Психофизиологическая и социально-психологическая теории власти

В. А. Ганзен, предлагая системное описание уровней организации человека, выделил четыре основных уровня: генетический, физиологический, психологический и социальный – и три дополнительных: морфологический, психофизиологический и социально-психологический. Следуя его логике, мы считаем необходимым рассмотреть не только психологические, но и психофизиологические и социально-психологические основания политической власти.

В литературе представлено большое количество работ, рассматривающих как врожденные, так и социально обусловленные основания политических и властных отношений (Лассуэлл, 2005; Вятр, 1979; Кайтуков, 1991; Вассоевич, 1998 и др.).

А. Л. Вассоевич, давая собственное понимание категории «власть», использует древнеегипетский термин «баи» (b’. w), переводимый как «душа» или «проявление» и отображавшийся иероглифически в виде птицы с головой человека. Он отмечает, что в психофизиологическом аспекте власть непосредственно связана с «баи», так как сила гипнотического воздействия на человека, сила власти определяется именно потенциалом «баи». Исследуя транслитерацию этого термина, Вассоевич пишет, что многими «баи» (b’. w – форма существительного b’ во множественном числе), т. е. огромной силой и степенью гипнотического воздействия и, соответственно, власти, обладал только фараон.

Большой интерес представляет психофизиологическая теория власти В. М. Кайтукова, в которой базовой категорией выступает понятие диктата, а действия людей предопределяются как факторами внешнего, объективного, так и внутреннего, интроспективного плана.

Монография Кайтукова «Эволюция диктата (опыт психофизиологического исследования)», первое издание которой было опубликовано еще в 1991 г., не утратила своей актуальности и является, несомненно, одной из самых выдающихся работ, посвященных исследованию психологии власти. К сожалению, трагическая гибель ученого в феврале 2011 г. не дала возможности дальнейшей разработки этого подхода, и мы можем лишь использовать теоретические наработки, предложенные выдающимся мыслителем.

Анализируя систему властных отношений, ученый рассматривает инвариантные явления, характеризующиеся постоянством, неизменностью во времени и независимостью от места событий. К таким явлениям относятся:

• психофизиологические детерминанты поведения человека и социальных групп, определяемые особенностями психофизиологии, психофизиологическим генотипом людей и стереотипными чертами их психики;

• наличие в любых группах с внутренней организацией структуры подчинения, подавления, диктата; наличие как групп, так и людей с разным отношением к этим структурам и их носителям.

Во всех обществах всегда неизменно существуют структуры подчинения, подавления и диктата, выполняющие свои специфические функции принуждения как отдельного человека, так и целых этносов и наций к определенному образу жизни, жизненной позиции и мировоззрению, к ограничению личной, экономической, политической и интеллектуальной свободы.

Факторы внешнего плана вариативны, изменяемы и служат основаниями для понимания эволюции. К ним относятся уровень технологий, декларируемые цели развития общества и факторы, определяющие биологические особенности людей, населяющих определенный ареал. Изменение внешних факторов может инициировать события, трансформирующие всю историю.

Факторы внутреннего, интроспективного плана, в значительной степени инвариантные и неизменные, связаны:

• с физиологическими потребностями людей: голод, сексуальные желания, иные инстинкты;

• структурой психологического генотипа, совокупностью как врожденных, так и приобретенных мотивов и установок;

• имеющимися социально-этническими установками, определяемыми социально-политическими институтами;

• интроспективно отраженными в психике человека различными формами диктата: от разнообразных табу, зависящих от традиций, норм, установок и уровня культуры, до государственных органов легитимного подавления.

Интроспективные средства В. М. Кайтуков разделяет на две основные группы.

1. Запретительные (ограничительные), включающие методы интроспективного подавления, проявляющиеся в виде различных запретов и определяющие весь комплекс наказаний, вплоть до изоляции и физического уничтожения.

2. Поощрительные (позитивные) в форме интроспективных канонов, определяющих совокупность установок и мотиваций, обеспечивающих устойчивость конкретной формы диктата. Эти методы изменяют поведение людей с помощью позитивных методов воздействия.

В рамках психофизиологической концепции Кайтуков предложил собственную трактовку ряда традиционных терминов.

Социум – группа, конгломерат индивидов, объединенных на основе выполнения и решения задач, жизненно важных как для индивида, так и группы в целом.

Государство – социум с иерархией структуры, закрепленной этико-юридическими, политическими, моральными и любыми другими нормами, и структурой диктата, который базируется на формах физического принуждения (вплоть до уничтожения) и духовных репрессий.

