Глава 1 Возвышение и крах первого северного доминиона

Глава 1

Возвышение и крах первого северного доминиона

Хунну покорили северный народ, называемый китайцами динлин, о котором они знали лишь то, что во времена сяньбийцев динлин иногда сражались на стороне Китая. Китайцы были озадачены, узнав, что и на западе есть народ динлин. Как мы уже говорили, китайские историки причисляли киргизов и «высокие телеги» то к динлин, то к канкали. Нам известно, что киргизы и уйгуры говорили на одном языке. Когда исчезло название динлин, появилось новое слово – телесцы. Так стали называть все племена, жившие к северо-востоку, между тюрками и катаями, покорившиеся Тайцзуну из династии Тан в 648 году. Телесцы отличались от тюрков лишь тем, что в браке мужчина посещал свою супругу столь часто, как он того хотел, и возвращался после рождения сына. Однако предками телесцев были, видимо, «высокие телеги». Очевидно, что первоначально уйгуры были мелким телесским племенем, а затем создали великую империю, дав ей родовое имя. Владения телесцев простирались на запад до Каспия, и даже в эпоху монголов мы встречаем упоминание о живущих там канкали. Кроме того, «канкли» на тюркском языке означает «телега», и китайское слово «канли», использовавшееся во времена Чингисхана для обозначения племени канкали, – это то же самое китайское «канли», использовавшееся в VI веке для одного из тегинов кагана Шибира. Следовательно, можно утверждать, что использовавшие телеги хунну и тюрки, жившие к северу от пустыни, в районе Иссык– Куля и Сырдарьи (или Яксарта), в древние времена именовались динлин, затем «высокими телегами», затем телесцами и, наконец, когда доминирующей силой стало уйгурское племя, уйгурами и канкали. Возможно, монгольское слово «делегей» – «земля» – имеет какую-то этимологическую связь с телесцами, подразумевая «автохтонный, коренной». В начале этой книги я старался приводить как можно меньше неизвестных терминов, чтобы читатель лучше уловил суть излагаемого вопроса. Поэтому я использовал слово «канкали», не приводя пояснений. Теперь, когда читатель ознакомился с основными представлениями, можно идти дальше.

Вкратце отмечу, что уйгурские племена – это древние хунну, которых мигрировавшие на запад правящие касты оставили позади. Это были не тюрки из семьи Ашина и не киргизы. Это были сильные, смелые кочевники, искусные наездники и лучники, больше всего любившие набеги. Как только в семье Ашина появилось новое имя – Тюрк, они стали частью тюркского доминиона. Чулохан насильно аннексировал телесцев и наложил на них непосильную дань. Именно в этот период впервые пролилась кровь. Страшась их восстания, Чулохан коварно истребил многих вождей телесцев. Затем восстание подняли уйгуры, бугу, тонгра и байкалы. Своим правителем они избрали джигина по имени Уйгур. Уйгурский клан – Яглакары населял земли, расположенные к северу от сеяньто, на реке Селенга. Уйгурская орда насчитывала до 100 000 человек, из них половина – это боеспособные воины. Они жили в бесплодной пустыне, а стада их в большинстве своем состояли из овец. Первым именем джигина было Шигянь-сыгинь, во времена Шибира его сын Пуса, воспитанный заботливой матерью, прославил свое имя. Он покорил племя сеяньто, сокрушив его армию численностью 100 000 человек, и получил прозвище «Живой Герефа». Резиденция его находилась на реке Тола. Впервые он отправил послов с данью в Китай в 629 году, когда первая тюркская империя уже потерпела крах и равным ему по силе был только вождь сеяньто. После смерти Пусы один из его вождей разбил сеяньто и захватил их земли. Впрочем, через несколько лет сеяньто восстановили свои силы. Тем временем другие телесцы, включая уйгуров, теленгутов, байкалов, бугу, тула, гусеров, адиров, кыбыров, белых сибов, секиров, гуннов и киргизов (последние снова объединились с телесцами) покорились Китаю, а вожди их стали сановниками Китайской империи. По их просьбе из Китая до уйгурской и киргизской резиденций были проложены хорошие дороги с промежуточными остановками. Тумиду внешне придерживался китайских стандартов, но в действительности являлся новым хаканом. Его собственные доминионы управлялись следующим образом: у него было двенадцать министров (шесть для внутренних дел, шесть – для внешних сношений), а орда была организована по тюркским обычаям. По невыясненной причине (по-видимому, уличенный в прелюбодеянии) его племянник убил дядю, наследником Тумиду стал сначала его сын Бисуду-каган, затем внук Баз-каган и правнук Дугяйчжи.

