Попытка вторая: «…к исходу 2-го дня овладеть гор. Ржев» 1-я Ржевско-Сычевская (Гжатская) наступательная операция 30 июля – 30 сентября 1942 г.

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Попытка вторая:

«…к исходу 2-го дня овладеть гор. Ржев»

1-я Ржевско-Сычевская (Гжатская) наступательная операция 30 июля – 30 сентября 1942 г.

История 1-й Ржевско-Сычевской наступательной операции 1942 г. до настоящего времени освещается, как правило, по версии, изложенной в таких, можно сказать, «установочных», многотомных исследованиях и справочных военно-исторических изданиях советского периода, как «История Великой Отечественной войны Советского Союза», «История Второй мировой войны 1939–1945», Советская военная энциклопедия и других. В четырехтомнике «Великая Отечественная война 1941–1945. Военно-исторические очерки», вышедшем в 1988 г. в издательстве «Наука», операция не упоминается даже в хронике событий 1942 г. Справедливости ради следует сказать, что в новом издании Военной энциклопедии в описание операции внесены некоторые дополнения и уточнения, хотя основа осталась прежней.

В названных работах главной целью Ржевско-Сычевской операции называлось сковывание сил противника на западном направлении, лишение его возможности перебрасывать соединения на юг, где разворачивались Сталинградская битва и сражения за Кавказ. В большинстве работ говорится, что операция осуществлялась силами 30-й и 29-й общевойсковых, 3-й воздушной армий Калининского фронта, 31-й и 20-й общевойсковых, 1-й воздушной армий Западного фронта. Иногда упоминается о введении в операцию войск 5-й и 33-й армий этого фронта. Начавший наступление 30 июля Калининский фронт из-за проливных дождей увяз в боях севернее Ржева. Вступивший в операцию 4 июля Западный фронт действовал успешнее: оборона противника была прорвана в районе Погорелого Городища, и 23 августа были освобождены от оккупантов г. Зубцов Калининской области и п. Карманово Смоленской области. Этот день называется концом операции.

Операция считается успешной, так как противник вынужден был не только оставить здесь, на центральном участке фронта, части, подготовленные к переброске на юг, но и направить сюда резервы с других участков фронта. В то же время операция считается незавершенной, так как ни Ржев, ни Сычевка не были освобождены. В качестве причин незавершенности операции называются климатические условия – дожди, а также недостаток сил и средств. Почти всегда приводятся слова Г. К. Жукова о нехватке «одной-двух армий», что не позволило разгромить «всю ржевско-вяземскую группировку немецких войск». В рамках этой операции упоминается мощное встречное сражение, когда обеими сторонами в бой были введены все войска, предназначенные для действий на зубцовском, сычевском и кармановском направлениях. Общие потери фронтов в операции, по официальным данным, составили 193 683 человека.

Изучение документов фронтов и армий, участвовавших в операции, не позволяет согласиться с некоторыми основными положениями в освещении операции. Это, прежде всего, утверждение, что 23 августа «наступательный потенциал советских войск был исчерпан, и они перешли к обороне», а также называемый территориальный размах операции – Ржев – Сычевка. Мы предлагаем свою версию этой операции, основанную на документах Западного, Калининского фронтов, 30-й, 29-й, 31-й, 20-й, 5-й, 33-й армий. В то же время мы ни в коем случае не претендуем на исчерпывающее и детальное освещение хода этой операции и подчеркиваем неполное ее изучение.

Вспомним, что намечавшаяся на начало июня 1942 г. наступательная операция Западного и Калининского фронтов из-за переброски части сил на юг, где для Красной Армии сложилась трагическая ситуация, а также из-за того, что группа армий «Центр» очищала свои тылы, не была осуществлена. Но «Карта-решение командармов 5, 33, 49 армий по овладению г. Вязьма», «Карта-решение 20 и 43 армий по овладению гор. Вязьма» от 17 июня 1942 г., «Карта-план наступательной операции 20 армии в районе гор. Гжатск» от 21 июня 1942 г. позволяют утверждать, что разработка наступательных операций на Западном фронте продолжалась и, прежде всего, на «любимом» командующим гжатско-вяземском направлении. По воспоминаниям Г. К. Жукова, в начале июля ему позвонил Верховный Главнокомандующий И. В. Сталин и спросил, «могу ли я организовать наступление войск фронта с тем, чтобы отвлечь внимание противника от юго-западного направления, где у нас сложилась тяжелая обстановка. Я ответил, что такое наступление будет полезным и его можно скоро подготовить. Одно – на левом крыле фронта из района Киров – Болхов, другое – на правом фланге в районе Погорелого Городища, которое желательно провести во взаимодействии с Калининским фронтом».

После разговора с Верховным появился план наступательной операции 20-й армии «Свердловск» по разгрому сычевской группировки противника. Ее подготовительный период был определен с 19 по 31 июля. 20-я армия должна была действовать во взаимодействии с другими армиями фронта. Подтверждает это, в частности, «Карта-план наступательной операции 5, 20 и 31 армий с 4 по 7 августа» 1942 г. и другие материалы. Но называя новые направления возможных наступлений, Георгий Константинович не оставил намерений наступать и на гжатском направлении.

В директиве Ставки ВГК от 16 июля о проведении наступательной операции в районе Ржева ставилась задача с 28 июля по 5 августа 1942 г. общими усилиями левого крыла Калининского фронта и правого крыла Западного фронта «очистить от противника территорию к северу от р. Волга в районе Ржева, Зубцов и территорию к востоку от р. Вазуза в районе Зубцова, Карамзино, Погорелого Городища, овладеть городами Ржев и Зубцов, выйти и прочно закрепиться на реках Волга и Вазуза, обеспечив за собой тет-де-поны в районе Ржева и Зубцова». К операции привлекались 30-я (генерал-майор Д. Д. Лелюшенко), 29-я (генерал-майор В. И. Швецов), 3-я воздушная армии (генерал-майор авиации М. М. Громов) Калининского фронта (генерал-полковник И. С. Конев) и 31-я (генерал-майор В. С. Поленов), 20-я (генерал-лейтенант М. А. Рейтер), 1-я воздушная армии (генерал-лейтенант авиации С. А. Худяков) Западного (генерал армии Г. К. Жуков) фронта.

