ДОПРОС ПОДСУДИМОГО АРНОЛЬДА

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

ДОПРОС ПОДСУДИМОГО АРНОЛЬДА

Вышинский: Подсудимый Арнольд, какая ваша настоящая фамилия?

Арнольд: Васильев.

Вышинский: А имя, отчество?

Арнольд: Валентин Васильевич.

Вышинский: Почему вы называете себя Валентином Вольфридовичем?

Арнольд: А это получилось таким манером. Когда я в Америке принимал гражданство, то по документам числился Аймо Вольфрид…

Вышинский: Вы американский гражданин или советский?

Арнольд: Сейчас советский.

Вышинский: А в Америку вы попали советским гражданином или американским?

Арнольд: Я туда попал финским.

Вышинский: Значит, в Америке вам было присвоено имя и отчество Валентин Вольфридович?

Арнольд: Да.

Вышинский: А почему?

Арнольд: Потому что по тем документам, которые имелись у меня, я числился Аймо, а отца звали Вольфрид.

Вышинский: Но это относится к тому лицу, чьим документом вы пользовались?

Арнольд: К тому, от кого я взял документы.

Вышинский: Значит, вы приехали в Америку с чужими документами? А когда родились, какую фамилию носили?

Арнольд: С тех пор, как я ходил в школу, я значился Васильевым.

Вышинский: Может быть, это нескромно, но я должен вас спросить, где вы родились и фамилию вашего отца.

Арнольд: Я родился в Ленинграде, фамилия моего отца была Ефимов.

Вышинский: А фамилия матери?

Арнольд: А матери была фамилия Иванова.

Вышинский: Почему же вы Васильев, а не Петров?

Арнольд: Потому что у меня крестный был Васильев.

Вышинский: Где вы родились?

Арнольд: В Ленинграде.

Вышинский: Где вы учились в школе?

Арнольд: Учился в народной школе 3 года и 4 в городской — в городе Выборге в Финляндии.

Вышинский: А как вы попали в Финляндию?

Арнольд: Когда мне было 10 месяцев, моя мать не могла меня воспитывать и переслала к своему отцу, который был сторожем при церкви в Выборге. Затем я уехал в Ленинград.

Вышинский: Сколько лет прожили в Ленинграде?

Арнольд: Два года.

Вышинский: Куда затем поехали?

Арнольд: Я поехал в Финляндию, в Выборг.

Вышинский: К дедушке?

Арнольд: Дедушка был померши. Стал жить у дяди. Стал работать на мебельной фабрике.

Вышинский: Как Васильев?

Арнольд: Да.

Вышинский: Сколько времени пробыли у дяди?

Арнольд: Недолго. Поехал в Гельсингфорс.

Вышинский: Почему в Гельсингфорс?

Арнольд: Потому, что хотел работать на большой фабрике и заработать больше.

Вышинский: Что там стали делать?

Арнольд: Стал работать на мебельной фабрике.

Вышинский: Потом?

Арнольд: Я пожелал съездить в Германию.

Вышинский: Почему?

Арнольд: Захотел поехать за границу, попытать счастья там.

Вышинский: Как вы это осуществили?

Арнольд: Очень просто. Договорился с товарищем, он дал мне заграничный паспорт. Он только что его выхлопотал, но сам не поехал.

Вышинский: Как была его фамилия?

Арнольд: Его фамилия была Карл Раск.

Вышинский: Под именем Раска вы куда поехали?

Арнольд: Я нанялся юнгой на одно из судов. Поехал в Гамбург и проработал там три-четыре месяца в гараже. Но у меня была с малолетства мечта добраться до Америки…

Вышинский: Дальше?

Арнольд: Я поехал в Роттердам, в Голландию, но не добрался до границы. Здесь меня задержала полиция, и меня по этапу вернули обратно в Россию. Я вернулся в Выборг.

Вышинский: Все еще под фамилией Раск?

Арнольд: Все еще как Раск.

Вышинский: В каком году это было?

Арнольд: Это было в начале 1913 года. В Выборге я работал до 1914 года, а потом поехал в Гельсингфорс, поступил в Свеаборгский порт под фамилией Васильева, а Раска пока положил в карман. (В зале смех.)

