Глава XVI

Глава XVI

Наверное, так было угодно судьбе, чтобы предложивший оригинальный вариант встречи с Исой, Катаев и срисовал его появление на Первомайском рынке.

Время наблюдения разделили на три смены по два часа. Рынок начинал оживать часам к десяти утра, а после четырёх, оперативникам желательно возвратиться на базу.

УАЗ, не доезжая до рынка, свернул в сквозной короткий переулок, очень удачно выходивший метров через стопятьдесят на расположение сводного отряда ППСМ Московской области. Первые двое наблюдателей, Кочур и Липатов, выбрались из автомобиля и, огибая остов сгоревшего здания, спустились на дно иссохшей проймы. Пройдя по ней, пластуны скрылись в высокой траве и зарослях кустарника, предварявших доступ к дому — наблюдательному пункту.

Когда рация хрипнула, всё в порядке, бойцы на точке, Рябинин отвёл машину к КПП подмосковных ментов. Там было и безопасней, и логичней, исключая какие-либо подозрения.

Первую пару, отсидевшую впустую, сменили Бескудников и Поливанов. Вернувшиеся наблюдатели, рассказали, что дедок на месте, движуха на рынке тухлая, в кустах они нашли смятые картонные коробки, которые приспособили на крыше как «поджопники».

Третья смена — Катаев и Долгов, пробиралась по кустам, с начинающимся разочарованием и чувством голода.

Бескудников и Поливанов, оставив рацию и бинокль на крыше, спрыгнули вниз и, молча покачав головой, ушли проторенной по зарослям дорожке. Сменщики вскарабкались на гараж, по приставленным к стене полусгнившим доскам. К припавшим на форму репейникам и комочкам добавились полосы кирпичной пыли.

Лицевая стена гаража выходила за уровень крыши, где-то на полметра, тем самым, прикрывая засевших оперативников. Да и без этого развесистые лапы деревьев закрывали строение со стороны улицы. Конечно, это создавало препятствие и для наблюдения, но очень скоро парни приноровились к шевелению ветвей, просматривая между ветками рыночный пятачок.

Знакомый Катаеву дедок, всё в той же согбенной позе скучал за своим лотком. Изредка, словно черепаха, он выдвигал из плечей свою голову и поводил ею из стороны в сторону. Никто из потенциальных покупателей к нему не подходил, торговля шла, преимущественно, у женщин да к, стоящему с другого конца, шашлычнику подъехала пара «буханок» с какими-то омоновцами. Сгрудившись около мангала, они ожидали, когда тот нажарит мяса. Очевидно, решили что-то отмечать.

Костя обратил внимание на излишне громкий ржач и развязные движения. Оголодавший в засаде опер, напитавшийся виртуальным запахом жареной баранины, чуть не прозевал появление долгожданного агента. Да и приехал тот не на ожидаемой «шестёрке», а на зеленой «девятке». Машина, проехав мимо связника, остановилась метров через двадцать.

Костя подал знак Долгову и тот, прилипнув к окулярам бинокля, через пару секунд закивал головой. Перебравшись за выступающую стену, Костя вытащил рацию и вызвал Рябинина. На отзыв, Костя бросил в микрофон одну фразу: «Олень в стойле». Ещё через пять минут он с Долговым наблюдал сердечную встречу двух друзей.

Иса, увидев решительно шагающего к нему Серёгу, разулыбался, как халдей VIP-клиенту.

Бекхан, словно по команде, сел обратно в машину. Разговор Рябинина с Исой был коротким и не эмоциональным. Чеченец что-то быстро говорил, косясь на дорогу, майор, сдвинув брови, кивал. Минут через пять, оба автомобиля разъехались. Встреча, о которой так долго говорилось в оперском кубрике, состоялась.

Костю смутила скоротечность и он, на всякий случай, запросил своих. Его успокоили, сообщив, что встречу, в целях конспирации, решили провести в другом месте.