Нам неизвестны директивы Ставки о привлечении других армий, но документы фронта и армий, в частности названная выше карта, а также «Карта-предварительный план наступательной операции 33-й армии в районе г. Гжатск 9—10 августа 1942 г.», «Карта-план наступательной операции 33-й армии в районе западнее гор. Медынь на 11 августа» позволяют утверждать, что командующий Западным фронтом изначально планировал участие 5-й (генерал-лейтенант И. И. Федюнинский) и 33-й (генерал-лейтенант М. С. Хозин) армий, причем 33-й армии отводилась большая роль. Она должна была прорвать вражескую оборону и, «развивая успех в направлении Остролучье, Силенки, Гжатск, во взаимодействии с частями 5-й армии уничтожить Гжатскую группировку противника». 5-я армия в операции Западного фронта должна была наносить вспомогательный удар, выйти на «фронт Городок, Карманово, Самуйлово, где во взаимодействии с 20-й А [армией. – С.Г.] уничтожить группировку противника севернее рр. Титовка, Яуза, после чего, свертывая фронт армии на юг, главными силами выходить в район Гжатск и западнее его». Для поддержки 5-й и 33-й армий планировалось большую часть фронтовой артиллерии перегруппировать из 31-й и 20-й армий на заранее подготовленные позиции сначала в полосу 5-й, а затем 33-й армий. На обеспечение действий этих армий намечалось перенацелить значительные силы авиации фронта.

Следует уточнить, что наступали эти армии лишь частью сил. На прямом направлении на Москву 5-й армии было приказано держать прочную оборону, так как здесь было «наикратчайшее» расстояние от фронта до столицы. Позднее, после завершения войсками 20-й армии Погорело-Городищенской операции, был подготовлен план действий подвижной группы армии под командованием генерал-лейтенанта Тюрина (2-й гвардейский кавалерийский и 8-й танковый корпуса) по уничтожению противника северо-западнее Гжатска с последующим соединением этой группы с войсками 33-й армии. В приказе по армии от 31 августа после прорыва обороны противника и выхода группы западнее и северо-западнее Гжатска предусматривался поворот этой группы на восток «для захвата Гжатска с запада и уничтожение Гжатской группировки противника» во взаимодействии с частями 5-й и 33-й армий. Позднее в документах фронта действия 5-й и 33-й армий будут названы на «гжатско-вяземском направлении». Таким образом, еще одной целью операции было освобождение Гжатска. Поэтому далее операцию будем именовать Ржевско-Сычевской (Гжатской).

В 1979 г. схема замысла операции с участием 5-й и 33-й армий была опубликована в книге А. И. Радзи-ев-ского[4]. «Прорыв» (схема 22). Операцию вполне можно назвать Ржев-ско-Гжатской. Поскольку результаты наступательных действий на гжатском направлении были минимальны и не достигли поставленной цели, о них в последующем просто «забыли».

Операция планировалась, как уже говорилось выше, скоротечной – 10 дней: 30-я армия должна была «к исходу 2-го дня операции овладеть гор. Ржев», 29-я – на 3-й день выйти к Зубцову, 20-я армия – на 2-й день наступления выйти на рубежи рек Вазуза и Гжать, для 5-й армии операция планировалась на 3 дня. Начало операции намечалось для Калининского фронта на 28 июля, для Западного – на 31 июля. Основания для надежды на быстроту операции были: в конце июля 1942 г. в центре советско-германского фронта на московском направлении была создана мощная группировка советских войск.

Перед наступлением армии, которые должны были участвовать в операции, были усилены. На Западном фронте, в 20-й и 31-й армиях были созданы подвижные группы из танковых бригад, 6-го, 8-го танкового, 2-го гвардейского кавалерийского корпусов. В наступлении участвовали также соединения и части 8-го гвардейского (в полосе 20-й армии) и 7-го гвардейского (в полосе 33-й армии) стрелковых корпусов, а возможно, и других. В результате к началу августа 1942 г. на подступах к Москве была создана группировка из шести общевойсковых и двух воздушных армий Калининского и Западного фронтов, в которую входили (без частей и соединений корпусов) 43 стрелковые дивизии, до 72 стрелковых бригад, не менее 21 танковой бригады, 67 артиллерийских частей, 37 дивизионов гвардейских минометов и другие части. Эта группировка насчитывала более 486 тысяч человек (без корпусов). Причем эти цифры не окончательные, так как в документах фронтов и армий они разные, что при подсчете вызывает трудности.

Бронетанковые войска на сычевском направлении (31-я, 20-я армии, 6-й, 8-й танковые корпуса) имели 949 танков всех видов. На гжатском направлении 5-я армия имела 120, 33-я армия – 256 танков, всего 376 танков. На ржевском направлении только 30-я армия имела 390 танков. То есть к началу наступления группировка советских войск (без 29-й армии) имела 1715 танков.

«Артиллерийская плотность» на направлениях главных ударов в 33-й армии была 40–45 орудий на 1 км, в 20-й армии – 122 орудия, на Калининском фронте – 115–140 стволов.

В полосах наступления ударных группировок фронтов было достигнуто значительное превосходство в людях, артиллерии, танках.

Схема 22. Замысел 1-й Ржевско-Сычевской операции

Таблица 4

Прием в партию перед боем. Район Ржева, лето 1942 г.

По данным нового издания Военной энциклопедии, к операции привлекалось около 1,1 тысячи самолетов.

