№ 36

Проект Обвинительного заключения в отношении Л. П. Берии, рассмотренный Президиумом ЦК КПСС 17 сентября 1953 г

Маленкову Г. М.

Подлежит возврату в Канцелярию Президиума ЦК КПСС № П 343

Разослано: т.т. Маленкову Г. М. Молотову В. М. Хрущеву Н. С. Ворошилову К. Е. Булганину Н. А. Кагановичу Л. М. Микояну А. И. Сабурову И. 3. Первухину М. Г.

Совершенно секретно

Особая папка

Товарищу МАЛЕНКОВУ Г. М.

Представляю проект Обвинительного заключения по делу Берии.

Берия изобличен в преступлениях показаниями 188 допрошенных на следствии свидетелей, рядом документальных доказательств, а также показаниями своих соучастников.

Будучи изобличен на следствии, Берия признал ряд фактов своей преступной деятельности.

Считаю возможным направить уголовное дело по обвинению Берии на рассмотрение Верховного Суда СССР.

Прошу Ваших указаний.

Приложение: на 95 листах.

Р. РУДЕНКО

10 сентября 1953 года

№ 283/ссов

ОБВИНИТЕЛЬНОЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ

по делу № 0029/1953 года по обвинению БЕРИИ Лаврентия Павловича в преступлениях, предусмотренных ст. ст. 58-1 «б», 58-8, 58–13, 58–11 Уголовного Кодекса РСФСР и ч. 2 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 4 января 1949 года «Об усилении уголовной ответственности за изнасилование».

Президиум Верховного Совета СССР, рассмотрев сообщение Совета Министров СССР по вопросу о преступных антигосударственных действиях Л. П. Берии, направленных на подрыв Советского государства в интересах иностранного капитала, постановил лишить Л. П. Берию полномочий депутата Верховного Совета СССР, снять Берию с поста первого заместителя Председателя Совета Министров СССР и с поста Министра внутренних дел СССР, лишить Берию всех присвоенных ему званий, а также орденов, медалей и других почетных наград и привлечь Берию к уголовной ответственности.

Пятая сессия Верховного Совета СССР утвердила Указ Президиума Верховного Совета СССР о преступных антигосударственных действиях Л. П. Берии.

Произведенным Прокуратурой СССР предварительным следствием установлено, что бывший первый заместитель Председателя Совета Министров Союза ССР и министр внутренних дел СССР Берия Лаврентий Павлович явился организатором антисоветской изменнической группы заговорщиков, ставившей своей преступной целью использовать органы МВД как в центре, так и на местах против Партии и ее руководства, против Правительства СССР, поставить МВД над Партией и Правительством для захвата власти, ликвидации советского строя и реставрации капитализма.

В этих преступных целях Берия совершил ряд тягчайших государственных преступлений. Преступная, антипартийная и антигосударственная деятельность осуществлялась Берией в течение длительного времени.

В частности, собраны данные об изменнических преступлениях Берии, совершенных им еще в период гражданской войны, когда в 1919 году Берия являлся активным агентом действовавшей под контролем английских разведывательных органов мусаватистской контрразведки, а в 1920 году совершил другой акт предательства во время секретной командировки в Грузию, расшифровав себя перед охранкой грузинских меньшевиков, вся деятельность которой также направлялась английской разведкой, выдав им полученные задания и связи. С помощью своих соучастников Берия обманул Партию, скрыв свою предательскую деятельность во время гражданской войны.

Двурушничая и тщательно маскируя свои антисоветские заговорщические цели, Берия, при помощи различных карьеристских махинаций, сумел втереться в доверие И. В. Сталина[14].

Действуя как агент международного империализма, Берия вынашивал планы совершения государственного переворота в целях захвата власти, установления контрреволюционной диктатуры и реставрации капитализма в СССР.

Капитулянтское изменническое существо преступной деятельности Берии проявилось в первые дни Великой Отечественной войны, когда Берия, используя свое служебное положение народного комиссара внутренних дел СССР, втайне от Советского правительства пытался через болгарского посла Стаменова начать переговоры с Гитлером ценой уступки фашистской Германии советских земель — Украины, Белоруссии, Прибалтики, Карельского перешейка, Бессарабии, Буковины и порабощения советских людей войти в позорное соглашение с Гитлером о прекращении войны[15].

Капитулянтская изменническая деятельность Берии во время войны не ограничилась этим фактом. Осенью 1942 года, в напряженный момент обороны Кавказа, он с помощью своих соучастников под видом «чрезвычайных мер» сделал попытку открыть врагу перевалы через Главный Кавказский хребет, что должно было привести к иностранной оккупации Закавказья и передать в руки империалистических государств бакинскую нефть. И только разгром немцев под Сталинградом изменил обстановку на Закавказском фронте.

При жизни И. В. Сталина Берия глубоко скрывал свою вражескую подрывную деятельность, маскируя ее лживыми выражениями преданности руководителю Партии и Советского государства.

После кончины И. В. Сталина преступная, антипартийная и антигосударственная деятельность Берии стала приобретать открытый характер. Делая ставку на активизацию реакционных империалистических сил, Берия стал раскрывать свое подлинное лицо врага Партии и советского народа. Немедленно после кончины И. В. Сталина он осуществил ряд преступных действий, призванных активизировать реакционные, подрывные элементы внутри страны, подорвать морально-политическое единство советского народа, ослабить сплоченность и единство Коммунистической партии и способствовать осуществлению своих преступных замыслов по захвату власти и установлению контрреволюционной диктатуры.

Добившись назначения на пост Министра внутренних дел СССР, Берия попытался использовать аппарат МВД для захвата власти; действуя провокационными преступными методами, он пытался поставить МВД над Партией и Правительством, использовать органы МВД в центре и на местах против Партии и ее руководства, против Правительства СССР.

Берия открыто восстанавливал работников МВД против Коммунистической партии, требуя от них, чтобы они считали себя независимыми от Партии.

Тайно от ЦК партии Берия давал задания местным органам МВД, чтобы они контролировали партийные организации и подготавливали лживые материалы на руководящих партийных и советских работников, а также по поводу деятельности партийных и советских организаций.

Для того чтобы облегчить себе преступный захват власти, Берия назначил на ряд руководящих должностей в МВД СССР, как в центре, так и на местах своих соучастников, готовых выполнить любое преступное распоряжение Берии, большинство из которых было связано с Берией длительной преступной заговорщической деятельностью. В то же время партийные работники, командированные ЦК КПСС и местными партийными органами для работы в аппарате МВД, изгонялись Берией из органов МВД или назначались на такие должности, где они не могли сколько-нибудь серьезно влиять на работу министерства.

Следствием установлено, что входящие в состав органов МВД правительственная охрана и некоторые отделы специальной оперативной техники были использованы Берией для шпионажа за руководителями Партии и Правительства. Для этого были организованы подслушивания в служебных кабинетах, а также подслушивания телефонных разговоров.

Используя коварные и интриганские приемы, Берия пытался разобщить и расколоть ленинско-сталинское руководящее ядро Коммунистической партии и дискредитировать руководящих деятелей Партии и Советского государства. Для этого в течение ряда лет Берия собирал клеветнические, сфальсифицированные материалы против отдельных руководителей Партии и Правительства, не останавливаясь перед вымогательством клеветнических показаний путем применения пыток.

Следствием установлено, что Берия совершал террористические убийства лиц, со стороны которых мог опасаться разоблачений. Также установлено, что Берия с помощью своих соучастников совершал бесчеловечные опыты над живыми людьми, испытывая на них действие различных ядов, предназначенных для тайных убийств.

Весьма характерным является тот факт, что преступная деятельность Берии стала особенно активной и открытой в период общей активизации подрывной деятельности международного империализма против Советского Союза и стран народной демократии.

Незадолго до американской провокации 17 июня 1953 года в Берлине Берия выступил с проектом отказа от строительства социализма в Германской Демократической Республике.

В этот же период Берия в кругу приближенных к нему соучастников выступал с предложениями поступиться территориальной неприкосновенностью Советского Союза в угоду империализму и передать некоторым капиталистическим государствам значительные территории СССР, завоеванные советским народом в борьбе против гитлеровской Германии и империалистической Японии.

Выступая как агент международного империализма, Берия осуществил вражеский акт, вызвав в Москву на длительное время одновременно всех подчиненных ему резидентов советской разведки в капиталистических странах, расшифровав их тем самым перед иностранными разведывательными органами и нарушив деятельность советской разведки.

Кроме того, незадолго до событий 17 июня 1953 года в Берлине, им под видом «реорганизации» органов МВД в ГДР были проведены преступные мероприятия, приведшие к отсутствию должной информации о деятельности американской агентуры и затруднившие борьбу с подрывными элементами в ГДР.

Используя возможности работы закордонных органов МВД, Берия совершил изменнический акт, сделав попытку установить тайную связь с Тито и Ранковичем.

Подготавливая государственный переворот, Берия поддерживал тесный контакт с белогвардейской грузинской эмиграцией, используя для этого, в частности, лиц, являющихся агентами иностранных разведок.

Под фальшивым предлогом борьбы с нарушениями национальной политики Партии Берия предпринял ряд преступных мер для того, чтобы активизировать буржуазно-националистические элементы в союзных республиках, посеять вражду и рознь между народами СССР и в первую очередь подорвать дружбу народов СССР с великим русским народом.

С целью подрыва колхозного строя и возбуждения продовольственных затруднений внутри страны Берия саботировал ряд важных мероприятий Партии и Правительства, направленных на увеличение урожайности и поднятие материального благосостояния советского парода.

Все эти факты свидетельствуют о том, что Берия в своей преступной деятельности выступал как агент международного империализма, добиваясь захвата власти и реставрации капитализма в СССР.

Выше указывалось, что Берия был назначен на ответственные государственные посты, втершись в доверие И. В. Сталина. Однако после кончины И. В. Сталина Берия стал кощунственно глумиться над его памятью, стараясь всячески принизить значение деятельности И. В. Сталина и, наоборот, выпятить самого себя. Дошло до того, что изменник Родине и капитулянт Берия пытался фальсифицировать историю и авантюристически представить себя «спасителем» Советского Союза в Великой Отечественной войне[16].

Следствием установлены факты, свидетельствующие о преступном морально-бытовом разложении Берии. В частности, установлены личные корыстные злоупотребления со стороны Берии, факты сожительства с многочисленными женщинами, связанными с иностранными разведывательными органами, а также факты совершения им сексуальных преступлений[17].

Конкретно виновность Берии установлена в следующих преступлениях.

1. ПРОТИВОПОСТАВЛЕНИЕ ОРГАНОВ МВД ПАРТИИ И ПРАВИТЕЛЬСТВУ В ПРЕСТУПНЫХ Ц,ЕЛЯХ ЗАХВАТА ВЛАСТИ

Действуя как провокатор и враг Партии, Берия пытался поставить МВД над Партией и Правительством.

С этой целью Берия, заняв пост министра внутренних дел СССР, стал не только в кругу приближенных ему лиц, но и на широких оперативных совещаниях работников МВД всячески подчеркивать, что органы МВД якобы независимы от партийных органов и не только неподконтрольны им, но, наоборот, сами осуществляют контроль над партийными органами и отчитываются в своей деятельности лишь перед министром, так как «в МВД должен быть только один хозяин».

В центральном аппарате МВД и периферийных органах Берия подвергал преследованиям честных сотрудников, желающих строить работу под руководством партийных организаций и отказывающихся выполнять преступные распоряжения Берии об установлении контроля МВД над Партией.

Указанные обстоятельства подтверждены показаниями ряда лиц.

Допрошенный на предварительном следствии быв. начальник управления кадров МВД свидетель Обручников показал: «…Примерно в середине марта с.г. Берия собрал оперативное совещание, на котором обсуждались вопросы будущей организационной структуры МВД. Берия на этом совещании особо подчеркивал необходимость централизации руководства и сосредоточения власти в одних руках как в центре, так и на местах. Это по существу отрывало органы МВД, особенно на периферии, от контроля со стороны партийных органов снизу доверху. Помню, что против этого возражали Круглов и Масленников, но Берия их оборвал и не стал слушать. Тогда Берия цинично подчеркнул, что для органов МВД нужно иметь одного хозяина».

(том л. д.)

Эти показания Обручникова находят себе полное подтверждение в показаниях[18] бывшего начальника управления МВД по Львовской области свидетеля Строкача, который заявил:

«…Берия стал давать нам указания о дальнейшей работе. Некоторые его указания уже тогда у меня вызывали удивление. Так он сказал нам: «Чекистам надо иметь одного хозяина, надо иметь свои банды, прекратить использование войск без наличия точных агентурных данных о местах укрытия бандитов».

«На этом совещание закончилось. Когда мы вышли в приемную, я спросил у Мешика, как понимать указания Берии о том, что чекисты должны иметь одного хозяина. Мешик ответил: «Что ты притворяешься таким непонимающим. До сих пор в чекистскую работу вмешивались все, кому не лень. Не поймешь, кто начальник УМВД: секретарь обкома или начальник. Дело дошло до того, что секретари обкомов и ЦК КП Украины допрашивают задержанных бандитов. Теперь этого не будет. Указание Берии надо понимать таким образом, что в чекистскую работу никто не имеет права вмешиваться, кроме руководства министерства».

(том л. д.)

Соучастник Берии Ордынцев также подтвердил факт подобных антипартийных высказываний Берии.

Противопоставляя органы МВД Коммунистической партии, Берия отдал преступный приказ собирать втайне от партийных органов компрометирующие материалы на партийных работников и о деятельности партийных организаций. При этом Берия и его соучастники понуждали подчиненных им работников клеветать на партийные органы и фальсифицировать данные, предназначенные опорочить деятельность партийных организаций.

Допрошенный на предварительном следствии в качестве свидетеля начальник 2-го отдела МВД СССР Заболотный показал: «…В конце мая или начале июня с.г. Берия дал указания министрам внутренних дел республик и начальникам областных управлений МВД, игнорируя партийные органы, собирать сведения о положении в колхозах, о кадрах руководящих работников, о положении с интеллигенцией, компрометирующие материалы на партийных работников и т. и. По существу собирался агентурный материал о руководящих партийных и советских работниках и по вопросам колхозного строительства, причем все это делалось через голову партийных органов”.

(том л. д.)

Установлено, что подобного рода преступные указания были даны Берией и его соучастниками руководителям органов МВД Украинской ССР, Белорусской ССР и Литовской ССР.

В мае 1953 года Берия, действуя через своего соучастника Мешика, втайне от партийных органов начал сбор данных о состоянии партийной работы и составе партийных кадров в западных областях УССР.

Как показал на следствии бывший начальник УМВД по Львовской области свидетель Строкач, он, считая подобного рода задания недопустимыми, безуспешно пытался убедить в этом Мешика, а затем доложил о полученном преступном задании секретарю Львовского обкома и секретарю ЦК КП Украины. Правильное партийное поведение Строкача вызвало гонения на него со стороны Берии, угрожавшего «сгноить» Строкача в лагерях и превратить его в «лагерную пыль». Затем Берия снял Строкача с работы.

Строкач показал:

«…Я пытался убедить Мешика, что собирать сведения о работе партийных органов через органы МВД недопустимо, но Мешик обрушился на меня с руганью и в раздраженном тоне сказал: «Тебе вообще наших чекистских секретных заданий нельзя поручать. Ты сейчас же пойдешь в обком и доложишь о них секретарю. Но знай, что это задание Берии и с выполнением его тянуть нельзя. Потрудись выполнить его сегодня же.

Я в то время не поверил Мешику, что задание исходит от Берии, считая, что Берия имел возможность получить сведения о работе партийных органов в ЦК КПСС или в ЦК КП Украины.

Считая указание Мешика явно неправильным, я доложил секретарю Львовского обкома партии тов. Сердюку о неправильных действиях Мешика. Сердюк возмутился поступком Мешика и в моем присутствии позвонил об этом секретарю ЦК КП Украины т. Мельникову.

В этот же день вечером мне позвонил Берия Л. П. и сказал: «Что вы там делаете? Вы ничего не понимаете. Зачем вы пошли в обком партии и рассказали Сердюку о полученном вами задании. Вместо оказания помощи вы подставляете ножку Мешику. Мы вас выгоним из органов, арестуем и сгноим в лагерях. Мы вас сотрем в порошок, в лагерную пыль вас превратим». Очень раздраженным тоном Берия несколько раз повторил: «Ты понял это или нет? Понял? Понял? Так вот учти». Берия не стал меня слушать и прекратил разговор».

(том л. д.)

Аналогичные преступные указания о тайном сборе сведений, компрометирующих партийные органы, были даны Берией через своего приближенного соучастника Кобулова Богдана министру внутренних дел БССР Баскакову Не будучи удовлетворены данными, полученными от Баскакова, Кобулов и Берия не остановились перед прямой фальсификацией материалов, представив в ЦК КПСС извращенные сведения.

Баскаков показал, что 4 июня 1953 года в Минск позвонил по ВЧ Берия. Узнав, что Баскаков находится в кабинете секретаря ЦК КП Белоруссии тов. Патоличева, Берия отказался разговаривать с Баскаковым и предложил связаться с ним позднее из своего кабинета. Связавшись с Берией, Баскаков получил от него приказ выполнить указания, которые будут переданы Б. Кобуловым.

Через несколько минут после этого разговора с Берией Баскаков получил по телефону от Кобулова задание собрать в глубокой тайне от партийных и советских органов Белоруссии данные об имевших якобы место искривлениях национальной политики в западных областях БССР.

При этом Кобулов особенно подчеркивал, что все эти сведения должны быть собраны строго конспиративно от партийных организаций, «без шума, так, чтобы никто не знал».

(том л. д.)

Баскаков показал:

«…Должен сказать, что указания, которые передал Кобулов, вызывали у меня явное сомнение, данные, которые требовали, не имели никакого отношения к работе органов МВД. Несмотря на предупреждение о недопущении разглашения этих указаний, я сразу же после разговора поехал в ЦК компартии Белоруссии, к первому секретарю товарищу Патоличеву и все ему доложил о полученных указаниях и о характере разговора, который был с Берией и Кобуловым».

«…не успел я еще возвратиться от т. Патоличева, как Кобулов еще раз позвонил и передал через секретаря, чтобы я в субботу 6 июня был в Москве. Я созвонился с Кобуловым и сказал ему, что записку написать я не смогу, тем более за одни сутки, не справлюсь я с этим делом и отказался писать. Кобулов довольно в повышенном, грубом тоне предложил взять данные и вылететь в Москву, ссылаясь на категорическое указание Л. П. Берии, что мною и было сделано…».

«…6 июня с.г. днем я прилетел в Москву и прямо явился к Кобулову в кабинет, который тут же поручил своему помощнику Савицкому вместе со мной написать записку на имя Л. П. Берии. В соответствии с указанием Кобулова Савицким при моем участии в течение 30–40 минут была продиктована стенографистке записка, причем в нее включались данные только те, которые показывали организации, где работало белорусов мало и имелось больше русских. Данные же, где было белорусов больше, в записку не включались под предлогом, по выражению Кобулова, как «не характерные». Так была подготовлена записка, подписанная мною, и сдана Кобулову».

«…В тот же день, буквально через час после сдачи записки, примерно в 20–21 час 6 июня я был вызван к бывшему министру Берии, где мне было объявлено, что я освобожден от должности министра внутренних дел Белорусской ССР».

(том л. д.)

