1.5. Шпионские микроточки

В период до и во время Второй Мировой войны средства микрофотографии больше всего активно использовали немецкие спецслужбы. И дело не только в том, что именно в Германии они были доведены до того состояния, когда практическое их применение не вызывало трудностей у исполнителей. Как известно, основной поток информации, направляемый немцами открытыми почтовыми каналами во время Первой Мировой войны, поступал в виде тайнописи.

Потребность в информации была огромной — от общеполитических новостей и социологических исследований до экономических обзоров, научных статей, инструкций и технических описаний. Успешному сбору материалов способствовал тот факт, что после Первой Мировой войны к существующим во всём мире немецким колониям и поселениям добавились новые. У немецких спецслужб был широкий выбор кандидатов на вербовку из разных слоёв общества. Оставалось только отработать каналы передачи информации через третьи страны.

18 ноября 1937 года выпускник Берлинской высшей технической школы Ханс Амман-Брасс (Hans Amman-Brass), швейцарец по происхождению, получил задачу от немецкой военной разведки (Абвер) усовершенствовать технологию изготовления микроточек. В технической записке ставилась задача создания аппарата для изготовления микроточек с кратностью уменьшения до 1:750.

В одном из документов военной разведки указывалось, что в Отделе «1G» Абвера в 1938 году уже была поставлена задача изготовления микрофотоизображений с целью передачи секретных сообщений, над которой стали работать специалисты фирмы «Agfa».

Независимо от Абвера созданием методик оперативной микрофотографии занимался отдел «6F» Главного управления имперской безопасности, где работал профессор Хельмут Фризер. После окончания войны Фризера доставили в СССР, где он 10 лет трудился в одном из закрытых НИИ КГБ, занимаясь проблемами микрофотографии.

Абвер при подготовке ко Второй Мировой войне всё чаще отправлял за рубеж своих агентов, обученных работе с микроточкой. Уже после войны выяснилось, что во многих немецких посольствах в Латинской Америке были оборудованы фотолаборатории — своеобразные фабрики микроточек.

Не менее важным звеном было применение микроточек для связи Центра с агентом. Им направлялись инструкции, задания и даже личные письма. В случае организованного почтового канала микроточки становились исключительно надёжным и дешёвым способом связи, а в специфических условиях Южной Америки 1930-х годов он был просто идеальным.

Так, в столице Мексики «свила гнездо» немецкая разведгруппа, делавшая микрофотоснимки американских изданий в отрасли торговли и техники, запрещённой к вывозу за рубеж, и отправляла их целыми партиями по тайным адресам в Европе, причём иногда в одном письме было до двадцати микроточек. Таким же способом через океан переправлялись похищенные технические чертежи и схемы.

Однако Германия недолго оставалась лидером в оперативной микрофотографии, поскольку британским спецслужбам с помощью агентов-двойников удалось узнать о новом способе связи и разработать свои методики изготовления микроточки в период Второй мировой войны.

Британцы строго хранили свои секреты, однако они не подозревали, что знаменитый разведчик ХХ века Ким Филби, занимавший высокий пост в британских спецслужбах, конечно же, передал СССР все новейшие британские секреты микрофотографии. Тем самым он существенно помог советским учёным и конструкторам усовершенствовать собственные методики и создать специальные приборы для изготовления и чтения микроточек.

Активное использование микрофотографии и тайнописи немецкими спецслужбами заставило британскую контрразведку МИ-5 предпринять меры противодействия, для чего англичане организовали резидентуру на Бермудских островах, где во время войны размещалась промежуточная база транспортного авиапотока между Америкой и Европой. Главной задачей этой британской резидентуры был контроль, досмотр и перлюстрация всей корреспонденции.

Для борьбы с немецкой агентурной сетью, которая постоянно расширялась, в 1930-е годы был создан Британский координационный комитет по безопасности во главе с опытным контрразведчиком Уильямом Самюэлем Стивенсоном (William Samuel Stephenson).

Британцы организовали активное противодействие каналам связи немецких агентов в Новом Свете. С этой целью на Бермудских островах, своеобразной перевалочной базе транспортного потока из Америки в Европу, они создали резидентуру для контроля отмеченной корреспонденции. Фактически осуществлялась её проверка — перлюстрация.