В ходе операции из-за потерь, убытия отдельных частей, подвода противником резервов численный и боевой состав шести названных армий уменьшился и составил на 5 сентября 334 808 человек, 2 497 полевых орудий, 412 танков, 561 миномет РС, но превосходство в целом оставалось. Это отметил начальник оперативного отдела 5-й армии: в пехоте 2:1, в артиллерии 2,3:1, в танках 1,5:1. При этом он выразил сожаление таким соотношением, так как, по его мнению, для прорыва обороны противника этого достаточно, для развития прорыва – мало.

К 10 сентября численный и боевой состав шести армий еще более уменьшился и составил 184 265 человек, 3440 орудий, 306 танков, но соотношение сил продолжало оставаться в пользу советских войск: по людям – 1,9:1, по орудиям – 2,7:1. По танкам в целом по фронту также было минимальное превосходство.

30-й, 29-й, 31-й, 20-й армиям в начале операции противостояли 5 пехотных и 2 моторизованных дивизии немецкой 9-й армии. Перед фронтами 5-й и 33-й армий стояли 9 пехотных дивизий 3-й танковой армии, «на направлении главного удара» и «в первой линии» соответственно – 2 и 6 пехотных полков. В ходе операции группировка врага значительно увеличилась.

В литературе о Ржевско-Сычевской операции отмечается успешный комплекс мероприятий по достижению внезапности наступления. Но это было не совсем так. В дневнике Ф. Гальдера уже 10 июня было записано: «…На фронте 9-й армии, очевидно, происходит рассредоточение противника перед северным участком фронта. По-видимому, русские стягивают новые силы», 11 июня: «…Перед северным участком 9-й армии положение неясное (движение по железным дорогам: по-видимому, скопление танков). Перед ее северо-восточным участком фронта положение неясно (усиление группировки артиллерии)», 26 июля: «Перегруппировка противника, в том числе перед фронтом 9-й армии, позволяет предположить, что готовятся новые удары». Советские и немецкие ветераны боев, вспоминая лето 1942 г., рассказывали о том, что накануне наступления с советской стороны через радиовещательные установки делались сообщения о готовящемся наступлении с указанием даты его начала. Факт, который трудно объяснить с позиций здравого смысла, но эти сообщения заставляли местное население перед наступлением уезжать, в частности из Ржева. Таким образом, советское наступление на центральном участке фронта не стало неожиданностью для немецких войск.

30 июля с мощной артиллерийской подготовки начали наступление войска Калининского фронта (схема 23). Командующий артиллерией фронта генерал-полковник Н. М. Хлебников вспоминал: «Мощь огневого удара была столь велика, что немецкая артиллерия после некоторых неуверенных попыток ответить огнем замолчала. Две первые позиции главной полосы обороны противника были разрушены, войска, их занимавшие, – почти полностью уничтожены». К концу дня немецкая оборона была прорвана частями 30-й армии на фронте 9 км и на глубину 6–7 км.

С утра 30 июля начались проливные дожди, которые лили несколько недель. Дороги развезло, маленькие речушки, которых много в этих местах, превратились в широкие и бурные реки. Впечатления тех дней передал Н. М. Хлебников: «Кто наступал тогда в низинах и болотах под Ржевом, вряд ли забудет эти дни. Вода льется потоками сверху, моментально заполняя свежевырытые окопы… Ноги вязнут в черном жидком месиве так прочно, что кирзовые сапоги перехватывает, как клещами… Грязь была нашим главным врагом…» В этих условиях части 30-й армии втянулись в жестокие бои в районе д. Полунино севернее Ржева, и наступление приостановилось.

Схема 23. 1-я Ржевско-Сычевская наступательная операция. 30 июля—23 августа 1942 г.

29-я армия прорвать немецкую оборону не смогла. Объяснялось это тем, что «ввиду сильно размокшего грунта после проливных дождей танки застряли, а пехота залегла… Лишь по истечении часа времени командир дивизии продолжил… наступление без танков… Поднятая вновь пехота в атаку встретила сильное огневое сопротивлении из оживших огневых точек противника и в результате понесла большие потери, залегла в зоне минометного и артогня противника. Наступление захлебнулось».

Активные наступательные действия Западного фронта из-за распутицы начались лишь 4 августа. В результате разрыв между началом операции двух фронтов увеличился до пяти суток. Наступление Западного фронта, как и соседнего, началось с мощной артиллерийской подготовки, в результате которой более 80 % огневых средств противника было выведено из строя. По обе стороны от поселка Погорелое Городище немецкая оборона была прорвана, и в прорывы устремились подвижные группы армий – 31-й – на Зубцов, 20-й – на Сычевку. К вечеру 6 августа прорыв был расширен до 30 км по фронту и 25 км в глубину. Войска вышли на подступы к рекам Вазуза и Гжать.

Отдавая дань героизму и самоотверженности советских воинов, стоит вспомнить здесь и о мероприятиях по выполнению знаменитого приказа № 227 от 28 июля 1942 г. В этот же день командование Западного фронта приказало приступить к формированию заградительных отрядов и штрафных рот. Позднее в докладе об операции Г. К. Жуков писал: «Для предупреждения отставания отдельных подразделений и для борьбы с трусами и паникерами за каждым отдельным атакующим батальоном первого эшелона на танке следовали особо назначенные Военными советами армий командиры. В итоге всех предпринятых мер войска 31-й и 20-й армий успешно прорвали оборону противника».

Сюда же можно добавить и появление директивы Ставки ВГК по результатам действий авиации двух фронтов в первые четыре-пять дней операции. Из 400 истребителей, выделенных для участия в операции, «при полном отсутствии авиации противника в первый день боя и при тройном превосходстве над противником в последующие дни» 140 самолетов вышло из строя: 51 истребитель – боевые потери, 89 – по техническим причинам. Ставка усмотрела здесь «наличие явного саботажа, шкурничества со стороны некоторой части летного состава, которая… стремится уклониться от боя». Предлагалось из такого летного состава создать штрафные эскадрильи и штрафные пехотные роты.