Власть – частная реализация диктата, базирующаяся на сложившихся этико-юридических основах и использующая те или иные структуры подавления.

Диктат – всеобщая категория бытия индивида и социума, объединяющая все сущности, связанные с функциональной и гедонистской структурной иерархией любого человеческого сообщества, эволюционирующая по форме и базирующаяся на совокупности имманентных структур и мотиваций разума.

Рис 3. Системное описание компонентов диктата (Конфисахор, 2009, с. 98)

Диктат включает в себя регламентацию:

• ареала обитания, что выражается в прикреплении к определенному месту жительства (например, рабство, система прописки в СССР);

• мышления и образа жизни;

• морально-этических норм;

• общения, свободы мысли, литературы и различных видов творчества;

• длительности жизни, что используется исмаилитами и некоторыми сектами;

• уровня и характера потребления.

Применяя методологию системных описаний, объединим указанные компоненты регламентации жизни (рис. 3).

Кайтуков отмечает, что группа высших иерархов (терминология Кайтукова) не смогла бы существовать без слоев социума, реализующих подавление. Для этого она использует «естественные мотивации этих слоев с их базовой гедонистической окраской» (Кайтуков, 1991, с. 16), вовлекая их представителей в структуры подавления и формируя из них бюрократов, чиновников, армию, полицию, которые осуществляют функции подавления и диктата. Ученый, задавшись вопросом о том, какие черты психогенотипа, какие установки и мотивации самых простых людей используются для того, чтобы сделать из них истязателей и палачей, переводя их деяния в повседневную деятельность, предлагает собственный ответ. Он пишет, что «базовым для этих индивидов, средних по своим интеллектуальным и духовным качествам, являются эгоизм с тенденцией к эгоцентризму, яростное стремление к внешним жизненным благам… ограниченное принятие стереотипов мысли, идеалов, жизненных критериев, столь же сильное нежелание собственного осмысления сути происходящего и тяга к авторитарности, в крайней степени выражающаяся в сорастворении личности, в почитании иерарха вплоть до подавления жизненных инстинктов» (Кайтуков, 1991, с. 16–17). Автор отмечает, что одной из базовых черт психогенотипа подавляющих предстает скрытый культурными слоями садизм. Без этого допущения практически невозможно объяснить уровень бессмысленной жестокости, превышающий необходимый предел подавления всякого противостояния и противодействия людей.

Ученый формулирует и второй ключевой вопрос: «Как используют иерархи доминанты психики индивидов этой группы (исполнителей, реализующих подавление) для достижения своих целей?» (Кайтуков, 1991, с. 17). Исполнителей намного больше, чем иерархов, они более приспособлены для подавления, но почему-то они не берут на себя всю полноту власти. По мнению Кайтукова, у исполнителей отсутствует движущая сила – пассионарность, наличие которой делает человека тираном, вождем, творцом и революционером. При отсутствии пассионарности люди становятся исполнителями воли иерархов. И далее ученый пишет: «Поощрение их гедонистической базы, которое используют иерархи, является средством укрепления своей власти над исполнителями, власти мифической, основанной лишь на некоторых доминантах психики, но тем не менее прочной, как вечность» (Кайтуков, 1991, с. 17). Именно такое поощрение гедонистических потребностей при отсутствии пассионарности выступает средством управления исполнителями. В результате Кайтуков приходит к следующему выводу: «Отсутствие пассионарности, движущей, творческой в самом широком смысле энергии, объединенное с гипертрофированными атрибутами психогенотипа посредственности, могут сделать самого среднего, нормального, заурядного человека жестоким палачом, педантично и с удовольствием осуществляющим подавление и уничтожение» (Кайтуков, 1991, с. 17).

Кайтуков предлагает классификацию основных систем диктата, в основе которой лежат две ключевые шкалы – физического и интроспективного подавления, – а сами формы диктата различаются степенью их выраженности. Приведем эти формы:

• тривиально-силовая – опирается на личное подавление с превалированием примитивного физического подавления;

• интенсивно-силовая – базируется на физическом подавлении и использовании различных интроспективных методов (рабство во все времена, крепостное право в России, экстремистские секты-государства типа сект исмаилитов);

• внушенно-силовая – использует физическое подавление и этико-религиозные доктрины воздаяния, свойственные монотеизму, а также мистические компоненты, подавляющие естественную мотивацию (феодальные системы Европы, Японии и Китая);

• внушенно-интроспективная – основана на минимальном развитии интеллекта производителей (в ущерб технологическому прогрессу) в сочетании с интенсивным внушением определенных догм (Египет времен фараонов);

• тотальная (экстремистская) – строится на комбинации интенсивного физического подавления (вплоть до уничтожения целых социумов) с максимальным интроспективным подавлением, которому служат централизация информации, идеология воспитания, канонизация искусства и науки, превращение социума в аффективно управляемое образование (фашизм в Германии, Китай времен Мао Цзэдуна, СССР при Сталине);

• интроспективная – использует позитивное стимулирование гедонизма подсознания (современный капитализм) (Кайтуков 1991, с. 21).

