Вросший ноготь

Вросший ноготь

Рязанский полк. 1958 год. Как-то в медпункт (дело было летом) зашли старший врач, бывший командир дивизии отставной генерал, который любил захаживать в полк, и командир полка. Он заметно прихрамывал. Старший врач прошептал мне: «У командира вросший ноготь, мучается, нужно удалить, приготовь все». Я пытался сказать, что я – терапевт и никогда раньше не удалял вросший ноготь, но объяснения не принимались. Пришлось идти в перевязочную. Ее светлая половина располагалась за занавеской. Там стоял и «операционный» стол походного образца. Пока мы с санинструктором кипятили шприцы, готовили перевязочный материал, в темной половине перевязочной за столом собрались пришедшие гости и фельдшер – зав. аптекой. На столе стояли большой граненый флакон с аптечным спиртом, графин с водой, тарелка с солеными огурцами и нарезанный хлеб. Время было до обеда и больше ничего раздобыть не смогли. Гости шумели в ожидании операции.

Когда я пригласил больного в операционную, наступила тишина, прерванная тостом: «Выпьем за удаление ногтя!» Все выпили. Принял дозу и командир и лег на операционный стол. Ноги его свисали: стол был короток. Вся конструкция скрипела, и я больше всего боялся, что она рухнет под тяжестью оперируемого.

Я обработал палец спиртом и йодом. Сделал в его основании два укола новокаином, перетянул палец туго марлевым жгутом, чтобы уменьшить кровотечение и, выждав, пока наступит анестезия, приступил к операции. Концевая фаланга пальца была заметно воспалена и отечна. Зажимом я приподнял ноготь и ловким движением снял его с ногтевой пластинки целиком. Проступили две капельки крови, и я наложил давящую повязку, сняв жгут с основания пальца. Через повязку просочилась капелька крови. Дело было сделано. Я объявил об окончании операции, а больной, лежа на столе, спросил: «Наркоз дал?». Дело в том, что, как все крупные мужики, он, как слоны мышей, боялся всяческой мелкой боли. Я повторил, что операция закончена. Он сел и посмотрел на забинтованный палец. Радости и удивлению его не было предела. Ему одели на стопу тапок, и он вернулся за стол, где его ждало угощение. Тут же было налито в стаканы. Был приглашен и я. Командир горячо благодарил меня. Были провозглашены тосты за удаленный ноготь, за меня, за советскую хирургию и т. д. Я отказывался, но прозвучало командирское «Пли!» и пришлось выпить полстакана спирта. Вода из графина пришлась кстати.

Через полгода сдавали двухэтажный кирпичный дом, построенный солдатами возле КПП полка, и мне с согласия командира дали комнату на первом этаже, размерами в 10 кв.м. Измученные жизнью у родственников, на частной квартире, в штабных помещениях, мы были счастливы. Вот что значит, когда терапевт хотя бы на время становится хирургом!

Данный текст является ознакомительным фрагментом.