Выдвигаются на позицию. Калининский фронт, лето 1942 г. Фото Б. Вдовенко

5 августа «в связи с общностью задач, проводимых в районе Ржева войсками Западного и Калининского фронтов, и для направления их в дальнейшем к единой, общей цели» Ставка ВГК возложила на генерала армии Г. К. Жукова руководство всеми операциями в районе Ржева. Последний предложил освободить Ржев силами 31-й армии Западного и 30-й армии Калининского фронтов уже 9 августа, 20-я армия рассчитывала освободить Сычевку 7 августа, а перешедшие в наступление 7 августа части 5-й армии должны были 9 августа соединиться с частями левого фланга 20-й армии.

В эти дни в дневнике Ф. Гальдера появляется тревога об «участке большого прорыва» и намечаются меры для его закрытия. К. Типпельскирх писал: «Прорыв удалось предотвратить только тем, что три танковые и несколько пехотных дивизий, которые уже готовились к переброске на южный фронт, были задержаны и введены сначала для локализации прорыва, а затем и для контрудара».

Контрудар немецкие войска осуществили от Сычевки и из района Карманово. Развернулось мощное встречное сражение, когда обеими сторонами в бой были введены все войска, предназначенные для действий на зубцовском, сычевском и кармановском направлениях. Во второй половине 9 и в течение 10 августа сражение достигло кульминационной точки. По данным начальника штаба 20-й армии генерал-майора Л. М. Сандалова, Западный фронт ввел в бой 800 танков, а с немецкой стороны в сражении участвовало 700 танков. Активно действовала в этом сражении и авиация обеих сторон.

К сожалению, даже при наличии такого количества танков, которые были основой трех подвижных групп Западного фронта, «войска не смогли развить тактический успех в оперативный». Группы не располагали необходимыми средствами связи и органами управления, отсутствовала боевая сработанность со штабами, включенные в состав групп строевые части не были обучены совместным действиям с танковыми частями, группы не имели приданной артиллерии, в первую очередь противотанковой. В результате только одна из групп за девять часов 7 августа получила четыре разноречивых приказа, другая потеряла связь со своей армией на двое суток, третья «заблудилась» и в течение нескольких дней действовала в отрыве от своей группы. Некоторые части были брошены в бой без разведки, с ходу, против хорошо организованной противотанковой обороны противника и понесли большие потери. Из-за слабого инженерного обеспечения только одна из частей на переправе потеряла более 20 танков.

Контрудар войск 9-й немецкой армии советскими войсками был отбит, но больших успехов добиться не удалось. Правда, командующий армией генерал-полковник Модель 16 августа направил своему непосредственному начальнику – командующему группой армий генерал-фельдмаршалу Клюге чуть ли не ультиматум: «9-я армия почти разгромлена, ей необходимы еще три дивизии подкрепления. Если их не предоставят, ответственность за последующие события целиком ляжет на командование группы армий». Необходимые подкрепления Моделю были предоставлены.

Огнеметчики 1245-го стрелкового полка 375-й стрелковой дивизии перед боем. Район Ржева, лето 1942 г.

13 августа вступили в операцию части 33-й армии, но из-за переноса начала наступления с 9 августа фактор внезапности был утрачен: «противник успел вывести из-под удара основную массу людей и техники и подбросить резервы», и наступление сразу не задалось.

По всему фронту наступления советских войск шли ожесточенные кровопролитные бои, осложненные погодными условиями. Так, например, штурмовая группа 243-й стрелковой дивизии 30-й армии, овладев деревней Копытиха, отразила 14 контратак противника, сама 8 раз переходила в атаки. По воспоминаниям бывшего начальника оперативного отдела штаба 139-й стрелковой дивизии, воевавшей в августе в составе 30-й армии, подполковника А. Копина, «бои велись за каждую высотку, перелесок, отдельный дом, сарай, складку местности. Все это гитлеровцами было приспособлено к длительной обороне, к сопротивлению… Наблюдались случаи, когда при захвате вражеских дзотов были обнаружены прикованные к пулеметам немецкие солдаты – штрафники-смертники».

Лишь в 20-х числах августа удалось добиться некоторых успехов: соединения 30-й армии Калининского фронта 21 августа, наконец, освободили злополучную д. Полунино и подошли к окраинам Ржева, части 29-й армии вышли к Волге между Ржевом и Зубцовом. 23 августа дивизии 31-й армии Западного фронта совместно с частями 29-й армии освободили Зубцов, а части 20-й и 5-й армий уничтожили кармановскую группировку врага и освободили Карма-ново.

Как уже говорилось выше, 23 августа – день зримых успехов – считается отечественной историографией днем завершения Ржевско-Сычевской операции (схема 23 показывает результаты, достигнутые к этому дню). С полной ответственностью утверждаем, что в материалах фронтов и армий, кроме 5-й, приказов о переходе к обороне в это время нет. Армии, которые участвовали в операции, датируют ее августом – сентябрем 1942 г. С 25 августа к обороне перешли лишь наступавшие соединения и части 5-й армии, хотя она и потом вела частные наступательные операции. Утверждение, что после 23 августа «противостоящие стороны активных боевых действий не вели», не соответствует действительности. Наступление продолжалось с не меньшей, чем до 23 августа, силой. До середины сентября западнее Зубцова, а вокруг Ржева до начала октября продолжались жесточайшие бои при активных наступательных действиях советских войск. Немецкие источники окончание летнего сражения за Ржев относят к середине октября.

В журнале боевых действий Калининского фронта за 23 августа 1942 г. записано: «Командарм 30 решил перейти в наступление… с задачей во взаимодействии с 29 армией уничтожить Ржевскую группировку противника и овладеть Ржев». После некоторой перегруппировки в 5.30 утра 24 августа после артиллерийской подготовки и удара с воздуха возобновили наступление севернее и восточнее Ржева части 30-й, а южнее – части 29-й армий. Генерал Х. Гроссман, командир 6-й пехотной дивизии, в те дни оборонявшей Ржев, писал: «В то время как на юге Восточный фронт достиг Кавказа и на Эльбрусе развевался германский военный флаг, у Ржева 24 августа было днем большого сражения».