К материалам дела приобщена в качестве вещественного доказательства фотокопия записей из записной книжки, изъятой у соучастника Берии Б. Кобулова. В эту записную книжку Кобулов заносил наиболее важные задания, полученные им от Берии.

В числе подобных заданий значится представить компрометирующие данные о состоянии партийной работы в Белоруссии и имеется запись: «т. Патоличева следует отозвать, назначив т. Зимянина»[19].

(том л. д.)

Преступные указания о сборе фальсифицированных сведений, компрометирующих партийные кадры и работу партийных организаций, были даны Берией также бывшему министру внутренних дел Литовской ССР Кондакову. С этой целью Кондаков вызван был для доклада в Москву, где Берия потребовал от него данных, компрометирующих работу секретарей обкомов. Кроме того, Берия на широком оперативном совещании работников МВД стал обсуждать вопрос о смене первого секретаря ЦК КП Литвы. Во время совещания Берия позволял себе оскорбительные выпады и нецензурную брань по адресу руководителей партийных органов Литвы.

Допрошенный по этому поводу в качестве свидетеля Кондаков показал:

«…Убедившись, что мой доклад не интересует Берию, а моя попытка продолжать его вызывает еще большее раздражение, я прекратил его и только отвечал на задаваемые мне вопросы, смысл которых сводился к получению данных о состоянии аппарата ЦК, обкомов КП Литвы и характеристике их секретарей. Зная всех товарищей только с положительной стороны, я так и доложил Берии, а о состоянии аппарата ЦК и обкомов сообщить ничего не мог, так как хорошо этого не знал, да и считал, что это в мои обязанности не входит. Мне был задан Берией и такой вопрос: «Кто может быть первым секретарем ЦК КП Литвы, кроме тов. Снечкуса?» Когда я в ответ на это сказал, что мне трудно отвечать на такие вопросы и одновременно еще раз высказал положительное мнение о тов. Снечкусе, Берия пришел в состояние озлобления и заявил, что я не министр, а чиновник в погонах, порученного мне участка работы не обеспечиваю и буду от занимаемой должности освобожден.

Во время всего приема Берия неоднократно обрушивался на меня с бранью и нецензурными выражениями, доходя до оскорбления человеческого достоинства. Такая же брань и нецензурные выражения высказывались Берией в адрес ЦК КП Литвы…»

(том л. д.)

После того как Берия, несмотря на угрозы по адресу Кондакова и его заместителей, не смог получить от них фальсифицированных данных, компрометирующих литовские партийные органы, Кобулов, по заданию Берии, сам составил проект докладной записки, извращающей действительное положение вещей. Этот составленный Кобуловым проект и был направлен Берией в директивные органы.

Таким образом, материалами дела установлено, что, противопоставляя органы МВД Коммунистической партии, Берия при помощи своих соучастников вел тайный сбор фальсифицированных, клеветнических данных, призванных опорочить деятельность ряда партийных организаций и скомпрометировать партийных работников.

Подготавливая государственный переворот и установление контрреволюционной диктатуры, Берия в кругу своих соучастников всячески старался подчеркнуть свою особую роль в государстве и культивировал пренебрежительное отношение к Коммунистической партии и ее руководству По этому поводу Людвигов показал:

«…После смерти вождя Партии и Советского государства Берия резко изменился. Он не только стал критиковать и поносить вождя Партии, но изменил свое отношение к Центральному Комитету Партии и ее руководителям. Берия стал заносчив, стремился подчеркнуть свою особую роль в решении государственных вопросов и стал считать себя наиболее влиятельным государственным деятелем страны. Берия совершенно переродился и повел линию противопоставления органов МВД Центральному Комитету Партии и Правительству. Я могу это подтвердить следующим примером: во-первых, Берия заявлял о том, что в нашей стране, дескать, не должно быть двух хозяев двух властей: партийной и советской. Руководствуясь этим взглядом, который может также подтвердить Ордынцев, Берия стал отгораживать Министерство внутренних дел от Центрального Комитета, ведя линию на противопоставление министерства ЦК КПСС…

В погоне за большей популярностью и в стремлении нажить себе политический капитал Берия стремился влезть в любые вопросы политической и государственной жизни страны и всюду показать свою особую роль в решении многих вопросов. При этом представляемые Министерством внутренних дел записки в Президиум ЦК по конкретным вопросам он часто сопровождал требованием обязательно рассылать его записки вместе с решениями ЦК секретарям ЦК республик, краев и областей, чтобы показать, что это именно его решение принято в ЦК.

Берия стремился показать, что это по его требованию был отстранен от поста секретаря ЦК КП Украины Мельников, что он, Берия, сыграл важную роль в амнистировании заключенных, заявляя, что «я освободил миллион».

Часто, вмешиваясь не в свои функции, Берия по существу подменял Центральный Комитет, игнорировал его. Так, например, Берия, минуя ЦК, вызывал к себе в МВД секретаря ЦК КП Литвы Снечкуса, секретаря ЦК КП Эстонии Кебина, представителя Белоруссии Зимянина…»

(том л. д.)

Такой же линии поведения, культивируя мнение об особом положении Берии в государстве и якобы существовавшей независимости его от партийного руководства, придерживались и ближайшие соучастники Берии. Так, например, свидетель Строкач показал, что после снятия его с работы он пришел к одному из приближенных Берии — заместителю начальника инспекции Амаяку Кобулову — и рассказал ему о случившемся. В ответ на это Кобулов, как показывает Строкач:

«…стал упрекать меня в том, что я доложил секретарю обкома партии об указаниях, полученных мною от Мешика. При этом Кобулов мне сказал: «Вы не учли того, что к руководству МВД СССР пришел Берия и что теперь органы МВД не будут в такой зависимости от партийных органов, как это было раньше. Вы не представляете себе, какими правами пользуется Берия. Он решительно ломает все старые порядки не только в нашей стране, но и в странах народной демократии. Не надо бояться, что начальник УМВД или министр внутренних дел республики попадет в опалу перед партийными органами. Вот вам свежий пример. Мельников напоролся на Мешика и полетел. Полетел, несмотря даже на то, что он был в Президиуме ЦК КПСС».

(том л. д.)

Допрошенный на предварительном следствии один из соучастников Берии Мильштейн показал:

«…Берия за время работы в МВД пытался поставить органы МВД в независимое от партии положение, пытался оградить органы МВД от контроля со стороны партии как в центре, так и на местах».

«…на совещании, имевшем место 19 марта 1953 г., по вопросу работы органов МВД в западных областях Украины Берия, в виде замечания, сказал, что дело дошло до того, что в работу органов МВД вмешивается кто угодно. Мы поняли это указание как предстоящее возвращение к старой практике централизованного руководства органами МВД из Москвы без вмешательства и контроля партийных органов…»

(том л. д.)

Другой соучастник Берии, арестованный Мамулов также показал:

«…Среди работников МВД и даже среди партийных работников Берия насаждал мнение о том, что МВД должно стоять выше Партии и Правительства. Чувствовалось, что МВД он хочет превратить в какой-то второй правительственный центр…»

(том л. д.)

О преступном противопоставлении Берией МВД Партии и правительству показания на следствии дали также свидетели Савченко, Коротков, Сазыкин, Горлинский, Герцовский, Самарин и др. — и арестованные соучастники Берией: Шария, Б. Кобулов, Мешик, Мичурин-Равер, Гоглидзе, Райхман и др.

Допрошенный по этому поводу обвиняемый Берия вынужден был признать, что давал задание собирать сведения о партийных органах. Берия заявил, что это было «бессовестно» с его стороны. Он показал:

«…партийные органы могли истолковать, и это было правильно, как противопоставление органов МВД партийным и советским органам, установление контроля МВД над партийными и советскими органами. Эти действия были антипартийными».

(том л. д.)

Преступное противопоставление со стороны Берии органов МВД Коммунистической партии и Советскому правительству особенно проявилось в вопросах расстановки и назначения кадров.

Преступная расстановка кадров

Как установлено следствием, Берия на протяжении ряда лет создавал вокруг себя заговорщическую группу, связанную с ним совместными преступлениями, помогавшую Берии расправляться с неугодными людьми, создавать атмосферу террора, обманывать партию и государство. В свою очередь, Берия покрывал преступления этих лиц и всячески содействовал продвижению их по службе.

Ядро этой группы составляли лица, связанные с Берией по совместной работе в Закавказье, — Б. Кобулов, А. Кобулов, Гоглидзе, Деканозов, Мильштейн, Мамулов, Церетели, Савицкий, Шария и др. В 1938 году, заняв должность народного комиссара внутренних дел, Берия перевел их на работу в Москву.

Допрошенный по этому поводу соучастник Берии — Мичурин-Равер показал:

«…Я должен сказать, как человек, длительное время знавший его и наблюдавший за ним, что Берия был всегда властолюбивым и стремившимся к диктаторству. Это ярко проявилось во время пребывания его в Азербайджане и в Грузии…

Берия убирал неугодных ему людей, делая это под видом их разоблачения как врагов народа или как не справившихся с руководством. Как мне теперь стало понятным, делая свою карьеру сначала по линии органов ВЧК-ОГПУ-НКВД, а затем по линии партийного руководства в Грузии и Закавказье, Берия сумел весьма быстро реализовать свои цели и стать на положение «вождя» грузинского народа. В этом ему активно помогала группа чекистских работников, приближенных им к себе. В эту группу особо доверенных людей Берии входили в Грузии: Саджая, Меркулов, Кобулов Б., Кобулов А., Мильштейн, Деканозов, Цанава, Гоглидзе, Рапава, Церетели, позднее — Рухадзе; в других республиках Закавказья — Багиров, Агрба, Мугдуси, Цатуров и др. Всех этих людей, кроме Багирова, Берия сам выдвигал на руководящую работу в чекистских органах, а затем, когда он возглавил Закавказский краевой комитет ВКП(б) и ЦК КП Грузии, то расставил своих людей на руководящие государственные и партийные посты. Саджая стал секретарем обкома партии Аджарии, Деканозов — зам. председателя Совнаркома Грузии и председателем Госплана, Цанава — начальником Колхидстроя, потом секретарем обкома в Поти, Меркулов — начальником особого сектора, потом — начальником отдела и членом бюро ЦК КП Грузии, Гоглидзе — наркомом внутренних дел и т. д.

Когда Берия был назначен на работу в НКВД, с ним в Москву в 1938 году поехали Меркулов, Деканозов, Кобулов, Цанава, Мильштейн, Церетели, Гвишиани, Гульст Вениамин, Кэкучая, Каранадзе, Мамулов, Шария. Эти люди были расставлены Берией на руководящие посты в наркомате внутренних дел СССР и в некоторых союзных республиках.

Вся эта группа лиц, приближенных Берии, была тесно связана с ним и готова выполнять любые его задания».

(том л. д.)

После перевода на работу в Москву Берия, используя в своих преступных целях некоторых подчиненных ему морально разложившихся, карьеристски настроенных сотрудников НКВД (Мешик, Влодзимирский, Эйтингон, Райхман, Судоплатов и др.), вовлек этих лиц в свою преступную заговорщическую деятельность.

Несмотря на то что большинство его соучастников были изобличены в различных преступлениях и проступках, за которые они подлежали увольнению из органов государственной безопасности, Берия неизменно всячески поддерживал эти лица и укрывал их от ответственности.

В марте 1953 года, добившись назначения на пост министра внутренних дел СССР, Берия сразу же вновь окружил себя этими людьми, назначив их на ряд руководящих должностей в центральном аппарате министерства и периферийных органах.

Свидетель Сбручников показал:

«Когда Берия был назначен министром внутренних дел СССР, то с ним появились на руководящих постах люди, давно уволенные из органов МВД-МГБ: Кобулов Б., Мешик, Влодзимирский, Осетров, Людвигов, Сазыкин, Савицкий и др., назначение которых проходило без ведома управления кадров. Характерно отметить, что Кобулов фактически приступил к руководству в МВД чуть ли не в день смерти товарища Сталина».

(том л. д.)

Следует указать, что в отношении ряда своих соучастников, которые к моменту вступления Берии на должность министра внутренних дел СССР были арестованы по обвинению в тяжких государственных преступлениях, Берия еще до ознакомления со следственными делами по обвинению этих лиц принял решение об освобождении их из-под стражи. Немедленно после освобождения из тюрьмы эти лица были назначены Берией на ответственные должности в министерстве.

Так, например, в первый же день после своего назначения на должность министра внутренних дел СССР Берия 6 марта 1953 года приказал Гоглидзе лично выехать в тюрьму, узнать о состоянии здоровья арестованного за контрреволюционные преступления соучастника Берии Эйтингона, улучшить условия содержания и передать Эйтингону, что им интересуется Берия.

(том л. д.)

Гоглидзе выполнил это распоряжение Берии. Через непродолжительное время Эйтингон был освобожден из-под стражи, причем по распоряжению Берии Эйтингону было выплачено, кроме заработной платы, 35 тыс. рублей.

(том л. д.)

После этого Эйтингон был назначен на ответственный пост в центральный аппарат МВД.

На должность начальника управления охраны Берия назначил только что освобожденного им из заключения своего приближенного Кузьмичева. Для того чтобы подчеркнуть полную зависимость от себя Кузьмичева, Берия, вызвав его из тюрьмы, заявил Кузьмичеву: «Твое дело — чепуха. Тебя приказал посадить Сталин» и тут же назначил его начальником управления охраны.

(том л. д.)

Освободив из тюрьмы арестованного Шарию, тесно связанного в течение ряда лет с Берией, последний назначил Шарию на должность своего помощника по внешнеполитическим вопросам. При этом, как показывает Шария:

«Во время моего нахождения в кабинете Берии он по какому-то поводу разразился резкими замечаниями в адрес Сталина. Смысл разговора этого заключался в том, что Берия, обращаясь ко мне, подчеркнул примерно следующее: «Ты Сталина еще называл корифеем науки, а он приказал тебя посадить». Этот разговор меня страшно удивил, и я заметил абсолютную перемену Берии в отношении к Сталину».

(том л. д.)

На должность первого заместителя министра внутренних дел Берия назначил одного из своих ближайших соучастников, в прошлом скомпрометированного и в связи с этим уволенного из органов МВД, Кобулова Б., помогавшего Берии выполнять наиболее тяжкие преступления. На должность министра внутренних дел УССР им был назначен давно уволенный из органов МВД по компрометирующим материалам Мешик П. Я., также помогавший Берии совершать тяжкие государственные преступления.

В качестве заместителя министра внутренних дел УССР был назначен тесно связанный с Берией Мильштейн, все ближайшие родственники которого проживают в США, а брат Мильштейна, приехавший при помощи последнего из Польши в Советский Союз, был изобличен как шпион и расстрелян.

Серьезно скомпрометированный по прежней работе и уволенный из органов МВД соучастник Берии Влодзимирский, морально разложившийся человек, совершивший, как установлено следствием, ряд тяжких преступлений, в том числе тайные похищения людей и убийства, помогавший Берии расправляться с неугодными ему людьми путем их физического уничтожения, был назначен начальником следственной части по особо важным делам.

В качестве начальника имеющего важное значение Третьего Главного управления МВД СССР Берия назначил другого соучастника своих террористических и изменнических преступлений — Гоглидзе, скомпрометированного по прежней служебной деятельности, и в данном случае, желая подчеркнуть зависимость Гоглидзе, Берия заявил: «Сталин и Гоглидзе хотел посадить».

(том л. д.)

На должность министра внутренних дел Грузинской ССР Берия назначил Деканозова — давнего активного соучастника своих преступлений.

Назначая на руководящие должности в МВД своих соучастников, Берия сознательно игнорировал установленный порядок согласования назначений с ЦК КПСС и местными партийными органами.

Свидетель Обручников по этому поводу показал:

«…Существовавший прежде порядок подбора, расстановки кадров и согласования назначений с партийными органами был полностью игнорирован, и я, в частности, узнавал о назначении ряда лиц на руководящие посты из приказов, поступивших ко мне на ознакомление.

Берия совершенно игнорировал порядок согласования с ЦК КПСС номенклатурных должностей и в пренебрежительном тоне отвергал всякие попытки убедить его в необходимости согласования.

В аппарате министерства и на периферии появились люди, в прошлом скомпрометированные и уволенные из органов МВД. Это сразу бросалось в глаза, и создавалось впечатление, что кадры подбираются не по их деловым и политическим качествам, а по личной преданности их Берии, Кобулову и их приближенным…

Когда я приходил к нему с предложением сделать представление в ЦК КПСС о назначении или освобождении того или иного номенклатурного работника, он в резкой, пренебрежительной форме заявлял мне, что ему нужно давать проекты приказов, а не представления. Причем это им говорилось в такой форме, чтобы подчеркнуть его полную независимость от ЦК КПСС.

С первых дней его работы в МВД СССР было заметно, что он оторвался от ЦК КПСС и такую же линию намерен проводить во всех периферийных органах МВД».

(том л. д.)

Аналогичные показания дал свидетель Заболотный, работавший до 27 июня 1953 года заместителем начальника управления кадров МВД СССР.

«…Когда Берия был назначен на пост министра внутренних дел СССР, вместе с ним появились на руководящих должностях как в аппарате министерства, так и на периферии люди, давно уволенные из органов МВД-МГБ: Кобулов, Мешик, Влодзимирский, Деканозов, Горлинский, Сазыкин, Райхман, Кузьмичев и др. Все они были назначены без управления кадров, а непосредственно приказом Берии. С приходом этих лиц в МВД все организационные вопросы, вопросы подбора и расстановки руководящих кадров по министерству перешли в руки Кобулова, Берии, Гоглидзе, Влодзимирского, Сазыкина и др.

Существовавший ранее порядок подбора и расстановки кадров, согласования назначений с партийными органами был полностью ликвидирован.

Берия игнорировал указания ЦК КПСС по вопросам подбора и расстановки кадров: на номенклатурные должности назначались работники приказом Берии без согласования с ЦК КПСС по признакам не деловых и политических качеств, а личной преданности Берии. Так были назначены: Мешик — на Украину, Деканозов — в Грузию, освобожденные из тюрьмы Райхман и Кузьмичев».

(том л. д.)

Приближенные Берии при укомплектовании периферийных органов также применяли преступные методы подбора и расстановки кадров, подобные тем, которые применял сам Берия.

По этому поводу характерные показания дал бывший начальник УМВД по Львовской области свидетель Строкач Т. А.: «…мы пришли в кабинет к Обручникову и начали подбирать кандидатуры на должности начальника УМВД. Это происходило следующим образом: Мильштейн спрашивал у Обручникова: «Где сейчас Женя Рудаков? Назначить его начальником УМВД Одесской области», далее говорил: «Где Володя Трубников? Назначить его начальником УМВД Тернопольской области» и т. д. Кандидатуры, названные Мильштейном и Мешиком, записывались в проект приказа.

Когда Обручников, я или Ивашутин называли кандидатуры из числа лучших работников, то Мешик и Мильштейн отклоняли их одним словом: «Это — милиционер». Видя такой неправильный подход к подбору кадров, я и Ивашутин отказались принимать в нем участие и настаивали, чтобы эту работу провести в Киеве, согласовать кандидатуры с партийными органами, учесть при этом, что в УССР имеются хорошие начальники УМВД-УМГБ, которых можно оставить на работе. После этого дальнейшее обсуждение кандидатур было прекращено, но на подобранных Мешиком и Мильштейном кандидатов приказ был на следующий день подписан Берией без всякого согласования с местными партийными органами.

