Владимир Зеелер[180] Ди-Пи в Италии

Борис Ширяев (А. Алымов) пишет очень много. Есть ли периодическое русское эмигрантское издание, где не было бы строк Ширяева?

Звание его – профессор, занятие здесь, в изгнании – литература, журналистика, публицистика. Пишет Ширяев легко, свободно, а потому и читается легко и всегда с интересом. А рассказать он имеет о чем. Соловки, лагерные мытарства, советские мучительства – отложили в душе много такого, чего забыть нельзя до конца бренных дней. Не всё написанное попадало в руки, но то, что пришлось читать, читалось всегда с интересом.

Ушел профессор из России, освободился от «веселых забот» о нем тоталитарного «отца», стал «перемещенной персоной» и преуспел, несмотря на загрузку – «повременных» писаний – написать только что, в этом году, вышедшую большую, нужную книгу, в которой он поведал о жизни дипийной, о своих «путешествиях» по свету белому, не всегда добровольных, или вернее всегда недобровольных, за все эти годы знакомства его с Западом.

Книга, действительно, нужная, – это человеческий документ исторического значения. Это показатель той международной опеки, которая ведала всеми несчастными, выброшенными за пределы не только своей родины, но часто за пределы простой человеческой жизни.

Для этой опеки была создана международная организация широкого масштаба, с разветвлениями своих отделов во всех странах, где оказались Ди-Пи, с громадными средствами и такими же громадными штатами начальников, помощников, секретарей, чиновников, ревизоров и прочая, и прочая.

Получила эта организация тоже сокращенное, нарицательное наименование ИРО. И пишущий эти строки по долгу работы пытался не раз «сноситься» с начальниками ИРО и в Австрии, и в Германии, и Италии, и потому должно признать, что в книге Ширяева очень мало, что «выдумано». Наоборот, полагаю, что вся его «хроника событий» – правдивое изложение фактов. И эта хроника подлежит запечатлению для уяснения условий «жизни» послевоенного времени. В этом живописании вижу ценность этой книги.

Много любопытного, много интересного пришлось пережить Ширяеву за эти нелегкие годы, много поистине трагического, неожиданного, тяжкого и мучительного, и всё же всё пережитое не сломило того, я сказал бы, запаса жизненных сил, которым до сих пор профессор пользуется. Причем до странности вся книга пропитана некоторой долей здорового юмора и даже иронии. Ведь этакая способность сохранилась в этой, казалось бы, в конец истерзанной душе человеческой.

Я читал книгу с карандашом в руке, чтобы отмечать особо яркие факты, но подчеркиваний оказалось так много, что пришлось бы, если ими пользоваться для отчета газетного, переписать добрую часть книги.

И всё же хочется отметить, что и Ширяева иногда оставляет его юмор в этой книге, и он дает страницы, вызывающие своей теплотой искреннее волнение – такова глава о «втором турне Есенина»…

Не только много событий лагерных и не лагерных чередуются в какой-то фантастической последовательности, но удается знакомиться и с множеством встречавшихся на пути профессора людей… И немало все-таки в жизни настоящих людей с сердцем, и с душой, которые понимали человеческое, и горе, и скорби, которые старались все сделать, чтобы ближний почувствовал хоть немножко облегчения в этой сплошной юдоли печали.

А есть и «Никиты Сорины», которые не выдержали «западных свобод» и решили уходить к «любимому».

Разве нужно гадать о их судьбе? Ведь всем возвращающимся уготовано одно и то же блюдо от щедрот «мудрейшего».

Интересны и итоги «мелькнувших лет» – дает их «десятый круг Дантова ада». – Куда стремились, записывались и не попали: Начало «кругу» в году 1946.

В Аргентину, Венесуэлу, Чили – ростом не вышел. – Перу – лишние члены семьи. – Парагвай – чего-то в кармане не хватило. – Бразилию. Австралию. Нов. Зеландию – разом отпали но возрасту. – в Боливию – веса не хватило, в Канаду… И для всего этого: 37 посещений офисов по вызову, к ним 102 регистрации, медицинских процедур у профессора 21, у жены его 16 и у сына 15. К ним 62 регистрации. Присяга американскому флагу, что «не мошенник», 10 отпечатков каждого пальца «на тот случай, если я мошенник»… И еще: «курсы птицеводства, экзамены по садоводству, практикум по пчеловодству. – Итого три диплома»… И последний итог: сидел и сидит под благодатным, синим небом Италии, мастерит профессор кукол и продает их «в разнес» по ярмаркам, базарам, а то и по людным улицам… А «жизнь идет семейным кругом»…

Поучительная книга.

«Русская мысль», № 510,

12 декабря 1952 г.