Глава VIII. О далай-ламах

Глава VIII. О далай-ламах

Улюдей, сколько-нибудь интересующихся Дальним Востоком вообще и ламаистским в частности, едва ли не самым популярным является название далай-ламы, именуемого главой ламаистской иерархии. Но при этом у нас в литературе пока еще нет ни одной более или менее подробной биографии всех существовавших до сих пор далай-лам. Наш известный монголист профессор А. М. Позднеев в примечаниях к «Хождению в Тибет База-бакши»[67] дает перечень их имен с обозначением времени их жизни по Waddel’ю, другой список находим и у профессора Грюнведеля[68]. Мы собрали материал на тибетском языке, необходимый для составления биографий далай-лам, и намерены в будущем дать более или менее подробные сведения о них, теперь же ограничимся только кратким перечислением их.

Далай-ламы считаются перерожденцами бодисатвы одиннадцатиликого Авалокитешвары (по-тибетски – Пагба Чжян-рай-сиг).

Почитатели культа перерожденцев любят относить их происхождение к отдаленнейшим временам, например к эпохе жизни Будды. Так и в данном случае, первым воплощенцем считают бодисатву Пагба Чжян-рай-сига, ближайшего ученика Будды.

По сказаниям тибетских сочинений, составленных в более позднее время, первые 37 перерожденцев появлялись в Индии то царями-покровителями религии, то учеными-просветителями. В первый раз в Тибете появился 38-й перерожденец – хан Няти-цзаньбо, живший в III в.[69] до Р. X. Затем перерожденцами его являются знаменитые цари Тибета, известные покровительством буддизму, как-то: 40-м – Срон-цзан-гамбо, 41-м – Тисрон-дэвцзан (802–845), 42-м – Адаг-ти-Рал (866–902) и знаменитые ученые: 45-м – Бром-доньба,[70] 46-м – Сачжя (Сакьяский) Гуньга-нинбо[71] и т. д.

Первым перерожденцем, приверженцем цзонхавизма, считается Гэндунь-дуб[72], являющийся по прежнему порядку 51-м. Он родился в 1391 г., а умер в 1474 г. и был основателем цзанского монастыря Даший-Лхунбо, при описании которого приведем некоторые биографические сведения о нем, здесь скажем лишь, что он оставил после себя пять томов сочинений, деревянные стереотипы коих находятся в поталаской типографии в Лхасе. Его сочинения, в числе прочих имеющихся в продаже собраний сочинений всех далай-лам, привезены мною.

Вторым перерожденцем считается Гэндунь-чжямцо, родившийся в 1475 г. в провинции Цзан от «красношапочного» ламы Гуньга-чжялцаня и жены его Гуньга-балмо. В 1486 г. он был посвящен в монастыре Даший-Лхунбо в первые духовные обеты и получил имя Гэндунь-чжямцо. В 1494 г. отправился в монастырь Брайбун, находящийся у Лхасы. Здесь он обучался богословским наукам и путешествовал по разным местам Центрального Тибета для усовершенствования в науках. На 43-м году жизни, т. е. в 1517 г., он достиг места настоятеля (10-м по счету) Брайбуна. Лама этот отличался своею ученостью и пользовался большим почетом среди духовенства и народа. Его, по-видимому, стали считать за перерожденца его земляка, знаменитого Гэндунь-дуба, но официального объявления об этом еще не было. В 1518 г. китайский император повелел построить для него в Брайбуне дворец Галдан-побран. Умер он в 1542 г., оставив после себя три тома сочинений.

Третий перерожденец, Соднам-чжямцо, был сыном начальника цзона Намчжял-дагпы от жены его Балдзом-бутид и родился в 1543 г. Его отец, как владетель цзона, был, без сомнения, очень влиятельным человеком и пожелал объявить своего сына перерожденцем только что умершего брайбунского настоятеля Гэндунь-чжямцо. Он достиг своей цели, и в 1547 г. сын его был уже возведен в настоятели. Его взял под свое покровительство знаменитый ученый того времени, 15-й наместник Цзонхавы, Соднам-дагпа (1478–1554), который и был его первым учителем. Затем он получил отличное образование. Кроме того, положение настоятеля самого большого из тибетских монастырей, к тому же первого перерожденца-настоятеля, распространило о нем славу, которая дошла до монголо-тумэтского Алтан-хана. Последний в 1576 г. пригласил Соднам-чжямцо к себе в Монголию.