Ещё минут через тридцать им велели выходить к точке сбора.

— Ну, чего?! — не забравшись в машину полностью, Костя дал разрядку двум часам ожидания.

Сидящий впереди, рядом с Рябининым, Бес нетерпеливо замахал ему рукой:

— Давай! Давай! Залезай быстрей!

Поливанов, находившийся сзади, подвинулся и, перепачканные кирпичной крошкой, в шишках и репейниках, наблюдатели бухнулись на сиденье.

— Он сдаёт «Сейфулу», — ровным и спокойным голосом сообщил Серёга, когда УАЗ набрал скорость.

— Привезёт в контору? — поиронизировал Костя Рябинин, не отрываясь от дороги, потёр могучую шею ладонью и всё так же спокойно продолжил:

— По его словам, Сейфула, возможно даже не один, будем отсыпаться в одном очень интересном адресе…

Бес не выдержал и, завертевшись егозой, перебил:

— Адрес, тот который мы уже проверяли! Ну, где жратва, там, форма… ну, по «мобильной» информации… Помните?

— Это где Саня на заборе висел? — Долгов обернулся на задний отсек, где, свесив стволы наружу, следили за тылом Кочур и Липатов.

Из-за шума они разговор не слышали и участия в нём не принимали.

Бес со смешком кивнул:

— Да-да…

Поливанов подался вперёд, чтоб его лучше слышали Бескудников и Рябинин:

— Слышь, мужики, мы ж там разворотили всё… Как бы палева не получилось.

— Я так, аккуратно, провентилировал у Псы на эту тему… ну, не в кипяток… — руля одной рукой, а второй чуть помаячив, сказал Рябинин, — это такой адрес, ну, где все кому не лень могут затусить… И потом, как я понял, этот Сейфула, типа, полубомжа что-то… По хер ему, где какие хавиры…

— А про «Графа» не спросил его? — продолжать сыпать вопросами Катаев.

— Ну, он так сказал, мол, что-то слышал… Слухи… сплетни… Типа, РУБОПу за беспредел, война объявлена… и всё такое, еб! — УАЗ тряхнуло на кочке, — я уж не стал у него внагляк спрашивать какого хрена он в Старой Сунже забыл…

— А когда в норе этой он появится? — уцепившись за переднее виденье, чтобы снова не взлететь, спросил Долгов.

— Послезавтра… До вечера должен там гаситься. Они по ночам шакалят, а с утра по шхерам дрыхнуть расползаются… кстати, нам сподручней днём-то работать… И что ценно, адрес этот мелькал уже в «шкурах»[42], — за лобовым стеклом нарисовались родные стены пункта временной дислокации. — Ладно… Дома обсудим, приехали уже…

— Наконец-то первый день не порожняковый… — откинулся Костя на спинку, — только вот перемазались как чмошники…

* * *

К предстоящей операции по задержанию отморозка, на этот раз, готовились с особой тщательностью. На совместной встрече с руководством ОМОНа, Луковцом и Куренным, поимённо определились с участниками, оружием, транспортом и конкретными действиями каждого. Накануне мероприятия Луковец и Малдер лично прокатились мимо адреса.

Находился он почти в самом конце Первомайской, которая заканчиваясь, обращалась в круговую площадку, где в советские времена, на конечной остановке, разворачивались рейсовые автобусы. Чтобы не привлекать особого внимания, так любимого Жоганюком БТР-шоу, на задержание определились выдвинуться в районе двенадцати дня двумя машинами — оперским «козлом» и омоновской «буханкой».

Пятерых оперов и шестерых омоновцев должно было хватить на нейтрализацию одно-двух отмороженных ублюдков. К тому же этот адрес уже один раз штурмовали и все технические нюансы были учтены. А заявивший о своем обязательном участии Кочур, «почему-то» отказался от бронежилета и разгрузки, нацепив подсумок на ремень, как солдат-срочник.