Из числа назначенных начальников УМВД ряд лиц был явно непригоден для этой работы, как, например, Трубников, Бондаренко, которые уже ранее органами снимались с постов начальников УМВД-УМГБ за провал в работе и моральное разложение».

(том л. д.)

Укомплектовывая руководящие должности своими людьми, Берия и его соучастники одновременно изгоняли из МВД партийных работников, направленных ЦК КПСС и другими партийными органами для укрепления аппарата МВД.

По этому поводу свидетель Обручников показал:

«.. в конце апреля 1953 года я пришел к Берии со списком людей, пришедших на работу в МГБ-МВД в 1952 году из партийных органов, с предложением оставить их на работе в центральном аппарате МВД… Берия меня буквально разнес и приказал выгнать всех на периферию, как игнатьевцев, и что в аппарат нужно подбирать старых работников, уволенных из органов, которых, как он заявил, «я знаю».

(том л. д.)

Сообщаемые Обручниковым факты находят полное подтверждение в показаниях свидетеля Заболотного:

«…С первых дней работы Берии в МВД СССР было заметно, что он оторвался от ЦК КПСС и эту линию отрыва он намерен проводить и в дальнейшем во всех периферийных органах. Под различными предлогами Берия провел полное изгнание из органов МВД руководящих работников, направленных в МВД по решению ЦК КПСС…

… Берия не выносил, когда работники аппарата МВД СССР бывали в ЦК КПСС».

(том л. д.)

Аналогичные показания о линии поведения соучастников Берии Мешика и Мильштейна по отношению к партийным кадрам, направленным на работу в органы МВД, дал свидетель Строкач:

«…Следует отметить, что по прибытии в Киев Мешик и Мильштейн сразу же отстранили от работы направленных в МВД УССР для укрепления ответственных партийных работников».

(том л. д.)

Все изложенное свидетельствует о том, что, боясь разоблачения со стороны партийных органов, Берия и его соучастники изгоняли направленных в МВД партийных работников из аппарата как в центре, так и на периферии и в то же время назначали на ответственные руководящие посты лиц политически скомпрометированных, морально разложившихся, лично преданных Берии, готовых выполнить любое его преступное задание в целях осуществления преступных замыслов, установления контроля МВД над Партией и Правительством, захвата власти и ликвидации советского строя[20].

Шпионаж за руководителями Партии и Правительства и сбор клеветнических материалов

Замышляя захватить власть в свои руки и готовя контрреволюционный государственный переворот, Берия установил систему шпионажа за руководителями Партии и Правительства. Специальная техника подслушивания была установлена в служебных помещениях и на квартирах руководителей. Систематически подслушивались телефонные разговоры руководителей Партии и Правительства. По этому поводу свидетель Карасев показал: «Кроме литерной службы по секретному подслушиванию так называемой службы литер «Я», был установлен контроль телефонных разговоров, в результате разговоры отдельных руководителей Партии и Правительства по существу брались под контроль. Я хочу дополнить свои показания тем, что, исходя из характера получаемых заданий от руководства МВД, Берии и Кобулова, у меня сложилось мнение о том, что литерную технику можно ставить всюду».

(том л. д.)

Сотрудникам личной охраны Партии и Правительства вменялось в обязанность доносить, где находились руководители Партии и Правительства, с кем встречались, какие вели разговоры и т. д.

Руководство личной охраной было поручено Берией своему соучастнику Кузьмичеву, освобожденному им из тюрьмы и назначенному на должность начальника управления охраны.

(том л. д.)

Следствием установлено, что Берия поручал своим подчиненным вымогать клеветнические показания для компрометации отдельных руководителей Партии и Правительства. Подобного рода клеветнические показания вымогались путем применения пыток, запугивания смертью, физических и моральных мучений. В ряде случаев лица, от которых были получены подобными незаконными методами клеветнические показания, затем были по приказаниям Берии расстреляны.

О преступных методах, при помощи которых Берия добивался получения провокационных клеветнических материалов в отношении руководителей Партии и Правительства, дает представление ряд уголовных дел, приобщенных к материалам следствия, и, в частности, уголовное дело в отношении Белахова.

Белахов был арестован 9 июня 1939 года без санкции прокурора в расчете на то, что от него удастся получить материалы, компрометирующие жену одного из руководителей Советского правительства.

О методах, при помощи которых вымогались клеветнические материалы, Белахов при допросе его 4 апреля 1941 года прокурором показал:

«С первых же дней ареста меня нещадно избивали по 3–4 раза в день и даже в выходные дни. Избивали резиновыми палками, стальными пружинами и линейками, били по половым частям, я терял сознание. Прижигали меня горящими папиросами, обливали водой, приводили в чувство и снова били, потом перевязывали в амбулатории, бросали в карцер и на следующий день снова избивали. Даже дошло до того, что я мочился кровью, перешибли позвоночник… я стал терять зрение… появились галлюцинации… Мне говорили, чтобы я только написал маленькое заявление на имя наркома, что я себя в этом признаю виновным, а факты они мне сами подскажут. На такую подлость я идти не мог».

(том л. д.)

Клеветнические показания от Бел ахова вымогали не только подчиненные Берии, но и он сам. По этому поводу Белахов показал:

«…Народный комиссар НКВД Берия и начальник след-части два раза вызывали к себе и говорили: «Белахов, будьте откровенны. Вы будете на свободе и будете научно работать. Первое время не в Москве, правда, а в провинциальном вузе, а потом переедете в Москву».

(том л. д.)

Следствием установлено, что избиения Белахова производились при непосредственном участии Берии.

На предварительном следствии по настоящему делу был допрошен один из следователей, производивших расследование по делу Белахова, быв. зам. начальника отделения секретно-политического отдела НКВД СССР — Визель.

Визель дал подробные показания, полностью подтвердившие приведенные выше данные, характеризующие преступные методы, применявшиеся Берией и Кобуловым Б. для вымогательства клеветнических показаний от Белахова. Показаниями Визеля установлено, кроме того, что Берия и Кобулов сами избивали арестованного.

Как показал Визель:

«На допросе у Берии от арестованного требовали компрометирующих показаний на члена семьи одного из руководителей Партии и Правительства. Арестованный отказывался давать такие показания, указывая, что от него требуют лживых показаний. Тогда Берия в присутствии меня, Кобулова и Зубова приказал арестованному лечь на пол, спустив брюки, и кивнул головой Кобулову.

Кобулов при нас избил арестованного резиновой палкой, которую он держал в руках во время допроса. В результате избиений этот арестованный дал требовавшиеся от него клеветнические показания».

(том л. д.)

Б. Кобулов вынужден был признать свое участие в избиении Белахова, показав:

«Да, я нанес Белахову несколько ударов по указанию Берии в его кабинете после того, как Белахов стал категорически отрицать свою причастность к антисоветской работе. Этот свой поступок я безусловно осуждаю, и принял участие в избиении Белахова по требованию Берии».

(том л. д.)

Следствием установлено, что дело Белахова явилось лишь частью задуманной и осуществленной Берией политической провокации, имевшей целью получение при помощи пыток клеветнических показаний против ряда руководящих деятелей Партии и Советского государства. С этой целью, кроме Белахова, были арестованы врачи — сестры Канель Надежда и Юлия, мать которых ранее работала главным врачом Кремлевской больницы, и Слезберг Анна — начальник одного из управлений Наркомпищепрома СССР. Ко всем арестованным были применены пытки и избиения для вымогательства клеветнических показаний. Это подтверждается показаниями Визеля и Зубова, которые вели следствие по этому делу, признанием Б. Кобулова и материалами следственных дел по обвинению Канель, Белахова и Слезберг.

(том л. д.)

Опасаясь разоблачения применения им и его соучастниками преступных методов следствия для получения клеветнических показаний против руководителей Партии и Правительства, Берия решил умертвить Белахова, Слезберг в числе других арестованных, в отношении которых следственные дела также были сфальсифицированы и не могли быть переданы для рассмотрения в суд ввиду отсутствия доказательств виновности. С этой целью Берия 18 октября 1941 года письмом за № 2756/Б приказал сотруднику особой группы при МВД СССР Семенихину расстрелять 25 арестованных, в числе которых под № 22 значится Белахов, а под № 23 — Слезберг. Из показаний Семенихина видно, что все 25 арестованных были расстреляны в Саратовской и Куйбышевской тюрьмах.

(том л. д.)

Следует указать также, что Белахов обвинялся по ст. 58–10 ч. 1 УК, вообще не предусматривающей по своей санкции расстрела. Фотокопия подлинного распоряжения Берии о расстреле 25 арестованных приобщена к делу.

(том л. д.)

Следствием установлено, что, заметая следы совершенных ими убийств, Берия и его соучастники фальсифицировали постановления о расстреле 25 арестованных, в том числе Бел ахова и Слезберг, составив такие постановления через несколько месяцев после совершенных расстрелов и датировав постановления задним числом.

Полученные путем применения незаконных методов следствия и другими преступными способами клеветнические материалы в отношении руководителей Партии и Правительства сохранялись Берией в так называемом особом архиве.

Добившись в марте 1953 года поста министра внутренних дел СССР, Берия в тех же преступных целях при помощи Б. Кобулова принял особые меры к сбору компрометирующих данных в отношении руководящих работников партийных и советских органов.

Допрошенный по этому поводу начальник 1-го спецотдела МВД СССР Кузнецов показал:

«Берия и Кобулов проявили большой интерес к розыску этих материалов, что подтверждается тем, что Берия дал мне задание связаться со всеми начальниками управлений МВД СССР и передать им его приказание сдать на хранение в 1-й спецотдел все оперативно-агентурные материалы, собранные на руководящих работников партийных и советских органов, в том числе на руководителей Партии и Правительства.

Такие материалы были нам сданы, в том числе Карасев сдал 248 опечатанных пачек с материалами техники подслушивания и наблюдения 2-го спецотдела. Чтобы учесть, что нами принято, мы составили опись по такому же образцу, как были составлены описи при передаче дел Меркуловым Абакумову.

Описи поступивших материалов я передал 25 мая Кобулову с моим рапортом на имя Берии, в котором я писал, что ряд материалов носит провокационный характер, и поэтому необходимо создать авторитетную комиссию для просмотра и их уничтожения. Описи и мой рапорт Кобулов оставил у себя».

(том л. д.)

При обыске у Берии была обнаружена папка с хранившейся в ней описью компрометирующих материалов. На этой папке рукой Берии учинена надпись «сохранить».

(том л. д., отдельный пакет)

Допрошенный по этому поводу Берия признал, что надпись на папке учинена им и что выполнена эта надпись «не менее чем за месяц» до его ареста.

(том л. д.)

Берия показал:

«…Я должен был немедленно доложить Президиуму ЦК об этих провокационных материалах и представить их в ЦК. Мои действия, что я не доложил ЦК, что я написал «временно сохранить», безусловно, являются преступными».

(том л. д.)

Все приведенные выше факты свидетельствуют о том, что Берия коварными интриганскими действиями пытался дискредитировать руководящих деятелей Партии и Правительства, каждого в отдельности, чтобы повысить свой собственный «авторитет» и осуществить свои преступные антисоветские замыслы.

II. КАПИТУЛЯНТСКАЯ ИЗМЕННИЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ БЕРИИ

Действуя как агент международного империализма, Берия изменил Родине и проводил капитулянтскую политику перед буржуазией, стремясь установить тайные связи с враждебными СССР империалистическими государствами, активизировать подрывные, антисоветские элементы внутри страны, создать для них обстановку безнаказанности, а также облегчить вражескую деятельность против Советского Союза реакционным силам из-за рубежа. Эта преступная, контрреволюционная, изменническая деятельность осуществлялась Берией в течение ряда лет, но особенно активизировалась после кончины И. В. Сталина.

Конкретно Берия изобличен в следующих изменнических преступлениях:

Попытки установить тайную связь с Гитлером в период Великой Отечественной войны

В 1941 году, в первые же дни после вероломного нападения гитлеровской Германии на Советский Союз, Берия, подготавливая государственный переворот, предпринял втайне от советского правительства попытку установить связь с Гитлером. С этой целью Берия через болгарского посла Стаменова пытался начать переговоры с Гитлером, предлагая уступить гитлеровской Германии Украину, Белоруссию, Прибалтику, Карельский перешеек, Бессарабию, Буковину. Ценой этих территориальных уступок и порабощения советских людей Берия добивался позорного соглашения с Гитлером о прекращении войны.

Переговоры с болгарским послом Берия вел через своего соучастника, ныне арестованного Судоплатова, который подтвердил выполнение им изменнического поручения Берим.

(том л. д.)

При допросе 26 августа 1953 года Берия признал факт ведения им через Судоплатова тайных переговоров с болгарским послом Стаменовым для установления связи с Гитлером и уступки гитлеровской Германии советских земель[21].

Попытка установить тайную связь с Тито-Ранковичем

В 1953 году в осуществление тех же антисоветских изменнических целей захвата власти Берия предпринял попытку установить личную связь с контрреволюционным правительством Югославии — Тито-Ранковичем. Для этого Берия и его соучастник Кобулов Б. передали вновь назначенному резиденту в Югославии Федосееву задание установить личную связь от имени и по поручению Берии с Ранковичем и через него с Тито. Инструктируя Федосеева, Берия и Кобулов особо подчеркивали, что данное Берией поручение является «абсолютно конфиденциальным».

(том л. д.)

По этому поводу в изъятой у Кобулова записной книжке обнаружена следующая запись, фотокопия которой приобщена к настоящему делу в качестве вещественного доказательства:

«Р-нч. Федосеев. Текст переговоров. Сергея, конфиден. поруч., от Л. П. Он поруч. передать болын. прив. вспоминает встречи с Вами у Ст.

Поручил поговорить с Вами, рассчитывая на то, что Вы потом говор, с т. Тито. Я, мои друзья не разделяем линии провод. в отн. Югосл. Надо это дело коренным образ, исправить. Поэтому он хотел бы через Вас. Если Вы разд. эту точку зрения, надо организов. встречу представ. Т-Р и наших в Б-де или М-ве.

Абсолютно конфиденциально».

(том л. д.)

Допрошенный на предварительном следствии свидетель Федосеев подтвердил факт получения подобных указаний от Берии и Кобулова.

(том л. д.)

Допрошенный по этому поводу арестованный соучастник Берии Кобулов Б. признал запись, учиненную им в записной книжке, и то, что это поручение исходило от Берии.

(том л. д.)

Таким образом, материалами дела с бесспорностью установлен факт измены Родине со стороны Берии, выразившийся в попытках установить тайную связь с Тито и Ранковичем.

Преступная деятельность Берии, направленная к подрыву советской разведывательной службы за рубежом

Стремясь ослабить советскую разведывательную работу за рубежом, Берия в апреле 1953 года вызвал в Москву одновременно всех резидентов МВД в основных капиталистических государствах. Это привело к расшифровке перед американской разведкой советской разведывательной сети за рубежом и нанесло значительный ущерб нашей разведывательной службе, так как до момента ареста Берии, то есть в течение более чем двух месяцев, все вызванные резиденты находились в Москве и получение информации от заграничной агентуры прекратилось.

Допрошенный по этому поводу зам. начальника 2-го Управления МВД СССР свидетель Савченко показал:

«С первых дней работы Берии и Кобулова в МВД СССР они под видом улучшения нашей закордонной разведывательной службы стали проводить такие мероприятия, которые фактически не улучшали этой работы, а, наоборот, ослабляли ее.

…Совершенно недопустимым и опасным для разведывательной работы было указание Берии в середине апреля месяца об одновременном вызове из капиталистических стран всех наших резидентов и основной части оперативного состава под предлогом рассмотрения состояния их работы и проведения мер по их укреплению. Непосредственным поводом для этого Берия избрал не заслуживавшую внимания шифртелеграмму информационного характера от одного из резидентов. В результате этого указания были вызваны одновременно все резиденты, их заместители и основной оперативный состав. К моменту приезда резидентов и оперативного состава резидентур соответствующими отделами Главного разведывательного управления были подготовлены предложения, определяющие конкретные задачи каждой резидентуры, ее штаты и персональный состав для их комплектования, что позволяло быстро по приезде резидентов рассмотреть вопрос об их работе и принять соответствующие решения. Однако ни Кобулов, ни Берия эти предложения под различными предлогами не рассматривали, резидентов не принимали и не заслушивали, в результате чего до дня ареста Берии и Кобулова ни по одной резидентуре не было принято решения, а резиденты и оперативный состав резидентур, вызванные в Москву, на протяжении длительного времени бездельничали.

Внезапный вызов руководящего и основного состава резидентур резко и болезненно сказался на состоянии закордонной разведки. Была нарушена, а с частью агентуры вовсе потеряна связь, резко сократилось поступление разведывательной информации и прекратилось проведение других оперативных мероприятий.

Кроме того, такой внезапный и массовый вызов работников резидентур был чреват опасностью, как указано выше, расшифровки наших разведчиков, а, как было установлено в середине июня месяца, американской разведке удалось установить, что вызванные в Москву работники советских представительств за границей являются советскими разведчиками, что в настоящее время чрезвычайно осложняет дальнейшую работу за границей этих разведчиков. Бесспорно, что Берия и Кобулов как лица, сведущие в делах разведки, не могли не предвидеть таких последствий. Следует при этом указать и на то обстоятельство, что Берия и Кобулов, получив в середине июня месяца данные о том, что американская разведка разгадала смысл вызова советских работников, не торопились об этом сообщить Правительству и Центральному Комитету партии и, таким образом, скрыли этот факт. Об этом было доложено Центральному Комитету партии только после ареста Берии и Кобулова — новым руководством МВД СССР».

(том л. д.)

Показания Савченко полностью подтверждены свидетелями Коротковым, Зудовым и др.

(том л. д.)

В начале июня 1953 года, непосредственно перед июньскими событиями в Берлине, Берия произвел сокращение в семь раз численности разведывательного аппарата МВД в Германской Демократической Республике. При этом была произведена полная перестановка оставшихся в ГДР работников, в результате чего в момент вражеской вылазки американской агентуры советские разведывательные органы были лишены информации о вражеских действиях и не могли осуществлять эффективной борьбы с подрывными действиями американских агентов.

Изложенные обстоятельства подтверждаются показаниями Короткова, Савченко, Райхмана, Зудова и др.

(том л. д.)

Так, свидетель Коротков, допрошенный по этому поводу, показал:

«… Вредительскими я считаю и действия Берии, Кобулова по сокращению чекистского аппарата в Германской Демократической Республике, произведенного без учета обстановки и состояния органов государственной безопасности ГДР. Аппарат чекистов в Германской Демократической Республике был сокращен почти в семь раз и поэтому не мог оказать действенной помощи немецким органам государственной безопасности. К тому же наш аппарат обрекался на бездействие в области разведки вследствие преступных указаний Берии, запрещавшего без разрешения центра, специальных указаний вести разведработу в Западной Германии. Указания Берии и сокращение аппарата в ГДР в таких больших размерах привели, по существу, к развалу чекистской работы в Германии…»

Важно указать, что перед началом Великой Отечественной войны Берия также, по существу, развалил работу советской разведки за кордоном. Как показал на следствии бывший зам. начальника ИНО НКВД СССР, ныне арестованный Судоплатов, к началу войны 1941 г. советская разведка за кордоном осталась по линии НКВД, по существу, без нелегального аппарата.

(том л. д.)

Попытки отдельных работников НКВД поставить об этом в известность директивные органы вызывали жестокое преследование со стороны Берии вплоть до физического уничтожения этих работников.