Дороги размыло. Продовольствие на передовую доставляется на лошадях. Район Погорелого Городища. 10 августа 1942 г.

Советские бойцы в освобожденном п. Карманово. Западный фронт, август 1942 г.

Б. С. Горбачевский шел в этот день в атаку на Ржев в частях 215-й стрелковой дивизии 30-й армии. Описание боя, которое он сделал, позволяет понять, почему в памяти советских солдат бои под Ржевом остались «ржевской мясорубкой»: «Атакуем в лоб, эшелонами, рота продвигается не в первой цепи – перед нами, за нами спешат другие; кому удается, стараются следовать за танками – все-таки защита… До высоты осталось метров триста, мы уже одолели больше половины пути!.. И тут подают голос немецкие траншеи. Усиливающийся с каждой минутой губительный огонь враз оглушает всех атакующих пулеметным шквалом. Вслед за пулеметами хрипло затявкали минометы. Загрохотала артиллерия. Высоко взметнулись огромные фонтаны земли с живыми и мертвыми. Тысячи осколков, как ядовитые скорпионы, впиваются в людей, рвут тела и землю. Как же так?! Выходит, наши артиллеристы не разведали расположение огневых точек… Ничего! Танки идут впереди… они сейчас все поправят, вот-вот подберутся к немецким траншеям… станут утюжить окопы…

Внезапно со стороны Ржева над полем появились бомбардировщики. Уверенно и нахально они принялись за танки. Один танк… другой… третий… – от прямых попаданий машины вспыхивали, превращаясь в огромные черно-багровые костры; но оставшиеся, быстро рассредоточившись, продолжают двигаться к цели. Бомбардировщики летят звеньями. Головной, включив сирену, легко входит в пике и, сбросив бомбу на цель, взмывает вверх. За ним, по цепочке, пикирует второй, третий, четвертый… десятый… Кровавое пиршество стервятников, происходящее на глазах рвущихся вперед солдат, вносит смятение – где же наши истребители, почему не прилетели защищать танкистов, пехоту?.. Пехота так же, несмотря на плотный пулеметный огонь с фронта и флангов, продолжает наступление, наши цепи приближаются к первой линии окопов противника. Однако добраться до нее с ходу не удается, и бойцы, залегая за кусты, бугорки… ведут прицельный огонь…

Жители освобожденной деревни встречают освободителей. Лето 1942 г.

– Вперед! Вперед! – кричат оставшиеся в живых командиры и замертво валятся со своими бойцами. Люди механически двигаются вперед, и многие гибнут – но мы уже не принадлежим себе, нас всех захватила непонятная дикая стихия боя. Взрывы, осколки и пули разметали солдатские цепи, рвут на куски живых и мертвых… Ряды наступающих редеют, но их заполняют все новые цепи. Остатки прежних рот, батальонов превратились в обезумевшие толпы рвущихся вперед отчаявшихся людей. Грохот боя заглушает отчаянные крики раненых; санитары, рискуя собой, мечутся между стеной шквального огня и жуткими этими криками – пытаясь спасти, стаскивают искалеченных, окровавленных в ближайшие воронки. В гуле и свисте снарядов мы перестаем узнавать друг друга. Побледневшие лица, сжатые губы. У многих лица дрожат от страха. Кого-то рвет. Кто-то плачет на ходу, и слезы, перемешанные с потом и грязью, текут по лицу, ослепляя глаза. Кто-то от шока в мокрых штанах, с кем-то – того хуже. Вокруг дикий мат. Кто-то пытается перекреститься на бегу, с мольбой взглядывая в небо. Кто-то зовет какую-то Маруську…

Атаки следовали одна за другой. Сражение разгоралось, росли горы трупов. Мы приближались к вражеским траншеям. Это самая трудная минута боя. Ночью минеры проделали проходы в минных полях, сейчас по ним устремились остатки наступающих, я видел, как первые уже достигли траншей, ворвались в них, шла сумасшедшая рукопашно-штыковая схватка. Но я не успеваю добежать. Последнее, услышанное мной, – чей-то безумный крик. С этим криком я ощутил, болезненно и остро, как что-то холодное, скользкое, тупое ударило меня в затылок, оглушило, вмиг пригнуло к груди голову; от сильного толчка меня резко качнуло, бросило вперед, и я рухнул лицом на землю. Но сознания не потерял. Почувствовал, что задыхаюсь, рот и нос забило землей и грязной травой, выплюнул – дышать стало легче. С трудом приподняв голову, увидел бойцов, пробегающих мимо крупной воронки. Мне туда. Пополз и перевалил внутрь… Когда я пришел в себя, глазам предстало жуткое зрелище. Напротив весь в крови и грязи лежал солдат с расколотым черепом и уже остекленевшими глазами; видно, смертельно раненный, он оказался возле воронки, сумел как-то сползти… Справа совсем близко от меня полусидел, привалившись к скату воронки, еще один – он был в беспамятстве; из его распоротого осколком живота на землю вывалились внутренности – он механически, рукой до локтя в крови, старался запихнуть их обратно…»

В освобожденном п. Погорелое Городище. Август 1942 г.

Бой за деревню. Август 1942 г.