По прибытии его в 1578 г. и по получении от него различных наставлений Алтан-хан дал ему титул Вачира-дара-далай-лама. Следовательно, титул «далай-ламы» впервые был дан перерожденцам брайбунского настоятеля монгольским Алтан-ханом. Термин «далай-лама» сам по себе не имеет никакого значения. Он по-монгольски значит лишь «лама-море». Поводом к такому титулу, без сомнения, послужило собственное имя Соднам-чжямцо – «добродетель-море» (Соднам – «добродетель», чжямцо – «море»), последняя часть имени перешла в титул. Этот титул сохранился за далай-ламами только в официальных бумагах, а народ и духовенство титулуют их: чжямгонь-тамчжя-чэньба, что значит «всеведущий спаситель». После смерти Алтан-хана в 1584 г. наследники его снова пригласили Соднам-чжямцо, который и умер затем в Монголии в 1588 г. Он был признан «великим ламой, живым буддой» также минским императором[73].

Четвертый перерожденец, Ион-дан-чжямцо, родился в Монголии от отца Сумэр-дайчин и матери Дара 1-го числа 1-й луны года земляной коровы, т. е. 1589 г. Два влиятельных прорицателя Тибета – чойчжоны Найчун и Сэтаб – признали его за перерожденца далай-ламы Соднам-чжямцо. О последующем Санан-сэцэн[74] говорит: «Когда услышали, что он поистине высокий перерожденец священного всеведущего Вачира-дары-далай-ламы, и прибыли послы для увоза его в «Вечную страну» (т. е. Тибет), то монголы не отпустили его, вследствие своей малой развитости и большой гордости, говоря так: «Наш ребенок мал, как его послать? Не пошлем раньше 13-летнего возраста!» Без сомнения, этот факт приглашения на престол настоятеля Брайбуна сына монгольского князя является самым интересным в отношениях тибетских лам к монголам, только что обращенным в ламаизм.

В данном случае тибетцы, без сомнения, уступали настойчивому желанию воинственных монголов и главным образом имели в виду поднять успехи ламаизма в Монголии этой, с их стороны сравнительно небольшой, уступкой, так как далай-ламы в то время не имели еще того влияния, какое приобрели впоследствии пятый и седьмой перерожденцы. Если они думали и о материальной выгоде, то монголы могли принести громадные доходы тибетскому духовенству, о чем можно было судить по тем подношениям, какие сделали Алтан-хан и халхаский Абатай-хан третьему далай-ламе. Но как бы то ни было, новый перерожденец в 1604 г. был доставлен в Тибет, возведен в звание брайбунского настоятеля, принял духовные обеты, учился, путешествовал по Тибету и умер в 1616 г. Прах его разделили между собою халхаский князь Чихур и тумэтский тайчжи. Первый сделал для своей доли серебряный субурган и поставил его в брайбунском Галдан-побране. Среди монголов есть предание, что тибетцы убили Ион-дан-чжямцо из ненависти к нему, распоров ему живот, т. е. тем же способом, каким убивают монголы баранов.

Пятым перерожденцем, самым знаменитым из далай-лам, является не раз уже упомянутый Агван-Ловсан-чжямцо, именуемый сокращенно А-ба-чэньбо – «Великий пятый», сын начальника области Чон-чжяй – Дуддул-рабтана и его жены Гуньгал-хамдзей, родившийся в 1617 г. Он был посвящен в духовный сан ламой, впоследствии банчэнем Ловсан-Чойчжи-чжалцанем, который был затем его воспитателем и наставником.

До сих пор далай-ламы считались перерожденцами брайбунского настоятеля и последовательно занимали лишь эту должность. Хотя Брайбун был самым большим, по числу духовенства, монастырем Тибета, но в политической жизни всего Тибета ни монастырь, ни его настоятели не играли большой роли. Тибет в это время делился на уделы, управление коих было почти самостоятельным, и владельцы их вели между собою раздоры. Видя слабость тибетских светских правителей и желая захватить власть над ними, честолюбивый далай-лама Ловсан-чжямцо послал хошотскому Гуши-хану приглашение явиться в Тибет. История говорит, что у хана Ноян-хонхор хошотского было 6 сыновей. Из них четвертый, Турул-байхур, родился в 1582 г. Он уладил однажды спор между халхасцами и ойратами, за что получил титул Гуши-хана.