В качестве примера приведем предложенный Кайтуковым анализ экстремистских государственных формаций. Экстремистские государственные формации характеризуются использованием экстремальных форм, средств и инструментов подавления, причем никто не может выйти из поля действия субъектов власти. Подобные формации опираются на бюрократический аппарат, полицию, армию, тайные органы подавления и т. д., а также на псевдогосударственные структуры, объединенные специально выработанной идеологической доктриной. Кайтуков особо отмечает, что эта доктрина достаточно примитивна, демагогична, но при этом доступна для большей части общества («производителей», по терминологии автора) и включает в себя компоненты, созвучные основным доминантам их психотипа. И далее ученый пишет: «Низкий интеллект и приверженность убогой доктрине, доходящая до фанатизма в самой извращенной форме, позволяет формировать исполнителей такой жестокости, что они готовы уничтожить всех диссидентов, не согласных с доктриной или хотя бы индифферентных к ней» (Там же, с. 57). В качестве примеров такой формации ученый приводит фашизм в Германии, Китай времен Мао Цзэдуна, Камбоджу Пол Пота и ряд других общественно-политических систем.

Проводя анализ экстремистских формаций, Кайтуков приходит к очень интересным выводам. Ученый пишет о том, что жесткое подавление негативной по отношению к действующей общественно-политической системе пассионарности социума физическими методами может обеспечить иерархам устойчивость реализуемой ими формы диктата. Но это в результате приводит к отрицательным для социума последствиям. Уничтожение пассионариев приводит к снижению не только пассионарности, негативной по отношению к диктату, но и позитивной по отношению к обществу, что снижает возможность развития социума вплоть до того, что оно становится попросту невозможным.

Еще одно негативное следствие тотального подавления – гипертрофия и перерождение структур, непосредственно обеспечивающих диктат. Эти структуры начинают работать сами на себя и из простых исполнителей воли и решений иерархов сами превращаются в иерархов, требуя и получая свое место в социально-политической системе. Ученый пишет: «Другими словами, средство и орудие исполнителей воли иерархов становится самодовлеющей причиной и принимает иногда характер разрастающегося подобно лавине процесса. Диаметральная разнонаправленность интересов (объективных, жизненных) социума, этноса и этого слоя приводит к еще большему ослаблению государственной формы и является предвестником разрушения» (Кайтуков, 1991, с. 58).

Особенностью экстремистских государственных формаций является также изоляция членов общества от контактов с представителями других социально-политических систем, от иных идей, представлений и мировоззрения, создание препятствий для свободного перемещения людей. Это приводит к невозможности обмена научными идеями и достижениями, что влечет за собой снижение научного и интеллектуального потенциала социума. Следствием жесткого ограничения доступа интеллектуалов к иным мыслям и идеям, ко всему не имеющему отношения к официальной идеологии, является, то, о чем пишет В. М. Кайтуков: «Подавление интеллекта, разума социума в одном из его аспектов всегда приводит к снижению уровня и качества мышления во всех остальных аспектах. Мышление в рамках жестких догм, выход за которые карается всеми структурами диктата, порождает лишь жалких интеллектуальных уродцев, в свою очередь снижая уровень и остальных наук. Этому явлению в не меньшей степени способствуют и воспитание, и обучение… индивидов социума, и представления в тех же жестких рамках, и система ограничения и искажения информации и т. д.» (Кайтуков, 1991, с. 59).

Приведем еще одну цитату из той же книги: «В формациях этого типа, но более поздних, с более высокой степенью развития экономики, политико-юридических аспектов социума, некоторое снижение жестокости компенсируется всесторонним, тотальным и всеобъемлющим интроспективным подавлением, включающим все аспекты духовной жизни общества: философию, гуманитарные науки, искусство, развлечения, информацию, характер образования и т. д. Не случайно не упомянуты точные и естественные науки, так как развитие глобального социума с имманентной конкуренцией этносов на поздних стадиях прогресса обусловливает необходимость для иерархов развивать эти отрасли знания и создавать определенный социальный статус их ведущим деятелям, иногда даже включая последних в структуру иерархов» (Кайтуков, 1991, с. 59). Ученый совершенно справедливо отмечает, что в эпоху технологического скачка экстремистские иерархи вынуждены культивировать носителей научно-технического интеллекта, поскольку помимо внутренней оппозиции существуют и внешние враги, стремящиеся не только к военному, но и к экономическому порабощению, основанному на новейших технологиях. Эту необходимость, пишет Кайтуков, они сглаживают целым комплексом мер, а именно:

