ДОПРОС ПОДСУДИМОГО АРНОЛЬДА
ДОПРОС ПОДСУДИМОГО АРНОЛЬДА
Вышинский: Подсудимый Арнольд, какая ваша настоящая фамилия?
Арнольд: Васильев.
Вышинский: А имя, отчество?
Арнольд: Валентин Васильевич.
Вышинский: Почему вы называете себя Валентином Вольфридовичем?
Арнольд: А это получилось таким манером. Когда я в Америке принимал гражданство, то по документам числился Аймо Вольфрид…
Вышинский: Вы американский гражданин или советский?
Арнольд: Сейчас советский.
Вышинский: А в Америку вы попали советским гражданином или американским?
Арнольд: Я туда попал финским.
Вышинский: Значит, в Америке вам было присвоено имя и отчество Валентин Вольфридович?
Арнольд: Да.
Вышинский: А почему?
Арнольд: Потому что по тем документам, которые имелись у меня, я числился Аймо, а отца звали Вольфрид.
Вышинский: Но это относится к тому лицу, чьим документом вы пользовались?
Арнольд: К тому, от кого я взял документы.
Вышинский: Значит, вы приехали в Америку с чужими документами? А когда родились, какую фамилию носили?
Арнольд: С тех пор, как я ходил в школу, я значился Васильевым.
Вышинский: Может быть, это нескромно, но я должен вас спросить, где вы родились и фамилию вашего отца.
Арнольд: Я родился в Ленинграде, фамилия моего отца была Ефимов.
Вышинский: А фамилия матери?
Арнольд: А матери была фамилия Иванова.
Вышинский: Почему же вы Васильев, а не Петров?
Арнольд: Потому что у меня крестный был Васильев.
Вышинский: Где вы родились?
Арнольд: В Ленинграде.
Вышинский: Где вы учились в школе?
Арнольд: Учился в народной школе 3 года и 4 в городской — в городе Выборге в Финляндии.
Вышинский: А как вы попали в Финляндию?
Арнольд: Когда мне было 10 месяцев, моя мать не могла меня воспитывать и переслала к своему отцу, который был сторожем при церкви в Выборге. Затем я уехал в Ленинград.
Вышинский: Сколько лет прожили в Ленинграде?
Арнольд: Два года.
Вышинский: Куда затем поехали?
Арнольд: Я поехал в Финляндию, в Выборг.
Вышинский: К дедушке?
Арнольд: Дедушка был померши. Стал жить у дяди. Стал работать на мебельной фабрике.
Вышинский: Как Васильев?
Арнольд: Да.
Вышинский: Сколько времени пробыли у дяди?
Арнольд: Недолго. Поехал в Гельсингфорс.
Вышинский: Почему в Гельсингфорс?
Арнольд: Потому, что хотел работать на большой фабрике и заработать больше.
Вышинский: Что там стали делать?
Арнольд: Стал работать на мебельной фабрике.
Вышинский: Потом?
Арнольд: Я пожелал съездить в Германию.
Вышинский: Почему?
Арнольд: Захотел поехать за границу, попытать счастья там.
Вышинский: Как вы это осуществили?
Арнольд: Очень просто. Договорился с товарищем, он дал мне заграничный паспорт. Он только что его выхлопотал, но сам не поехал.
Вышинский: Как была его фамилия?
Арнольд: Его фамилия была Карл Раск.
Вышинский: Под именем Раска вы куда поехали?
Арнольд: Я нанялся юнгой на одно из судов. Поехал в Гамбург и проработал там три-четыре месяца в гараже. Но у меня была с малолетства мечта добраться до Америки…
Вышинский: Дальше?
Арнольд: Я поехал в Роттердам, в Голландию, но не добрался до границы. Здесь меня задержала полиция, и меня по этапу вернули обратно в Россию. Я вернулся в Выборг.
Вышинский: Все еще под фамилией Раск?
Арнольд: Все еще как Раск.
Вышинский: В каком году это было?
Арнольд: Это было в начале 1913 года. В Выборге я работал до 1914 года, а потом поехал в Гельсингфорс, поступил в Свеаборгский порт под фамилией Васильева, а Раска пока положил в карман. (В зале смех.)
Вышинский: Так вот вы Раска положили в карман, и опять Васильев появился в Выборге? Долго вы на этот раз пробыли в Выборге под фамилией Васильева?
Арнольд: Я проработал здесь до начала 1914 года и потом приехал в Гельсингфорс. Когда началась война, я узнал, что через некоторое время придется в армию итти, и у меня явилась мысль, что надо удрать из Финляндии. Имея в кармане документ на имя Раска, я отправился в Швецию и оттуда попал в Норвегию.
Вышинский: Что же дальше?