В 1637 г. Гуши-хан вторгся в Кукунор и овладел им. В это время пришло к нему вышеупомянутое приглашение, и он, действительно, явился на призыв в Тибет сначала лишь в качестве благочестивого богомольца, а спустя три года, т. е. в 1640 г., – во главе большого войска и вступил в борьбу с самым сильным из князей, жившим в городе Шихацзэ, цзанским Гарма-даньчжон, дед которого был простым подданным владельца ронского Риньбун-цзона и достиг власти над Тибетом. В это самое время на востоке начинали возвышаться маньчжуры, победившие одно за другим монгольские племена и шедшие победоносно к самому пекинскому престолу. Дальновидные Ловсан-чжямцо, Ловсан-Чойчжи-чжалцань и Гуши-хан, ища покровительства у этого народа, отправили в 1642 г. к маньчжурскому двору нарочитого посла, провозглашая Тайцзуна (так именовался полководец маньчжурский, покоривший Китай) «великим Хуанди-Манджушри» (тибетским Чжамьян), по созвучию названия этого божества со словом манд-жу – маньчжур.

В 1643 г. Гуши-хан после 7-месячной осады завладел Шихацз и убил его владетеля. Захватывая Тибет, Гуши-хан оправдывался тем, что он защищал угнетенную религию Цзонхавы. Логическим последствием такого оправдывания было то, что он поднес власть над Тибетом далай-ламе, хотя власть эта пока была лишь номинальной, так как фактическим главой Тибета сначала был сам Гуши-хан, а затем он поставил своего сына Даяна, наименовав его Очирту-ханом в силу принятого обычая давать особое наименование годам правления.

В 1652 г. далай-лама был принят маньчжурским императором Шунь-чжи на аудиенции и получил высочайшую грамоту и золотую печать В этой грамоте он официально был титулован «Вачира-дара-далай-лама».

В 1668 г. умер Очирту-хан, и ему наследовал сын его Пунцок с титулом далай-хана.

В 1695 г. принял подданство Китая сын далай-хана Лхавсан, или Лхацзан, который и был последним монгольским ханом Тибета. Пятый, знаменитый далай-лама умер в 1682 г., оставив после себя 25 больших томов сочинений.

После смерти его наступает самый смутный период в новейшей истории Тибета вообще и далай-лам в частности. Дело в том, что еще при жизни пятого далай-ламы в 1675 г. во главе управления его делами стал даровитейший из его учеников дэба Санчжяй-чжямцо, человек с большим образованием и замечательный политик. Он хотел отстоять независимость Тибета как от Китая, так и от Монголии. Для этой цели он задумал воспользоваться междоусобиями монголов и враждою чжунгаров к Китаю и начал с того, что скрыл смерть пятого, великого далай-ламы, чтобы не терять своей власти. Затем он для вида высказывал повиновение Китаю, с одной стороны, и поддерживал тайно Галдана, хана чжунгарского, в борьбе с халхасцами – с другой. Когда же переговоры между монголами не достигли умиротворения и чжунгарский Галдан был побежден императором Кан-си, обнаружились деяния Санчжяй-чжямцо, и он объявил далай-ламой своего ставленника Цан-ян-чжямцо, уроженца Монь-цзона, которого официальная летопись «Илэтхэл-шастир» называет ламой Ловсан-риньчэнем.

Уличенный в своей двуличной политике, Санчжяй-чжямцо вступил в открытую борьбу с Лхавсан-ханом, но был убит последним в 1705 г. Лхавсан обвинил в измене и далай-ламу Цан-ян-чжямцо, которого хотел доставить в Пекин. Во время пути, по официальным данным, опальный далай-лама умер в Кукуноре, но народное предание заставляет его еще долго жить, о чем упомянуто выше. Он считается тибетцами шестым далай-ламой, жившим с 1683 по 1706 гг. После этого спор о новом далай-ламе происходит уже между самими монголами: с одной стороны, Лхавсан-хан желал провозгласить далай-ламой Агван-Ешей-чжямцо, а с другой стороны, кукунорские монгольские князья желали Галсан-чжямцо, уроженца камского Литана.

Когда Лхавсан-хан объявил о вновь определенном далай-ламе Агван-Ешей-чжямцо, то кукунорские князья возбудили вопрос о подозрительности такого определения Лхавсана, т. е., заподозрив последнего в ошибочном определении истинного далай-ламы, выставили со своей стороны кандидатуру вышеназванного Галсан-чжямцо, т. е. признали первого «лже-далай-ламой».

