НАЦИСТСКОЕ ПОДПОЛЬЕ В ДЕЙСТВИИ

НАЦИСТСКОЕ ПОДПОЛЬЕ В ДЕЙСТВИИ

Основная масса сокровищ «черного ордена» уже давно извлечена со дна озер или глубоких штолен. Награбленное у народов Европы золото пульсирует в финансовых артериях многих капиталистических стран, а особенно боннского государства. Оно используется для того, чтобы заметать следы преступлений старых и готовить новые.

В этой связи типична история бывшего оберштурмфюрера СС Ганса Вальтера Цех-Нентвица. После войны он под именем Иоахима Нансена занимал в Дюссельдорфе должность легационного советника 1-го класса и начальника паспортного бюро земли Северный Рейн-Вестфалия, а на деньги, приобретенные из темных источников, купил фабрику в Ремагене.

Цех-Нентвиц бывал частым гостем в Рендорфе — резиденции Конрада Аденауэра — и обращался на «ты» с тогдашним статс-секретарем ведомства федерального канцлера Гансом Мария Глобке. Однажды полиция арестовала Цех-Нентвица. Это случилось после того, как на одном из публичных процессов было названо его имя в связи с массовыми убийствами. На первых порах Цех-Нентвиц не смог помешать расследованию совершенных им преступлений. Было доказано, что, будучи оберштурмфюрером 2-го эскадрона 2-го кавалерийского полка СС, Цех-Нентвиц собственноручно убивал евреев. В районе Пинска, в Припятских болотах и вблизи Барановичей он возглавлял команду СС, расстрелявшую 5200 евреев из Польши и Советского Союза.

Во время процесса Цех-Нентвиц был немногословен и держался с завидным спокойствием. Прокурор потребовал высшей меры наказания: пожизненного заключения. Однако Брауншвейгский суд присяжных вынес иной, более мягкий приговор: четыре года тюрьмы.

Но Цех-Нентвиц не отсидел и этого срока. На следующий день после вынесения приговора камера № 14 в Реннельбергской следственной тюрьме, куда он был помещен, оказалась пустой. Эсэсовский преступник скрылся, несмотря на семь массивных стальных дверей, чугунные ворота и многочисленную охрану.

Как потом выяснилось, в ночь на 22 апреля 1964 года убийца покинул камеру в тщательно выутюженном костюме. Тюремный надзиратель Дитер Цееман, тоже человек с нацистским прошлым, даже проводил его. Выйдя из ворот тюрьмы, преступник очутился в объятиях одной из своих любовницМаргит Штайнхойер. Цех-Нентвица ждали несколько господ в штатском. Все они, не торопясь, уселись в белый «мерседес» и направились на аэродром Клаусхайде около Нордхорна. Здесь ЦехНентвиц предъявил паспорт на свое действительное имя и без затруднений прошел таможенный осмотр. Все это происходило несмотря на то, что фотографии преступника были помещены во время процесса в ряде газет, выходящих большим тиражом. Самолет одного из сообщников Цех-Нентвица стоял готовый к взлету. Машина сделала несколько кругов над спящим Бонном, а затем взяла курс на юг. Цех-Нентвиц и его подружка благополучно приземлились в Базеле. Эсэсовский бандит направился в швейцарский банк и снял со своего текущего счета крупную сумму в иностранной валюте.

Боннские власти подозрительно медлили с объявлением международного розыска беглого преступника, а тем временем Цех-Нентвиц через Афины и Бейрут летел в Каир. Там он и был через неделю обнаружен, но не полицией, а… двумя западногерманскими репортерами. Преступник принял журналистов в одном из самых дорогих и фешенебельных отелей и охотно дал интервью. С наглой ухмылкой он заявил: «Я мог бы в любой момент покинуть тюрьму во фраке. О подробностях моего побега я, по вполне понятным причинам, рассказать не могу. Но вы еще увидите, что и другим тоже помогут! У нас очень хорошо поставлена информация или, лучше сказать, контакты».