По воспоминаниям самого У.Стивенсона, багаж и почта рейсов «Pan-American» тщательным образом просматривались, пока шла дозаправка самолёта, а экипаж развлекался в яхт-клубе. Агенты британской контрразведки в бешеном темпе обследовали почту и багаж, а пассажиры слышали лишь извинения за вынужденные задержки по тем или иным причинам.

Наиболее творческими мастерами перлюстрации, естественно, были девушки — сотрудницы британской контрразведки «МI-5». В то время командировка на Бермуды считалась достаточно престижной. Но работать приходилось с 200-кратными микроскопами, исследуя все подозрительные точки и кляксы во вскрытых конвертах. Для микроточек даже существовала кличка «даф» (англ. duff — пудинг), поскольку их искали как изюм в пудинге.

На первых порах поиски микроточек оказались неэффективными, и контрразведка МИ-5 решилась на сотрудничество с ФБР. Для этого пришлось передать американцам секретные сведения о микроточке как средстве связи немецких агентов и способах её изготовления. В свою очередь ФБР информировало англичан о подозрительных абонентах и корреспондентах, чью почту необходимо было взять под контроль в первую очередь. При этом британские офицеры предупредили американцев о соблюдении режима конфиденциальности, чтобы не раскрыть источник информации и чтобы немцы не догадались, что их секрет обнаружен.

Американская цензура лишь в августе 1941 года, благодаря только агентурным данным, нашла первую микроточку, находившуюся на телеграфном бланке и замаскированную под знак препинания машинописного шрифта. Когда агенты ФБР с помощью небольшого микроскопа ознакомились с находкой, один из контрразведчиков воскликнул: «Поразительно! С этим я сам поеду в Вашингтон к Гуверу. Уверен, его это позабавит…»

Но на этом история не закончилась. Микроточка содержала не только данные о ходе военного производства и снабжения Великобритании, но и опросник, посвящённый системе обороны американской военно-морской базы в Пёрл-Харборе, с нападения на которую для США началась война. С учётом того, что этот опросник был составлен ведущим немецким экспертом из Японии бароном Гронау, информация принимала зловещий оттенок. По-видимому, директор ФБР Джон Эдгар Гувер (John Edgar Hoover) не доложил Президенту США Франклину Делано Рузвельту (Franklin Delano Roosevelt) полное содержание обнаруженной микроточки.

В 1945 году, в самом конце войны, португальская полиция блокировала немецкое посольство в Лиссабоне и арестовало всё оперативно-техническое оборудование абверовской резидентуры, самой активной на Пиренеях. Американские спецслужбы проявили к этому большой интерес, поскольку планировали создать свою службу перлюстрации и поиска микроточек. Они справедливо полагали, что немецкие агенты, оставленные в США, будут пользоваться микроточками в качестве секретной связи.

США дали команду своему техническому специалисту оценить захваченную в Португалии немецкую спецтехнику, которую, как оказалось, уже «потрогал» своими руками британский ученый Леон Томпсон (Leon Thompson), работавший во время войны, как и многие его коллеги, на разведку «МI-6» и консультировавший контрразведку «МI-5».

В годы войны Леон Томпсон руководил исследованиями в «МI-6» по микрофотографии под началом профессора Лондонского университета Бриско, координировавшего техническую деятельность «МI-5» и «МI-6». И потому Томпсон был признанным авторитетом по микрофотографии и методикам изготовления микроточек.

В сентябре 1945 года в своём отчете сотрудник американских спецслужб подробно изложил мнение британского специалиста об уровне оперативной техники Абвера. Он писал, что Томпсон самым тщательным образом ознакомился со всей немецкой оперативной техникой в Лиссабоне. Особое внимание Томпсон обратил на маленький фрагмент фотоэмульсии, валявшийся среди груды немецкой специальной радио— и фототехники.

Возвратившись в Лондон, Томпсон внимательно его исследовал, испытал и даже сделал сам немецкую микроточку, а потом пришел к выводу, который полностью подтвердил имевшиеся ранее оперативные данные «МI-6» об активном использовании Абвером специальных фотоматериалов с высоким разрешением для изготовления микроточек.

Томпсон подробно описал два метода разведки «МI-6» для изготовления микроточек, разработанных для секретной связи с агентурой во время войны, которые использовались группами движения Сопротивления в Норвегии и Франции. Партизаны действовали при поддержке британской разведки на оккупированных немцами территориях, куда Томпсон, по его словам, нелегально забрасывался для обучения основам новой секретной связи, за что и получил высокую награду от правительства Норвегии.