О столь ответственном мероприятии, наверное, нужно было бы предупредить начальствующий элемент, но полковник Куликов уехал в Вологду, а Жоганюк с Кутузовым, не проведя планёрки, убыли в Ханкалу решать вопрос о начислении «боевых». Такое святое дело не должно смущать никакими помехами.

Дежурный опер Поливанов, умотал на очередное происшествие. Сразу же после «инженерки», кто-то «шарахнул» из «Мухи» по одному из блокпостов Фрунзенского района. Вышедшая на пост смена, к такому развитию дежурства, готова не была, поэтому одного из троих «трёхсотых», в тяжелом состоянии, «вертушкой», отправили из госпиталя «Северный» в Моздок.

Катаев, Долгов, Бескудников, Кочур и Рябинин стояли напротив Луковца и Малдера, добивая, в сотый раз, детали предстоящего захвата.

Наконец, подготовительная часть закончилась и Луковец с Малдером, посуровев лицами, пошли к своей машине. Опера, взглянув друг на друга, попрыгали на месте и, не говоря ни слова, полезли в УАЗ. Костя, украдкой от всех, быстро перекрестился и коснулся кончиками пальцев, вшитой мамой в наплечный карман, иконки ангела-хранителя.

С, пристроившейся в зад, «буханкой», оперУАЗ выкатился за ворота. Операция началась. «Козлик», по традиции, пылил первым номером, выбирая оптимальный маршрут движения и приемлемую скорость. Правда, на этот раз всё было просто — пару километров по прямой, до Первомайской, потом поворот и снова прямо, никуда не сворачивая, почти до конца.

Оперативники ехали молча. В этот раз почему-то не говорилось, только, развалившийся на заднем сиденье, Бескудников мурлыкал песню из мультика: «Какой хороший день, какой хороший я и песенка моя…»

Скорее всего, Саша, в очередной раз, напялил маску пофигизма, чтобы скрыть внутренний напряг.

Первое несоответствие этому музыкальному шедевру Костя заметил при повороте на Первомайку, но не придал этому значения.

Мини-рынок на обочине был практически пустой. Из двух десятков прилавков, занято было лишь два самых дальних. Обычно, в это время торговля идёт полным ходом. Лёгким штрихом эта неувязка мелькнула в голове Катаева, занятой ответами на многочисленные «а если?», и тут же пропала. Но всё же, пресловутое шестое чувство, «чуйка», немотивированно заставило откинуть в сторону солнечный день, хорошую погоду и убаюкивающую тишину зеленеющей улицы.

Мгновенно, зверино обострившиеся органы восприятия, вдруг вывернули эту картинку наизнанку. На всей улице, а она представляла собой двухполосную трассу (двигаться, правда, можно было только по одной), с разделительной аллеей, давно заброшенной и запущенной, не было ни одного автомобиля. Ее начальную стадию предваряли частные дома, дальше, по стороне, где катили УАЗы, шла линия индивидуальной застройки, переходящая в микрорайон панельных девятиэтажек.

Все «панельки» были нежилые (опера не раз участвовали в зачистках этого района) из-за сильнейших атак с воздуха в период последнего штурма. Хоть эти дома и не были, так называемыми «кораблями», однако, в каждом из них торчало не менее пяти парадных.

Карманные дорожки — «рукава», заросшие травой, уходили в глубь микрорайона от Первомайской улицы после каждого дома.

Все опера, сидящие в салоне УАЗа, отметили про себя пустынность проезжаемых окрестностей. Лёгкая встревоженность, словно инфекция, по-тихому проникая в голову, опускалась в грудь и отзывалась иголочным трепетом в конечностях.

Может, праздник какой, мусульманский, теша себя надеждой, что все обойдется, подумал Костя.

