Новое о 22 июня от участников и свидетелей событий

Новое о 22 июня от участников и свидетелей событий

Осип Яковлевич Хотинский (Москва, 1919 г. рождения, инженер-полковник в отставке, ветеран Великой Отечественной)

О. Я. Хотинский был одним из первых читателей, позвонивших мне после выхода книги «Великая тайна…» (с моего разрешения ему дали мой номер в редакции издательства «Время»). Он сказал, что моя гипотеза объяснила ему многие непонятности первого дня войны, и начал рассказывать о событиях этого дня, которые пережил или наблюдал лично. Потом мы много раз перезванивались, встречались, он даже пришел на телесъемку обсуждения фильма «Тайна 22 июня», снятого на основе гипотезы, изложенной в книге, и прекрасно там выступил.

Хотинский попал в армию со студенческой скамьи в 1939 г., побывал на Финской войне, провоевал с первого дня всю Великую Отечественную, начав ее старшиной (замполитрука роты) и закончив офицером. После войны окончил факультет боеприпасов Артиллерийской академии им. Дзержинского и дослужился до звания инженер-полковника. Много лет работал представителем заказчика на фирме С. П. Королева, и это немало способствовало тому, что точность и достоверность в изложении фактов стали главными жизненными принципами Осипа Яковлевича.

Я объединил его рассказы о самом начале войны и считаю этот материал, проверенный и заверенный О. Я. Хотинским, ценным историческим документом.

Правдивость этого человека я почувствовал с первых его слов, когда он признался, что, узнав о начале войны… обрадовался.

Обрадовался, потому что накануне его непосредственный начальник – командир батальона Дмитриев (незадолго до этого давший ему рекомендацию в партию) – привез с охоты лисенка, которого решил передать в пионерлагерь дочке. А тут батальон направили на строительство укрепрайона возле самой границы. Хотинского же оставили в лагере (по указанию замполита полка батальонного комиссара Антонова, который готовился к поступлению в военную академию, и Хотинский занимался с ним математикой). Поэтому, уезжая, комбат оставил лисенка на Хотинского, наказав кормить и беречь его. Лисенка посадили в большую корзину, которую сверху много раз крест-накрест перетянули толстой веревкой. Однако утром 22 июня Осип Яковлевич обнаружил, что лисенок перегрыз веревки и убежал, и ожидал «суровой кары» по приезде начальника. А тут вдруг на границе начались события, которые полностью снимали эту проблему.

Я не стал включать этот случай в подборку исторических свидетельств О. Я. Хотинского, но, по-моему, он отлично помогает представить определенную безмятежность того времени и убеждает в достоверности рассказов Осипа Яковлевича о начале войны.