Другой ветеран 30-й армии из 52-й стрелковой дивизии П. Михин вспоминал бой, когда он успел добежать до вражеской траншеи: «В траншее чуть ли не по колено в воде, под водой наши и немецкие трупы, что-то мягкое и скользкое еще шевелится под ногами, а ты, балансируя на этом неровном дне окопа, увертываешься от смертельных ударов и изо всех сил наносишь их сам. Кто кого. На этот раз наша взяла. Немцы перебиты. Но и нас осталось мало. Не успели отдышаться, как свежими силами теперь уже немцы атакуют и выбивают нас из траншеи. Мы снова ползем через трупное поле назад в свои окопы. Немцы стреляют в спины, и трупное поле пополняется. В отличие от старых трупов тела убитых лежат, как живые, как будто заснули мальчики…».

На Западном фронте уже 22 августа 31-й армии приказано было готовиться к наступлению. Всех командиров полков предупредили, что «они головой отвечают за успех наступления», которое начнется после артиллерийской подготовки в 5.45 утра 24 сентября. Продолжили наступление 24 сентября 20-я, 33-я армии. Ф. Гальдер записал в этот день в дневнике: «Серьезные удары по позициям… 9-й армии, где на некоторых участках снова отмечен незначительный отход наших войск. Несмотря на прибытие 72-й дивизии, обстановка остается напряженной. На западном участке отражено наступление в районе Белого» (схема 24). Утверждение Гальдера о наступлении советских войск в это время в районе Белого требует изучения.

26 августа Г. К. Жуков был назначен заместителем Верховного Главнокомандующего, командующим войсками Западного фронта – генерал-полковник И. С. Конев, Калининского – генерал-полковник М. А. Пуркаев.

27 августа в газетах появилось первое официальное сообщение Совинформбюро об этой операции «В последний час». В нем говорилось: «Дней 15 тому назад войска Западного и Калининского фронтов на Ржевском и Гжатско-Вяземском направлениях частью сил перешли в наступление», утверждалось, что «оборона противника была прорвана на фронте протяженностью 115 км», перечислялись успехи советских войск, трофеи, назывались фамилии командующих фронтами и армиями, в том числе Федюнинского и Хозина. Последнее еще раз подтверждает участие в наступлении войск 5-й и 33-й армий, к тому же называется гжатско-вяземское направление. Все остальное лишь частично соответствует действительности.

Схема 24. Положение сторон севернее Ржева на 26 августа 1942 г. Немецкая версия

25–26 августа части 30-й армии вышли к Волге в 5–6 км западнее Ржева, 29 августа форсировали Волгу и создали плацдарм на ее правом берегу. Все эти дни артиллерия Калининского фронта обстреливала, а авиация бомбила Ржев. Х. Гроссман писал: «День за днем борьба за Ржев…

Спустя четыре недели уже невозможно узнать ни одного дома, ни улицы. Как и в Первую мировую войну на Сомме, кратерный пейзаж возник на месте города». Ф. Гальдер записал 30 августа: «У 9-й армии новое обострение обстановки в районе Зубцова и севернее Ржева. Разрешено использовать дивизию «Великая Германия».

В боевых приказах 30-й армии за конец августа – начало сентября постоянно идут фразы «30 А продолжает развивать успех по овладению г. Ржев». Но успеха нет: город взять не удается. Директивой Ставки ВГК от 29 августа 1942 г. «в целях быстрейшего разгрома ржевской группировки противника, захвата города Ржева и удобства управления войсками» 29-я и 30-я армии Калининского фронта передаются в Западный фронт.

В докладе нового командующего войсками фронта Верховному Главнокомандующему 5 сентября говорилось о том, что в ходе наступления «истощилась пехота, мало снарядов… Целесообразно временно приостановить операцию, накопить снаряды, привести войска в порядок, отремонтировать танки и самолеты и организовать заново удар 29-й и 31-й армиями с юго-востока и 30-й армией с северо-запада. Сомкнуть кольцо южнее Ржева». Командующий фронтом просил усилить фронт «к началу Ржевской операции» авиацией, выделить для 30-й и 31-й армий РС М-30 и М-20 и пополнение, Гжатскую операцию предлагал приостановить.

 Подбитые советские танки у немецкой траншеи. Район Ржева, август 1942 г.

Солдат вермахта. Район Ржева, август-сентябрь 1942 г.

Гжатская операция действительно вскоре была прекращена. Как уже говорилось, части ударной группировки 5-й армии перешли к обороне еще с 25 августа, но части «северной группировки войск армии во взаимодействии с левофланговыми частями 20-й армии» вели наступление против самуйловской группировки противника. Попытка возобновить наступление 5-й и 33-й армий была в начале сентября. Г. Ф. Денисенко, воевавший в составе 5-й армии, в «Записках пожилого солдата», опубликованных в 2005 г. в «Военно-историческом архиве», записал 4 сентября 1942 г.: «Сегодня, несколько раньше 6 часов, началась артподготовка к наступлению. Работы к нему велись уже дней десять. Начали бить артиллерия и минометы. Противник начал отвечать. Сплошной гром. Свист бичей, длинные очереди пулеметов. Сотрясается земля, заметно колеблются стены землянки… В короткие перерывы жуткой тишины слышен далекий гул орудий и гудение аэропланов. Наша пехота, атакуя, окопалась, но далеко не продвинулась. Как всегда в этих случаях говорят про ужасы: у противника 7 рядов окопов. Огромная сила артиллерии… Бои 4 и 5 сентября были очень жестокими…». Отдельные наступательные действия 5-й армии продолжались до конца сентября, 33-я армия прекратила наступательные действия 7 сентября. 20-я армия после неудачных попыток прорвать фронт противника и нанести удар на Гжатск с запада также с 8 сентября перешла к обороне. Возможно уточнение дней перехода армий к обороне.

Но на правом фланге Западного фронта в сентябре продолжались ожесточенные бои. Как делом престижа для вермахта было захватить Сталинград, так делом престижа для Красной Армии стало освобождение Ржева. Бившаяся непосредственно за город 30-я армия генерала Лелюшенко, потерявшая в августовских боях более 80 тысяч человек (почти весь боевой состав к началу операции), на 30 августа 1942 г. вновь имела в своем составе 12 стрелковых дивизий, одну стрелковую, 6 танковых бригад (100 танков), 13 артиллерийских и минометных полков, другие части. Боевой состав – 70 494 человека.