Когда гамбургские репортеры спросили ЦехНентвица о характере подпольной организации, оказывающей помощь бывшим эсэсовцам, он ответил: «Это заинтересованная группа бывших офицеров, она поддерживается руководящими силами западногерманского хозяйства». Цех-Нентвиц подтвердил, что эта подпольная группа имеет свои явки в некоторых европейских государствах, но «конечные точки» маршрутов беглых эсэсовцев находятся за пределами Европы[124]. Сам Цех-Нентвиц через Эфиопию отправился в Южно-Африканскую Республику, политический климат которой он нашел вполне для себя подходящим[125].

Итак, этот международный скандал ясно показал, что приспешники Гитлера и их доверенные лица занимают ключевые позиции в боннском государственном аппарате. Вот где дают себя знать бандитские сокровища! А если по каким-либо причинам не удается вовремя оградить нацистских преступников от суда и приговора, то на помощь им текут достаточно крупные суммы для подкупа тюремщиков, на приобретение документов, авиационных билетов, а то и самолетов. При этом западногерманские власти обычно заявляют, что не имеют возможности принять действенные меры. На деле они намеренно оставляют вне поля зрения явные следы, непосредственно ведущие к закулисным лицам и кругам, к тем, кто финансирует фашистское подполье, к тем, о ком с циничной откровенностью говорил Цех-Нентвиц. Один из них — его сообщник Курт Бехер. Он носил мундир штандартенфюрера СС и столь же энергично, как и Цех-Нентвиц, убивал. Ныне Курт Бехер является бременским миллионером и принадлежит к «руководящим силам западногерманского хозяйства».

Скандальное дело Цех-Нентвица — случай не единичный. Из Западной Германии беспрепятственно «бегут» тысячи эсэсовских бандитов. Среди тех, кто при активном содействии и финансовой помощи нацистского подполья устремился в дальние края, были оберштурмбанфюрер СС Отто Скорцени, бежавший из лагеря для интернированных нацистов и затем окопавшийся в Испании; ныне вздернутый на виселицу убийца миллионов евреев Адольф Эйхман; бежавшие в Южную Америку врач-убийца гауптштурмфюрер СС Йозеф Менгеле; закоренелый преступник Герхард Боне, а также многие другие.

Тех же, кто, будучи пойман и посажен на скамью подсудимых, начинает давать показания, западногерманская «Коза ностра» беспощадно убирает. Стоило Карлу Эриху Вагнеру, врачу из Бухенвальда, занимавшемуся изготовлением сувениров из татуированной кожи убитых узников, начать давать показания, как на другой день он был найден мертвым в своей камере. Эсэсовского фюрера Гневуха, сознавшегося в том, что он вместе со своим начальником оберштурмбанфюрером СС Германом Рауффом удушил в газовых камерах 90 тысяч человек, тюремщики тоже нашли без признаков жизни. То же самое произошло с оберштурмбанфюрером Хефле, виновным в массовом уничтожении польских граждан. Этот длинный список убийств, совершенных из боязни разоблачений, можно было бы продолжить.

Характерно, что тюремное начальство характеризовало все эти случаи как «самоубийства заключенных».

Особенное внимание общественности привлекли к себе аналогичные «самоубийства» гестаповского палача Эвальда Петерса в феврале 1964 года, а также штандартенфюрера СС Вернера Хейде (он же профессор Заваде) и его подручного Фридриха Тильмана.

Бывшему офицеру СС Петерсу Эвальду удалось пробраться на пост чиновника секретной «группы безопасности Бонн». В течение нескольких месяцев он руководил личной охраной нынешнего канцлера ФРГ Людвига Эрхарда. Однако доказательства его участия в массовых убийствах были слишком убедительны, а потому его пришлось арестовать. Эвальд просидел в камере следственной тюрьмы всего несколько часов, а потом, при невыясненных обстоятельствах, испустил дух. Западногерманская печать замолчала подробности этого очередного «самоубийства». Было, однако, очевидным, что кто-то очень заинтересован в том, чтобы Эвальд не заговорил.

Недаром французская газета «Либерасьон» писала: «Лучше один неудобный мертвец, чем необходимость реорганизации всей полицейской службы Бонна, в которой свили себе гнездо нацисты».