Все более могущественной и грозной силой становилась вторая тюркская империя Мочура. Он захватил древние владения телесцев. Вследствие этого племена уйгуров, кыбыров, секиров и гуннов ушли на юг, в колыбель тюркского народа близ Ганьчжоуфу, где время от времени помогали Китаю в его борьбе против тибетцев. В 717 году сын Дугяйчжи Вугтебер принял участие в сражении, закончившемся гибелью Мочура. Его сын, снова ложно обвиненный китайским проконсулом, был изгнан в Южный Китай, где и умер. Впоследствии проконсул пал от руки одного из родственников Мочура, а дорога на Баркуль была закрыта. Этот родственник бежал во владения тюрков, где вскоре скончался. Сами тюрки переживали смутные времена, вызванные смертью Меркрина. Сын упомянутого выше родственника, убившего проконсула, по имени Пэйло, вступил в борьбу, в которой приняли участие басмилы и карлуки. В результате вождь басмилов лишился головы, а Пэйло, отправивший послов в Китай, принял титул «Кутлуг Билге-каган». Император сделал его китайским принцем и переселил дальше на юг, в тюркскую столицу Орхона. Это место должно быть где-то близ Каракорума, поскольку нам известно, что оно находилось в 800 километрах к северу от самого западного из трех «сдавшихся городов». Он присоединил к своим владениям территорию девяти кланов, с армиями которых незадолго до своей гибели столкнулся Мочур. (Нет необходимости приводить здесь громоздкие названия этих кланов, упомяну лишь о хазарах, которые два столетия спустя откликнулись на приглашение Ли Гочана и его сына – это два знаменитых военачальника. По всей видимости, они мигрировали на запад, поскольку история династии Тан рассказывает о хазарском племени, живущем к северо-западу от арабов, т. е. халифов. Нам известно, что хазарский хан задолго до этого помогал Риму в борьбе против Персии и аваров, а согласно китайским источникам, Персия находилась рядом с тюркскими хазарами.) Земли карлуков и басмилов тоже были аннексированы, по крайней мере частично, и в сражениях эти племена всегда выступали в авангарде. Китайский император официально пожаловал Пэйло титул кагана. Он одержал несколько побед над теми тюрками, что сражались во имя потомков Кутлуга (Кутлуга времен Меркрина). Получив санкцию императора, он расширил свою империю до Алтая на западе, на юге его владения граничили с пустыней. Фактически он снова завоевал древний доминион хунну.

В 756 году Пэйло умер. Наследником его стал сын Моянчур, или Билгечур, или тегин Кале. Его личным именем было Моянчур. Он оказал помощь Китаю в борьбе против мятежного тюрка Амрошара, который после войны с катаями, в которой он выступал на стороне Китая, взбунтовался против императора. (Это тот самый Амрошар, который оставил запись о том, что тюрки почитают мать больше отца.) Моянчур также сражался вместе с прославленным военачальником Го Цзы-и, который считался членом христианской секты несториан. Тибетцы теперь владели древней землей юэчжей, и обе китайские столицы находились в руках мятежников. Впрочем, вскоре столицы были освобождены при помощи уйгуров, которым сначала отдали на разграбление восточную столицу, современный город Хоэнаньфу, а потом откупились 10 000 кусками шелка. За верную службу император щедро наградил Моянчура, ежегодно он получал 20 000 кусков шелка.