Вышинский: Так вот вы Раска положили в карман, и опять Васильев появился в Выборге? Долго вы на этот раз пробыли в Выборге под фамилией Васильева?

Арнольд: Я проработал здесь до начала 1914 года и потом приехал в Гельсингфорс. Когда началась война, я узнал, что через некоторое время придется в армию итти, и у меня явилась мысль, что надо удрать из Финляндии. Имея в кармане документ на имя Раска, я отправился в Швецию и оттуда попал в Норвегию.

Вышинский: Что же дальше?

Арнольд: Далее я поступил на шведское судно, сделал рейс в Англию, потом мы приехали в Стокгольм.

Вышинский: Когда это было?

Арнольд: Это было в начале 1916 года. Оттуда мне хотелось поехать в Выборг к своему дяде. Приехал в Выборг на рыбацком судне. Дядя мне говорит, что надо в армию итти. Сейчас же мне выдали документ на имя Васильева. С этим документом я пошел призываться. Я был принят в армию и назначен в казармы Александра III на Малой Охте в Ленинграде. Здесь я пробыл месяца полтора, мне не понравилась солдатская служба. (В зале смех.) Вообще я не хотел воевать, поэтому удрал из армии в Гельсингфорс. Теперь, видя, что в солдатах плохо, я решил окончательно уехать. Но в Гельсингфорсе меня за дезертирство арестовали и отправили по этапу в Ленинград. В Ленинграде меня судили и дали 6 месяцев дисциплинарного взыскания.

После окончания наказания я был послан с первой же ротой на позиции и попал под Ригу в местечко Штоцмансгоф. Здесь я захворал воспалением легких и был, примерно, только с месяц на фронте, потом попал в тыл.

Вышинский: Почему вы на предварительном следствии рассказывали не так, как сейчас рассказываете?

Арнольд: Видите ли, мне очень трудно припомнить, потому что в моей биографии было столько похождений. (В зале смех.)

Вышинский: Вы заболели или дезертировали?

Арнольд: Нет, я сперва заболел, попал в полевой госпиталь, потом меня переслали в Переяслав-Залесский в лазарет, а из лазарета я попал в Нижний Новгород. Там я пробыл две недели, потом там начали записывать в латышский батальон. Я изъявил желание и попал в латышский батальон в г. Юрьев.

Вышинский: Зачем вы попали в латышский батальон? Вы разве латыш?

Арнольд: Потому что у меня была мысль опять удрать из армии и поэтому я перебирался поближе к Петербургу.

Вышинский: Вы попали туда как солдат?

Арнольд: Да.

Вышинский: И в форме солдатской?

Арнольд: Да, даже ефрейтором.

Вышинский: Когда же вы успели ефрейтора получить?

Арнольд: Дорогой нашил себе.

Вышинский: Куда он пошел, этот латышский батальон?

Арнольд: Второй латышский батальон переслали в г. Юрьев, и здесь я был назначен в учебную команду и занимался с новобранцами.

Вышинский: Когда это было и где?

Арнольд: Это было в конце 1915 года или в начале 1916 года.

Вышинский: Что случилось с вами потом?

Арнольд: Потом в августе я получил отпуск и поехал в Финляндию.

Вышинский: А из Финляндии куда вы девались?

Арнольд: Здесь я переменил фамилию на Аймо Кюльпенен и приехал в Минск.

Вышинский: Как вы получили документ?

Арнольд: Я этого товарища хорошо знал.

Вышинский: Ну и что же?

Арнольд: Пошел в их пасторскую канцелярию, представил свидетельство и сказал, что мне нужна метрика.

Вышинский: С его согласия?

Арнольд: Он не знал.

Вышинский: Вы взяли документ обманным путем?

Арнольд: Обманным.

Вышинский: И куда вы с этим паспортом отправились?

Арнольд: В Минск переводчиком. Затем был делопроизводителем стола статистики, потом уехал во Владивосток.

Вышинский: Ну, а как же во Владивосток собрались?

Арнольд: По железнодорожному воинскому литеру.

Вышинский: Где достали?

Арнольд: В Управлении Западного фронта, присвоил несколько штук.

Вышинский: Похитили?

