«Армагеддон 9/11»
«Армагеддон 9/11»
Главная геостратегическая составляющая «9/11» — общение по телефону Буша и Путина. Вообще этот факт критики официального мифа «9/11» стараются обходить молчанием. Телефонный разговор был призван затушевать остроту американского ультиматума Москве: мы вторгаемся в Афганистан, и захватываем базы в бывших советских республиках Средней Азии. Путин умно избрал гибкую, а не жёсткую, линию обороны. Он не мог не видеть, что сумасшедшие фашиствующие неоконы, идущие на поводу потребностей Израиля, развязали масштабную провокацию, и что, уступая израильским требованиям, США вскоре нападут на ряд исламских и арабских государств на Ближнем Востоке. Однако тем самым доведут до полного истощения военную мощь Америки. Со временем США будут ослабевать, в то время, как Россия становиться более сильной. Вместо того, чтобы ответить Бушу традиционным «Нет!», Путин решил продать неоконам достаточно верёвки, чтобы они на ней повесились, что они, кстати, и сделали. Нижеследующий анализ принимает во внимание стратегические расчёты Путина на перспективу:
«…президент Владимир Путин был первым, иностранным лидером, который беседовал с президентом Бушем и лично выразил свои соболезнования. (Позже Буш даст высокую оценку этому жесту доброй воли и решению Путина «де-эскалироватъ уровень тревоги» российских Вооруженных Сил, несмотря на то, что Америка объявила боевую тревогу: «В этот момент я почувствовал — он понимает, что холодная война закончена».)
Выступление Путина по телевидению 24 сентября 2001 года положило начало ряду ключевых программных заявлений по тематике 11 сентября. В своём выступлении Путин обозначил новую фазу в американо-российских отношениях. Комментируя геополитический подход Путина после «9/11», Роберт Кэйсер (Robert Kaiser) на страницах «Вашингтон пост» предположил, что «Путин помог превратить 11 сентября в потенциально самый важный момент мировой истории после краха коммунизма». Так, Майкл Макфол (Michael McFaul) выступил с заявлением, что допуск американских войск в Среднюю Азию равнозначен тому, как если бы «российские войска вошли в Мексику, и в этой связи произошло смещение центра тяжести в мире». Позднее Макфол уточнил, что, оказывая поддержку президенту Бушу, Владимир Путин «принял самое смелое решение за короткий срок пребывания у власти» и что его геополитическое мышление представляет собой «рискованный поворот на Запад» с точки зрения бюрократических традиций российского геополитического видения.
Кстати, тезисы Макфола поддержал Анатолий Чубайс, известный реформатор и в прошлом заместитель премьер-министра в годы правления Ельцина. Чубайс заявил, что «Путин повернул российскую внешнюю политику на 180 градусов. Никогда прежде во всей истории российской государственности не наблюдалось изменений подобного масштаба».[273] Интересно, какой оборот могло бы принять дело, если бы Путин в ответ на требования Буша в отношении Афганистана и Средней Азии заявил, что США следует держаться подальше от российской сферы влияния, ибо в противном случаен им грозят страшные последствия, включая возможность термоядерной эскалации? Государства-изгои также не сбрасывали со счетов эту возможность.