Суд над Гусом Хиддинком

Было шестое марта. А может быть, седьмое. Холодный такой день. Пока дошли из РФС до кафе на Больших Каменщиках, успели замерзнуть на колючем весеннем ветру. Да и весеннем ли? Первые дни марта в Москве – еще далеко не весна.

Люди шли нам навстречу окрыленные. Как и те, кого мы смогли обогнать. С бумажными пакетами в руках, иногда с целлофановыми. Я на Восьмое марта всегда покупал цветы именно восьмого, поэтому мог позволить себе не отвлекаться на прохожих и на мысли о доме.

Мой друг Дима Пасынский тоже умел не отвлекаться. Он говорил о злободневном. Три дня назад сборная простилась с Хиддинком. Выездной матч в Венгрии, вряд ли кому нужный, но запланированный заранее, а потому неизбежный. Автобус, остановившийся на пути в Будапешт из Дьера. Вышедший Гус, выбежавшая за ним команда. Я смотрел на все это и невесело думал: «Ну вот и все, больше я его не увижу». И всю дорогу домой я прощался с теми удивительными четырьмя годами.

Наша сборная не попала на чемпионат мира. Хиддинк понимал: после декабрьской жеребьевки Евро-2012, на которой новый президент РФС Сергей Фурсенко не отходил от тренера сборной Бельгии Дика Адвоката, для него нет будущего в России. Написал об этом в своей колонке в голландской газете «De Telegraaf».

Я шел и вспоминал, как ему скандировал русский сектор на стадионе: «Только Гус, и только победа!» Вспомнил матч с Англией в «Лужниках», игру в Израиле, победу в Андорре, ночь в Базеле после четвертьфинала с Голландией. Вспомнил опустошение после Марибора.

Дима спросил, о чем я задумался, и я, заходя в кафе, рассказал ему о той мозаике, которая пронеслась в моей памяти.

Подошел официант. Мы здесь бывали часто, поэтому заказали быстро, не глядя в меню. Официант ушел. Дима помедлил, подумал и сказал:

–?Вот ты пьесу о футболе пишешь. О судьбе русского тренера в провинции.

–?По заказу режиссера,?– добавил я.

Он посмотрел на меня внимательно.

–?Напиши другую. Есть тема поважнее и поинтереснее.

–?Какая?

Дима взял булочку, положил ее на скатерть перед своей тарелкой. И разложил напротив нее солонку, перечницу, вилки, ножи, зубочистки.

–?Это что? – спросил я.

–?Это сцена,?– сказал он и поднял булочку.?– Это Гус.

Затем он по очереди коснулся других предметов.

–?А это судьи. Присяжные.

Снова посмотрел на меня и сказал:

–?Напиши «Суд над Гусом Хиддинком». Ты знаешь материал. Сможешь.

–?Что ты! – отмахнулся я.?– Нереально. То есть реально, но невозможно. Слишком личная тема для меня. И слишком профильная. Для массового зрителя не годится. Театр это не возьмет. А просто так в стол писать… Не уверен.

Дима не стал меня переубеждать. Он просто продолжил, словно только что не было моего «нет».

–?Надо, чтобы сегодняшний день шел в суде через воспоминания,?– сказал он.?– Как его встречали, как преклонялись. Как восхищались, гордились совместным фото или разговором. Хвастались знакомством. Как он вывел команду на Евро. Дни эйфории. Страх его потерять, когда возник вариант с «Челси». Как потом у него перестало получаться. Как стали критиковать, потом высмеивать, а потом и унижать. Как плевали в него те, кто раньше хвалил.

–?Библейская история какая-то.

Дима усмехнулся:

–?Люди не меняются.

Подумал и повторил:

–?Не меняются. И история всегда идет по кругу. Все уже когда-то было.

–?Люди по природе своей жестоки,?– сказал я.?– Христа распяли, что про остальных тогда говорить…

Он откинулся на спинку стула, посмотрел на меня исподлобья. И вновь наклонился в мою сторону:

–?Пиши. «Суд над Гусом Хиддинком». Название-то какое!

–?Да,?– согласился я.?– Название что надо.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.