Арнольд: Далее я поступил на шведское судно, сделал рейс в Англию, потом мы приехали в Стокгольм.
Вышинский: Когда это было?
Арнольд: Это было в начале 1916 года. Оттуда мне хотелось поехать в Выборг к своему дяде. Приехал в Выборг на рыбацком судне. Дядя мне говорит, что надо в армию итти. Сейчас же мне выдали документ на имя Васильева. С этим документом я пошел призываться. Я был принят в армию и назначен в казармы Александра III на Малой Охте в Ленинграде. Здесь я пробыл месяца полтора, мне не понравилась солдатская служба. (В зале смех.) Вообще я не хотел воевать, поэтому удрал из армии в Гельсингфорс. Теперь, видя, что в солдатах плохо, я решил окончательно уехать. Но в Гельсингфорсе меня за дезертирство арестовали и отправили по этапу в Ленинград. В Ленинграде меня судили и дали 6 месяцев дисциплинарного взыскания.
После окончания наказания я был послан с первой же ротой на позиции и попал под Ригу в местечко Штоцмансгоф. Здесь я захворал воспалением легких и был, примерно, только с месяц на фронте, потом попал в тыл.
Вышинский: Почему вы на предварительном следствии рассказывали не так, как сейчас рассказываете?
Арнольд: Видите ли, мне очень трудно припомнить, потому что в моей биографии было столько похождений. (В зале смех.)
Вышинский: Вы заболели или дезертировали?
Арнольд: Нет, я сперва заболел, попал в полевой госпиталь, потом меня переслали в Переяслав-Залесский в лазарет, а из лазарета я попал в Нижний Новгород. Там я пробыл две недели, потом там начали записывать в латышский батальон. Я изъявил желание и попал в латышский батальон в г. Юрьев.
Вышинский: Зачем вы попали в латышский батальон? Вы разве латыш?
Арнольд: Потому что у меня была мысль опять удрать из армии и поэтому я перебирался поближе к Петербургу.
Вышинский: Вы попали туда как солдат?
Арнольд: Да.
Вышинский: И в форме солдатской?
Арнольд: Да, даже ефрейтором.
Вышинский: Когда же вы успели ефрейтора получить?
Арнольд: Дорогой нашил себе.
Вышинский: Куда он пошел, этот латышский батальон?
Арнольд: Второй латышский батальон переслали в г. Юрьев, и здесь я был назначен в учебную команду и занимался с новобранцами.
Вышинский: Когда это было и где?
Арнольд: Это было в конце 1915 года или в начале 1916 года.
Вышинский: Что случилось с вами потом?
Арнольд: Потом в августе я получил отпуск и поехал в Финляндию.
Вышинский: А из Финляндии куда вы девались?
Арнольд: Здесь я переменил фамилию на Аймо Кюльпенен и приехал в Минск.
Вышинский: Как вы получили документ?
Арнольд: Я этого товарища хорошо знал.
Вышинский: Ну и что же?
Арнольд: Пошел в их пасторскую канцелярию, представил свидетельство и сказал, что мне нужна метрика.
Вышинский: С его согласия?
Арнольд: Он не знал.
Вышинский: Вы взяли документ обманным путем?
Арнольд: Обманным.
Вышинский: И куда вы с этим паспортом отправились?
Арнольд: В Минск переводчиком. Затем был делопроизводителем стола статистики, потом уехал во Владивосток.
Вышинский: Ну, а как же во Владивосток собрались?
Арнольд: По железнодорожному воинскому литеру.
Вышинский: Где достали?
Арнольд: В Управлении Западного фронта, присвоил несколько штук.
Вышинский: Похитили?
Арнольд: Да. Во Владивостоке нанялся кочегаром на судно «Тула». Сделал рейс Камчатка — Япония и обратно во Владивосток. Потом поехал из Владивостока в Архангельск.
Вышинский: Дальше что делали?
Арнольд: Я поступил на американское судно, приехал в Нью-Йорк.
Вышинский: Под фамилией?
Арнольд: Аймо Кюльпенен.
Вышинский: В Нью-Йорке что начали делать?
Арнольд: В Нью-Йорке несколько дней пробыл и попал в армию. В американскую армию.
Вышинский: Почему?
Арнольд: Потому, что завербовали.
Вышинский: В качестве кого?
Арнольд: В качестве новобранца-солдата.
Вышинский: Сколько вы там пробыли?
Арнольд: 1 год ровно.
Вышинский: Под какой фамилией?
Арнольд: Аймо Кюльпенен. В тот момент, когда нас принимали в армию, нас натурализовали, перевели в американское гражданство.
Вышинский: Против вашего желания?
Арнольд: С моего желания. И в тот момент я переменил фамилию на Валентин Арнольд.