Любопытно, что в 758 году посол аббасидского халифа и уйгурский посол боролись за первенство при китайском дворе. Как и в аналогичном споре между западными и восточными тюрками, был достигнут компромисс – послы– соперники вступили в зал приемов одновременно, но через разные двери. Моянчур получил в жены китайскую принцессу, но вел себя с ней надменно и только после внушения посла пал перед ней ниц в знак уважения к императору.

Моянчур прожил недолго. В 760 году его преемником стал второй сын Пэйло – Идигянь, который, увидев, что Китай переживает смутные времена, заключил союз с претендентом на престол, а затем совершил набег на Шаньси. При помощи унизительных для Китая дипломатических переговоров императору удалось на некоторое время сдержать Идигяня. Однако вскоре он и его хатун приказали засечь до смерти императорских послов за то, что те «вели себя не так, как требует уйгурский этикет». Хатун не была китайской принцессой, она была всего лишь дочерью военачальника Пугу, тюрка, занимавшего высокий пост при китайском дворе, семья которого породнилась с династиями Суй и Тан. Критическое положение, в котором находился в тот момент Китай, не позволило императору немедленно отомстить за нанесенное оскорбление. Вскоре императорские войска при помощи уйгуров разбили мятежников в Шаньси и освободили восточную столицу. Такая же судьба постигла мятежников, находившихся к востоку от Пекина и проливших там море крови, «убивая людей, похищая женщин и навлекая на себя всеобщие проклятия».

В 765 году генерал Пугу поднял восстание под предлогом воображаемого народного недовольства и вместе с тибетцами и уйгурами совершил набег. Однако вскоре он умер, не успев нанести Китаю серьезного урона. Идигянь поспешил обвинить Пугу во всех грехах и предложил Го Цзы-и вместе атаковать тибетцев, если сын Пугу, брат хатун, будет прощен. Хатун умерла в 768 году, ей на смену была прислана младшая сестра. Китай в этот период был так истощен, что для того, чтобы доставить девушку и 20 000 кусков шелка уйгурскому кагану, в повозку запрягли полуголодных животных, принадлежавших первым лицам государства. Ощущая свою незаменимость, уйгуры становились все более дерзкими. За каждого коня, пригоняемого ими в Китай, они требовали сорок кусков шелка, а всего количество коней уже доходило до 20–30 тысяч. Послы их сменяли друг с друга с пугающей быстротой, и каждый ожидал радушного приема. Наконец, словно издеваясь, уйгуры попросили императора принять еще 10 000 лошадей. Несчастный император, не желая более притеснять свой народ, вынужден был искать компромисс. Другими словами, татары продемонстрировали доминирующую силу, которую Китай не в силах был сломить. Один уйгурский убийца был помилован без суда, другого освободили из тюрьмы его товарищи. В 778 году уйгуры совершили набег, разгромили китайскую армию, посланную им навстречу, и убили 10 000 человек. Вторая экспедиция китайской армии оказалась более удачной.

В следующем году император скончался. Чтобы сообщить об этом уйгурскому вождю, к нему был направлен евнух. Посол встретился с каганом у Великой стены, и тот даже не поздоровался с китайским послом. Один из министров кагана по имени Дуньмага попытался убедить кагана не накалять обстановку и не проявлять враждебность, однако каган не прислушался к этому совету. Тогда Дуньмага убил кагана, его родственников и еще 2000 человек, занял место правителя и стал именовать себя «Верховным Кутлуг-Билге-каганом». В 780 году из Китая прибыл посол, официально подтвердивший полномочия нового правителя.