Первым упоминанием об использовании микрофотографии в это время стала информация о поставках оружия чехословацкого производства в Гватемалу в 1954 году, которая поступила в Госдепартамент США в виде микроточки.

В послевоенный период все действующие и будущие сотрудники советской разведки, а нелегалы в первую очередь, должны были в обязательном порядке освоить все этапы изготовления микроточки, изучить различные способы, как надёжно спрятать микроточку (крохотный кусочек прозрачного целлофана размерами менее 1 кв. мм) в стандартную почтовую открытку, конверт или другой подходящий по легенде предмет для отправки обычной почтой. Затем инструкторы давали задание найти и аккуратно извлечь микроточку из почтового отправления, проявить её, высушить и прочитать.

Микротайнопись и микрофотография входили в набор оперативно-технических средств специальной связи советских органов госбезопасности. Агентурный аппарат Коминтерна, курируемый военной разведкой Красной Армии, также обучался приёмам изготовления микрограмм в специальных школах, через которые прошли и многие выдающиеся разведчики прошлого века, такие как Рихард Зорге, Рудольф Иванович Абель, Конон Трохимович Молодый и Ашот Абгарович Акопян.

Талантливый фотограф и художник Р.Абель сам готовил светочувствительные целлофановые слои для микроточек, как и супруги Хелен и Морис Крогеры (Лона и Морис Коэн), помощники резидента К.Молодого. Р.Абель изготавливал микроточки, уменьшая размер кадра 35-миллиметровой фотоплёнки с помощью линзы с очень малым фокусным расстоянием. Чтобы сохранить чёткость при таком уменьшении, он использовал наилучшую фотоплёнку из тех, которые продавались в магазинах.

Для пересылки подготовленного материала Р.Абель расшивал журналы по домоводству и садоводству, помещал в их корешок микроточки, опять переплетал эти журналы и посылал их по определённому адресу в Париж. По каким-то причинам эта скрытая информация не дошла до адресата, и Москва попросила Р.Абеля прекратить отправление подобных сообщений. Однако он, как и раньше, продолжал получать инструкции из Центра в виде микроточек.

Легендарный полковник советской разведки К.Молодый (Гордон Лонсдейл), оперативный псевдоним «Бен», руководивший в 1950-60 годы нелегальной резидентурой КГБ в Англии, успешно добывал научно-техническую и военную информацию с помощью агентуры, действовавшей на одной из британских военно-морских баз.

Кроме новейшего по тем временам радиопередатчика, для связи с Москвой в резидентуре Молодого активно применялась микрофотография. С ее помощью тексты с исходного документа формата А4 путем особого фотографического уменьшения размещались на крохотных чешуйках целлофана размерами около 1 х 1 мм.

Такие микрописьма (микроточки) «Бен» использовал даже в личных целях для переписки со своей женой, которая находилась в Москве и одна воспитывала детей. Можно было понять беспокойство о своей семье отца, выполнявшего секретные задания далеко от Родины. «Бен» поддерживал жену личными письмами, отправляемыми в такой необычной форме тайными путями в Москву.

Разведчик, с которого был списан образ советского нелегала в советском художественном фильме «Мёртвый сезон», имел прибор для чтения микроточек, который держал в банке с тальком. 7 января 1961 года, когда британская контрразведка арестовала его помощников, в тайнике их ванной комнаты она обнаружила несколько фотоаппаратов и большое количество разных фотоматериалов, а также принадлежности для изготовления микроточек: соли хромовой кислоты и целлофан.

Как рассказывал А.А. Акопян, микрофотографией занималась его жена, хорошо знавшая импульсивный характер своего резидента-супруга, явно не подходящего для кропотливой и требующей большой усидчивости технологии изготовления микроточки.

Перед тем как спрятать микроточку в бытовой предмет, открытку или конверт, производилось обесцвечивание её изображения в слабом йодном растворе. Проще всего было спрятать прозрачную микроточку в надрезанный край открытки или конверта, который затем тщательно заклеивался и проверялся на отсутствие вздутий, следов клея и просто грязи с тем, чтобы службы перлюстрации не обратили бы свое пристальное внимание на подозрительные места.