Вышинский: Год прослужили в армии, а потом куда девались?
Арнольд: Я демобилизовался и хотел вернуться в Финляндию.
Вышинский: Попали вы в Финляндию?
Арнольд: Я попал не в Финляндию, а в Южную Америку.
Вышинский: Как вы попали туда? Нечаянно?
Арнольд: Я нанялся парусником на парусное судно «Виконт» и попал в Южную Америку, в Буэнос-Айрес. Потом нанялся на американское судно и приехал в Шотландию, оттуда в январе 1920 года в Нью-Йорк и здесь попал обратно в армию.
Вышинский: Вы там в тюрьме сидели?
Арнольд: Сидел.
Вышинский: Сколько времени?
Арнольд: Месяцев пять-шесть.
Вышинский: Почему?
Арнольд: Я был заподозрен в присвоении казенного имущества.
Вышинский: Сколько лет вы пробыли в армии?
Арнольд: С 1920 по 1923 год. Дальше я поехал в Лос-Анжелос, в Калифорнию. Потом познакомился там с русскими товарищами, которые состояли в обществе технической помощи Советской России, в котором я принял участие, и решил поехать в Россию.
Вышинский: Решили, значит, тоже оказывать техническую помощь Советской России?
Арнольд: Да.
Вышинский: Как же вы ее оказывали?
Арнольд: Я приехал в Кемерово.
Вышинский: А вы не были членом масонской ложи?
Арнольд: Был.
Вышинский: Как вы попали в масонскую ложу?
Арнольд: А это когда я был в Америке, я подал заявление и поступил в масонскую ложу.
Вышинский: Почему в масонскую ложу, а не в какую-нибудь другую?
Арнольд: Пробивался в высшие слои общества. (Общий смех в зале.)
Вышинский: Вы попали в общество технической помощи Советской России уже будучи масоном? Не помогла ли вам масонская ложа проникнуть в это общество?
Арнольд: Нет.
Вышинский: А когда вы поступили в это общество, вы сказали, что вы масон?
Арнольд: Нет, я держал это в секрете.
Вышинский: Вы вступили в ВКП(б), когда прибыли из Америки?
Арнольд: Я вступил в партию в 1923 году.
Вышинский: И в это время вы оставались масоном?
Арнольд: Да, но я никому об этом не говорил.
Вышинский: Ну хорошо, партийной ответственности вы не подвергались в связи с этим?
Арнольд: Я прошел три чистки.
Вышинский: Благополучно?
Арнольд: Благополучно. Сумел замазать, только автобиографию путал.
Вышинский: А не было такого случая, что за антисоветскую агитацию…
Арнольд: Это было в Кузнецке в 1930 году.
Вышинский: Вы привлекались к ответственности или исключались из партии?
Арнольд: Почти что исключили, сняли с работы.
Вышинский: В Америке вы не были связаны с коммунистической партией?
Арнольд: Был связан, принимал участие в работе коммунистической партии в 1919 году.
Вышинский: А в масонской ложе?
Арнольд: И в масонской ложе одновременно состоял.
Вышинский: Когда вы с троцкистами сошлись?
Арнольд: В 1932 году.
Вышинский: С кем именно?
Арнольд: Когда я работал в Прокопьевске, управляющим был Шестов. Здесь я первый раз сошелся с троцкистами.
Вышинский: Вы с ним говорили о каких-нибудь троцкистских делах?
Арнольд: Когда я с ним познакомился, ходил часто к нему в кабинет, и он меня спросил, за что я был уволен с Кузнецкстроя.
Вышинский: За что вы были уволены?
Арнольд: За антисоветскую пропаганду среди иноспециалистов.
Вышинский: Он это знал?
Арнольд: Знал. Также знал, что я принадлежу к чуждой партии организации, к масонству. Он знал, что я финн, что я несколько раз менял фамилию.
Вышинский: Когда же он посвятил вас в свои преступные планы, в свои преступления?
Арнольд: Я часто ходил в его кабинет. Он говорил: «Я бы давно мог тебя выдать соответствующим органам, но я этого не желаю, потому что я думаю, что ты будешь хорошим членом нашей организации».
Вышинский: Потом?
Арнольд: Потом он сказал, что в ближайшее время мы предполагаем свергнуть теперешних руководителей.
Вышинский: Потом?
Арнольд: И что в наш район, возможно, приедут руководители, что наша основная задача состоит в том, что мы должны будем производить террористические акты против руководителей правительства.
Вышинский: Ну, и что же?
Арнольд: Потом он мне сказал: «Я тебя проверил в течение 3 месяцев, считаю тебя энергичным и волевым человеком, поэтому на тебя падает задача осуществить террористические акты. Для этого я тебя свяжу с Черепухиным». Он связал меня с Черепухиным и сказал: «Вот тебе человек для работы»…
Вышинский: Какие вы акты подготовляли?