Так, была учинена расправа в отношении Кедрова И. и Голубева В., о чем подробно излагается в разделе «Террористическая деятельность Берии».

Капитулянтские предложения Берии об отказе от социалистического строительства в ГДР

Тогда же, в период, предшествовавший американской провокации в Берлине, Берия выступил с вредительским предложением ликвидировать курс на строительство социализма в ГДР, поддержать частнокапиталистические элементы, распустить созданные колхозы, взять курс на превращение ГДР в буржуазное государство, что означало бы прямую капитуляцию перед империалистическими силами.

Получив из Министерства иностранных дел СССР материалы по германскому вопросу, Берия поручил Людвигову и Шарии разработать проект контрпредложений и, в частности, высказаться за ликвидацию курса на строительство социализма и роспуск колхозов.

Допрошенный по этому поводу Людвигов показал:

«… Берия считал, что проводимая в ГДР экономическая политика является неправильной и что взятый СЕПГ курс на строительство социализма в ГДР также является неправильным. Поэтому Берия считал, что колхозы в ГДР надо вообще распустить. Помню, что Берия на материалах или обложке наложил резолюцию в виде заметок: «Распустить колхозы».

(том л. д.)

Шария подтвердил эти показания Людвигова.

(том л. д.)

Такую же враждебную линию проводил Берия и по отношению к странам народной демократии. Под видом борьбы с перегибами в колхозном строительстве Берия вел курс на ликвидацию строительства социализма в странах народной демократии и роспуск колхозов.

Преступные планы Берии о нарушении территориальной неприкосновенности Советского Союза в угоду капиталистическим государствам

Готовясь захватить власть, Берия рассчитывал обеспечить себе поддержку со стороны империалистических государств ценой нарушения территориальной неприкосновенности Советского Союза и передачи капиталистическим государствам части территории СССР. Так, он намеревался вернуть Финляндии Карельский перешеек, а Японии — Курильские острова. Эти изменнические планы он открыто высказывал среди своих соучастников.

Допрошенный по этому поводу Людвигов показал:

«Известно, что на мавзолее Берия говорил о сохранении великого наследия наших вождей, беречь завоеванное и т. д. В действительности же в его сознании уже вынашивались капитулянтские идеи. Так, например, 23 июня с. г. Берия в присутствии меня, Шарии и Ордынцева прямо высказался о том, что следовало бы отдать немцам Кенигсберг, финнам — Карельский перешеек, а японцам — Курильские острова и таким путем добиться улучшения отношений с этими государствами. Таким образом, Берия не прочь был передать часть советской территории в угоду капиталистическим государствам, какими являются Япония и Финляндия».

(том л. д.)

Аналогичные показания дали соучастники Берии арестованные Шария и Ордынцев.

(том л. д.)

Преступная деятельность Берии по активизации буржуазно-националистических подрывных элементов

Заняв пост министра внутренних дел СССР, Берия под видом борьбы с извращениями политики партии в национальном вопросе стал проводить линию на активизацию буржуазно-националистических элементов в союзных республиках.

Добиваясь смещения русских работников со всех должностей в союзных республиках, Берия преследовал цель подорвать дружбу народов СССР с великим русским народом.

Допрошенный по этому поводу свидетель Заболотный показал:

«Мне известно, что в апреле с. г. Берия дал прямое указание начальнику управления кадров Обручникову немедленно освободить от руководящих должностей в органах МВД в Эстонии, Латвии, Литве, Украине, Белоруссии и Средней Азии всех русских, назначив на эти должности людей из местных национальностей только по одному принципу — национальности.

Это мероприятие было проведено в течение апреля-июня».

(том л. д.)

Вызывая для докладов работников МВД союзных республик, Берия открыто требовал от них отказаться от активной

борьбы с подрывными вражескими буржуазно-националистическими элементами.

Допрошенный по этому поводу в качестве свидетеля бывший министр внутренних дел Литовской ССР Кондаков показал:

«20 апреля я был принят Берией в присутствии его заместителей, начальников управлений МВД СССР Федотова, Сазыкина, зам. нач. управления Судоплатова, нач. войск внутренней охраны Филиппова, нач. отдела 4-го Управления Жукова и бывш. министров внутренних дел Латвийской ССР т. Ковальчука и Эстонской ССР т. Москаленко.

Мой доклад о положении дел в Литве, работе министерства и состоянии борьбы с националистическим подпольем, основанный на объективных данных, и наши дальнейшие мероприятия в работе органов МВД республики были встречены Берией с большим неудовольствием, и особенно в той части, где я привел данные о враждебных проявлениях со стороны националистических элементов и сообщил о количестве ликвидированных бандитов и убитых ими советских граждан.

Берия положительно придирался к слову «бандиты» и требовал доказательств, дающих основание так называть их. Я ему объяснил, что они вооружены, грабят и убивают советских людей…

…Необходимо отметить, что большое недовольство Берия высказывал по адресу русских товарищей, работающих в партийных, советских и других организациях и учреждениях. Присутствие русских в Литве он рассматривал как выражение недоверия местным национальным кадрам».

(том л. д.)

Берия открыто запрещал проводить борьбу с антисоветской деятельностью реакционного католического духовенства. Он не только запрещал применять репрессии против связанных с Ватиканом подрывных элементов, но и вынашивал планы возвращения в Литву репрессированных агентов Ватикана.

По этому поводу свидетель Кондаков показал:

«Он считал неправильным то, что в течение ряда лет органы МВД и МГБ Литвы проводили репрессии в отношении реакционной части католического духовенства, а ЦК КП Литвы якобы стоит в стороне и не препятствует этому Берия вел разговоры о том, что следует пересмотреть дела на высланных и репрессированных в свое время католических деятелей, вернуть их в Литву и через них повлиять на националистически настроенные элементы.

Это мероприятие привело бы не к ослаблению, а к активизации буржуазно-националистических элементов в Литве».

(том л. д.)

Аналогичные преступные меры предпринимались Берией в отношении других союзных республик, в частности Белоруссии и Украины.

Важно отметить, что в представляемых Берией в директивные органы докладных записках о положении в прибалтийских союзных республиках, Белоруссии и на Украине отсутствовали данные, характеризующие подрывную и террористическую деятельность буржуазно-националистического подполья.

Свидетель Кондаков показал, что после того, как он попытался в своем докладе на оперативном совещании в МВД СССР объективно осветить подрывную деятельность буржуазно-националистического подполья в Литовской ССР, Берия пришел в крайнее раздражение. При этом, как показывает Кондаков:

«…Будучи страшно раздражен, Берия не дал мне возможности продолжать доклад, назвав всю деятельность министерства провокационной, одновременно заявив, что наличие в министерстве, милиции республики, их периферийных органах и войсках внутренней охраны МВД Литовского округа среди личного состава лиц нелитовской национальности свидетельствует о серьезных извращениях национальной политики партии в области кадров.

По выражению Берии, активные действия органов, направляемые на борьбу с враждебными элементами, порождают недовольство местного населения, а мероприятия органов советской власти по выселению и изъятию враждебных элементов, проводивших подрывную деятельность, являются провокацией, вызывающей противодействие литовского народа и угрожающей существованию советской власти в Литве».

Преступная связь Берии с контрреволюционной грузинской эмиграцией

Являясь реакционным буржуазным националистом, Берия в своей изменнической деятельности особую ставку делал на контрреволюционную грузинскую эмиграцию.

В свою очередь, грузинская контрреволюционная эмиграция восхваляла Берию, возлагая на него свои надежды.

Об отношении к Берии со стороны грузинской эмиграции свидетельствуют показания бывш. чиновника особых поручений при меньшевистском министре внутренних дел в период господства меньшевиков в Грузии Емельяна Ломтатидзе, арестованного в Праге в 1945 году советской контрразведкой и ныне осужденного.

Допрошенный на предварительном следствии Ломтатидзе показал:

«Ной Жордания через своих эмиссаров, находившихся в Советской Грузии, а также из частных писем, поступавших к Жордании из Грузии в 1937 году, имел сведения о том, что Л. П. Берия фактически возглавлял антисоветское движение в Грузии. Оттуда упорно сообщали из многочисленных источников, что Л. П. Берия предпринимает шаги к объединению лично ему преданных грузинских коммунистов с грузинскими меньшевиками, проживавшими в Советской Грузии, а также и с другими элементами, недовольными советским строем.

То обстоятельство, что в Грузии искусственно возвеличивался Берия, искусственно внедрялся, так сказать, культ Берии, что, в частности, все приветственные телеграммы шли в два адреса — в адрес вождя СССР и обязательно, наряду с этим, в адрес Берии, — все это приводило нас, грузинских меньшевиков, к убеждению, что Берия старается стать на один уровень со Сталиным с тем, чтобы потом умалить авторитет Сталина и занять его место. Все мы, зарубежные меньшевики, считали, что Берия готовится стать грузинским бонапартом.

Характерен один разговор со мной, который имел место между фашистом, агентом немецкой разведки Михаилом Кедией в 1943 году в Праге в гостинице «Алкрон». Кедия, обсуждая в то время грузинские дела, восхищался Берией. Он доверительно мне сказал, что «пока Берия находится в Москве у власти, нам нужно это использовать для достижения своих целей»… Я выразил удивление, чем может нам помочь Берия. Кедия на это ответил: «Вы не все знаете. Берия тайно сочувствует нам. Его сердце принадлежит нам».

Кедия находился официально на жалованье в остминистериуме Розенберга и официально выполнял служебные поручения фашистских немецких властей по вопросам, связанным с грузинским населением, находившимся в Праге.

Характерно, что эмигранты-меньшевики и другие из числа мингрельцев всегда в штыки встречали всякую попытку критиковать Берию. Без преувеличения можно сказать, что эмигрантские мингрельские круги боготворили Берию».

(том л. д.)

Аналогичные показания дал бывший эмиссар одного из лидеров грузинских меньшевиков Ноя Жордании — Беришвили, направленный в 1940 году по решению эмигрантского так называемого загранбюро в Советский Союз.

Беришвили показал, что в 1938 году при назначении Берии на должность народного комиссара внутренних дел Ной Жордания, комментируя это событие, заявил:

«…Берия, получив это назначение, уже достиг первого этапа на пути своего стремления к власти и будет стремиться занять первое место вместо Сталина, причем на этом пути не остановится перед уничтожением Сталина и лиц, его окружающих.

Я выразил Ною Жордании свои сомнения, сказав ему, что Берия Сталина не предаст. На это Ной Жордания рассмеялся надо мной и назвал меня неверующим Фомой. Я тогда спросил, какие основания у Ноя Жордании так говорить. Он ответил, что у него на это есть основания. В тот же раз мне Ной Жордания показал список людей, которых Берия взял с собой из Грузии, и сказал, что это его костяк. Там были: Деканозов, Меркулов, Кобулов, Гоглидзе, Саджая, Заделава, Цанава, Каранадзе и другие, которых я не помню.

Список этих людей был порядочный. Тогда же мне Жордания приказал, чтобы дела всех этих людей привести в порядок и следить зорко за их работой. Дело в том, что у Жордании на каждого из руководителей Грузии были заведены дела, в которых собирались все сведения об этом человеке, поступающие из разных источников».

(том л. д.)

Контрреволюционная грузинская эмиграция в своей среде создавала культ Берии.

По этому поводу тот же Беришвили показал:

«…Все мингрельцы во главе с Гегечкори и Кедией (от меньшевиков и до фашистов) создавали особый культ величия Берии, считая его самым большим человеком в Советском Союзе и всячески превозносили его и способствовали распространению среди иностранцев такого мнения. Они все утверждали, что преемником Сталина И. В. обязательно будет Берия. Это я все сам слышал много раз от них, а также слышал это от турецких политических деятелей. Как бы мингрельцы-меньшевики и фашисты ни ругали советскую власть, они это никогда не делали в отношении Берии. Они считали его гением».

(том л. д.)

Как показывает Беришвили, в 1939 году, когда реакционные правящие круги Франции вынашивали планы совершения государственного переворота в Советском Союзе, лидеры грузинских меньшевиков, ссылаясь на полученную ими информацию, прямо заявляли в узком кругу, что «союзники метят в диктаторы нашего соотечественника Лаврентия».

Беришвили стало известно от Ноя Жордании, что в начале 1940 года, по утверждению Ноя Жордании, Евгений Гегечкори и Спиридон Кедия вели «переговоры» с союзниками якобы от имени Берии, что, «если союзники помогут, то в Советском Союзе можно произвести правительственный переворот».

(том л. д.)

Таким образом, материалами дела следует считать установленным, что злобно настроенная по отношению к Советскому государству контрреволюционная грузинская эмиграция создавала культ Берии, расценивая его как родственного ей буржуазного националиста и выражая готовность поддержать его в том случае, если Берии удастся совершить контрреволюционный государственный переворот.

В свою очередь, Берия, имея возможности активно противодействовать антисоветской деятельности грузинской эмиграции за границей, не только не делал этого, но, наоборот, срывал намечаемые мероприятия.

По этому поводу один из арестованных соучастников Берии — Судоплатов, выполнявший в органах МВД специальные задания по закордонной работе, показал:

«…что должно обратить сейчас внимание в свете разоблачения Берии — это то, что ни он, ни его заместитель Кобулов, люди, знавшие повадки и приемы борьбы грузинской и армянской антисоветской эмиграции против СССР, ничего практически не сделали для того, чтобы обезглавить, разложить и разгромить грузинскую и армянскую антисоветскую эмиграцию…

…Заслуживает внимания следующий факт: мною были разработаны мероприятия в отношении главаря меньшевистской грузинской эмиграции Гегечкори. Мне известно, что наш план был доложен б. зам. министра госбезопасности Огольцовым в инстанции в феврале 1953 года. В соответствии с этим планом был проведен ряд подготовительных оперативных мероприятий. Не помню точно — в конце марта или начале апреля этого года, — данный план мною был передоложен Кобулову. Кобулов мне заявил, что этим делом заниматься дальше не следует. Для меня совершенно очевидно, что Кобулов сам принять такого решения без санкции Берии не мог».

(том л. д.)

Умышленно не ведя никакой активной работы против контрреволюционной грузинской эмиграции, Берия для установления связи с лидерами эмигрантов неоднократно посылал за границу своих эмиссаров, а также лично устанавливал контакт с засылаемыми в Советский Союз агентами лидеров грузинских эмигрантов, связанных со многими иностранными разведками.

Так, в 1940 году Берия установил личный контакт с засланным в Советский Союз из Турции эмиссаром лидера грузинских меньшевиков Ноя Жордании, агентом нескольких иностранных разведок — Беришвили.

Из показаний другого арестованного эмиссара грузинских меньшевиков — Гогиберидзе видно, что Беришвили пробрался в Советский Союз не только как личный представитель Жордании, но и по поручению так называемого загранцентра грузинских меньшевиков в Париже.

(том л. д.)

На границе Беришвили потребовал, чтобы его доставили к Берии, после чего он был доставлен в Москву, принят несколько раз лично Берией, снабжен значительной суммой советских денег и валютой, затем под видом нашего агента Беришвили был переброшен в Турцию.

(том л. д.)

Для связей с Беришвили в Турцию были командированы и сожительница Берии Вардо Максимелишвили и ее муж Матарадзе, которых Беришвили немедленно расшифровал перед грузинскими эмигрантами и турецкой разведкой как советских разведчиков.

В 1942 году Беришвили вновь перешел границу СССР и на сей раз был арестован органами НКВД как крупный агент иностранных разведок. Характерно, что, несмотря на разоблачение Беришвили как активного агента нескольких иностранных разведок, в том числе и гитлеровской, и что это дело рассматривалось особым совещанием в условиях военного времени, Беришвили, по указанию Берии, была сохранена жизнь и он был осужден к лишению свободы.

(том л. д.)

Допрошенный на предварительном следствии Беришвили признал, что является агентом ряда разведок империалистических государств, и подтвердил приведенные выше обстоятельства, при которых им был установлен личный контакт с Берией. Кроме того, Беришвили показал, что Берия посылал в Париж родственника своей жены врача Гегечкори, который встречался с Евгением Гегечкори и другим контрреволюционным грузинским эмигрантом — Кедией (следует отметить, что жена Берии является племянницей Евгения Гегечкори).

Беришвили показал:

«…мне известно, что шурин Берии или двоюродный брат жены Берии врач, которого как будто зовут Константин, в 1937 году во время международной выставки приезжал в Париж, где секретно встречался с Евгением Гегечкори и с лидером нац. демократов (фашистов) Кедией Спиридоном. Он дал обещание им, что он будет в Советском Союзе выполнять для них какие-то очень серьезные задания. Все это стало известно Ною Жордании и меньшевикам. Необходимо иметь в виду, что Евгений Гегечкори по существу мировой разведчик и связан со всеми разведками, в частности с французской и английской, и работает отдельно от меньшевиков, чтобы заработать деньги.

Мне известно, что Е. Гегечкори вообще рассчитывал на жену Берии. Так мне сам Жордания однажды сказал, что Гегечкори рассчитывает на связь с женой Берии. Это Гегечкори стал говорить среди очень близких людей, что он может рассчитывать на поддержку жены Берии после пребывания в Париже врача — родственника жены Берии…»

(том л. д.)

Допрошенный 24 июля 1953 года Берия вынужден был признать, что в 1936 году для установления связи с грузинской контрреволюционной эмиграцией им был послан в Париж родственник жены Берии, врач Гегечкори. Вернувшись из Парижа, Гегечкори имел встречу с Берией.

(том л. д.)

В последующем Берия решил уничтожить Гегечкори, и последний был расстрелян.

По этому поводу Берия дал следующие показания:

«Перед арестом его я поручил не то Гоглидзе, не то Кобулову заинтересоваться им в связи с его встречами в Париже с меньшевистскими лидерами. Как мне впоследствии стало известно, Гегечкори был расстрелян».

(том л. д.)

Осмотром уголовного дела по обвинению Николая Гегечкори установлено, что ему вменялось в вину установление связи с лидерами грузинской эмиграции во время заграничной командировки, а также террористические намерения в отношении Берии.

(том л. д.)

Допрошенный по этому поводу на предварительном следствии Берия показал:

«Вопрос: Если Гегечкори был обвинен в том, что он имел связь с лидером грузинских меньшевиков Евгением Гегечкори, то я спрашиваю вас: кто послал его на эту связь?

Ответ: Ясно, что я послал его на эту связь».

(том л. д.)

Обвинительное заключение по делу Гегечкори было утверждено соучастником Берии — Гоглидзе, а расстрелян Гегечкори был по решению тройки под председательством того же Гоглидзе.

(том л. д.)

Таким образом, установлено, что, опасаясь разоблачений, Берия умертвил с помощью своих соучастников посланного им за границу для установления связей с грузинской контрреволюционной эмиграцией врача Гегечкори.

Кроме того, для связей с грузинской эмиграцией Берия командировал в Париж в 1945 году своего соучастника Шарию. Прибыв в Париж, Шария имел конспиративные встречи с лидерами грузинских меньшевиков Жорданией и Гегечкори, с агентом гитлеровского гестапо — лидером грузинских национал-демократов (фашистов) Кедией, федералистом Меунаргией и другими.

(том л. д.)