Эта попытка успокоиться набрала было ход, когда он «срисовал» двух пацанят, лузгающих семечки. Как только дуэт УАЗов пролетел мимо них, оба подростка, сорвавшись, побежали в сторону рынка. Проводив их мелькающие в деревьях спины, Костя понял, что успокаиваться рано.

— Серый, что-то тревожно… — он посмотрел на Рябинина. Рука машинально сдвинула флажок предохранителя, — пацанва куда-то, как наскипидаренная, сдёрнула…

Серёга рулил, нахмурившись, бросая острые взгляды по сторонам.

Бес подался к ним, автомат уже не валялся рядом, а крепко сидел в напряженных руках:

— Машины ни одной нету… Блуд какой-то… — Рябинин снова глянул поверх Костиной головы и, вдруг, крикнул назад, Долгову:

— Саня! Что там оранжевое в кустах мелькнуло!?

— Хрен знает! Не успели мы! — донеслось из «собачника».

— Чёрт! — сплюнул Серёга, но Костя, опережая его, уже вызвал Луковца по рации:

— Видели кого?!

Секунда, показавшаяся ожиданием ночного троллейбуса, и ответ:

— Там «дорожники» или «водоканальщики» ползают… Как понял?

Катаев с Рябининым воткнулись друг в друга глазами, не вообразимый калейдоскоп, колотившийся между ними, расколол Бес:

— Бл… ь! Это «чехи»!

Всё встало на свои места. Тишина торговых рядов, пустынность улицы, беготня малолеток и оранжевые жилеты работников жилищно-коммунального хозяйства.

Рябинин, резко тормозя, ушел на обочину, захватывая больше пространства для обратного разворота — если успеть, можно застать «духов» на месте закладки. Или не «духов», но оставлять такое в тылу нельзя.

Пока Серёга разворачивал негуттаперчивое изделие ульяновского автозавода, а Бескудников, перекинувшись к отсеку прикрывающих, коротко и матерно, озвучивал проблему, Костя кричал в рацию, забыв правила радиоэфира:

— Серёга! Уходим обратно! Жилетки проверить срочно! Давай за нами!

— Понял!

Судя по чёткой и жёсткой интонации, старший штурмовой группы действительно всё правильно понял.

УАЗик с оперативниками полетел обратно. Противный комок по-хозяйски подошел к горлу, а колотящееся сердце привычно завалилось за диафрагму. Отстранясь от этих ощущений, Костя всматривался вперёд. Длинная «девятиэтажка» закончилась и он увидел, как по карманной дороге, между домами — «панельками» бегут трое мужчин, готовые вот-вот скрыться за стеной.

Чётко их разглядеть мешал дикорастущий кустарник и, поросшая травой, идущая вдоль дома, насыпь. Последний из бегущих на ходу сдирал с себя оранжевую ткань.

— Серый! Вот они! — чуть не выбив стекло, заорал Костя. Охотничий азарт карабкался вверх, подавляя инстинкт самосохранения.

— Вижу! — резко перекинув передачу, Сергей, уходя с трассы, залетел на дорогу без покрытия.

Оказавшись в «рукаве», Рябинин проехал метров двадцать. «Работяги», убегавшие от дороги, целенаправленно неслись к светлой «шестёрке», стоящей метрах в ста, мордой на УАЗ. Один из бегунов, полураз-вернувшись, вытянул руку в сторону оперативной машины.

Уже вылетая в распахнутую дверцу, Костя услышал хлопки пистолетных выстрелов.

Он же стреляет в меня! — бешено загуляла в голове единственная мысль.

Сзади, шумно выпрыгивали в разные стороны остальные опера. Отбегая в сторону, Костя на ходу передёрнул затвор. Слева, ему показалось над ухом, загрохотала автоматная очередь. Стоящий на колене Бескудников, не прицельно, длинными очередями высаживал рожок. Подстёгнутый Катаев, упав на землю, не глядя, пластанул короткую очередь. На другой стороне УАЗа, тоже начали стрелять в несколько стволов.