Ввиду таких разногласий пекинское правительство командировало сановника Хэ-шу для расследования дела. В 1709 г. Лхавсан-хан и банчэн-эрдэни доложили, что признанный ими новый далай-лама весьма сведущ в религиозном учении и делах правления, и просили пожаловать ему печать и грамоту. Тогда император возвел его в шестые далай-ламы, не признавая, конечно, прежнего ставленника Санчжяй-чжямцо. В свою очередь кукунорские князья доложили, что слова Лхавсана – ложь, а истинный далай-ламский перерожденец – литанский Галсан-чжямцо. Император запросил банчэня, который подтвердил истинность слов Лхавсана.

Такой спор не предвещал ничего хорошего, и потому пекинское правительство сочло необходимым разрешить его каким бы то ни было образом. С этой целью оно командировало особого чиновника, который собрал на сейм кукунорских князей и показал им доклад банчэня с его печатью, в котором говорилось об истинности перерожденца далай-ламы, поставленного Лхавсан-ханом. Правительство предложило одновременно с этим поселить Галсан-чжямцо в Пекине. Кукунорские князья упорно отказывались от этого, говоря, что они не могут доставить его так далеко. Истинная же причина, вероятно, заключалась в их опасении, что правительство хочет захватить кандидата на далай-ламский престол и извести его, как причину раздоров. Только после угрозы военной силы они согласились поселить его в монастыре Гумбуме. Спор продолжался, и кукунорские князья стали в весьма враждебные отношения к Лхавсан-хану.

После разных козней и интриг между монгольскими князьями в 1717 г. чжунгарский полководец Цэрин-дондуб, посланный Цэван-рабтаном, явился на границе Центрального Тибета. Ему противостал сын Лхавсана Сурцза, но в происшедшей битве был разбит и бежал в Лхасу, где укрылся в Поталаском дворце. Тибетские изменники, войдя в переговоры с Цэрин-дондубом, открыли ему крепостные ворота. Тогда Цэрин-дондуб убил укрывавшегося во дворце хана Лхавсана и заключил в темницу далай-ламу Агван-Ешей-чжямцо. Сын Лхавсана Сурцза, пытавшийся бежать, был также схвачен Цэрин-дондубом.

Когда маньчжурское правительство стало готовиться к походу в Центральный Тибет, Цэрин-дондуб возвратился оттуда и донес, что все тибетцы весьма почитают ламу Галсан-чжямцо и что если его возвести в далай-ламы, то страна успокоится.

Император, уступая таким обстоятельствам, в 1719 г. возвел в далай-ламы литанского перерожденца Галсан-чжямцо (опять в шестые же далай-ламы) и пожаловал ему грамоту и печать.

Таким образом, с 1706 по 1718 гг. было двое далай-лам. В 1719 г. вновь утвержденный далай-лама был отправлен в Тибет под защитой кукунорцев и посажен на далай-ламский престол, а заключенный в тюрьму прежний далай-лама Агван-Ешей-чжямцо выпущен на свободу. Новый далай-лама, как сказано, официально считается шестым, а тибетцами седьмым. Отца его звали Соднам-дарчжяй, а мать Ловсан-чоймцо. В 1722 г. почести его были сравнены с таковыми пятого далай-ламы, почему и была выдана соответствующая печать.

Только после возведения на престол этого далай-ламы маньчжурское правительство стало считать, что в Тибете наступило спокойствие и что эта страна вполне подчинилась маньчжурской династии. По этому поводу император Кан-си написал грамоту, которую повелел высечь на каменной плите, о которой было упомянуто при описании города, и поставить ее в Лхасе.

В 1723 г. были назначены вышеупомянутые Ханчэн-най, Аподба, Лумбаба и Полхаба тибетскими правителями. Но последующие события показали, как указано выше, что тибетцы далеко не считали себя подчиненными маньчжурам и начали враждебные действия между собою. Из этих междоусобий, как известно, вышел победителем приверженец маньчжуров Полхаба. Во время этих смут пребывание далай-ламы в Тибете стало уже небезопасным, почему пекинский двор приказал поселить его на родине, в камском Литане, откуда он возвратился в 1732 г., после пятилетнего там пребывания, но участия в светском управлении не принимал до 1751 г., когда был окончательно усмирен мятеж.