Берия имел возможность также получить интересующие его сведения от Гегечкори через племянника своей жены — изменника Родины Шавдию, которого соучастник Берии — Шария доставил в Советский Союз из Парижа в 1945 году. Шавдия, как установлено материалами дела, будучи военнослужащим Советской армии, изменил Родине, в 1942 году поступил на службу в так называемый грузинский легион гитлеровцев. Находясь в составе этого гитлеровского эсэсовского соединения, Шавдия охранял военные объекты, а в 1944 году перешел на службу в гитлеровскую «службу безопасности» СД и, находясь в Париже, охранял тюрьмы и участвовал в расстрелах союзных военнопленных. В Париже Шавдия, как он сам это признал, неоднократно посещал своего родственника Е. Гегечкори, а затем, установив связь с командированным в Париж Шарией, вылетел с последним на специальном самолете, перевозившем музейные ценности в Советский Союз.

(том л. д.)

Несмотря на то, что в распоряжении Берия и его соучастников имелись подробные данные об изменнической преступной деятельности Шавдии, последний не был арестован до 1952 г.

(том л. д.)

Из материалов дела очевидно, что арест Шавдии был в 1952 году вынужденным, после того, как сведения о безнаказанности Шавдии за активное пособничество гитлеровцам получили широкую огласку.

Характерно, что после того как Берия был назначен министром внутренних дел, его соучастник Кобулов вызвал Шавдия из лагеря в Москву с целью пересмотра уголовного дела.

(том л. д.)

Таким образом, материалами дела установлено, что Берия имел постоянные тесные связи с контрреволюционной грузинской эмиграцией, оберегал ее от разгрома и, в свою очередь, пользовался полной поддержкой в реакционных эмигрантских кругах, связанных с разведывательными органами империалистических государств.

Покровительство агентам иностранных разведок со стороны Берии

Действуя как агент международного империализма, Берия в ряде случаев оказывал прямое покровительство установленным агентам иностранных разведок и создавал им благоприятные условия для подрывной деятельности против Советского Союза.

Следствием установлены, в частности, факты прямого покровительства, оказываемого Берией лицам, изобличенным в измене Родине и шпионской деятельности в пользу гитлеровской разведки и английской разведывательной службы. Так, в 1938 году органами НКВД Грузинской ССР были арестованы как активные участники нелегальной организации буржуазных грузинских националистов — Нуцубидзе Ш. И., Беридзе В. М. и Каухчишвили С. Г. Все эти лица в прошлом были активными деятелями буржуазно-националистической партии социал-федералистов Грузии. Арестованные на допросах дали подробные показания о своей антисоветской, шпионской деятельности в пользу германской разведки.

В 1939 году Нуцубидзе, Беридзе, Каухчишвили по приказанию Берии были этапированы в Москву, в НКВД СССР. На допросах в Москве арестованные полностью подтвердили свои показания о преступной изменнической деятельности в пользу гитлеровской Германии. Несмотря на это, по приказанию Берии арестованные немецкие агенты были освобождены, причем это мотивировалось необходимостью использовать их против немецких разведывательных органов.

Рапорт о вербовке и освобождении из-под стражи арестованных Нуцубидзе, Беридзе и Каухчишвили подписан соучастниками Берии — Кобуловым, являвшимся в то время начальником 2-го отдела ГУГБ НКВД СССР, и Деканозовым, являвшимся начальником 5-го отдела ГУГБ НКВД СССР, и утвержден 12 апреля 1939 года Берия.

Следствием установлено, что освобожденные Берией немецкие агенты Нуцубидзе, Беридзе и Каухчишвили в последующем никогда не были использованы против германской разведки.

Допрошенный по этому поводу начальник 4-го отдела МВД ГССР Нибладзе показал:

«Это было уловкой со стороны Берии сохранить и не судить врагов советского народа, известных грузинских националистов, шпионов иностранной разведки Нуцубидзе, Беридзе и Каухчишвили… Как видно из материалов дела, практически по легендированию иностранных разведывательных органов реально ничего сделано через этих лиц не было. Между тем в рапорте указывалось, что «связь с агентами Шмидтом и Роботом будет осуществляться нами» — т.т. Кобуловым и Деканозовым».

(том л. д.)

К материалам следствия приобщена фотокопия рапорта Кобулова и Деканозова на имя Берии, подтверждающего факт незаконного освобождения трех названных выше немецких агентов. На рапорте имеется подлинная резолюция Берии, утвердившего документ.

Выше были приведены факты покровительства со стороны Берии агентам иностранных разведок Беришвили, Шавдия и др.

В этой же связи должно быть указано на дело английского агента Майского (Ляховецкого).

Майский был арестован 19 февраля 1953 года и уже 20 февраля дал показания, что, являясь в прошлом послом СССР в Великобритании, он был завербован английской разведкой и в течение длительного времени передавал англичанам важную информацию о Советском Союзе, а также в своей служебной деятельности в ряде случаев проводил линию, полезную англичанам и наносящую ущерб интересам СССР. Майский показал, что поддерживал непосредственную связь с буржуазными английскими лидерами и руководителями английской разведки — Уинстоном Черчиллем, Иденом, Ванситартом, Ллойд-Джорджем и др. Эти лица дали обязательство Майскому, что в случае его разоблачения он получит в Англии убежище и будет обеспечен весьма значительной денежной суммой (3000 фунтов стерлингов в год).

Эти показания давались Майским свободно, без всякого принуждения, о чем свидетельствует датированное 31 марта 1953 года собственноручное заявление Майского, адресованное в ЦК КПСС.

В этом заявлении Майский, полностью признавая себя виновным в измене Родине, пишет:

«С момента моего ареста 19 февраля т. г. я очень много передумал и перечувствовал. Я критически просмотрел свою жизнь, и предо мной с особой яркостью встали все мои прошлые ошибки и преступления. Об ошибках я искренне сожалею, в преступлениях глубоко раскаиваюсь. Вместе с тем у меня родилось горячее желание сделать что-либо такое, что могло бы хоть в малой степени искупить то зло, которое я причинил СССР. Само собой разумеется, я с готовностью приму всякую форму искупления, которую определят компетентные инстанции…

…Я хотел бы помочь группе молодых, способных советских историков специализироваться на борьбе с буржуазной фальсификацией новейшей истории. Однако практически этот вопрос мог бы встать позднее, в том случае, если бы суд нашел возможным сохранить мне жизнь…»

(том л. д.)

Как установлено следствием, Берия и Кобулов скрыли это важное заявление Майского от ЦК КПСС и не направили его по назначению.

(том л. д.)

При вызове на допросы 7 мая (в этот день Майский был допрошен по поручению Берии начальником 1-го Главного управления МВД СССР Федотовым) и 11 мая 1953 г. Майский также полностью признал себя виновным в измене Родине и сообщил ряд подробностей, подтверждавших данные ранее показания.

(том л. д.)

Желая укрыть Майского от ответственности и использовать его в своих преступных целях, Берия при помощи Кобулова, побудил Майского к отказу от данных ранее показаний. Под влиянием Берии и Кобулова Майский обратился с подобным заявлением на имя Берии.

То, что отказ от ранее данных показаний имел место под прямым влиянием Берии и Кобулова, подтвердил на следствии сам Майский.

«…Вечером я был вызван к Берии. Там присутствовал Кобулов. Берия мне прямо сказал о том, что вы «в своих показаниях плетете», чувствовалось по его разговору, что он мне прямо намекал на то, что мои показания ложны. Такое заявление Берии меня ободряло, тем более что Берия прямо сказал мне, чтобы я подал официальное письменное заявление об отказе от ранее данных показаний, указав в этом заявлении о своих грехах. Это заявление, как он выразился, пойдет в дело, а второе заявление он предложил мне написать о формах сотрудничества с МВД.

Вопрос: Таким образом, письменное заявление ваше от 15 мая с. г. подано вами в результате прямой подсказки Бериии Кобулова. Это так?

Ответ: Это так».

(том л. д.)

Однако даже отказываясь от ранее данных показаний, Майский в собственноручном заявлении на имя Берии, признал ряд фактов, изобличающих его в измене Родине и предательстве интересов Советского Союза.

В частности, Майский писал в этом заявлении:

«…Я был англофилом и не всегда совершенно ясно представлял, где проходит линия водораздела между советскими интересами и британскими интересами».

«…Постепенно в ходе 11 лет, проведенных мною в Лондоне на посту посла, сложились излишне дружественные отношения между мной и такими людьми, как Черчилль, Иден, Бивербрук, Ллойд-Джордж и др…»

«…Однако, глядя сейчас ретроспективно на мое поведение в 30-х годах, я ясно вижу, что объективно я наносил ущерб СССР, помимо моей воли, что из постоянного дружественного контакта со мной лидеры английской буржуазии, несомненно, извлекали немало полезной для них информации об СССР, извлекали в большей мере, чем то соответствовало нашим интересам».

(том л. д.)

Игнорируя эти признания Майского, Берия дал распоряжение прекратить производством уголовное дело по обвинению Майского. Из показаний свидетелей Пыренкова, Новобратского и других лиц (том л. д.) видно, что такое постановление было составлено, и, таким образом, только арест Берии не дал ему возможности осуществить освобождение из-под стражи изменника Родины Майского.

Более того, по указанию Берии были разработаны планы создания Майскому особо благоприятных условий для встреч с англичанами, якобы под предлогом использования Майского для оперативной работы по линии органов МВД[22].

(том л. д.)

Следствием также установлено, что Берия в марте 1940 года совершенно неосновательно прекратил дело агента японской разведки, активного участника правотроцкистской организации в Манчжурии Славуцкого, изобличенного в изменнической деятельности, освободив его из-под стражи и укрыв его от законной ответственности.

(том л. д.)

Преступная деятельность Берии, направленная к дезорганизации обороны Кавказа в период Великой Отечественной войны

Следствием установлено, что в период Великой Отечественной войны Берия, действуя как капитулянт и предатель, умышленно дезорганизовывал оборону Кавказа.

Как видно из приложенной к делу справки Генерального штаба, к этому времени в Иране и Ираке было сконцентрировано около 200 тысяч человек англо-американских войск, 360 танков, 400 бронемашин и 900 различных орудий. Войска были объединены в десятую армию под командованием генерала Вильсона. Это сосредоточение войск англичане проводили под предлогом «оказать помощь Советскому Союзу», т. е. фактически в расчете на то, чтобы в удобный момент оккупировать Закавказье и захватить бакинскую нефть.

(том л. д.)

Во время Великой Отечественной войны Берия в августе 1942 года выезжал на Кавказ в качестве члена ГКО по вопросам, связанным с обороной Кавказа.

Фактически, как установлено следствием, при выезде на Кавказ в 1942 году, действия Берии были направлены к срыву решений Ставки Верховного Главнокомандования по обороне Кавказа и в первую очередь к открытию для гитлеровцев перевалов через Главный Кавказский хребет.

Из справки Генерального штаба видно, что осенью 1942 года обстановка на Закавказском фронте была напряженной. В конце июля 1942 года немецко-фашистская группа армий «А» форсировала Дон и развернула наступление в сторону Кавказа.

Основная задача, стоявшая перед Закавказским фронтом, заключалась в организации обороны в направлении на Владикавказ — Грозный, а также перевалов Главного Кавказского хребта. 20 августа 1942 года Ставка Верховного Главнокомандования потребовала от Военного Совета Закавказского фронта быстрого проведения ряда мероприятий по усилению обороны перевалов.

(том л. д.)

Срывая это указание Ставки, Берия, прибывший в этот момент в район Сухуми, всячески оттягивал выполнение полученного приказа.

Допрошенный на следствии в качестве свидетеля бывший командующий 46-й армией генерал Сергацков показал:

«Первые два дня прошли в том, что Берия собирал неоднократно совещания, на которых всех ругал как только ему хотелось, особенной бранью обрушиваясь на генерала армии Тюленева и на меня. Однако решений никаких не принималось… Следует отметить, что на всем протяжении пребывания Берии в Сухуми он очень близок был с представителями гражданской власти, с которыми он нередко пьянствовал по целым ночам, и очень далеко держался в отношении нас, военных… В то время у меня сложилось очень нехорошее впечатление о поведении такого большого государственного деятеля Советского государства, показавшего себя не столько крупным и опытным организатором, сколько истерическим деспотом, к тому же не совсем умным».

(том л. д.)

Берия совершил ряд вражеских действий, направленных к ослаблению обороны Кавказа. Так, прибыв на Кавказ с большой группой своих приближенных, Берия фактически устранил от руководства войсками, оборонявшими перевалы, штаб фронта и штаб 46-й армии, поручив разработку боевых операций и руководство ими совершенно некомпетентным в военном отношении людям. Допрошенный по этому поводу свидетель генерал-лейтенант Штеменко, выезжавший в качестве представителя Генерального штаба вместе с Берией на Кавказ в 1942 году, показал:

«Оценивая поведение Берии с точки зрения событий сегодняшнего дня, видишь, что в действиях его было много такого, что не только не способствовало обороне Кавказа, но, наоборот, дезорганизовывало оборону. Прежде всего, Берия создал параллельно штабу фронта особую оперативную группу, возглавлявшуюся генералом Петровым из НКВД, которой была поручена оборона перевалов с подчинением войск, оборонявших эти перевалы. В группу Петрова входили люди, мало компетентные в военном деле. Создание группы Петрова только внесло дезорганизацию в оборону перевалов, а эта оборона являлась тогда важнейшей задачей, так как фланги уже оборонялись отдельно.

Вторым действием Берии, дезорганизовавшим оборону Кавказа, была замена ничем не опорочившего себя командующего 46-й армией генерала Сергацкова генералом Лесилидзе. Такая ненужная замена командующего в напряженной обстановке никак не могла способствовать упрочению обороны. При пребывании Берии на Кавказе военное командование фактически было отстранено от руководства, Берия в своей деятельности стремился опираться на сотрудников НКВД, большинство из которых было совершенно некомпетентным в военном деле.

Возвращаясь к характеристике оперативной группы Петрова, следует указать, что их некомпетентность в военном деле доходила до того, что они не умели нанести обстановку на карту, не знали элементарных топографических обозначений, не могли составить простейших оперативных документов.

По существу все эти действия Берии, связанные с обороной перевалов Главного Кавказского хребта как главной задачей в тот период, наносили вред этой обороне и создавали благоприятные условия для противника и тем самым усиливали угрозу проникновения немцев в Закавказье. Только в результате изменения общей стратегической обстановки после разгрома немцев под Сталинградом изменилась и обстановка в Закавказье».

(том л. д.)

К материалам дела приобщена копия составленного начальником оперативной группы по обороне Главного Кавказского хребта генерал-майором Петровым плана обороны перевалов. Из этого плана видно, что к каждому начальнику участка обороны перевалов Берия приставил представителя из числа своих приближенных, совершенно некомпетентных в военных вопросах.

Это обстоятельство отмечено также в справке Генерального штаба, где указано:

«Обращает на себя внимание и то обстоятельство, что Берия устранил штаб фронта и штаб 46-й армии от управления войсками, разработку плана обороны перевалов поручил не имеющему боевого опыта генералу войск НКВД Петрову, для которого была выдумана импровизированная должность начальника оперативной группы по обороне Главного Кавказского хребта. Эта группа представляла собой особый штаб. Обращает на себя особое внимание план обороны перевалов, разработанный названной выше группой. Как видно из этого плана, к каждому начальнику участка обороны был приставлен доверенный человек Берии… Берия во время пребывания в Закавказье расстанавливал угодные ему кадры, стремясь заменить командиров русской национальности грузинами, подчеркивая при этом недоверие к русским командирам, и тем самым подрывал дружбу народов».

(том л. д.)

Вредительская деятельность Берии во время обороны Кавказа подтверждается также тем, что, имея в своем распоряжении более 120 тысяч человек войск НКВД, Берия категорически противился использованию этих войск в боевых операциях.

По этому поводу бывш. командующий Закфронтом генерал Тюленев в своем заявлении указывает:

«Для обеспечения успешной обороны Кавказа Ставка Верховного Главнокомандования наметила переброску нескольких частей из соединений регулярных войск за счет резерва Ставки из центра, однако полностью эти войска, намеченные Ставкой, переброшены не были. Вместо этого в Закфронт прибыли войска НКВД. Эти войска были на особом учете и в распоряжении Берии. Поэтому они не были использованы для боевых активных действий.

Будучи в Ставке Главнокомандования вместе с Л. М. Кагановичем (15–18 ноября 1942 г.), я вновь поставил перед Ставкой вопрос о передаче в распоряжение командования Закфронта хотя бы части войск НКВД, находившихся на территории Закфронта (15–20 полков), И. В. Сталин одобрил мою мысль, но присутствовавший при этом Берия резко воспротивился этому, допуская грубые выпады в адрес командования фронта.

Из 121 тысячи войск НКВД, которые в большинстве своем бездействовали, Берия согласился передать в распоряжение Закфронта всего лишь 5–7 тысяч, и то по настоянию И. В. Сталина.

В результате такого преступного отношения к обороне Кавказа со стороны Берии командование Закфронта не имело возможности использовать войска НКВД для развития успеха».

(том л. д.)

Дезорганизуя оборону Кавказа, Берия в своих донесениях в Москву обманывал Ставку Верховного Главнокомандования, донося о принятых им якобы «чрезвычайных мерах», «личной проверке» им состояния обороноспособности рубежей и т. д.

Фактически, как установлено следствием, Берия занимался обманом и очковтирательством. В показаниях свидетеля генерал-лейтенанта Штеменко сообщается, например, о том, как Берия производил осмотр оборонительных рубежей по линии Грозный — Баку:

«Весь этот выезд носил показной характер. Доходило до того, что военные специалисты вообще не имели возможности осмотреть укрепления, так как машины двигались мимо. Однако считалось, что Берия произвел таким образом «осмотр» оборонительной линии, и доносилось в Ставку, что им лично «проверено состояние рубежей».

(том л. д.)

Анализируя действия Берии при выезде его в 1942 году якобы для организации обороны Кавказа, Генеральный штаб в справке «К вопросу о преступной деятельности Берии во время обороны Кавказа 1942–1943 гг.» указывает:

«Действия врага народа и партии Берии были в первую очередь направлены к ослаблению обороны советских войск на перевалах Главного Кавказского хребта с целью их открытия для прохода немецко-фашистских войск. Ослабление обороны на перевалах, естественно, отражалось на всей нашей обороне Кавказа… Свои преступные мероприятия на Кавказе Берия проводил с помощью группы людей, специально подобранных по принципу личной преданности ему…

Свою преступную деятельность Берия внешне маскировал шумихой, чем создавал впечатление о его особой роли в организации обороны Кавказа».

(том л. д.)

Допрошенные на предварительном следствии сотрудники личной охраны Берии — Саркисов и Надарая показали, что при выезде на Кавказ Берия и его приближенные систематически пьянствовали, а Берия вел развратный образ жизни, чем дискредитировал себя перед подчиненными.

(том л. д.)

Следует указать, что после окончания Великой Отечественной войны Берия, проявивший себя в период войны как предатель и капитулянт, срывавший оборону Кавказа, стал распространять лживую версию о том, что именно он является лицом, добившимся перелома в благоприятную для нас сторону в боевых операциях.

По этому поводу Ордынцев показал:

«Восхваляя себя, Берия заявлял о том, что в результате принятых им мер в 1942 году на Кавказе немецкое наступление было приостановлено и Баку остался в наших руках. Если бы, как говорил Берия, он не принял мер, то бакинская нефть могла бы оказаться в руках врагов и в результате вся война могла быть проиграна».

(том л. д.)