Арнольд: Мне было указано два места для производства террористических актов: одно место на шахте № 3, а другое место — это шахта № 8.
Вышинский: Ну, рассказывайте. Что же у вас пропал вдруг голос? Когда организовывали террористические акты? Против кого?
Арнольд: Первый террористический акт был в 1934 году, в начале года, вернее сказать, весной.
Вышинский: Против кого?
Арнольд: Против Орджоникидзе.
Вышинский: В чем он заключался?
Арнольд: Заключался он в том, что мне конкретно Черепухин сообщил, что «завтра приезжает Орджоникидзе. Смотри, ты должен будешь выполнить террористический акт, не считаясь ни с чем».
Вышинский: Ну, и что же?
Арнольд: Я это предложение принял. На следующий день я подал машину, потому что я, как начальник гаража, как член партии, был вне всякого подозрения. Подал машину к поезду. В нее сели Орджоникидзе, Эйхе и Рухимович. Я повез их на немецкую колонию, а оттуда они просили меня поехать на Тырган, а когда мы въехали на гору, то меня попросили остановиться на горе, чтобы посмотреть на весь Прокопьевск. Потом остановились у комплексной шахты № 7–8–9. Черепухин меня предупредил, что там все готово: «там увидишь препятствие, и на этом препятствии совершишь аварию». И вот, когда я спускался с горы, я развил довольно большую скорость, километров 70–80 в час, и, примерно, за полтора километра увидел препятствие. Я сразу быстро подумал, что это как раз то место, где я должен сделать аварию. Не зная, какое это место, я не знал, что со мной случится… Поэтому я уменьшил скорость, быстро остановился, а потом свернул на мост налево, а должен был ехать прямо.
Вышинский: Не решились?
Арнольд: Не смог этого сделать.
Вышинский: Не смогли, не решились? Это наше счастье. Второй случай?
Арнольд: Ко мне утром приезжает в контору Черепухин и говорит: «Сегодня будет Молотов. Смотри, опять не прозевай». Я говорю, что я же не прозевал. Он говорит: «Знаю, как ты не прозевал». Тут я понял, что за мною кто-то следит. Я ответил, что сделаю. Я подал машину к экспедиции. Место, в каком я должен был сделать аварию, я знаю хорошо: это — около подъема из шахты № 3. Там имеется закругление, на этом закруглении имеется не ров, как назвал Шестов, а то, что мы называем откосом — край дороги, который имеет 8–10 метров глубины, падение примерно до 90°. Когда я подал машину к поезду, в машину сели Молотов, секретарь райкома партии Курганов и председатель краевого исполнительного комитета Грядинский… Мне сказали, чтобы я ехал на рабочий поселок по Комсомольской улице. Я поехал. Когда я стал только выезжать с проселочной дороги на шоссейную, внезапно навстречу мне летит машина. Тут думать мне было некогда, я должен был совершить террористический акт. Смотрю, вторая машина летит мне навстречу. Я тогда понял, что Черепухин, значит, мне не поверил — послал вторую машину. Я думать долго не успел. Но я испугался. Я успел повернуть в сторону, в ров, и в этот момент меня схватил Грядинский и сказал: «Что ты делаешь?»
Вышинский: Что вас здесь остановило?
Арнольд: Здесь меня остановила трусость…
Председательствующий: Защитник тов. Казначеев имеет вопрос.
Казначеев (обращаясь к Арнольду): Я прошу вас уточнить, какой промежуток времени вы состояли в троцкистской организации?
Арнольд: С 1932 года и по 1934 год.
Казначеев: Когда вам давались поручения произвести террористический акт, вас предупреждали о том, что если вы не выполните его, то это будет угрожать вашей жизни?
Арнольд: Давая свое согласие на такое поручение, я боялся, что, если я не выполню, меня будут подозревать, как ненадежного человека и уничтожат.
Казначеев: То есть, вы боялись мести?
Арнольд: Да.
Казначеев: А какие-нибудь угрозы были с чьей-нибудь стороны?
Арнольд: Черепухин и Шестов мне не прямо говорили об этом, а говорили, что за измену мы тебя уберем.
Казначеев: Разрешите попутно вопрос к подсудимому Шестову. Вы подтверждаете в этой части объяснение Арнольда?
Шестов: Да, я могу подтвердить, что был намек сделан Арнольду на его нехорошее прошлое.
Казначеев (к Арнольду): Когда вас вербовали в троцкистскую организацию, вы ориентировались, хотя бы элементарно, в их программе?
Арнольд: Меня убедили, что троцкистская организация сильна, что она будет у власти и что я в последних рядах не останусь.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.