По мнению уйгуров, они стояли выше, чем девять кланов – истинные виновники последнего набега. 2000 человек из девяти кланов пали от руки Дуньмаги за то, что дали Идигяню неверный совет. Вскоре после этого несколько уйгурских вождей и вождей девяти кланов, разжившихся богатствами в китайской столице, возвращались домой, и на обратном пути в их караване была обнаружена контрабанда – китайские девушки. Находку сделал один из усердных пограничных офицеров, протыкавший длинным шилом каждый тюк, чтобы проверить его содержимое. Контрабандисты из девяти кланов, напуганные известием о восшествии на престол Дуньмаги и устроенной им массовой резне, решили не возвращаться домой и предложили китайскому губернатору план убийства всех уйгурских вождей. Губернатор одобрил план и отправил императору послание, в котором говорилось, что уйгуры ничего не стоят без своих вассалов – девяти кланов. Затем губернатор направил к уйгурскому вождю своего офицера, дав ему указание вести себя как можно грубее. Каган, разумеется, разъярился и поднял на офицера свой хлыст. Тогда из засады появилось китайское войско, убившее и уйгуров, и других татар, захватившее 100 000 кусков шелка, несколько тысяч верблюдов и лошадей. Затем он доложил императору, что уйгуры засекли до смерти одного из китайских военачальников и попытались захватить город, поэтому он счел своим долгом нанести по мятежникам удар и теперь имеет честь возвратить императору похищенных девушек и т. п.

Император незамедлительно отозвал не в меру усердного пограничного офицера и направил евнуха в уйгурскую резиденцию для объяснения случившегося. В то же время были направлены указания особому послу, направлявшемуся к уйгурам, чтобы подтвердить новые полномочия кагана – посол должен был ожидать дальнейших приказаний. Он продолжил путь лишь в следующем году, взяв с собой гробы с телами убитого дяди кагана и трех других высокопоставленных уйгуров. Каган приказал своим приближенным выехать навстречу послу, которого немедленно обвинили в том, что он не воспрепятствовал злодеянию. Посол объяснил, что дядя кагана лишился жизни из-за ссоры с пограничным офицером и император не отдавал приказа о его убийстве. Пятьдесят дней посол и его свита находились под стражей, им не позволено было видеть кагана, и их едва не казнили – на этом настаивали некоторые уйгурские сановники. Наконец каган направил послание следующего содержания: «Мой народ требует вашей казни. Я – единственное исключение. Но мой дядя и его приближенные мертвы. Убив вас, мы лишь смоем кровь кровью, этим ничего не изменишь. Думаю, лучше будет смыть кровь водой. Я имею в виду вот что: кони моих офицеров стоят почти два миллиона, и вам лучше заплатить за них!» После этого он отправил к императору своих послов, и тот, проглотив оскорбление, выплатил требуемую сумму.

Три года спустя уйгуры обратились к императору с предложением заключить брачный союз. Император, все еще переживавший прошлое унижение, заявил своему премьер-министру: «Этот брачный союз станет причиной войны между нашими потомками. Я не могу согласиться на это». Премьер спросил: «Надеюсь, ваше величество не думает о том, как засекли до смерти наших послов на глазах дочери Пугу?» – «Да, – ответил император, – я все еще помню об этом. Только положение Китая в тот момент помешало мне отомстить за оскорбление». – «Однако это Идигянь, зная, что ваше величество захочет отомстить, ждал лишь предлога к войне, – возразил министр. – Он пал от руки нынешнего кагана. С другой стороны, последний, несмотря на гибель своего дяди, продемонстрировал определенное великодушие. Думаю, что предложение о браке следует принять. Разумнее всего будет вспомнить правило, которого придерживались пятьдесят лет назад тюркские каганы Меркрин и Сулу, ограничившие свиту до двухсот человек, а количество лошадей, приведенных для продажи, до тысячи голов». Император уступил, и каган в благодарность за принцессу (которая поочередно была супругой четырех каганов) предложил императору свои услуги в борьбе против западных тюрков (некоторые из них присоединились к уйгурам, когда Суябом овладели карлуки).