Так или иначе, Петерс замолк навеки. Он не выдаст своих сообщников, подвизающихся в западногерманской тайной и уголовной полиции, а также в «федеральной пограничной охране». Ему заткнули рот, точно так же как и Хейде и Тильману, чтобы имена других преступников и их хозяев остались неизвестными.

Обращает на себя внимание то обстоятельство, что почти все бежавшие из Западной Германии эсэсовцы или гитлеровские преступники, ставшие жертвой своих сообщников, имели прямое или косвенное отношение к нацистским сокровищам.

Так, например, штандартенфюрер СС Хейде после войны дважды испытал на себе благотворное действие денег из нацистской казны. В гитлеровские времена Хейде с гордостью носил «кольцо с черепом»  и руководил осуществлением варварской программы «эутназии» «умерщвления из милосердия», что означало систематическое уничтожение людей, объявленных неизлечимо больными или неполноценными. В июле 1947 года эсэсовские сообщники первый раз спасли Хейде, когда его с транспортом заключенных отправляли в тюрьму во Франкфуртна-Майне. Эсэсовское подполье снабдило его новенькими документами на имя доктора медицины Фрица Заваде и деньгами, на которые он выстроил себе в Фленсбурге на улице Вальтер-Флекс-вег, 16, красивый дом. В дальнейшем ему более семи тысяч раз приходилось выполнять роль медицинского эксперта фленсбургской прокуратуры, западногерманских судов и различных других официальных органов. Многие профессора медицины, федеральные судьи, высшие чиновники очень скоро узнали, кто скрывается под именем доктора Заваде. Но они хранили заговор молчания. И только в 1959 году ХейдеЗаваде был изобличен, арестован и заключен в следственную тюрьму.

В 1963 году «Коза костра» попробовала вызволить его из Лимбургской тюрьмы. Для этого она воспользовалась услугами франкфуртского адвоката Шиндлера. Некий Викке, служивший тайным связным лицом, на первых порах получил для организации побега 1000 марок; в случае удачи ему было обещано еще 20 тысяч. Но на сей раз тюремный надзиратель вовремя обнаружил в камере Хейде-Заваде подробную инструкцию насчет бегства, копию расписания смены постов охраны, миниатюрный радиоаппарат и отмычку. Озлобленный неуклюжей работой своих «спасителей», Хейде-Заваде стал грозить «выложить» все на процессе. Тем временем его перевели в более надежную тюрьму, где отсиживали срок два осужденных эсэсовских бандита: Штриппель и Бааб. Они выполняли обязанности санитаров при тюремном враче, а также другие поручения по внутритюремной службе.

Февральским днем 1964 года Хейде-Заваде лежал на полу своей камеры мертвым. Это случилось всего за несколько часов до того, как в Лимбургском суде присяжных должен был начаться процесс по его делу. А до этого в Кельне «выбросился» из окна восьмого этажа Тильман — другой обвиняемый по тому же делу. Кельнская уголовная полиция, не слишком усердствовавшая в расследовании инцидента, сообщила: «Покончил ли Тильман самоубийством, пока еще не выяснено». Исчез и еще один человек, который слишком много знал. 26 февраля 1964 года из Кильского фиорда у мола Тирпица выловили труп министра культов земли Шлезвиг-Гольштейн Эдо Остерло, который многие годы покрывал Хейде-Заваде.

За неделю до этого, 19 февраля 1964 года, лондонская газета «Дейли мейл» опубликовала статью своего боннского корреспондента Джорджа Вайна. Он писал о том, кто стоит за подобными «загадочными» дрлами: «По всему миру (исключая, разумеется, социалистические страны — Ю. М.) рассеяны сотни, вероятно, тысячи бывших эсэсовцев и бывших фанатиков-нацистов. Они связаны друг с другом заговором ради спасения собственной шкуры. Эти люди проживают в Каире, Буэнос-Айресе, в Ирландии. Их можно найти даже в полиции и официальных органах Западной Германии. А их пособников всюду. Ведь у каждого, кто был активным нацистом, есть что скрывать. Они принадлежат к тем закулисным лицам, которые действуют, чтобы помочь своим сообщникам уйти от правосудия, скрыться за границу или остаться неопознанными. Под носом у западных союзников были переправлены из Германии в Испанию, Южную Америку и на Ближний Восток руководящие нацисты, в том числе Адольф Эйхман и, вероятно, также заместитель Гитлера Мартин Борман… Закулисные лица брали для этого средства из эсэсовских денег, депонированных в Швейцарии, и из «добровольных» взносов».