Более того, Берия замышлял написать историю Великой Отечественной войны, в которой исторические факты были бы фальсифицированы и на первый план выпячена мнимая «особая роль» Берии. С этой целью он намеревался зачислить в штат МВД двух преданных ему историков, которые фальсифицировали бы историю Великой Отечественной войны.

Берия дал задание своему соучастнику Шарии подыскать кандидатуры таких историков.

III. ТЕРРОРИСТИЧЕСКИЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ БЕРИИ

Следствием установлены многочисленные террористические бесчеловечные преступления Берии. Являясь морально растленным авантюристом и предателем, скрывшим свое преступное прошлое, Берия в течение длительного времени прибегал к системе террора для устранения опасных для него или неугодных ему лиц.

Установлено, что, будучи секретарем ЦК КП Грузии, Берия использовал своих соучастников для получения путем применения пыток и истязаний клеветнических показаний и самооговоров по ряду дел, после чего фальсифицированные следственные дела передавались на рассмотрение особой тройки НКВД, где соучастники Берии выносили решения о расстреле арестованных.

Эта преступная террористическая деятельность Берии была продолжена в период его работы в должности наркомвнудел СССР.

Допрошенные на предварительном следствии соучастники Берии характеризуют его как человека, жестоко расправлявшегося с теми людьми, которые, по его мнению, стояли на его пути.

Так, например, арестованный Цанава показал:

«…Берия был жестоким, деспотичным, властным человеком… Он ради достижения своих целей мог жестоко расправиться с теми, кто стоял на его пути. Работая в Грузии, Берия в 1937–1938 гг. расстрелял всех, кто работал у него заместителями в ГрузЧК и ЗакЧК, и многих, кто были его начальниками».

(том л. д.)

Другой ближайший соучастник Берии — Б. Кобулов показал:

«…Особого внимания заслуживают вероломство и мстительность, проявленные Берией в отношении некоторых неугодных ему лиц в период массовых репрессий вражеских элементов в 1936–1938 гг., с которыми он расправлялся, используя этот момент».

(том л. д.)

Арестованный Савицкий показал:

«Созданная Берией обстановка в 1937 году позволяла ему, Гоглидзе, Кобулову арестовать любое неугодное им лицо и расправиться с ним путем получения на него нескольких показаний от других арестованных при помощи их избиения, и она в то же время обеспечивала сохранность людей, преданных Берии».

(том л. д.)

Свидетель Меркулов, знавший Берию на протяжении ряда лет и являвшийся его заместителем в должности народного комиссара внутренних дел, показал:

«Характеризуя Берию в прошлом, можно сказать, что это был человек с крутым и властным характером, добивавшийся власти, расчищая себе дорогу от соперников».

(том л. д.)

Пробиваясь к власти и создавая себе ложный авторитет, Берия с помощью соучастников фальсифицировал ряд следственных дел, добиваясь от арестованных ложных показаний о том, что они якобы готовили террористический акт против Берии.

По этому поводу арестованный Савицкий показал:

«С целью раздутия своего авторитета и преувеличения своих мнимых заслуг перед партией и государством в строительстве Грузии, Берия как лично, так и через Гоглидзе, Кобулова давал указания допрашивать в направлении организации и подготовки против него теракта. Добытые следствием показания о террористической деятельности против Берии всячески поощрялись. Это приводило к тому, что все следователи стремились добиться у арестованных таких показаний. В результате по всем делам, где шла речь о подготовке террористических актов, указывалось и о подготовке теракта лично против Берии. Эта установка на получение показаний у арестованных о подготовке теракта против Берии исходила от самого Берии».

(том л. д.)

О том, какими методами вымогались показания арестованных, показывает другой соучастник Берии — Парамонов: «Если арестованный отрицал свою вину, мы, не записывая его показаний, отправляли его обратно в камеру, а Савицкий обращался к Кобулову и получал санкцию на применение физических мер воздействия. После этого при следующих вызовах арестованного мы вновь требовали признания, а в случае упорства принимались его избивать, и так продолжалось до тех пор, пока арестованный не соглашался давать показания, изобличая себя и других арестованных…»

(том л. д.)

Аналогичные показания дали другие ближайшие соучастники Берии — Б. Кобулов, С. Гоглидзе, К. Савицкий и др. Они показали, в частности, что в период, когда Берия являлся секретарем ЦК КП(б) Грузии, он не только был полностью в курсе всей следственной работы Народного комиссариата внутренних дел, но и лично отдавал распоряжения об аресте неугодных ему лиц и участвовал в допросах, причем арестованные избивались в его присутствии. В некоторых случаях Берия сам избивал арестованных.

Б. Кобулов, допрошенный на следствии, показал:

«В этот период Берия проявлял повышенную заинтересованность к следственным делам на арестованных лиц НКВД

Грузии и фактически руководил следствием. Почти все аресты производились с санкции Берии, Более того, Берия нередко приходил в НКВД или вызывал арестованного к себе в кабинет в ЦК КП Грузии и производил их допросы. В ряде случаев, допрашивая арестованных, Берия давал указания избивать их в его присутствии. По указанию Берии я лично принимал участие в избиении арестованного Матикашвили, бывшего Наркомзема Грузии, признавшегося Берии в проведении антисоветской работы и намерении убить Берию».

(том л. д.)

Один из ближайших соучастников Берии — Гоглидзе показал, что в первой половине 1937 г. Берия, возвратившись из Москвы после свидания с Ежовым, созвал совещание, на котором заявил, что органы НКВД Грузии работают плохо, и потребовал «перестройки» в работе.

Далее Гоглидзе показал:

«Берия заявил, что если арестованные не дают нужных показаний, их нужно бить. С этого момента в Грузии начались избиения арестованных и стали появляться показания на большие группы лиц. Поскольку Берия дал общую установку на избиение арестованных, естественно, увеличились аресты не только действительных врагов, на которых имелись агентурные материалы в НКВД, но, главным образом, лиц, проходивших по показаниям арестованных. Избиение арестованных в 1937–1938 гг. производилось без всякой санкции начальников управлений, а кому как взбредет в голову…

Пока Берия находился на посту секретаря ЦК КП Грузии, он неоднократно присутствовал на допросах арестованных, и некоторых из них в его присутствии избивали. Помню, что арестованный Орагвелидзе отказался от ранее данных им показаний, о чем я при очередном докладе доложил Берии. Берия приехал ко мне в НКВД и предложил вызвать на допрос Орагвелидзе (работал до ареста директором Театра им. Шота Руставели), который в присутствии Берии снова подтвердил признательные показания. Тогда Берия дал указание тут же избить арестованного, что и было сделано в его присутствии.

Кроме того, Берия мне и Кобулову давал неоднократные указания побить того или иного арестованного по конкретным делам».

(том л. д.)

Установлено, что Берия с помощью своих соучастников физически уничтожал лиц, знавших о его преступлениях или неблаговидных поступках, так же, как и лиц, чем-либо возбудивших его недовольство.

Подтверждением этого являются следующие дела.

Двурушничая и втираясь в доверие [к] И. В. Сталину, Берия присвоил себе авторство труда «К вопросу о создании большевистских организаций Закавказья».

Материалами дела установлено, что эта работа, главным содержанием которой является показ роли И. В. Сталина в истории создания большевистских организаций Закавказья, была написана коллективом авторов под руководством редактора газеты «Коммунист» и директора филиала ИМЭЛ в Грузии Бедия Е. А.

Обманув И. В. Сталина, Берия представил ему на просмотр рукопись, выдав этот труд ряда лиц за свою работу.

Участвовавший в редактировании этой книги свидетель Меркулов подтвердил, что она была написана Бедней и некоторыми другими авторами, причем заявил, что действия Берии, присвоившего чужой труд, он считает «более, чем плагиатом», и ему «было стыдно за Берию, поставившего свою подпись под чужой работой».

(том л. д.)

Из материалов уголовного дела по обвинению Бедии видно, что в беседе с некоторыми из знакомых он предал огласке тот факт, что книга, автором которой Берия выдал самого себя, в действительности написана не им, а Бедней. В частности, из заявления Горделадзе видно, что Бедия высказал ему недовольство, говоря, что «он работает, а награды и ордена получают другие» и что доклад Л. П. Берии об истории большевистских организаций в Закавказье фактически написал Бедия.

Из показаний Орагвелидзе видно, что в беседе с ним Бедия заявил, что доклад, который прочитал Л. Берия, фактически сделан не им, а Бедней (дело по обвинению Бедней, л. д. 131,265).

Решив отомстить Бедии, Берия с помощью своих соучастников — Кобулова и Гоглидзе арестовал Бедию.

Следствие по делу Бедия было поручено соучастникам Берии — Савицкому и Парамонову.

Допрошенный по этому поводу Савицкий показал:

«На первичных допросах Бедия признательных показаний не давал. В связи с этим Кобуловым было дано указание применить к нему меры физического воздействия. После этого Бедия признал, что он является участником антисоветской организации и дал показания о своей вражеской работе».

«При этом, — как показывает Савицкий, — зная установившуюся в НКВД Грузии практику, в показаниях Бедии был отражен и эпизод с подготовкой теракта против Берии».

«Показания о своей вражеской деятельности Бедия дал под влиянием оказываемого на него давления мною и Парамоновым».

(том л. д.)

Из материалов дела по обвинению Бедии видно, что он был обвинен в подготовке теракта против Берии и в участии в антисоветской группе правых.

Обвинительное заключение по делу Бедии подписано Парамоновым, Савицким, Б. Кобуловым и утверждено Гоглидзе 2 декабря 1937 года.

Вместо передачи дела на рассмотрение суда оно было 7 декабря 1937 года рассмотрено особой тройкой под председательством Гоглидзе, по решению которой Бедия был расстрелян.

Добиваясь власти, Берия расценивал Серго Орджоникидзе как человека, стоявшего на его пути, и потому всячески стремился скомпрометировать Орджоникидзе. После смерти С. Орджоникидзе Берия мстил членам его семьи.

При помощи своего соучастника Рапава Берия арестовал брата С. Орджоникидзе — Папулию Орджоникидзе. Дело по обвинению Орджоникидзе находилось под особым контролем Берии, проявлявшего к нему повышенный интерес. В результате от Папулии Орджоникидзе были выужены показания по поводу подготовки теракта против Берии.

Обвинительное заключение по делу П. Орджоникидзе было утверждено соучастником Берии — Гоглидзе 9 ноября 1937 г. и в тот же день по решению особой тройки под председательством Гоглидзе Папулия Орджоникидзе был расстрелян.

5 мая 1941 г. был арестован другой брат С. Орджоникидзе — К. К. Орджоникидзе. На всем протяжении следствия, длившегося более трех лет, К. Орджоникидзе был допрошен всего три раза. Никаких доказательств виновности К. Орджоникидзе в преступлениях добыто не было. Тем не менее, 24 августа 1944 года К. Орджоникидзе был осужден Особым совещанием при НКГБ СССР к пяти годам лишения свободы как «социально вредный элемент» и помещен в одиночное заключение особой тюрьмы. Поводом к вынесению этого неправосудного решения послужил факт хранения К. Орджоникидзе двух пистолетов, один из которых был подарен ему братом. В ноябре 1946 года Орджоникидзе, уже отбывший срок наказания, был вновь осужден Особым совещанием за те же факты, которые вменялись ему в вину по первому решению. И, наконец, в марте 1953 г. Орджоникидзе был вновь осужден Особым совещанием к пяти годам лишения свободы за факты, уже вмененные ему в вину двумя предыдущими решениями.

Таким образом Орджоникидзе незаконно содержался под стражей в тюремных условиях более двенадцати лет.

После перевода в Москву и назначения на должность вначале заместителя народного комиссара внутренних дел СССР, а затем народного комиссара внутренних дел СССР, Берия, при помощи переведенных им из Грузии в Москву соучастников, стал широко применять те же террористические методы, прибегая, в частности, к убийствам тех лиц, со стороны которых мог опасаться разоблачения своего преступного и темного прошлого.

Так, при помощи своих соучастников — Мешика, Влодзимирского и Б. Кобулова Берия умертвил бывшего члена Президиума ВЧК при Ф. Э. Дзержинском, члена Коммунистической партии с 1902 года, персонального пенсионера Кедрова М. С., со стороны которого мог опасаться разоблачений.

Незаконный арест Кедрова был произведен Берией и его соучастниками при следующих обстоятельствах:

Как видно из показаний сына Кедрова М. С. — свидетеля Б. М. Кедрова, его отец хранил некоторые документы (копии писем из Баку за 1921 год, адресованные Ф. Э. Дзержинскому), которые могли компрометировать Берию. Об этих документах стало известно младшему сыну Кедрова — И. М. Кедрову, являвшемуся сотрудником органов НКВД. Кроме того, И. Кедров и его товарищ В. Голубев, работавшие в разведке и контрразведке НКВД против гитлеровской Германии, стали подозревать Берию в том, что он умышленно проваливает нашу агентуру в Германии.

Решив разоблачить Берию, И. Кедров и В. Голубев написали заявление о Берии, адресовав его в ЦК Партии. Однако заявление оказалось в руках Берии, после чего Кедров, Голубев и его приемная мать Батурина Н. В. были арестованы. Путем применения незаконных методов следствия и пыток от И. Кедрова и 3. Голубева были получены ложные показания о принадлежности их к германской разведке, по заданию которой они и обратились якобы в ЦК с «провокационным» заявлением на Берию.

На основании этих выуженных пытками сфальсифицированных показаний И. Кедров, В. Голубев и Н. Батурина были осуждены и расстреляны.

В мае 1939 г. по вымышленным сфальсифицированным обвинениям был арестован Кедров М. С. Кедрову были предъявлены обвинения в шпионаже, службе в царской охранке, проведении вредительства во время Гражданской войны (Кедров являлся командующим Северным фронтом) и в контрреволюционной агитации. Ни одно из этих обвинений не нашло себе подтверждения на следствии.

Несмотря на явную несостоятельность предъявленных обвинений, Кедров подвергался пыткам и избиениям. Попытки Кедрова сообщить о вопиющих незаконных методах следствия в ЦК ВКП(б) не дали результатов, так как все эти заявления не пересылались по назначению, а оставлялись в делах следственной части по особо важным делам, возглавлявшейся соучастниками Берии — Кобуловым, Мешиком и Влозимирским.

О незаконных методах следствия, которые применялись в отношении Кедрова, дает представление следующее скрытое Берией и его соучастниками от ЦК Партии заявление Кедрова, адресованное секретарю ЦК ВКП(б) А. А. Андрееву:

«Секретарю ЦК ВКП(б) А. А. Андрееву

19. VIII. 7 часов вечера.

Из мрачной камеры Лефортовской тюрьмы взываю к вам о помощи. Услышьте крик ужаса, не пройдите мимо, заступитесь, помогите уничтожить кошмар допросов, вскрыть ошибку.

Я невинно страдаю. Поверьте! Время покажет. Я не агент-провокатор царской охранки, не шпион, не член антисоветской организации, в чем меня обвиняют, основываясь на клеветнических заявлениях. И никаких других преступлений в отношении Партии и Родины я никогда не совершал. Я незапятнанный ничем старый большевик, честно боровшийся (без малого) 40 лет в рядах Партии на благо и счастье народа.

Пятый месяц тщетно прошу на каждом допросе предъявить мне конкретные обвинения, чтобы я мог их опровергнуть, тщетно прошу следователей записать факты из моей жизни, опровергающие указанные выше обвинения. Напрасно.

В ответ я слышу одни и те же слова: «Расскажи о своей вражеской работе, иначе плохо будет. Будем давить, бить, сломим упорство».

И с первых дней нахождения моего в суровой Сухановской тюрьме начались репрессии: ограничение времени сна 1–2 часами в сутки, лишение выписок продуктов, книг, прогулок, даже отказ в медпомощи и лекарствах, несмотря на мое тяжелое заболевание сердца.

С переводом меня в Лефортовскую тюрьму круг репрессий расширялся. Меня заставляли стоять часами до изнеможения в безмолвии в кабинетах следователей, ставили, как школьника в старой школе, лицом в угол, трясли за шиворот, хватали за бороду, дважды сажали в карцер — вернее, погреб, совершенно сырое и холодное помещение с замурованным наглухо окном. С начала августа следователи гр. гр. Мешик, Адамов, Албогачиев начали меня бить. На трех допросах меня били по щекам за то, что я заявляю, что я честный большевик и что никаких фактов моей преступной работы у них нет и не может быть.

Теперь мне, 62-летнему старику, следователи угрожают еще более тяжкими и жестокими и унизительными мерами физического воздействия. Они уже не в состоянии осознать своей ошибки и признать незаконность и недопустимость своих поступков в отношении меня. Они ищут оправдания и в изображении меня злейшим, неразоружающимся врагом и настаивая на усилении репрессии. Но пусть знает Партия, что я невиновен и никакими мерами не удастся верного сына партии, преданного ей до гроба жизни, превратить во врага.

Но у меня нет выхода. Я бессилен отвратить от себя надвигающиеся новые тяжкие удары.

Всему, однако, есть предел. Я измотан вконец. Здоровье подорвано, силы и энергия иссякают, развязка приближается. Умереть в советской тюрьме с клеймом презренного предателя и изменника Родины — что может быть страшнее для честного человека. Какой ужас! Беспредельная горечь и боль сжимают судорогой сердце. Нет, нет! Это не случится, не должно случиться, кричу я. Партия, и советское Правительство, и нарком Л. П. Берия не допустят свершиться той жестокой, непоправимой несправедливости.

Убежден, что при спокойном, беспристрастном расследовании, без отвратительной ругани, без злобы, без жутких издевательств необоснованность обвинений будет легко установлена. Я глубоко верю, что правда и справедливость восторжествуют. Я верю, верю.

М. Кедров,

арестованный Лефортовской тюрьмы, кам. 128».

Несмотря на применение к нему незаконных методов следствия, Кедров не дал ложных показаний и продолжал категорически отрицать свою виновность.

На всем протяжении следствия Кедров был тщательно обставлен камерной агентурой, которая доносила Берии и его соучастникам о намерениях Кедрова добиться их разоблачения перед Центральным Комитетом. Так, например, в агентурном донесении источника «414» от 28 февраля 1941 г. следующим образом освещаются настроения Кедрова:

«Кедров и тонко и грубо дискредитирует нынешнее НКВД, заявляя, что Ежова не стало, а ежовщина продолжается вовсю, что обман партии продолжается, что его (Кедрова) сын стал сигнализировать в ЦК о безобразиях, творящихся при новом наркомвнуделе, и его вскоре же арестовали, обвинили в шпионаже и попытке дискредитировать нового наркомвнудела по заданию немецкого посольства. По словам Кедрова, новый наркомвнудел имеет личные счеты за прошлое по Закавказью с самим Кедровым. Кедров говорит, что его дело вели в общей сложности около 20 следователей и за небольшим исключением все они работали нечекистскими методами, а палкой и матом, превращая все следствие в оргию и вакханалию. Разве эти вещи не известны новому руководству НКВД, — спрашивает Кедров и сам же отвечает: «Известны. Я писал жалобы в разные адреса, а меня продолжают бить».