С этого времени далай-лама начинает иметь влияние на светские дела. Этот перерожденец был человек по-своему достаточно образованный и даровитый, оставивший после себя 8 томов сочинений, в коих преобладают статьи тарнистического учения. Умер он в 1757 г. Отец его Соднам-дарчжяй был возведен в степень князя фу-го-гуна (помогающего государству гуна).

Восьмой перерожденец, далай-лама Чжамбал-чжямцо, родился в 1758 г. в провинции Цзан от отца Соднам-дарчжяй и матери Пунцок-ванмо, которая была сестрой третьего банчэн-эрдэни Балдан-Ешей. Он был двоюродным братом четвертого халхаского Чжэбцзун-дамба-хутухты, сына Соднам-даший, старшего брата Соднам-дарчжяй. В 26-м году правления Цянь-луна, т. е. в 1762 г., была дана императорская грамота, утвердившая его на престоле далай-ламы.

Небезынтересно, по нашему мнению, привести здесь текст этой грамоты в переводе на русский язык.

«Грамота Хуанди, имеющего, по предопределению неба, власть над обширной землей. Дана перерожденцу далай-ламы. Ныне управляющий делами Уй и Цзана, мэйрэнь-цзангинь Пу, согласно нашему повелению, торжественно принял тебя, перерожденца. Вследствие его доклада, что ты, перерожденец, имеешь удивительные качества, отличные от других, моя мысль чрезвычайно радуется. Далай-лама, в предыдущем образе, не ограничившись тем, что особенно усовершенствовался в религиозных познаниях, принял с почтением наши приказания и согласовал с нашей волей все предприятия для устроения в спокойствии всех уйских и цзанских подданных, вследствие чего мы сильно восхвалили (его) от своего радостного сердца. Когда он умер, я сильно сокрушался душой. Теперь выяснение в течение трех лет перерожденца (его), будучи приятным моей мысли, распространило обширную радость. Тебе, перерожденцу, весьма необходимы бдительные, беспрестанные упражнения в практических занятиях и др., усердно заботиться о выслушивании и размышлении для усиленнего распространения законов «желтой шапки», сердца учения Будды.

Ныне ради благознаменного праздника выяснения перерожденца пожаловали золотую статую Аюши, статую Шакьямуни из драгоценного камня хас (яшма) и драгоценные ручные четки. Пожаловано это ради долгоденствия перерожденца и распространения «желтошапочного» учения.

В 12-й день первой летней луны 26-го года правления Цянь-луна».

По смерти его предшественника был назначен регентом дэмоский хутухта, Чжамбал-дэлэг-чжямцо, который и начал ряд других регентов. Он управлял делами далай-ламы 21 год, после него должность чжялцаба занял чжонэйский уроженец, 61-й настоятель Галдана Агван-цултим.

8-й далай-лама Чжамбал-чжямцо, по-видимому, был человек ничем не выдававшийся, и всю свою жизнь он провел сначала в учении, затем в исполнении разных духовных треб. Избранию его в далай-ламы, затем выдаче ему в 1781 г. золотой печати много содействовал дядя его, третий банчэн-эрдэни Балдан-Ешей, лама с отличными дарованиями, который сам был в Пекине и получил утверждение в звании банчэн-эрдэни. В этом же году император захотел дать титул отцу Чжамбал-чжямцо, по примеру отца 7-го перерожденца, но вследствие того, что отца его уже не было в живых, титул гуна был пожалован дяде его Соднам-даший, который, как упомянуто выше, был отцом халхаского Чжэбцзун-дамба-хутухты.

Умер VIII далай-лама в 1804 г.

Девятый перерожденец, Лундок-чжямцо (полное имя его: Ловсан-даньбий-бжюннай-Агван-Лундок-чжямцо), родился в 12-й луне года деревянной коровы (конец 1805 или начало 1806 г.). Отца его звали Даньцзинь-чойчжон, а мать Дондуб-долма. В 1808 г. он был возведен обычным порядком на далай-ламский престол. Предание говорит, что он был болезненный, но очень способный мальчик. Умер он еще в детском возрасте, 16-го числа 2-й луны года деревянной свиньи, т. е. 1815 г.