Английский журналист прав. К сожалению, — возможно, с оглядкой на западногерманского партнера Великобритании по НАТО — он не назвал имен этих закулисных лиц — пособников эсэсовских преступников. Хотя даже западногерманская газета «Зюддейче цейтунг» сочла необходимым заметить, что «товарищество бывших» вновь стало в Западной Германии «товариществом власть имущих»[126].

Однако власть имущими и влиятельными «бывшие» сделались не в последнюю очередь благодаря оставшимся им в наследство сокровищам «черного срдена». На деньги из этого фонда они нанимают убийц, совершающих приговор тайного суда — «фемы», содержат мастерские по подделке паспортов и других документов, финансируют боннские разведывательные органы, неофашистские ячейки и свыше 123 явных правоэкстремистских групп и партий в Западной Германии.

Сведения об этом, разумеется, просачиваются в печать ФРГ лишь от случая к случаю. Так, например, прежде чем шпионско-террористическая организация бывшего гитлеровского генерала Гелена была в 1956 году окончательно включена в боннский государственный аппарат под названием «Федеральная разведывательная служба», западногерманские промышленники вложили в нее около 10 миллионов марок[127]. Не бескорыстно, конечно! Участие агентов Гелена в истории с озером Топлиц достаточно ясно говорит, что это была взаимовыгодная сделка.

Еще один пример. Когда американский фальсификатор истории Дэвид Л. Хоггэн написал книгу «Вынужденная война», в которой пытался снять с гитлеровской Германии вину за развязывание второй мировой войны, эту литературную поделку сразу купили в ФРГ. Более того, в середине 1956 года ей присудили премию в 10 тысяч марок. Спрашивается: откуда взялись эти деньги? Ответ на этот вопрос дал председатель западногерманского «Общества поощрения исторических исследований» Ганс Рицдорф. Он заявил от имени общества: «Много денег поступило от крупных промышленников, не пожелавших назвать свои имена»[128]. Многое становится ясным, если заглянуть в дюссельдорфский справочник. Оказывается, что «историческое» общество основано бывшим бригаденфюрером СС, обладателем «Золотого значка» гитлеровской партии.

Действующие за кулисами организаторы нацистского подполья соблюдают строгую конспирацию. Сотканная ими сеть включает в себя тех, кто находится у рычагов управления боннским государством. Она охватывает построенные из стекла и бетона здания правлений концернов, и кабинеты высших должностных лиц, и мастерские подложных документов, и, казалось бы, надежно запертые тюремные камеры.

О той опасности, которую несут западногерманскому населению бывшие нацисты и их организации, писал председатель Государственного совета ГДР Вальтер Ульбрихт в своем письме канцлеру ФРГ Людвигу Эрхарду: «Допустим, что Вы правы и действительно нуждаетесь в реваншистских целях и агрессивной политике, чтобы приобрести голоса, но это означало бы, что дело в Западной Германии обстоит плохо, очень плохо. Это значило бы, что идущее вот уже ряд лет в Западной Германии соревнование между правительством и всеми представленными в парламенте партиями, кто превзойдет реваншистские организации в отношении шовинизма и духа реваншизма, уже создало грозную ситуацию, которая вскоре может привести к открытому фашизму. На то, что эта опасность действительно существует в Западной Германии, указывают многие примеры, такие, как дело Цех-Нентвица. Они доказывают, что государственный аппарат, во главе которого Вы стоите, сверху донизу пронизан людьми, которые в большей мере проводят в жизнь приказы безответственных фашистских подпольных организаций, нежели указания правительства. Не припоминаете ли Вы, господин профессор Эрхард, что совершенно такие же явления имели место в последние годы Веймарской республики?»[129]