9 сентября соединения и части 30-й армии вновь после полуторачасовой артиллерийской подготовки в 7.00 «перешли на штурм Ржев». 29-я армия «с рассветом 8.9.42. во взаимодействии с 31 А переходит в решительное наступление… с задачей овладеть южной частью г. Ржев». 31-я армия в эти же дни вела решительные атаки, чтобы в последующем совместно с 30-й армией окружить Ржев с юга. Немецкий военный врач из 161-й пехотной дивизии, воевавшей на зубцовском направлении, в нескольких письмах домой с ужасом вспоминал 9 сентября, когда русские войска [31-я армия. – С.Г.] вели наступление весь день – с раннего утра до позднего вечера.

14 сентября вновь «после артналета части армии [30-й. – С.Г.] перешли в наступление… К 16.30, ворвавшись в кирп.[ичный завод], овладели первой линией траншеи… что северо-восточнее Ржева». По словам ветерана 215-й стрелковой дивизии И. Масленникова, «утром 14 сентября началось. Гул стоял такой, что рядом стоишь с человеком, разговариваешь, вернее, кричишь, и ничего не слышно… Дымовая завеса позволила хорошо подойти к противнику, но огневая стена не позволила атакующим достигнуть крайних домов и завязать уличный бой… 14 и 15 сентября полк несколько раз поднимался в атаку, но так и не достиг первых домов».

Схема 25. Положение частей 30-й армии в северо-восточной части Ржева 24 сентября 1942 г.

16 сентября к обороне перешла 31-я армия, но 21–23 сентября тремя дивизиями правого фланга армия вновь пыталась вести наступление.

Дольше других билась за Ржев 30-я армия. Ее десять стрелковых дивизий при поддержке нескольких танковых бригад 21 сентября после артподготовки в 10.00 начали новый штурм Ржева (схема 25). Успеха достигли соединения и части левого фланга: с ходу были заняты десять кварталов на северо-восточной окраине города. Разгорелись ожесточенные уличные бои. Они шли за каждую улицу, за каждый дом. 24–25 сентября немецкие войска попытались контр-атаками выбить советские дивизии из городских кварталов. Участники боев с обеих сторон вспоминали ожесточенность и накал боев этих дней. «24 сентября затяжная борьба на северо-восточной окраине Ржева достигла новой критической точки… Из всех дней борьбы за Ржев этот был жесточайший. Он потребовал огромных потерь людей, особенно офицеров и унтер-офицеров и оружия. Но вражеские потери были еще больше… Поразительным был в этот день боевой порыв врага… Воинские подразделения, действовавшие в месте прорыва… были так обескровлены, что дивизию приказано было сменить…» – вспоминал ветеран немецкой 6-й пехотной дивизии. М. К. Сушков из 215-й стрелковой дивизии писал: «25 сентября немцы перешли в контрнаступление… В этот день развернулось исключительно ожесточенное сражение с обеих сторон, подобных сражений до окончания войны я не видел даже на таких направлениях, как Орша, Смоленск, Минск и Восточная Пруссия».

Наступление 31-й армии поддерживала и 29-я. В Музее Калининского фронта хранятся 5 фрагментов тетрадных листков, сильно деформированных, обгоревших, с утратами, вероятно журнала боевых действий 246-й стрелковой дивизии, найденные поисковиками в северной части Зубцовского района. На одном листке запись за 21 сентября 1942 г. Восстановленный текст читается примерно так: «Дивизия после артподготовки в 9.45 начала наступление на отметку… После двух атак, преодолевая заградительный огонь и контратаки противника, части дивизии к 10.00 достигли рубежа севернее деревни. Потери полков… 908–171 убитых и раненых, 915 – 59 убито, 80 (82?) ранено, всего 453 человека».

Взятие Ржева ожидалось со дня на день. Сюда, в 30-ю армию, разрешили выехать высокому иностранному гостю, одному из руководителей Республиканской партии У. Уилки, личному представителю президента США. 23 сентября он встречался со Сталиным, а 24 сентября был в районе Ржева, где беседовал с командующим 30-й армией генерал-лейтенантом Д. Д. Лелюшенко. О его приезде под Ржев сообщалось довольно широко: даже в газете Старицкого района Калининской области была большая статья о его приезде.

Бой в Ржеве. Сентябрь 1942 г.

По накалу, ожесточенности, по потерям августовско-сентябрьские бои в районе Ржева газеты обеих сторон в те дни сравнивали с боями в Сталинграде. И. Эренбург, бывший в Ржеве в сентябре, писал позднее в своих воспоминаниях, используя фронтовые репортажи: «Мне не удалось побывать у Сталинграда… Но Ржева я не забуду. Может быть, были наступления, стоившие больше человеческих жизней, но не было, кажется, другого, столь печального – неделями шли бои за пять-шесть обломанных деревьев, за стенку разбитого дома да крохотный бугорок… Наши заняли аэродром, а военный городок был в руках немцев… В штабах лежали карты с квадратами города, но порой от улиц не было следа… Несколько раз я слышал немецкие песни, отдельные слова – враги копошились в таких же окопах…» Немецкий военный журналист Ю. Шуддекопф в октябре 1942 г. в статье «Засов Ржев» писал: «В двух местах достигло Волги немецкое наступление на Востоке: у стен Сталинграда и у Ржева… То, что разворачивается у Сталинграда… происходит в меньших масштабах у Ржева уже почти год. Почти день в день год назад немецкие войска в первый раз достигли Волги… С тех пор три больших сражения развернулись за кусок земли в верхнем течении Волги – и идет четвертое, самое ожесточенное, не прекращающееся уже больше двух месяцев».