Десятый перерожденец, Цултим-чжямцо[75], родился на родине VII далай-ламы, в камском Литане, от отца Ловсан-няньдаг и матери Намчжял-бутид. Время рождения его биограф определяет «при появлении первой утренней зари 29-го числа третьей луны года огненной мыши», т. е. 1816 г. Правивший тогда делами далай-ламы дэмо-хутухта Ловсан-тубдань-чжигмэд-чжямцо, по указанию чойчжонов-прорицателей и высших лам, хотел сразу возвести на престол этого Цултим-чжямцо, который до избрания носил имя Чжамбал-чжялцань, но в то время составилась партия против такого избрания. Она настаивала на вынутии жребия посредством золотой урны (сэрбум), назначенной для определения высших перерожденцев еще императором Цянь-луном. Дэмо-хутухта не выполнил своего намерения вследствие своей смерти в 1819 г.

В это время перерожденец Галданского ширетуя Агван-Чжамбал-цултим послал в Пекин посла с поздравлением императора Цзя-цина с 60-летием. Посольство это выхлопотало назначение правителем далай-ламского казначейства Агван-Чжамбал-цултима, каковое назначение и состоялось рескриптом от 8-го числа 2-й луны правления Цзя-цина, т. е. в 1820 г. В это же самое время пришел приказ избрать далай-ламу посредством жребия. На это новшество в практике избрания далай-лам тибетские ламы и сановники согласились с большим неудовольствием. Тем не менее с приказом императора, исполнителями коего являлись два маньчжурских амбаня, не могли не согласиться, и 15-го числа первой луны года водяной лошади, т. е. в 1822 г., в присутствии нарочито для сего приглашенного банчэн-эрдэни, одним из маньчжурских амбаней был вынут один из трех билетиков с именами кандидатов, писанными по-маньчжурски, из золотой урны, поставленной перед изображением императора в Поталаском дворце.

Билетик оказался с именем Чжамбал-чжялцаня, и тогда амбань, обращаясь к отцу мальчика, присутствовавшему здесь же, сказал: «Так как из золотой урны вышел твой сын, Чжамбал-чжялцань, кандидат в драгоценные далай-ламы, то молись милости великого императора!»

Так произошло избрание в десятые далай-ламы кандидата, выставленного большинством тибетцев, но мы не беремся сейчас сказать, было ли это случайное совпадение или какой-нибудь подлог амбаней. Как бы то ни было, оно удовлетворило ту и другую стороны. Избранный таким образом новый далай-лама был посвящен в духовный сан и стал учиться духовным книгам. Главным учителем его был престарелый Агван-нянь-даг, отставной 66-й Галданский наместник и бывший учитель VIII далай-ламы; после смерти его эту должность занял 70-й наместник Агван-чойн-пэл. Но и этот далай-лама умер также в ранней молодости, в седьмой луне 1837 г.

Одиннадцатый перерожденец, Хайдуб-чжямцо[76], родился на самой границе с Китаем, в Восточном Каме, в 9-й луне года земляного пса, т. е. 1838 г. Отца его звали Цэван-дондуб, а мать Юндун-бутид. По разным рассказам родителей и гаданию лам, в нем наметили перерожденца далай-ламы, но официальное избрание его произошло в 1841 г. посредством известной уже золотой урны. При этом случился какой-то подозрительный инцидент, про который биограф его рассказывает, что его имя не сразу вышло из урны, а появилось оно после многих молитв. Затем 16-го числа 4-й луны года водяного тигра (1842 г.) обычным порядком был прочтен рескрипт императора и новоопределенный далай-лама возведен на свой трон.

Он умер также в ранней молодости (17 лет), 24-го числа 10-й луны года деревянного зайца, т. е. 1855 г.

Двенадцатый перерожденец носил имя Приньлай-чжямцо (скорее Тинлай-чжямцо)[77] и родился в восточной части провинции Уй, в уезде Ол-ха, в 1856 г. от отца Пунцок-цэван и матери Цэрин-юдонь. В начале 1858 г. он с двумя другими мальчиками баллотировался посредством золотой урны, и жребий быть далай-ламой пал на его долю. Но и этот далай-лама едва достиг 20 лет и умер в 20-х числах 3-й луны года деревянной свиньи (1875 г.) По рассказам современников, этот далай-лама умер уже явной насильственной смертью (отрава), о чем слышал и Н. М. Пржевальский.

