30 апреля. На закате. Подготовка к штурму
30 апреля. На закате. Подготовка к штурму
Между тем ближе к вечеру радостную весть о взятии Рейхстага обнародовало московское радио. А иновещание тут же разнесло ее по всему миру. Пока человечество обсуждало эту радостную весть, в Берлине советскому командованию становилось все очевиднее: реальный шанс подойти и ворваться в Рейхстаг у наших солдат появится только с наступлением темноты.
Закатный час в этот день в столице Германии начинался в 20.26 местного времени. Поэтому было решено начать штурм в сумерках с мощной и достаточно продолжительной артиллерийской подготовки с привлечением максимального количества батарей, находящихся на закрытых позициях.
Примерно с 18.30 перестрелка в районе Рейхстага стала ослабевать и к 19.00 почти совсем прекратилась. Командирам батальонов и штурмовых групп было передано, что командование корпусом приняло решение провести последний решающий штурм Рейхстага. 30-минутная артподготовка начнется в 21 час 30 минут по местному времени. В 22.00 по сигналу – зеленая ракета – начало штурма.
Наступившую паузу в батальонах и штурмовых группах постарались использовать, чтобы поосновательнее подготовиться к атаке. Пехотинцы перезаряжали диски автоматов, пополняли запасы гранат, помогали артиллеристам носить ящики со снарядами. Все понимали, что именно от этих – пусть немногих, но установленных на прямую наводку 45-миллиметровых орудий – следует ждать основной адресной поддержки, когда они ворвутся в здание и все остальные находящиеся на закрытых позициях расчеты из-за опасности поразить своих смогут «работать» только по прилегающим к Рейхстагу площадям.
«В подвальных помещениях, – вспоминает эти предштурмовые минуты М. Минин, – командиры и политработники разъясняли солдатам, как действовать в ночном бою, как преодолеть канал. Особенно мне запомнился агитатор 150-й стрелковой дивизии капитан Илья Устинович Матвеев. В течение дня я много раз видел его в окружении солдат в самых опасных и трудных местах» [104].
Мысли самого Минина, как, впрочем, и капитана Макова, да и всех остальных бойцов из их сократившейся до десяти человек группы, были уже там, на площади, у «канала», на лестнице, ведущей к парадному входу Рейхстага. Потому что наступал момент выполнения главного задания, данного командованием корпуса, – донести и закрепить на Рейхстаге два полотнища, которые все эти драматичные дни последних боев в центре Берлина носил с собой младший сержант Минин. Сколько еще таких сержантов и рядовых из штурмующих Рейхстаг так же несли с собой самодельные или врученные им в подразделениях стяги, никто не считал и точно не знает до сих пор. Но не в этом суть! Главное, что каждый из них знал и верил: именно его знамя может стать победным. Надо только быть первым.
А получится ли? Кому это дано было в то время знать? Ведь почти для всех это была сплошная импровизация, смертельная игра: повезет – не повезет. Правда, в группе Макова только лишь на везение не уповали. И подготовлены были лучше многих.
О том, как следует действовать, разведчики договорились заранее. За прошедшие двое суток они успели не только повоевать в боевых порядках батальона Неустроева, где, сражаясь, пополняя боезапас, питаясь из «общего котла» (продовольствия с собой не взяли), хорошо узнали многих солдат и офицеров. Осуществляя в течение двух предыдущих суток разведку, они по несколько раз побывали во всех других подразделениях первого эшелона атаки. И во время боя или курсируя по переднему краю, отслеживая обстановку, складывающуюся в полосе действий каждого, уже присмотрели своим профессиональным, наметанным для наблюдения и запоминания глазом наиболее рациональный маршрут движения. Самую полезную в этом плане работу провел вездесущий Загитов, имевший особый талант прекрасно ориентироваться в любое время суток, в любой самой экстремальной обстановке, на любой местности. Особое внимание он уделил подходам к заполненному водой «каналу», от которого до маршевой лестницы, ведущей к парадному входу Рейхстага, было каких-то 100—120 метров. Во время дневных атак этот не преодолимый для танков ров становился «камнем преткновения» и для пехоты. Перекинутые кое-где через него мостки были сметены при первом же артналете. Пригодными для перехода оставались только не намного заглубленные в воду трубы да торчащие из бетонных боков двутавровые балки. Однако те из бойцов, кто, достигнув «канала» днем, пытался перескочить водный рубеж по этим «перемычкам» или преодолеть его вплавь, как правило, сразу же срезались ружейно-пулеметных огнем из траншейной линии и самого Рейхстага. Массированная, предшествующая ночной атаке артподготовка плюс сама темнота все же давали больше шансов это препятствие перескочить и вплотную выйти к парадному входу, дверь которого – и это хорошо просматривалось даже без бинокля – не была замурована.
Впрочем, без бинокля все равно не обошлось.
Еще днем – где-то около трех часов, когда залегшая перед водной преградой пехота не могла поднять голову из-за страшного огня, неугомонный Загитов сумел доползти до рва и наметить наиболее удобный для переправы путь. Привязку по направлению сделал по отношению к расположенной на крыше над центральным входом скульптуре «Богиня победы» (так ее разведчики между собой окрестили). А потом, благополучно вернувшись назад и забравшись на третий этаж «дома Гиммлера», с помощью бинокля еще раз – уже сверху – проверил весь маршрут.
По его возвращении последние детали ночного движения группы к Рейхстагу были обсуждены, приняты и утверждены Маковым.
Осталось только ждать сигнала зеленых ракет…
Данный текст является ознакомительным фрагментом.