Костя, уже по науке, выхватил на прицел, стоящую на месте «шестёрку». В мгновение прицеливания, периферийно, он успел заметить, что один из троих пытаясь убежать вправо, но тут же, словно споткнувшись, падает — в него попали. Двое других, испуганными оленями, неслись мимо своего автомобиля, очевидно, надеясь добежать до конца дома. Чуть не нажав на спусковой крючок автомата, выделившего спины беглецов, Костя, накрытый волной грохота ещё нескольких автоматов (это присоединился ОМОН), увидел как в «шестёрке», словно грудная мишень, появился силуэт водителя. По всей видимости, он лежал на сиденьях и зачем-то (при таком-то огне) поднялся. Не раздумывая ни секунды, адреналиново вмазанный Костя вколотил две очереди подряд в лобовое стекло «жигулей». Грудная фигура упала.

Один из убегавших всё-таки заскочил за угол, а вот второй, не дотянув всего несколько метров, закувыркался в сорняке.

Костя обернулся назад. Бескудников, опершись спиной о колесо УАЗа, угловатыми движениями менял магазины. Около него, раскинув ноги лежал Долгов, погромыхивая скупыми очередями в сторону измочаленной «шестёрки». Рядом с ним, на одном колене, уже не стреляя, стоял Луковец. По другой стороне, на насыпи, как два тетерева, сидели Малдер и Кочур. Стрелял только Кочур, запальчиво вытягивая шею. Володя же, подняв голову на «девятиэтажку» шарил стволом по окнам.

Из-за машины Рябинина не было видно. Очевидно, залег где-то рядом.

— Уходим!!! — рывком вскочил на ноги Луковец.

Костя кинул взгляд вперёд. Действительно, можно уходить. Расстрелянная машина являла собой жалкое зрелище, оба, лежащих в траве, были недвижны. А вот убежавший, может вынырнуть с любой стороны, не исключено, что и не один.

Катаев поднялся и, пригибаясь, засеменил к машине — с другой стороны уже хлопнула водительская дверца. Заскочивший в салон Рябинин, выжав сцепление, воткнул передачу.

— Работайте по окнам! — тыкая в сторону «девятины» пальцем, прокричал, прикрывающим со стороны Первомайки бойцам, Луковец.

Те, разбившись на пары, веерно разошлись по краям «рукава» и замолотили по оконным проёмам мёртвой девятиэтажки.

Катаев, одновременно с Бескудниковым, рванул дверцы, втискиваясь в машину. В задний отсек Долгов закинул пулемёт и, подтянувшись на руках, забрался сам.

То, что произошло в следующие секунды с Саней Кочуром, добавило к прозвищу «Проблемный» титул «в квадрате».

Сбежав вместе с Малдером с насыпи, он вслед за Долговым подбежал к заднему отсеку. Малдер, инстинктивно пригибаясь, от долбящих за его спиной, по окнам автоматов, нацеливал своё оружие в сторону убежавших «духов». Располагался он за машиной, ближе к насыпи.

Кочур, вспомнив, что один израсходованный рожок он при смене оставил в траве, дернул от УАЗа к насыпи, за казённым имуществом.

Малдер же, заметив подозрительное шевеление в бурьяне, недолго думая, полосонул туда очередью. Действия Кочура и Малдера, как обычно в жизни бывает, совпали по времени до доли секунды.

— А-а-а-а!! Бля-а-а!! — выгнувшись дугой, рухнул в траву опер.

— Саня! Саня! Куда?! — Малдер, закинув автомат за спину, упал рядом с ним на колени.

Лицо Кочура исказилось, но он приподнялся на руках:

— Спина… еб… больно…

Малдер, трясущейся рукой полез за пазуху, за промедолом. Перчатка, цепляясь за липучки бронежилета, тормозила её ход. Из-за руля УАЗа, вылетел Рябинин и, посекундно оглядываясь на «шестёрку», аккуратно пропальпировал, набухающую кровью камуфляжную спину Кочура:

— Ногами пошевели!