После получения открытки, письма или посылки агент начинал искать микроточки по точным координатам, которые он заранее получал по другим каналам связи. Обнаружив место с микроточкой, агент аккуратно вырезал его вместе с частью конверта или открытки и помещал весь вырезанный кусок в фотопроявитель. В проявителе клей растворялся, микроточка отделялась от лишних частей бумаги или картона, и на ней начинал появляться текст, рисунок или схема.

Размеры микроточки, возможность удаления видимого изображения («отбеливание микроточки» на жаргоне спецслужб) и безграничные варианты спрятать крохотную прозрачную чешуйку пленку для пересылки или хранения сделали этот метод одним из самых массовых среди технологий тайной связи. Надо сказать, что микроточку можно изготовить и с гораздо меньшими размерами, чем 1х1 мм.

Но специалисты ОТС справедливо полагали, что многие агенты, не имеющие достаточной профессиональной подготовки, не смогут надёжно и уверенно работать со столь крохотными предметами. И потому оптимальным размером микроточки считался менее 1 кв. мм, для прочтения которой требовалось 100-кратное оптическое увеличение.

Ее крохотный размер позволял прятать разведданные внутри самых разных предметов, в первую очередь, почтовых конвертов, которые могли по почте доставить шпионское донесение в любое место мира.

Американские специалисты для дополнительной секретности делали микроточку полностью прозрачной. Для этого она помещалась в небольшое количество разбавленного йода. После получения микроточки агент для восстановления изображения помещал ее в фотопроявитель.

Крошечная прозрачная микроточка могла быть спрятана за почтовую марку, под клапан конверта, в открытку или под выпуклую букву на листе бумаги. OTС изготовила специальное приспособление для аккуратного разрезания края открытки или вырезания крошечного клапана-кармана на листе бумаги для размещения там микроточки.

После установки микроточки это место заклеивалось яичным белком и прокатывалось валиком для удаления избытка клея, затем готовый тайник с микроточкой накрывали стопкой книг для просушки. При правильной подготовке и упаковке микроточка могла быть спрятана настолько эффективно, что ее с огромным трудом находили профессионально обученные сотрудники разведки. Часто сложнее и важнее было найти микроточку, чем спрятать ее как следует.

В качестве тайной связи агенту обычно посылалось несколько одинаковых микроточек, спрятанных в разных местах. Один из специалистов объяснял это так: «Агенту отправлялись минимум 3 микроточки. Первую он не находил. Вторую находил, но мог потерять, или сквозняк уносил микроточку в открытое окно. К счастью, агент находил третью микроточку и мог ее прочитать».

Полковник шведских ВВС Стиг Веннерстрем (Stig Wennerstrem), сотрудничавший с советской разведкой в 1950-60-е годы, вспоминал, что инструкции он получал в виде микроточек. Для передачи военных секретов он активно использовал микрофильмирование.

Говоря о микроточке, вспомним военнослужащего ВВС США Роберта Гленна Томпсона (Robert Glenn Thompson), арестованного в 1965 году по обвинению в шпионаже в интересах СССР и получившего 30 лет тюрьмы. При аресте у него были изъяты фотоаппарат «Minox В» и контейнер для хранения снятых микрофильмов в каблуке обуви. По словам Р.Томпсона, в Советском Союзе кроме микрофильмирования его научили и изготовлению микроточки. Вот что он сам рассказал об этом:

«Документ, подлежащий уменьшению, переснимался с помощью 35-мм однообъективной зеркальной фотокамеры. Для этого достаточно было положить его на ровную поверхность, закрепить фотоаппарат на спинке стула при помощи струбцины и, что очень важно, организовать равномерное освещение оригинала. После проявления промежуточный негатив зажимался между двумя стеклами подобно обычному слайду.

Параллельно с этим из кусочка обыкновенного целлофана при помощи специальных химикатов, которыми агента снабдили его «кураторы», изготавливался светочувствительный материал.

На некоторую горизонтальную поверхность помещался лист белой бумаги, на который устанавливалось специальное устройство, назовём его условно — камера для микроточки или микрокамера. Параллельно этой поверхности на высоте 60–80 см располагался промежуточный негатив, зажатый между стекол. На него помещалась обыкновенная лупа силой 2,5-3х, выполнявшая роль конденсора. Над негативом устанавливалась электрическая лампа мощностью 100 Вт с прозрачной колбой.