1) уничтожением тех интеллектуальных пассионариев, труды которых прямо или косвенно затрагивают коренные интересы официальной идеологии;

2) использованием образования в комплексе с жесткой цензурой доступной информации для максимального сужения круга разрабатываемых идей, теорий, взглядов;

3) внешним, декларируемым поощрением технократии, включением ее представителей (по крайней мере, некоторой их части) в число иерархов со всеми прерогативами и благами;

4) созданием комплекса, состоящего из иллюзорной социальной иерархии по степени образования и реальной иерархии по степени имущественного обеспечения (Кайтуков, 1991, с. 61).

Отметим еще одну тему, рассмотренную выдающимся ученым. В первой главе монографии «Воинствующая религия – внегосударственная форма диктата» он пишет о том, что религиозные течения, имеющие длительную историю, обладают всеми чертами, структурой и функциями диктата. Целью религии в настоящее время, в отличие от эпохи ее раннего становления, является не проповедь и продвижение учения, а насильственное насаждение идеологии и духовное подавление людей, жесткое ограничение мышления людей в рамках господствующей религии. Это приводит к тому, что все проявления религиозных правил и норм становятся той идеологической основой, которая должна объединять социум. Происходит стереотипизация морали, действий и мышления в рамках религиозного конформизма.

Кайтуков пишет: «Структура диктата и структура соответствующей религиозной организации в данном случае идентичны, т. е. совпадают как по форме, так и по функциям, вне зависимости от того, что декларирует официальная форма воинствующей идеологии, является ли она монотеизмом, анимализмом, зороастризмом, культом умерших и т. д., вне зависимости от степени взаимосвязи с государственным аппаратом подавления. Следовательно, суть религии как формы диктата – та же, что и в государственных формациях» (Кайтуков, 1991, с. 71).

Анализируя сущность религиозного диктата в сравнении с диктатом государственным, ученый отмечает, что между ними не существует принципиальной разницы. «Если государственная формация возникает на основе совместного противостояния внешним возмущениям био- и геосферы и вследствие этого эволюционирует в направлении интроспективизации подавления, то религиозная форма диктата, консолидирующая индивидов на основе единой интроспективной этико-онтологической идеи, эволюционирует в направлении увеличения как глубины интроспекции (расширение способов воздействия на психику, величие храмов, служб и т. д.), так и усиления внешней стороны подавления, тем самым являя яркий пример целостной эволюции – от начальных форм (минуя примитивно-силовую по вышеуказанной причине) к тотально-интроспективным и далее» (Кайтуков, 1991, с. 71).

Фундаментом религиозного диктата выступает опора на интроспективизм с выделением наиболее значительных психологических детерминант людей, таких как страх перед смертью и жизнью, страх перед окружающими, фатализм и утешение, воздаяние, всеобщая гармония, достижимость совершенства и т. д. Эти черты, как отмечает ученый, менее других зависят от внешнего воздействия, смены поколений, других факторов и выступают причиной прочности религий.

Отметим, что в психофизиологической концепции власти, разработанной В. М. Кайтуковым, отразилось понимание власти как системы подавления, насилия и уничтожения. Напомним, что по одному из определений власть есть организованное насилие одного класса для подавления другого.

Социально-психологический аспект власти рассматривается многими исследователями (Е. Вятр, В. В. Желтов, В. В. Крамник, Н. Луман, А. Л. Свенцицкий, Е. Б. Шестопал и др.). Сторонники этого направления отмечают, что основная проблема политики – проблема государственной власти и борьба за ее завоевание, а политика определяется как исследование, проектирование, строительство и эксплуатация власти.

А. Л. Свенцицкий считает, что любое определение категории «влияние» тесно связывается с категориями «власть» и «авторитет». Он пишет, что авторитет – это право влиять (официально или неофициально) на других; власть – это способность влиять на других; влияние – реальное приложение сил по отношению к другим. Причем власть может осуществляться без авторитета, а авторитет, в свою очередь, – без власти. Проводя анализ социально-психологических подходов к исследованию власти, Свенцицкий отмечает, что они развивались по двум направлениям. Первое начиналось с теоретических концепций о социальной власти с последующим поиском эмпирических методик. Во втором исходными были поиск и классификация тактик влияния, начиная с получения эмпирических данных с последующим объяснением этих данных в теоретических терминах (Свенцицкий, 2005, с. 48–52).