Для поддержки действий 30-й армии в ночь на 23 и на 24 сентября на «пути подвоза противника в районы Ржев, Белый, Ярцево, Вязьма, Гжатск, Сычевка…» были выброшены «парашютным десантом три партизанских отряда и шесть диверсионных групп общей численностью 240 человек» с целью «оказания помощи частям Красной Армии, действующим против ржевской группировки противника». Ф. Гальдер записал 24 сентября о высадке русского десанта в составе 300–400 парашютистов в районе юго-западнее Сычевки для организации крупной диверсии против железной дороги Вязьма – Сычевка.

Кроме того, 19 сентября Ставка ВГК утвердила план операции 39-й армии Калининского фронта [правый сосед 30-й. – С.Г.] по уничтожению западнее Ржева 87-й пехотной дивизии противника. Операцию было предложено именовать в переписке «Венерой». Период увлечения Ставки названиями планет! 26–27 сентября соединения и части 39-й армии очистили полностью северный берег р. Волги от частей немецкой дивизии.

В конце сентября – начале октября немецкое командование повторило контратаки, но вернуть северо-восточные кварталы Ржева немцам не удалось. К началу октября бои затухают, советские армии и в районе Ржева переходят к обороне: 29-я – 25 сентября, 30-я – 1 октября. В журнале боевых действий Западного фронта за сентябрь 1942 г. при подведении итогов месяца записано, что главные силы фронта вели «упорные и затяжные бои в течение месяца» за Ржев и «на ряде участков (20, 5, 33, 16, 61 армии, 3 танковая армия) бои местного значения», а также что все армии фронта перешли к обороне. Вступив в операцию в разное время, армии и выходили из нее разновременно. Следуя логике, если начало операции датируется по началу наступления армий, первыми вступившими в операцию, то ее конец следует датировать днем перехода к обороне последней армии, участвовавшей в операции. Таким образом, завершением Ржевско-Сычевской (Гжатской) операции следует считать 30 сентября 1942 г. Безусловно, здесь возможно обсуждение.

Немецкие солдаты за уничтожением вшей. Район Ржева, лето-осень 1942 г.

Итоги операции для советской стороны были незначительны.

Безусловно, готовившиеся к переброске на юг три танковые и несколько пехотных дивизий из группы армий «Центр» были задержаны. Более того, сюда были переброшены 12 немецких дивизий с других участков фронта, в том числе с юга, а в сентябре и дивизия «Великая Германия», предназначенная для отправки во Францию. Потери войск группы армий «Центр» были очень значительными: в общей сложности 16 немецких дивизий потеряли от 50 до 80 % личного состава. В книге по истории 18-го гренадерского полка 6-й пехотной дивизии события этого периода описываются под заголовками «Полковая дорога жертв», «Полк истекает кровью», утверждается, что в августовско-сентябрьских боях в районе Ржева полк потерял всех ветеранов, которые пришли в Россию в 1941 г. В приложениях к книге Х. Гроссмана по истории 6-й пехотной дивизии говорится, что только 1—22 августа дивизия потеряла 3 294 человека. Немцы не сообщают обобщенные цифры своих потерь в этой операции, но отдельные немецкие авторы писали о том, что временами дело доходило до того, что в бой вступали даже «строительные части трудовой повинности, работавшие… на Востоке», чего не было до лета 1942 г. на фронтах Второй мировой войны. Немцы объясняли это «особыми условиями войны в России». Очень ощутимыми были и потери в танках, о чем писал Ф. Гальдер еще 13 августа.

К успехам операции можно отнести и отказ командования центральной немецкой группы армий от проведения операций на Киров и Сухиничи в первоначально запланированном варианте, а также освобождение части территории Калининской и Смоленской областей: были освобождены город Зубцов, поселок Карманово, большое число сел и деревень. Войска 30-й армии стояли в окраинных кварталах северо-восточной части Ржева. Но при этом потери в операции войск Западного и Калининского фронтов были огромными.

Таблица 5

Общие потери личного состава (убитые, раненые, пропавшие без вести) – не менее 300 тысяч человек. В эту цифру не включены потери корпусов, воздушных армий, поэтому она не может считаться окончательной. Кроме того, итоговые цифры потерь по документам армий часто больше, чем по документам фронтов. Например, общие потери за август в документах 31-й армии – 81 737 человек, в документах Западного фронта с 4 по 31 августа – 30 683 человека. Разница в 50 тысяч человек. Это затрудняет подсчеты (при наличии нескольких цифр использовались данные фронтовых документов). Потери танков только за август в 30-й армии составили 261 танк, в 5-й армии – 100, в армиях и корпусах сычевского направления – 680, из них 311 безвозвратно, что в сумме составляет 1085 танков (данные не по всем армиям). По данным генерала Гроссмана, русские за весь период сражения потеряли 380 тысяч убитыми и ранеными, 13 700 пленными, 2 956 танков, 227 минометов, 781 пулемет, 870 самолетов.

Участники боев под Ржевом вспоминали страшные картины тех августовских дней. Бывший командир минометного взвода 114-го отдельного стрелкового батальона Л. М. Вольпе: «…Мне пришлось пройти всю войну, но такого количества убитых наших бойцов не довелось увидеть никогда. Вся поляна (4 км в глубину и 6 км в ширину) была усеяна трупами убитых…» Писатель А. Цветков во фронтовых записках писал, что когда их танковую бригаду перебросили в район д. Дешевки (севернее Ржева и д. Полунино), то, выйдя из машин и оглядевшись, танкисты пришли в ужас: вся местность была покрыта трупами солдат. Трупов было так много, что как будто их кто-то скосил и свез сюда, как траву. «Нашим саперам досталось всех больше. Командир взвода Тараканов, тяжело вздыхая, рассказывает: «Тысячи их тут, трупов-то… Бились без пощады, насмерть. Похоже, до рукопашной дело доходило… Жуткая картина, отродясь такой не видывал…»

Данный текст является ознакомительным фрагментом.