Тринадцатый, ныне здравствующий, перерожденец далай-ламы носит полное имя Агван-Ловсан-Тубдань-чжямцо-чжиг-брал-ванчук-Чоглой-намчжял, или проще Тубдань-чжямцо[78]. Он родился в юго-восточной части провинции Уй в 1876 г., и, следовательно, ему в настоящее время (1903 г.) 27 лет от роду. Лет 7 тому назад он кончил курс богословских наук и получил высшую ученую степень лхарамба. Прохождение наук происходило под руководством его старшего учителя, или так называемого иондзинь-риньбоче, что значит «драгоценный учитель», по имени Ловсан-цултим Чжямба-чжямцо, известного более под именем «пурбу-чжогского перерожденца Чжямба-риньбочэ», который умер в августе 1901 г., достигнув глубокой старости.

Для упражнения далай-ламы в цаннидских диспутах к нему были приставлены от семи богословских академий монастырей Брайбуна, Сэра и Галдана по одному цань-шаб-хамбо, в число коих от гоманского дацана Брайбуна попал наш забайкальский бурят Агван Доржиев, которому сильно покровительствовал вышеназванный пурбу-чжогский перерожденец. Годов 6 тому назад произошла борьба между партиями далай-ламы и так называемого правителя его казначейства (тибетского хана) дэмо-хутухты. В этой борьбе победа осталась на стороне далай-ламы, вследствие чего дэмо-хутухта с приверженцами были обвинены в совершении заклинаний против жизни далай-ламы, имущество их было конфисковано, а сам хутухта посажен в заключение. Он умер затем насильственной смертью (задушен) осенью 1900 г.

Взявший верх в этой борьбе нынешний далай-лама, без сомнения, избавился от участи многих своих предшественников, умиравших в самом раннем возрасте. ХIII далай-лама по наружности довольно красивый молодой человек и, по-видимому, с твердым характером, так как он проявляет в настоящее время много самостоятельности и энергии в светских и духовных делах Тибета. Он отменил, по крайней мере на первые годы своего правления, смертную казнь, отменил и открытую продажу должностей – мера громадной важности. Что касается влияния далай-ламы как духовного лица, то должно сказать, что он почитается лишь жителями ближайших местностей, а дальние, в особенности жители других провинций, знают его лишь как верховного правителя Тибета.

Являясь верховным правителем страны и в то же время будучи верховным ламой, далай-лама, понятно, мало доступен народу в обыкновенное время, и доступ к нему сравнительно легок лишь для поклонений. Всякий имеющий какой бы то ни было хадак может подойти к нему и получить благословение, состоящее в прикладывании непосредственно правой руки далай-ламы на голову поклонника и пожаловании шнурка с благословенным узлом. Этот шнурок называется по-тибетски с(р)ун-дуд, а по-монгольски – цзангя.

Более сложные обряды поклонений требуют уже внесения известной суммы денег, самое меньшее 5 ланов местных монет, тогда поклоняющийся подносит далай-ламе мандал, статую Будды, книгу и субурган, которые как бы берутся напрокат за вышеназванную сумму. Если же поклонник желает поднести далай-ламе чай (по-тибетски – сой-чжя) и рис (ши-брай), то должен внести еще три лана (4 руб.). Тогда его сажают у подножия трона и дают отведать чаю и вареного риса.

Выше этой суммы подношения могут быть различные, в зависимости от усмотрения самого поклонника, но наивысшим подношением считается так называемый цог-бул, т. е. поднесение собранию духовенства во время лхасского монлама. Это подношение требует не менее 20–25 тысяч рублей на наши деньги, которые раздаются всем духовным (20 000 чел.) и также подносятся самому далай-ламе вместе с приближенными, как духовными, так и светскими. Так как такие громадные деньги способен подносить не всякий, то «цог-бул» бывает сравнительно редко. В год нашего пребывания в Лхасе его не было.

Внешними знаками далай-ламского достоинства, помимо золотой печати, жалуемой императором, служат еще при шествиях: 1) желтые носилки – чжоэ-цзы (слово китайское, по-тибетски – чжяд-чжог), 2) желтый зонт (по-тибетски – ву-дуг – «зонт над головой») и 3) опахало из перьев хвоста павлина (по-тибетски – сил-ябма-бжяй до-дуг). Эти знаки употребляются при парадных шествиях, а при второстепенных, по крайней мере нынешний, далай-лама больше любит ездить верхом только с желтым зонтом, символизирующим солнечный круг (по-тибетски – ньимай чжил-хор).

Данный текст является ознакомительным фрагментом.