Однако прибывающие в эти порты корабли подвергались серьезной опасности налетов вражеской авиации, базирующейся в Сицилии и Сардинии. Наши истребители слишком медленно прибывали на бывшие французские аэродромы. По этой причине мы потеряли несколько ценных транспортов, и припасы для армии поступали не так быстро, как мы надеялись. К концу ноября 1 Армия все еще находилась в 40 милях к западу от Бизерты. Так как противник продолжал перебрасывать в Тунис подкрепления, стало ясно, что гонку мы проиграли. В ретроспективе можно сказать, что внешне рискованная высадка десанта прямо в Бизерту могла принести нам успех. Выгоды операции оправдывали риск. Если бы мы перебросили в Тунис значительные силы, то смогли бы убедить колеблющиеся французские власти смягчить позицию. В том случае мы очистили бы Северную Африку от войск Оси еще осенью 1942. А так на это потребовалось еще целых 6 месяцев тяжелых боев. В этом плане операция «Торч» оказалась не такой успешной, как предполагалось. Адмирал Каннингхэм в то время был твердо убежден, что высадка в Бизерте завершилась бы успехом. Мы получили бы множество преимуществ. Мальта сразу бы оказалась в безопасности, и облегчилась бы проводка конвоев в Атлантике.

11 ноября быстроходный минный заградитель «Мэнксмен» и 6 эсминцев прорвались на Мальту из Александрии и доставили туда самые нужные припасы, как несколько дней назад это сделал пришедший с запада «Уэлшмен». Даже если бы наши быстроходные заградители за всю войну не сделали больше ничего, одно только их значение в доставке снабжения на Мальту вполне оправдало бы постройку этих кораблей. Если уж говорить о кораблях, которые внесли наибольший вклад в спасение острова, то надо упомянуть американский авианосец «Уосп», судно снабжения Королевского Флота «Бреконшир», быстроходный минный заградитель «Уэлшмен» и танкер торгового флота «Огайо». Но все-таки не следует забывать, что спасение Мальты было результатом согласованных действий всех трех видов вооруженных сил и стойкости самих островитян.

Пока десантные соединения занимались оккупацией Алжира и Марокко, на востоке Средиземного моря Прибрежная Эскадра адмирала Харвуда, как и ранее, поддерживала прибрежный фланг 8 Армии, наступающей в Киренаике. 13 ноября мы захватили в очередной раз Тобрук. Через неделю был захвачен Бенгази. Мы снова захватили передовые аэродромы в пустыне, которые так много значили для борьбы за Мальту. Эти успехи привели к попытке провести с востока конвой на остров. 17 ноября из Александрии вышли 4 торговых судна под прикрытием сильного соединения крейсеров и эсминцев. Несмотря на плохую погоду и сильные воздушные атаки, конвой благополучно прибыл на остров. Операция «Стоунэйдж» означала конец тех ужасных страданий, которые испытывал остров почти 2 года. Теперь в серьезной опасности оказались линии снабжения Оси, идущие в Африку. Корабли знаменитой 15-й эскадры крейсеров, которой теперь командовал контр-адмирал Э.Дж. Пауэр, и несколько эсминцев стали у выщербленных бомбами пирсов Мальты. На аэродромы острова перелетела эскадрилья ночных торпедоносцев. Подводные лодки 10-й флотилии, которые несли на себе основную тяжесть борьбы с судоходством противника в самые трудные месяцы осады, получили долгожданное пополнение. Чтобы сделать попытки противника прорваться в порты Туниса и Триполитании еще более сложными, главнокомандующий сформировал в Боне еще одно крейсерско-миноносное соединение. Теперь либо одно, либо другое ударное соединение каждую ночь находилось в море. Потери Оси резко возросли. В ноябре и декабре были потоплены более 40 судов. К концу года наш контроль над сквозным путем по самой древней морской дороге стал гораздо более прочным. Однако мы еще не могли протралить мины в Узостях, пока противник не выбит из Туниса. Поэтому проводка сквозных конвоев из Гибралтара в Александрию пока оставалась невозможной. Однако успех операции «Торч» позволил Адмиралтейству реорганизовать систему меридиональных атлантических конвоев. Между портами Британии и Северной Африки начали следовать быстроходные и тихоходные конвои KMF/MFK и KMS/ MKS соответственно. Хотя подводные лодки и самолеты регулярно наносили удары по этим конвоям, Королевский Флот и Королевские ВВС постоянно улучшали систему защиты судоходства и наносили контрудары атакующим. Снабжение и подкрепления для 1 Армии на западе и 8 Армии на востоке продолжали прибывать в Африку. В течение 2 месяцев после начала операции «Торч» в Северную Африку было доставлено 437200 солдат, 42400 машин, много тысяч тонн грузов. Таким образом, мы впервые использовали нашу морскую мощь для крупной заморской экспедиции. К концу года стало ясно, что ситуация на Среднем Востоке коренным образом изменилась. Весы не только пришли в равновесие, но и начали склоняться на сторону союзников.