Каган Дуньмага обратился к императору за разрешением изменить название своего народа на более воинственное. Император согласился, и китайцы стали называть племя Дуньмаги «хуйгурами», или «стремительными соколами». Подобно этому германцы, называвшие себя немцами, обратились к римскому императору за позволением называть себя не германами, а германцами. (Здесь возникает другой вопрос: мусульман Татарии стали называть уйгурами спустя несколько столетий после описываемых событий, а в эпоху Чингисхана так называли исключительно татар-мусульман, тогда как новое название – «уйвуры» – применялось в отношении всех уйгурских государств возле Урумчи и Пиджана, а также к историческому народу, происходившему из региона Каракорума. В XIII веке мы встречаем упоминание Каракитая, называвшего правителя Самарканда «царем гуй-гуй». Этой путанице в терминах мы обязаны тому факту, что уйгуры исчезли из поля зрения китайцев на одно-два столетия. Нет ни одного китайского источника, который бы рассказывал о том, когда и как уйгуры восприняли через сарацин мусульманство. Арабы и персы называли всех кочевых татар их прежним именем – именем единственной известной им доминирующей нации, существовавшей между ними и Китаем, то есть тюрками.)

В 789 году каган умер, ему наследовал сын Долосы. В период между 751 и 766 годами Урумчи, и Баркуль, и современная провинция Ганьсу попали в руки тибетцев. Единственным связующим звеном между этими регионами стала территория уйгуров. Разумеется, уйгуры стали взимать огромные суммы за безопасный проход по своей земле. Как мы уже говорили, Шато вынуждены были присоединиться к тибетцам, поскольку Китай не мог предоставить им защиту в Урумчи. Росло и могущество карлуков, и уйгуры вынуждены были отступить на юг. На смену Долосы пришел его племянник Ачжо, успешно сражавшийся против тибетцев и карлуков. Ачжо умер в 795 году, не оставив наследников, и уйгуры вынуждены были избрать правителем одного из министров по имени Кутлуг. Любопытно, что этот каган удостоился теплого приема в Китае, поскольку среди его подданных было несколько манихейских миссионеров (два года спустя в китайских анналах мы встречаем упоминание о манихейских храмах с персидскими священниками, эти храмы находились в тогдашней уйгурской столице Караходжо). В 808 году на трон взошел другой каган, он попросил у императора новую жену – прежняя к тому времени уже скончалась. Несмотря на то что Китаю политически важно было сохранить уйгуров в качестве своих союзников, чтобы использовать их в борьбе против тибетцев и развязать Китаю руки в подавлении мятежей на своей территории, император своего согласия на брак не дал. В 821 году каган снова обратился к императору с той же просьбой. На этот раз новый император удовлетворил ее. Но вскоре после этого каган скончался, и посол сообщил о согласии императора его преемнику. За невестой отправилось пышное уйгурское посольство. На сей раз это была настоящая дочь императора. В посольстве было около 2000 племенных вождей, а в подарок Китаю было отослано 20 000 лошадей и 1000 верблюдов. Однако лишь пятистам уйгурам позволено было войти в столицу. Приблизительно в это время катаи признали сюзеренитет уйгуров и Китая.

Император и каган скончались в 824 году, преемник и младший брат последнего был убит в 832 году, ему наследовал племянник – тегин Ху. В период его правления, видимо, произошла измена, поскольку один из уйгурских вождей присоединился к Шато и вместе с ними напал на своего правителя, совершившего самоубийство. Власть перешла к другому тегину – Кэси, однако могущество уйгуров стремительно таяло, этому способствовал голод, эпидемии и снежная зима, погубившие большую часть скота. Один из вождей, присоединившийся к киргизам, отправился в резиденцию уйгурского правителя, убил кагана и спровоцировал раскол: один из тегинов с пятнадцатью племенами укрылся у карлуков, остальные нашли приют у тибетцев или близ Баркуля. Тринадцать племен, живших близ резиденции, отправились на юг, поселились по соседству с Шаньси и избрали тегина Уге своим каганом.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.