На всякое мое возражение Кедров болезненно реагировал, заявляя, что он сам чекист и ему лучше всех известна и видна порочность методов и приемов нынешней работы НКВД… По мнению Кедрова, Политбюро не знает, что делается в НКВД, в частности в Сухановке, Лефортове, что от них ответственные работники НКВД скрывают… особенно свои приемы и методы следствия по делам ответственных членов партии, арестованных НКВД…»

Другой камерный агент — «Московский» в донесении от 8 мая 1941 года доносил:

«По словам Кедрова М. С., новое руководство НКВД с 1938 г. (с декабря) продолжало действовать так же, как и предыдущее, отсталое и осужденное. В частности, Кедров сообщает, что его держали и пугали в Сухановской тюрьме, затем в Лефортовской и внутренней, причем в последних двух применяли к нему физическое воздействие, но он проявил стойкость, виновным себя не признал ни по одному пункту обвинения…

По словам Кедрова М. С., и теперешнее НКВД работает не под полным контролем партии, чем и объясняется факт его ареста и аресты ему подобных людей».

Зная о подобных настроениях Кедрова и о его желании разоблачить незаконные методы следствия, Берия и его

соучастники решили уничтожить Кедрова. Несмотря на очевидную несостоятельность всех предъявленных Кедрову обвинений, он был предан суду Военной коллегии Верховного суда по ст. ст. 58-1 «а» и 58–11 УК РСФСР. Однако Военная коллегия Верховного суда СССР в июле 1941 года, рассмотрев дело по обвинению Кедрова, вынесла оправдательный приговор, указав в нем о немедленном освобождении Кедрова из-под стражи.

Несмотря на это категорическое указание Верховного суда СССР об освобождении Кедрова, последний освобожден из тюрьмы не был.

Преступниками было составлено представление об опротестовании оправдательного приговора по делу Кедрова в Пленум Верховного суда СССР. На это представление Председатель Верховного суда СССР 30 августа 1941 года ответил, что считает оправдательный приговор в отношении Кедрова М. С. правильным и не находит оснований для его опротестования перед Пленумом Верховного суда СССР.

Однако и после получения отказа в принесении протеста на оправдательный приговор Берия продолжал содержать Кедрова под стражей, а 1 ноября 1941 года на основании преступного распоряжения Берии, отданного в отношении 25 человек, Кедров был расстрелян в Саратовской тюрьме.

(том л. д.)

Установлено, что Берия лично избивал арестованных. В приемной Берии для избиений арестованных специально хранились различные орудия пыток.

По этому поводу Мамулов показал:

«…В приемной Берии в письменном столе, в правой тумбочке, в ящике хранились завернутыми в газеты резиновые палки и другие какие-то предметы для избиений. Иногда Кобулов Богдан, Влодзимирский и другие заводили в кабинет Берии в присутствии последнего арестованного и уносили туда принадлежности для избиений. Через несколько времени в приемной были слышны вопли и крики арестованного, подвергавшегося избиению…»

Следствием установлены другие бесчеловечные преступления Берия, заключавшиеся, в частности, в совершении опытов над живыми людьми.

Изыскивая способы применения различных ядов для совершения тайных убийств, Берия отдал распоряжение об организации совершенно секретной лаборатории, в которой действия ядов изучались на осужденных к высшей мере уголовного наказания.

При производстве таких опытов в секретной лаборатории было умерщвлено не менее 150 осужденных. Лаборатория была тщательно засекречена, и допуск в нее имел весьма ограниченный круг сотрудников,

Берия на допросе 26 августа 1953 г. признал, что по его санкции такие опыты производились.

(том л. д.)

Следствием установлено, что по распоряжению Берии и некоторых особо близких его соучастников яды применялись для тайных умерщвлений людей.

Одним из исполнителей таких убийств был начальник секретной лаборатории Майрановский, который подтвердил факт совершения им умерщвления людей по заданию Берии и его соучастников.

Допрошенный по этому поводу 27 августа 1953 г. Майрановский показал:

«…Да, я подтверждаю указанное мною в заявлении. Кто были эти лица, я не могу назвать, так как мне не называли их, а разъясняли, что это враги и подлежат уничтожению. Задания об этом я получал от Л. П. Берии, В. Н. Меркулова и Судоплатова. Это относится к периоду, начиная с 1938 по 1950 гг.

…Мне никогда не говорилось, за что то или иное лицо должно быть умерщвлено, и даже не называлось фамилии. После получения задания Судоплатов, или Фитин, или Филимонов организовывали мне встречу на конспиративной квартире с лицом, подлежащим умерщвлению, и там во время еды, выпивки мною то ли в напитки или в пищу вмешивались яды. Иногда лица, подлежащие умерщвлению, одурманивались и посредством инъекции яда умерщвлялись. Я не могу точно назвать, сколько лиц мною было умерщвлено. Я не знаю их фамилий, я не знаю, в чем их вина.

Вопрос: Значит, для вас было достаточно указания Берии, Меркулова, чтобы умертвить любое лицо, не задаваясь вопросом, за что?

Ответ: Да, для меня достаточно было указания Берии и Меркулова. Я не входил в обсуждение этих указаний и безоговорочно выполнял их.

Вопрос: Где вы совершали умерщвление?

Ответ: В Москве, Ульяновске, Саратове, Закарпатской Украине».

(том л. д.)

Тайные убийства совершались Берией и его соучастниками не только посредством ядов, но и различными другими способами. В некоторых случаях обреченное на физическое уничтожение лицо похищалось на улице, а затем умерщвлялось приближенными Берии по его указанию.

(том л. д.)

IV. ПОЛИТИЧЕСКОЕ ДВУРУШНИЧЕСТВО[23] БЕРИИ

Следствием собраны материалы, изобличающие Берию как политического двурушника и провокатора, скрывшего от партии свою активную службу на секретных должностях у контрреволюционного правительства мусаватистов и длительное время обманывавшего партию и ее руководство.

Установлено, что в 1919 году Берия являлся агентом контрразведки контрреволюционного мусаватистского правительства Азербайджана, вся деятельность которого направлялась английскими оккупантами.

Из приобщенных к настоящему делу архивных материалов видно, что явившиеся после вынужденного ухода из Закавказья турецко-немецких оккупантов в конце 1918 года на смену им английские интервенты вели себя как полновластные хозяева оккупированной территории. В Азербайджане англичане захватили в свои руки железные дороги, водный транспорт, государственный банк, телеграф, почту Командующий оккупационными войсками генерал Томсон объявил себя военным губернатором города Баку. По его приказу в Баку были запрещены собрания и стачки, введены телесные наказания и смертная казнь.

(том л. д.)

Мусаватистская контрразведка была учреждена в середине 1919 года постановлением мусаватистского комитета государственной обороны и подчинялась военному генерал-губернатору Бакинского укрепленного района, т. е. английским оккупационным властям. К материалам дела приобщена копия постановления мусаватистского «Комитета государственной обороны» от 26.Х. 1919 года, опубликованного в «Вестнике правительства Азербайджанской Республики» № 17 от 1.X1.1919 года, где указано:

«Комитет государственной обороны постановил разъяснить: начальнику Бакинского укрепленного района, облеченному властью генерал-губернатора, подчиняются, в пределах бакинского градоначальства, все органы сыскной полиции, а в том числе и «организация по борьбе с контрреволюцией…»

(том л. д.)

Мусаватистская контрразведка осуществляла борьбу с революционным движением бакинского пролетариата. Из постановления мусаватистского государственного комитета обороны видно, что контрразведка являлась органом сыскной полиции. Агенты контрразведки занимались политическим сыском среди рабочих, ведущих борьбу за установление советской власти в Азербайджане, и расправлялись с участниками революционного движения.

(том л. д.)

Из приобщенных к делу подлинных архивных материалов мусаватистской контрразведки видно, что Берия являлся активным ее агентом. В частности, из писем начальника агентуры контрразведки на имя пристава 5-й части г. Баку, датированных 1919 г., видно, что Берия производил обыски в редакции и типографии прогрессивной газеты «Искра».

(том л. д. отд. пакет)

Установлено, что Берия скрывал от партии свою истинную роль в мусаватистской контрразведке. В собственноручно заполненной им в 1921 году анкете для ответственных работников Берия ложно указал, что в 1919 году в г. Баку он «работал от партии как в мусаватистской, так и в своей партийной разведке».

(том л. д. отд. пакет)

При допросе на следствии Берия заявил, что якобы стал служить в мусаватистской разведке не по заданию коммунистической партии, а по заданию левой бакинской организации «Гуммет», хотя членом этой организации Берия не состоял.

(том л. д.)

Берия заявил, что в контрразведке он не выполнял активной роли, а занимался просмотром корреспонденции.

(том л. д.)

Будучи изобличен на следствии архивными материалами, устанавливающими его активную роль в контрразведке, Берия вынужден был признать свое участие в секретно-оперативной деятельности мусаватистской контрразведки.

Так, при допросе 23 июля 1953 года Берия дал следующие показания:

«ВОПРОС: На предыдущих допросах вы утверждали, что, служа в мусаватистской контрразведке, якобы занимались только просмотром корреспонденции?

ОТВЕТ: Большей частью занимался этим, на 90 процентов.

ВОПРОС: Чем же еще занимались?

ОТВЕТ: При прибытии пароходов из Ирана на пристани мы проверяли подозрительных лиц, которых засылали из Ирана.

ВОПРОС: Чем еще занимались?

ОТВЕТ: Больше ничем не занимались.

ВОПРОС: Вы лжете. Вам предъявляется одно из дел мусаватистской контрразведки — письмо за № 1095, адресованное господину приставу 5-го участка г. Баку В нем сказано: «Прошу произвести обыск совместно с агентом Берией в редакции газеты «Искра». Признаете теперь, что являлись активным агентом мусаватистской контрразведки и, в частности, участвовали в обысках?

ОТВЕТ: Признаю, что участвовал в обыске. Об этом раньше не говорил, потому что забыл. Газета «Искра» была революционного направления.

ВОПРОС: Вместе с Фотолеевым вы производили обыски не только в редакции, но и в типографии газеты «Искра»?

ОТВЕТ: Может быть, не помню.

ВОПРОС: Вам предъявляется другое письмо, адресованное приставу 5-го участка бакинского полицмейстера. В этом письме вам и агенту Фотолееву поручается произвести обыск в типографии газеты «Искра». Вы признаете теперь этот факт?

ОТВЕТ: Подтверждаю, что мне предъявлено письмо на имя пристава 5-го участка о производстве обыска вместе с Фотолеевым в типографии газеты «Искра». Производил ли я обыск, не помню».

(том л. д.)

Таким образом, установлено, что Берия вел активную борьбу против бакинского пролетариата во время господства в Баку английских оккупантов и действовавшего под их контролем буржуазного муссаватистского правительства.

После освобождения Азербайджана в апреле 1920 года Берии удалось скрыть истинный характер своей деятельности в мусаватистской контрразведке и пробраться на секретноагентурную работу в разведывательный отдел (регистрод) XI армии. Во время секретной командировки в Грузию Берия был арестован и быстро расшифровал себя, выдав свою настоящую фамилию, а также свои связи и полученные задания.

По этому поводу Беришвили показал:

«Когда однажды, в 1928 или 1929 году, я и мой дядя Ной Рамишвили — б. министр внутренних дел при меньшевиках — прочитали в Тбилисской газете «Коммунист» (а газету мы выписывали) о назначении Берии на какую-то должность, то Рамишвили вспомнил в моем присутствии об аресте Берии в 1920 году меньшевистским правительством. Рамишвили сказал, что Берия был арестован его органами — начальником «особого отряда» Меки Кедией (отец фашиста Михаила Кедии) — в 1920 году, когда он из Баку приехал в Грузию по каким-то заданиям от большевиков. Рамишвили тогда же сказал мне, что Берия после ареста все рассказал о своих заданиях и связях. Я удивился, а Рамишвили велел мне напомнить об этом, когда к нему придет Кедия Меки. Последний к нам вообще приходил часто. Я до смерти Ремишвили в 1930 году жил с ним вместе.

Когда к нам пришел Меки Кедия, то его спросили об аресте Берии в 1920 году и о том, как Берия вел себя на допросах. Кедия ответил, что Берия плакал и все разболтал о своих связях, заданиях, после чего он был освобожден. Хорошо не помню, но Кедия назвал тогда фамилию следователя, который допрашивал Берию. Кажется, он сказал, что Берию допрашивал следователь Чиабришвили…»

(том л. д.)

Показания Беришвили находят себе подтверждение в ряде других доказательств.

По делу допрошен в качестве свидетеля двоюродный брат Л. Берии — Герасим Берия, на квартире которого останавливался Л. Берия в 1920 году в Тбилиси. Г. Берия показал, что он нашел Берию в тюрьме под его настоящей фамилией, но не под вымышленной фамилией Лакербайл, присвоенной Берии регистродом на время командировки в Грузию. Таким образом, несомненно, что Берия расшифровал себя перед меньшевистской охранкой, а следовательно, и перед английской разведкой, филиалом которой являлся так называемый особый отряд Меки Кедии.

Заслуживает упоминания также следующий факт.

Как правило, меньшевистская охранка передавала расшифрованных ею агентов разведывательных отделов Красной армии для расстрела английской разведке в Батуми.

Между тем в отношении Берии не только не было принято подобных мер, но после непродолжительного ареста он был выслан меньшевиками в Баку.

Допрошенный на следствии в качестве свидетеля бывший сотрудник регистрода Кавказского фронта Нечаев показал:

«…Берия, несмотря на наличие документальных доказательств его агентурной работы, остался безнаказанным и сумел невредимым уйти из рук меньшевистской контрразведки («особого отряда»). Мне известны факты, когда мои товарищи по работе, пойманные грузинской контрразведкой при менее скомпрометировавших их обстоятельствах, чем Берия, исчезли бесследно. По имевшимся у меня тогда сведениям, грузинский «особый отряд» передавал их английской контрразведке, обосновавшейся тогда в Батуми, которая их и уничтожала.

Нужно обратить внимание на то, что в то время фактическим хозяином мусаватистской контрразведки в Баку, грузинского «особого отряда» в Тифлисе и контрразведки дашнаков в Ереване были англичане».

(том л. д.)

Материалы дела свидетельствуют о том, что Берия сообщил также ложные сведения о своем партийном стаже. В ряде анкет, заполненных самим Берией, и в том числе в анкетах, находящихся в личном деле Берии в ЦК КПСС, указано, что он является членом Коммунистической партии с подпольным стажем с марта 1917 года. Однако какие-либо доказательства подпольного партийного стажа Берии отсутствуют. Допрошенный по вопросу о том, на каком основании он исчисляет свой партстаж с марта 1917 года, Берия дал крайне путаные и неопределенные показания. Он заявил, в частности, что в марте 1917 года он с группой других студентов Бакинского технического училища решил вступить в Коммунистическую партию и они «записались в партию большевиков». Запись эту якобы произвел учащийся техникума Цуринов-Аванесов, который был связан, как показал Берия, «с кем-то из районного комитета партии», но «с кем именно, не знаю».

(том л. д.)

Берия показал, что он не имеет никаких подтверждающих это обстоятельство документов, так как якобы «никаких удостоверений о вступлении в партию не выдавалось».

(том л. д.)

Во время допроса Берии была предъявлена выданная по его просьбе неким Вирапом (впоследствии расстрелянным за контрреволюционную троцкистскую деятельность) характеристика, датированная ноябрем 1920 года. В этой характеристике, между прочим, указывается: «Могу удостоверить, что Берия находится в партии с декабря 1919 года и был в ячейке техников».

(том л. д.)

На вопрос — «правильно ли пишет Вирап» — Берия ответил: «Вирап пишет верно. Он мог и не знать, что я с 1917 года в партии, так как я ему об этом не говорил».

(том л. д.)

О периоде с 1917 по 1918 гг. в характеристике, выданной Вирапом, указано, что Берия в это время являлся сочувствующим, но членом коммунистической партии не был.

Таким образом, следует признать, что данные, сообщенные Берией о своем подпольном партийном стаже, являются вымышленными.

В личных документах и в биографии, опубликованной в Большой советской энциклопедии, Берия стремился представить себя организатором голодовки политических заключенных в Кутаисской тюрьме, в результате которой он и другие заключенные были якобы освобождены меньшевиками. Следствием установлена лживость и этих сообщенных Берией биографических сведений.

В находящейся в его личном деле в учетном отделе ЦК КПСС анкетированной характеристике, в графе «замечались ли колебания в критические минуты для организации и в чем они выражались?» значится: «Замечались. В тюрьме не подчинялся постановлениям парт. тов. и проявлял трусость. Как пример: не принимал участия во время объявленной голодовки коммунистов».

В этой же анкетированной характеристике, в графе «замечались ли уклоны и колебания?» значится: «замечались уклоны как к бюрократизму, так и к карьеризму… Замечался уклон в левизне…»

(том л. д.)

Приведенные факты о предательской деятельности Берии во время Гражданской войны объясняют, почему, опасаясь разоблачений со стороны лиц, осведомленных об этих его преступлениях, Берия устранял этих свидетелей различными террористическими способами, вплоть до физического уничтожения.

________________________________

Материалами следствия установлены другие факты позднейшего времени, характеризующие Берию как морально растленного политического двурушника1.

Стремясь к власти и добиваясь этого любыми коварными средствами, Берия старался втереться в доверие к И. В. Сталину.

Характеризуя эту линию поведения Берии, Меркулов показал:

«…Он демонстративно подчеркивал свою преданность И. В. Сталину, хотя в действительности, как показали события последнего времени, не был предан ему. В подтверждение я могу привести следующие факты: за день перед похоронами И. В. Сталин, Берия позвонил мне по телефону и просил приехать к нему. Приехав к Берии, я застал там Людвигова, Ордынцева и Мамулова… Я обратил внимание на поведение Берии — он был весел, шутил, чувствовалось, что он не только не опечален кончиной Сталина, но, наоборот, чем-то окрылен. Тогда я подумал, что он умеет хорошо держать себя в руках, но теперь очевидно, что такое поведение было обусловлено соображениями иными — Берия ждал смерти И. В. Сталина, чтобы развернуть свою преступную деятельность».

(том л. д.)

При помощи коварных интриганских приемов Берии удалось втереться в доверие к И. В. Сталину. Однако немедленно после смерти И. В. Сталина Берия стал поносить его и глумиться над памятью И. В. Сталина.

Допрошенные на следствии приближенные Берии показали о фактах глумления со стороны Берии над памятью И. В. Сталина. В частности, допрошенный по этому поводу соучастник Берии Людвигов показал:

«Берия, как это показывают факты, на протяжении длительного периода, еще при жизни вождя, проводил двойную, неискреннюю, а по существу обманную политику по отношению к партии и ее вождю. И если Берия при жизни вождя прикрывался маской уважения и преданности вождю, то после его смерти Берия показал свое истинное отношение к нему, стремясь принизить его роль и значение для Советского государства…, допуская кощунственные высказывания. После марта 1953 года я не слышал от Берии ни одного слова или высказывания о вожде партии, которое не сопровождалось бы раздражением, а иногда и озлоблением».

(том л. д.)

Конкретно подобные высказывания Берии об И. В. Сталине приведены в показаниях Людвигова, Ордынцева, Шарии и других.

(том л. д.)

Показаниями арестованных соучастников Берии установлено, что, подготовляя государственный переворот и готовясь установить диктаторскую контрреволюционную власть, он всячески стремился создать впечатление о своей особой роли в государстве и любой ценой добиться популярности.

Для этого Берия подбирал особый аппарат помощников по всем отраслям государственной и общественной жизни и пытался представить себя как инициатора таких мероприятий, которые фактически были проведены по инициативе ЦК КПСС или Правительства.

Допрошенный на следствии Шария 2 июля 1953 года показал:

«В марте 1953 года дело по обвинению меня было прекращено, меня освободили из тюрьмы и назначили помощником Берии.