Большой вклад в развитие социально-психологического направления в исследованиях власти внес Е. Вятр, чья монография «Социология политических отношений» (Вятр, 1979), стала одной из первых русскоязычных книг, рассматривающих категорию «власть». Согласно определению, используемому Е. Вятром, субъект имеет власть над объектом всякий раз и только тогда, когда, согласно нормам общества, к которому принадлежат субъект и объект, первый имеет право приказывать, а второй обязан подчиняться отданным приказам. Определение Вятра встраивает власть во всю систему общественных отношений, в которых субъекты, чьи действия санкционированы обществом, определяют необходимое для себя поведение объектов. Власть рассматривается как возможность приказывать в таких условиях, когда объект власти обязан повиноваться, и если в отношениях нет элемента приказа и подчинения, то нет и власти как таковой. Власть не существует без повиновения и проявляется только тогда, когда у субъекта есть обоснованное убеждение в том, что его приказ будет выполнен и не встретит неповиновения со стороны объекта.

В социально-психологическом подходе выделяются следующие необходимые условия:

1) наличие субъекта и объекта, причем это могут быть как отдельные люди, так и социальные группы;

2) сопровождение приказа субъекта власти угрозой потенциального применения различных санкций в случае неповиновения;

3) подчинение объекта приказам субъекта власти;

4) наличие, согласно общественным нормам, у субъекта власти – права отдавать приказ, а у объекта – обязанности ему подчиняться.

Только соблюдение этих условий позволяет, согласно социально-психологическому подходу, рассматривать власть и исследовать ее различные формы и проявления: отношения в семье и обществе, в армии и на производстве, в системе образования и воспитания и т. д., т. е. охватить все общественные отношения. Основу власти составляет использование правомочий власти при организации групповых действий для достижения общей цели.

Власть становится политической тогда, когда к указанным выше условиям добавляются еще два:

5) общественное и социальное разделение между осуществляющими власть и теми, в отношении кого власть осуществляется;

6) организованное, структурированное и легитимное принуждение и подавление. Политическая власть реализуется за счет законодательно оформленного и организованного аппарата подавления и насилия на конкретной территории, имеющей государственный суверенитет.

Власть как психологическое явление в рамках социально-психологического подхода рассматривается через призму общественно сформированных предпочтений субъектов и объектов политики.

При этом человек стремится к такому общественному положению, которое либо обеспечит ему достижение власти или максимальную автономию от других, либо приспособит его к тому месту в иерархии, которое он занимает, не стремясь к каким-либо изменениям.

Исследователи психологических проявлений власти в русле социально-психологического подхода отмечают, что классифицировать людей можно как по их отношению и интересу к политике, так и по информированности о происходящих общественно-политических процессах (табл. 1).

Таблица 1. Психологические типы людей по отношению к власти

Источник: Вятр, 1979, с. 280.

К активистам можно отнести людей, убежденных в том, что власть – чрезвычайно важная категория, интересующихся политикой и стремящихся быть во власти.

Компетентными наблюдателями выступают люди, интересующиеся политикой и понимающие ее значение. Они хорошо информированы, но не стремятся принимать участие в политической жизни, имея собственное мнение о политике, формируя общественное мнение. К ним относятся ученые, писатели, журналисты, комментаторы и т. д.

Компетентные критики – это люди, разбирающиеся в политике, но их отношение как к политике и власти, так и к политикам категорически отрицательное.

В качестве пассивных граждан рассматриваются люди, отрицательно или нейтрально относящиеся к политике; при этом они достаточно подробно о ней информированы, что может быть следствием высокого уровня образования.

Аполитичные и отчужденные – люди, резко отрицательно относящиеся к политике и мало о ней знающие. Для них политика – грязное дело.

Приведенные психологические типы не исчерпывают всех мыслимых комбинаций выбранных черт. Принципиальное значение имеет сама возможность выделения пяти типов личности, существенно различающихся своим отношением к политике.

Еще раз упомянем концепцию Б. Рассела, считавшего, что без власти не может обойтись ни отдельный человек, ни общество в целом, так как без устойчивой и предсказуемой системы политических, социальных, экономических и личных отношений социум скатывается к анархии, уничтожающей само общество. В каждом человеке заложено стремление к власти и к славе, и людей необходимо классифицировать также по типам отношения к власти.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.