Кочур, подвывая, чуть двинул конечностями, Сергей с облегчением выдохнул:

— Уф-ф… Позвоночник цел…

Малдер, вызволивший наконец шприц-тюбик, коротко ткнул Кочура в левую ягодицу.

Всё ещё испуганно глядя, пробормотал:

— Сейчас пройдёт, погоди…

Стрельба по окнам закончилась. Бойцы, не зная, что делать топорщились автоматами на округу.

Обежавшие машину Катаев и Долгов, «гарцуя», остановились около сидящих рядом с раненым. Бес открыл изнутри заднюю дверцу:

— Давай грузите его! Быстрей! Валить надо!

И вытянул для приёмки руку.

— Что ещё у вас!? — уже убежавший к «буханке», Луковец, вернулся обратно. За ним, тяжело бухая снаряжением, бежало двое бойцов.

— Серьёзно?! — увидев, поднимаемого Малдером и операми, Кочура, спросил он на выдохе.

Рябинин, забираясь за руль, бросил в ответ:

— Ластами вроде, шевелит…

Бескудников принял Кочура, втащив на сиденье. Очевидно, промедол начал действовать, Саня даже не пикнул. Долгов, с его автоматом, запрыгнул в «собачник».

Не теряя более ни секунды, машина сорвалась задним ходом с этого проклятого места. Первыми в этот раз уходила «буханка» ОМОНа, за ней, вылетев на трассу и, по-полицейски развернувшись, погнал УАЗ оперов. Руководствуясь поговоркой, что маслом каши не испортишь, Катаев вколол, притихшему Кочуру ещё одну дозу обезболивающего. После этого, Бескудников аккуратно стянул с него куртку и закатал к затылку пропитанную кровью тельняшку.

Надорвав один индпакет зубами, он осторожно счистил кровь со спины и определил место кровотечения. В скачущей по колдобинам машине сделать это было архитрудно. Но после этого прояснился и характер ранения. Суеверие, не надевшего в этот раз злополучный броник, Кочура сыграло в этот раз в его команде.

Пуля из автомата Вовки Малдера прошла вскользь, оставив только глубокую борозду под лопатками. Будь Саня в бронежилете, пуля калибра 7.62, вероятнее всего, отрикошетив ушла бы ему в грудную полость. Услышав о том, что ранение касательное, Кочур перестал постанывать и полностью отдался Бескудникову и Катаеву, бинтовавшим его перепачканный кровью торс. А чуть позже, дурман двойной порции промедола пригрузил его окончательно.

Рация в кармане разгрузки, вызывая, зашипела голосом Луковца. Придерживая одной рукой сползающий бинт, Костя выдернул её свободной рукой и протянул вперёд, Рябинину. Серега, поймав коробочку на своем плече, нажал тангенту приёма:

— Слушаю тебя! Говори!

— Как «трёхсотый»? — вопрос омоновца был логичен, — через пару сотен метров отворотка на госпиталь в аэропорту Северный.

— Нормально! Лёгкий, движение на «стакан»!

— Домой? — переспросила рация с гражданским уточнением, — домой?

Рябинин, мельком глянув в зеркало заднего вида, с полуулыбкой облегченно повторил:

— Да-да! Домой! Как понял?

— Понял! — отозвался Луковец. С перекрёстка машины повернули на ПВД.

Освобождённый от куртки и тельника, полуголый и перемотанный бинтами, Кочур жалобным голосом попросил воды — естественная реакция организма на промед ол.

— Терпи! — одёрнул его Бес, — сейчас домой приедем, пива влупишь… Холодненького…

Кочур, покачиваясь, сидел между Катаевым и Бескудниковым и, облизывая сухие губы, в целом, не производил впечатление умирающего.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.