В процессе работы в качестве помощника Берии на основе отдельных его высказываний, в которых я мог усмотреть выпячивание им собственной роли в решении важных государственных вопросов, а также на основе нередких его замечаний в отношении отдельных руководителей правительства, у меня стало складываться мнение, что Берия страдает бонапартистскими, диктаторскими замашками.

Учитывая при этом, что Берия занимает пост министра внутренних дел СССР, для меня стала вырисовываться явная опасность для партии и государства этих его бонапартистских, диктаторских замашек».

(том л. д.)

Аналогичные показания дал Людвигов.

(том л. д.)

Другой соучастник Берии — Ордынцев, проработавший с ним ряд лет, о политическом двурушничестве Берии показал: «…он вел себя по отношению Партии и ее руководства нечестно, хитрил, в погоне за популяризацией своей личности и раздуванием своего авторитета противопоставлял себя Партии, дискредитировал других руководителей Партии и Правительства и особенно недопустимо резко высказывался о Сталине. Все это, как я сказал, особенно проявилось в последний период после марта месяца 1953 года. Этот период характерен тем, что Берия развил активную деятельность по подготовке и внесению в Правительство различных проектов, направленных на реформу существовавших до марта 1953 года порядков. Он лихорадочно искал различные вопросы для того, чтобы внести в Правительство.

…все это делалось с той целью, чтобы решения Правительства по этим вопросам непременно связать со своим именем, обеспечить себе этим самым известную популярность в Партии и в народе и нажить политический капитал. По различным вопросам, которые обсуждались в Правительстве, даже в том случае, когда они не имели к нему непосредственного отношения, он стремился выступать со своими контрпроектами и замечаниями и добиваться принятия этих проектов. Это, думается мне, делалось все с той же целью, дабы обеспечить себе пальму первенства в этих делах.

Для этого периода также характерны попытки Берии в своей практической работе вмешиваться в области, которые к нему не имели отношения. Этот же период характерен и тем, что Берия стремился по всякому поводу подчеркнуть и выпятить свою роль в делах Партии и государства, как в прошлом, так и в особенности теперь, и вместе с тем принизить роль других руководителей Партии и государства. Особенно бросались в глаза поношения им Сталина».

(том л. д.)

Следствием установлено, что Берия сознательно тормозил проведение ряда важнейших мероприятий в области сельского хозяйства, в частности в области повышения урожайности и овощеводства, преследуя цели создать продовольственные затруднения в стране и затруднить деятельность колхозов.

Допрошенный в качестве свидетеля быв. помощник Берии по сельскому хозяйству — Савельев — по этому поводу показал: «В связи с тем, что заготовительные цены на картофель — овощи очень низкие, Министерством сельского хозяйства примерно в середине апреля этого года было внесено предложение о повышении заготовительных цен на эти овощи. В этих же предложениях был ряд других мероприятий, направленных на повышение урожайности овощей — картофеля. Берия отверг необходимость повышения цен без указания мотивов, а все остальные вопросы вообще не стал рассматривать, и этим самым они остались нерешенными на неопределенный срок.

Через 10 дней, когда был представлен новый проект предложений, в котором был уменьшен план заготовок овощей, картофеля, а вопрос о повышении цен исключен, Берия и этот проект отверг, мотивируя тем, что проект велик по объему и, как мне заявил Ордынцев, Берия тут же сказал: «Я им сорву работу». Очевидно, речь шла о комиссии, работавшей над этим вопросом, в которой были видные деятели Правительства и министры».

(том л. д.)

Ордынцев подтвердил приведенные выше показания Савельева.

Все эти факты характеризуют Берия как политического двурушника[24], карьериста и авантюриста.

V. ПРЕСТУПНОЕ МОРАЛЬНОЕ РАЗЛОЖЕНИЕ БЕРИИ

Произведенным следствием Берия разоблачен как буржуазный перерожденец, морально растленный, окружавший себя в быту проходимцами и проститутками, политически сомнительными и морально разложившимися людьми.

Установлен ряд фактов, когда Берия, завязывая знакомства с женщинами, имевшими связи с сотрудниками иностранных посольств и иностранными корреспондентами, приглашал этих женщин в свой особняк, снабжал их пропусками на трибуны во время парадов на Красной площади и т. и. В частности, Берия до момента своего ареста поддерживал близкие отношения с Кудрявцевой В. Б., имевшей встречи с американским корреспондентом Стивенсом. Берия обеспечивал Кудрявцеву пропусками на Красную площадь в дни парадов, выдал ей пригласительный билет в Большой театр на торжественное заседание, посвященное Международному женскому дню.

Берия в 1952 году неоднократно приглашал к себе на дачу и в особняк Борисову О. А., которая встречалась в 1949 году с сотрудником аргентинского посольства Архентино Сальвадором Марко.

В 1949 году Берия дважды встречался у себя в особняке с женой помощника военного атташе американского посольства Данкевич А. Н., впоследствии арестованной и осужденной 11.XI. 1950 года к 10 годам тюремного заключения по ст. 58-1 «а» УК РСФСР.

Из показаний св. Шурыгиной Р. И. и Котюховой М. Я. видно, что Берия принимал у себя и на даче Валерию Горбунову, которая встречалась с американцем; Ольгу Абрамкину, имевшую встречи с американцами и англичанами и впоследствии сосланную как социально опасную; Нику Шуйскую, которая имела связь с американским шпионом Работко, за что она впоследствии была осуждена.

В 1947 году Берия сожительствовал с официанткой кафе № 612 Катушонок В. Е., которая одновременно встречалась с атташе сиамской миссии Талабад Деж и рассказывала ему о своей связи с Берией. Катушонок имела встречи также с сотрудниками американского посольства Биллом Коплей, Сэмом Бакетом, Эдуардом Козловским, с аргентинцами Джулольфом, Джулио, Евхенио. Катушонок за связь с иностранными разведчиками осуждена в 1949 году к 5 годам лишения свободы.

Изложенные материалы позволяют считать установленным, что Берия в быту в течение ряда лет окружал себя людьми, непосредственно связанными с иностранными разведывательными органами, о чем иностранной разведке было известно.

Морально растленный перерожденец Берия превратил свой особняк в дом разврата.

Он имел многочисленные связи с женщинами, используя в качестве сводников сотрудников своей охраны Саркисова и Надарая, а также женщин легкого поведения, с которыми он находился в интимных отношениях.

Допрошенный на предварительном следствии бывший начальник личной охраны Берии Саркисов показал:

«… Будучи приближенным Берии, я хорошо знал его личную жизнь и могу характеризовать его как человека развратного и нечестного».

«… Знакомство с женщинами Берия завязывал различными способами. Как правило, такие знакомства состоялись во время его прогулок. Прохаживаясь около своего дома, Берия замечал какую-нибудь заинтересовавшую его женщину. В этом случае он посылал меня, Нацарая или сотрудников охраны узнать ее фамилию, имя, адрес или телефон. Я шел вслед за такой женщиной и старался разговориться с ней с тем, чтобы выяснить интересовавшие Берию сведения… Если мне удавалось установить связь с такой женщиной и необходимые сведения о ее квартире, я докладывал об этом Берии… Таким же путем Берия заводил знакомства и во время поездок по улицам на автомашине. Ездил он, как правило, по улицам очень тихо и всегда рассматривал проходивших мимо женщин. В ряде случаев Берия знакомился с женщинами по письмам и телеграммам, которые поступали в его адрес с различными просьбами гражданского населения и поздравлениями… Мы ездили к таким женщинам и, если они оказывались внешне привлекательными, мы докладывали об этом Берии, заводили по его поручению с ними знакомство и затем, в зависимости от договоренности, привозили их на квартиру Берии или на дачу. Женщины на квартиру к Берии привозились, как правило, на ночь».

(том л. д.)

Следствием установлено, что Берия понуждал своих сожительниц к производству абортов, используя для производства незаконных абортов санитарную часть МВД.

Некоторые из изобличенных в связях с иностранцами сожительницы Берии в свою очередь доставляли ему других женщин. Такую роль сводницы выполняла, например, серьезно скомпрометированная своими связями с иностранными разведчиками сотрудница Дома моделей Диана Субботина, являвшаяся в доме Берии своим человеком.

По приказанию Берии сотрудники его охраны полковник Надарая и Саркисов вели специальные списки женщин, с которыми сожительствовал Берия. К делу приобщено девять таких списков. В них значится около ста женщин, в подавляющем большинстве из числа случайно замеченных на улицах города Москвы.

(том л. д.)

В своих показаниях Берия признал предъявленные ему списки женщин как составленные по его указанию на женщин, с которыми он сожительствовал.

Многочисленные связи со случайными женщинами привели к тому, что Берия в 1943 году заболел сифилисом.

Берия совершал злоупотребления, помогая своим любовницам устраивать их личные дела.

Так, по просьбе Солониной К. Д., находившейся с Берией в интимных отношениях, он добился в 1953 году снижения срока наказания и освобождения из-под стражи мужа Солониной, осужденного за крупное хищение к 15 годам лишения свободы.

Помимо понуждения своих сожительниц к производству преступных абортов, Берия совершил и другие преступления.

В частности, в мае 1949 года Берия изнасиловал 16-летнюю школьницу, ученицу 92-й школы гор. Москвы Валентину Дроздову Это преступление было совершено Берией при следующих обстоятельствах. Заметив Дроздову в начале мая 1949 года на улице, Берия обратил на нее внимание и поручил охране установить адрес Дроздовой. Затем на квартиру Дроздовой был направлен Саркисов, который уверил Дроздову в том, что проведет ее к человеку, который может ей помочь в лечении матери, и под этим предлогом заманил Дроздову в особняк Берии. Затем в особняк явился Берия и изнасиловал Дроздову. После изнасилования Берия и Саркисов запугивали Дроздову, говоря, что если она кому-нибудь расскажет о случившемся, то Берия уничтожит и ее, и мать.

В собственноручном заявлении на имя Генерального прокурора СССР Дроздова так описала обстоятельства, при которых произошло изнасилование:

«Однажды я пошла в магазин за хлебом по ул. Малой Никитской. В это время вышел из машины старик в пенсне, с ним был полковник в форме МВД. Когда старик стал меня рассматривать, я испугалась и убежала. За мной пошел мужчина. На другой день, 7 мая, к нам пришел полковник, оказавшийся впоследствии Саркисовым. Саркисов обманным путем, под видом оказания помощи маме и ее спасения от смерти, заманил меня в дом по Малой Никитской и стал говорить, что маму спасет его товарищ, очень большой работник, очень добрый, очень любит детей и помогает всем больным. В 5–6 часов вечера 7 мая 1949 года пришел старик в пенсне, т. е. Берия. Он ласково со мной поздоровался, сказал, что не надо плакать, маму вылечат и все будет хорошо. Нам дали обед. Я поверила, что это добрый человек в такое тяжелое для меня время (умерла бабушка и при смерти мама).

Мне было 16 лет. Я училась в 7-м классе. Потом Берия отнес меня в свою спальню и изнасиловал.

Трудно описать состояние мое после случившегося. Три дня меня не выпускали из дома, день сидел Саркисов, ночь — Берия. Враг Берия разоблачен. Он лишил меня радости детства, юношества и всего хорошего в жизни советской молодежи».

(том л. д.)

Допрошенная на предварительном следствии в качестве потерпевшей Дроздова полностью подтвердила описанные выше обстоятельства дела и показала:

«Берия схватил меня, несмотря на то, что в комнате был Саркисов, и потащил в спальню. Несмотря на мои крики и сопротивление, Берия изнасиловал меня. На мои крики в спальню к нему никто не пришел. Потом меня не выпускали из дома три дня. У меня было очень тяжелое состояние, и я все время плакала. Берия мне говорил: «Подумаешь, ничего не случилось, а то досталась бы какому-нибудь сопляку, который не оценил бы». Перед тем, как выпустить меня из дома, и до этого Берия и Саркисов говорили мне, чтобы я никому ни слова об этом не говорила, так как и я, и моя мать погибнем. Он запретил говорить даже матери, а то она умрет.

Я видела, что это очень большой человек, так как вся обстановка, охрана около него и во дворе говорили об этом. Кроме того, Саркисов, не говоривший мне, что это Берия, намекал на то, что это очень большой человек, который все может со мной и матерью сделать, если я расскажу о случившемся».

(том л. д.)

Когда об изнасиловании стало известно матери потерпевшей — Акопян, она, приехав к Берии, дала ему пощечину и заявила, что напишет на него жалобу И. В. Сталину. Берия ответил, что куда бы ни писала Акопян, все заявления в конечном итоге придут к нему и, угрожая Акопян и Дроздовой физическим уничтожением, вынудил их отказаться от мысли на него жаловаться.

Допрошенный на предварительном следствии Берия отрицал изнасилование Дроздовой, но признал, что вступил с ней в половую связь в то время, когда Дроздова была 16-летней школьницей. Берия признал, что имеет от Дроздовой ребенка.

Дроздова и Акопян показали, что после того, как Дроздова забеременела, Берия пытался принудить ее произвести аборт, но Дроздова отказалась сделать это. Затем, когда Дроздова родила ребенка, Берия пытался принудить ее отдать ребенка на воспитание в деревню.

Преступное моральное разложение Берии характеризуется также и тем, что в 1947 году, зная о предстоящей денежной реформе, он использовал это, внеся вклад в сберегательную кассу в сумме 40 тыс. рублей на имя своего помощника Людвигова.

________________________

Допрошенный на предварительном следствии по обвинению в измене Родине, организации антисоветской изменнической группы заговорщиков и террористических убийствах Берия пытался голословно отрицать эти обвинения.

Однако, будучи изобличен, Берия вынужден был признать, что втайне от ЦК КПСС давал задание своим соучастникам производить сбор материалов, призванных скомпрометировать отдельных руководящих партийных работников и отдельные партийные организации. Берия признал, что эти его действия являются преступными.

(том л. д.)

Равным образом обвиняемый вынужден был признать, что отдал распоряжение сохранить клеветнические фальсифицированные материалы в отношении руководителей Партии и Правительства и не доложил в ЦК КПСС об этих материалах, и эти свои действия Берия также признал преступными.

(том л. д.)

Берия признал факт переговоров с болгарским послом Стаменовым через Судоплатова для установления связи с Гитлером и уступки гитлеровской Германии советских земель.

(том л. д.)

Берия признал, что им была создана особая группа для совершения тайных убийств.

Равным образом Берия признал, что с его санкции производились опыты по испытанию ядов над осужденными к ВМН.

(том л. д.)

Берия признал факт направления в Париж для установления связи с контрреволюционной грузинской эмиграцией родственника своей жены врача Гегечкори. Впоследствии по указанию Берии Гегечкори был арестован и расстрелян.

(том л. д.)

Берия признал, что был осведомлен об изменнической деятельности родственника своей жены Шавдии причем в течение семи лет не принял мер к изобличению и наказанию Шавдии.

(том л. д.)

Берия признал факты своего преступного морального разложения и, в частности, сожительство с многочисленными женщинами, связанными с иностранными разведчиками.

Отрицая совершение им изнасилования несовершеннолетней школьницы Дроздовой В., Берия признал, что вступил с Дроздовой в половую связь в то время, когда она не достигла совершеннолетия и являлась шестиадцатилетней ученицей средней школы.

(том л. д.)

Виновность Берии в измене Родине, организации преступной антисоветской изменнической группы заговорщиков, совершении террористических убийств и изнасиловании несовершеннолетней Дроздовой полностью доказана приведенными выше материалами дела.

При допросе 7 сентября 1953 года Берия сделал следующее заявление:

«Я хотел просить Генерального прокурора разрешить мне обратиться с заявлением на имя руководителей Партии и Правительства о том, что я убедительно прошу пощады, сохранить мне жизнь и предоставить мне возможность хотя бы в малейшей степени искупить свою вину перед Партией и советским правительством. Если мне будет предоставлена такая возможность, то я сделаю все, что в моих силах, [чтобы] хотя бы частично искупить свою вину перед Партией и государством».

На основании изложенного —

БЕРИЯ Лаврентий Павлович, 1899 года рождения, уроженец села Мерхеули Сухумского района Грузинской ССР — б. заместитель Председателя Совета Министров СССР и министр внутренних дел СССР, женат —

Обвиняется в том, что он:

1. Являлся организатором антисоветской изменнической группы заговорщиков, ставившей своей преступной целью использовать органы МВД как в центре, так и на местах против Партии и ее руководства, против Правительства СССР, поставить МВД над Партией и Правительством для захвата власти, ликвидации советского строя и реставрации капитализма;

2. В тех же преступных целях, желая расколоть ленинско-сталинское ядро Центрального Комитета КПСС, установил систему шпионажа за руководителями Партии и Правительства, собирал фальсифицированные клеветнические материалы на отдельных руководителей Партии и Правительства путем применения пыток к арестованным и другими преступными способами;

3. В 1941 году, в первые дни Отечественной войны, используя свое положение народного комиссара внутренних дел СССР, втайне от советского правительства пытался через болгарского посла Стаменова начать переговоры с Гитлером и ценой уступки фашистской Германии советских земель — Украины, Белоруссии, Прибалтики, Карельского перешейка, Бессарабии, Буковины — и порабощения советских людей войти в позорное соглашение с Гитлером о прекращении войны;

4. В период Великой Отечественной войны, осенью 1942 года, умышленно дезорганизовывал оборону Кавказа, тем самым создавая условия для оккупации Закавказья империалистами;

5. В 1953 году для осуществления своих преступных изменнических замыслов пытался установить тайную связь с Тито и Ранковичом в Югославии;

6. Совершил ряд изменнических действий, направленных к подрыву советской разведки за рубежом, сознательной активизации буржуазно-националистических элементов в союзных республиках, поддержанию тайных преступных связей с контрреволюционной грузинской эмиграцией. Покровительствовал разоблаченным агентам иностранных разведок, укрывая их от ответственности;

7. Являлся политическим провокатором и двурушником, активно сотрудничавшим в органах контрразведки мусаватистского правительства в Азербайджане в 1919 году и совершившим предательство в период господства меньшевиков в Грузии в 1920 году, когда Берия расшифровал перед меньшевистской охранкой, выдав полученные от регистрода XI армии задания и связи;

8. В целях сокрытия своих преступлений совершал террористические убийства лиц, со стороны которых опасался возможных разоблачений;

9. Совершал преступления против человечности, производя опыты по испытанию ядов на живых людях, — т. е. в преступлениях, предусмотренных ст. ст. 58-1 «б», 58-8,58–13 и 58–11 Уголовного кодекса РСФСР;

10. 7 мая 1949 года, заманив обманным путем в свой особняк 16-летнюю школьницу Дроздову В. С. и воспользовавшись тяжелым психическим состоянием Дроздовой, изнасиловал ее, причем после совершения преступления угрожал Дроздовой и ее матери физическим уничтожением в случае, если они обратятся с жалобой на него, — т. е. в преступлении, предусмотренном ч. 2 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 4 января 1949 года «Об усилении уголовной ответственности за изнасилование».

В соответствии с Указом Президиума Верховного Совета Союза ССР от 26 июня 1953 года настоящее дело подлежит направлению в Верховный суд СССР.

Генеральный прокурор СССР

Действительный государственный советник юстиции

Р. Руденко

Составлено «» сентября 1953 года

гор. Москва.

АП РФ Ф. 3. Оп. 9. Д. 40. Л. 3-99.