Всё это сооружение регулировалось таким образом, чтобы свет от лампы концентрировался лупой и, проходя через негатив, собирался узким пучком в линзовую систему микрокамеры. Приподымая и опуская стёкла с негативом, следовало добиться, чтобы пучок света собирался в точку на листе белой бумаги. Это место помечалось крестиком.

После этого лампа выключалась. На место, отмеченное крестиком, помещался кусочек подготовленного указанным образом целлофана, а поверх него микрокамера (поскольку светочувствительный слой для изготовления микроточки имел очень малую светочувствительность, указанные манипуляции можно было выполнять при слабом комнатном освещении). Лампа снова включалась и производилась экспозиция, которая обычно составляла 3 мин. Проэкспонированных фотослой проявлялся в обычном черно-белом проявителе. Изображение представляло собой микроскопическую чёрную точку.

С помощью кусочка бритвенного лезвия с отломанным острым концом эта точка вырезалась и с особыми предосторожностями пряталась в некотором заранее обусловленном с агентом месте. Обычно для этого использовалась обычная почтовая открытка. Следовало расщепить её угол на 2–3 мм, поместить в него микроточку и заклеить клеем из обыкновенной муки.

В отличие от других видов клеев он не обладал эффектом люминесценции в ультрафиолетовых лучах и не создавал демаскирующих признаков. Для хранения микроточек могли использоваться различные контейнеры в небольших бытовых предметах. Для чтения микроточек достаточно было небольшого микроскопа или специального приспособления, закамуфлированного даже в сигарете».

Описанное выше приспособление для изготовления микроточек по понятным причинам не вписывалось в перечень обычных предметов обихода, и должно было храниться в специальном контейнере. В качестве него использовалась обычная батарейка для карманного фонаря. Для убедительности внутри контейнера размещалась настоящая маленькая батарейка, напряжение от которого подводилось к контактам большой батарейки-контейнера.

Таким образом, создавалось впечатление, что контейнер представляет собой обыкновенный элемент питания. Разумеется, он не мог быть использован по прямому назначению из-за малой ёмкости. Но внешне он не вызывал подозрений у окружающих. Для того чтобы вскрыть контейнер, нужно было нажать на его стенку в определённом месте и развинтить его. Контейнер был изготовлен столь тщательно, что Р.Томсон порой сам путал его с обычными батарейками.

Кстати, израильская разведка «Моссад» использовала достаточно оригинальные контейнеры для хранения и транспортировки микроточек: маленькие ёмкости с какой-либо безвредной жидкостью. В случае опасности микроточку можно было просто проглотить вместе с содержанием ёмкости. И если в обычных условиях, уронив на пол, её почти невозможно было найти, то в этот раз безопасность была абсолютно гарантированной.

Длительное и многоплановое оперативное применение микроточки показало наряду с преимуществами и недостатки этого метода микрофотографии, на что ссылались в основном агенты и оперативные офицеры:

1) при изготовлении и упаковке микроточки необходимо быть предельно внимательным и затратить достаточно много времени;

2) микроточки нередко так хорошо прятались, что агенты с трудом находили их в письмах или документах;

3) микроточки требовали применения специальной оптики с большим увеличением, чтобы сделать сообщение разборчивым;

4) микроточки использовались в основном для односторонней связи от оперативного офицера к агенту, поскольку агенты, как правило, не имели навыков в микрофотографии, а для обучения методам изготовления микроточек требовались тщательная подготовка и многократная тренировка;

5) для изготовления микроточки часто было необходимо специальное фотооборудование, которое при обнаружении у агента могло сразу вызвать подозрение.

В заключение надо сказать, что в ХХ веке оперативная микрофотография активно использовалась многими спецслужбами всего мира. Связь с помощью микроточки считалась одним из самых надёжных и безопасных каналов передачи секретной информации.

Действительно, спрятанные в самые разные бытовые предметы, такие, как открытки и обычные письма, книги и небольшие посылки, микроточки можно было уверенно отправлять по обычным каналам почтовой связи.

Однако появление цифровых фототехнологий, активное применение бытовой компьютерной техники и широкие возможности всемирной сети Интернет предоставили спецслужбам гораздо большие возможности для связи.

Поэтому в ХХI веке микрофотография исчезает из оперативной практики, однако продолжает оставаться средством создания микроизображений в приборостроении, например, для нанесения тончайших сеток и визирных линий на оптические части устройств.