Арнольд: Да. Во Владивостоке нанялся кочегаром на судно «Тула». Сделал рейс Камчатка — Япония и обратно во Владивосток. Потом поехал из Владивостока в Архангельск.

Вышинский: Дальше что делали?

Арнольд: Я поступил на американское судно, приехал в Нью-Йорк.

Вышинский: Под фамилией?

Арнольд: Аймо Кюльпенен.

Вышинский: В Нью-Йорке что начали делать?

Арнольд: В Нью-Йорке несколько дней пробыл и попал в армию. В американскую армию.

Вышинский: Почему?

Арнольд: Потому, что завербовали.

Вышинский: В качестве кого?

Арнольд: В качестве новобранца-солдата.

Вышинский: Сколько вы там пробыли?

Арнольд: 1 год ровно.

Вышинский: Под какой фамилией?

Арнольд: Аймо Кюльпенен. В тот момент, когда нас принимали в армию, нас натурализовали, перевели в американское гражданство.

Вышинский: Против вашего желания?

Арнольд: С моего желания. И в тот момент я переменил фамилию на Валентин Арнольд.

Вышинский: Год прослужили в армии, а потом куда девались?

Арнольд: Я демобилизовался и хотел вернуться в Финляндию.

Вышинский: Попали вы в Финляндию?

Арнольд: Я попал не в Финляндию, а в Южную Америку.

Вышинский: Как вы попали туда? Нечаянно?

Арнольд: Я нанялся парусником на парусное судно «Виконт» и попал в Южную Америку, в Буэнос-Айрес. Потом нанялся на американское судно и приехал в Шотландию, оттуда в январе 1920 года в Нью-Йорк и здесь попал обратно в армию.

Вышинский: Вы там в тюрьме сидели?

Арнольд: Сидел.

Вышинский: Сколько времени?

Арнольд: Месяцев пять-шесть.

Вышинский: Почему?

Арнольд: Я был заподозрен в присвоении казенного имущества.

Вышинский: Сколько лет вы пробыли в армии?

Арнольд: С 1920 по 1923 год. Дальше я поехал в Лос-Анжелос, в Калифорнию. Потом познакомился там с русскими товарищами, которые состояли в обществе технической помощи Советской России, в котором я принял участие, и решил поехать в Россию.

Вышинский: Решили, значит, тоже оказывать техническую помощь Советской России?

Арнольд: Да.

Вышинский: Как же вы ее оказывали?

Арнольд: Я приехал в Кемерово.

Вышинский: А вы не были членом масонской ложи?

Арнольд: Был.

Вышинский: Как вы попали в масонскую ложу?

Арнольд: А это когда я был в Америке, я подал заявление и поступил в масонскую ложу.

Вышинский: Почему в масонскую ложу, а не в какую-нибудь другую?

Арнольд: Пробивался в высшие слои общества. (Общий смех в зале.)

Вышинский: Вы попали в общество технической помощи Советской России уже будучи масоном? Не помогла ли вам масонская ложа проникнуть в это общество?

Арнольд: Нет.

Вышинский: А когда вы поступили в это общество, вы сказали, что вы масон?

Арнольд: Нет, я держал это в секрете.

Вышинский: Вы вступили в ВКП(б), когда прибыли из Америки?

Арнольд: Я вступил в партию в 1923 году.

Вышинский: И в это время вы оставались масоном?

Арнольд: Да, но я никому об этом не говорил.

Вышинский: Ну хорошо, партийной ответственности вы не подвергались в связи с этим?

Арнольд: Я прошел три чистки.

Вышинский: Благополучно?

Арнольд: Благополучно. Сумел замазать, только автобиографию путал.

Вышинский: А не было такого случая, что за антисоветскую агитацию…

Арнольд: Это было в Кузнецке в 1930 году.

Вышинский: Вы привлекались к ответственности или исключались из партии?

Арнольд: Почти что исключили, сняли с работы.

Вышинский: В Америке вы не были связаны с коммунистической партией?

Арнольд: Был связан, принимал участие в работе коммунистической партии в 1919 году.

Вышинский: А в масонской ложе?

Арнольд: И в масонской ложе одновременно состоял.

Вышинский: Когда вы с троцкистами сошлись?

Арнольд: В 1932 году.

Вышинский: С кем именно?

Арнольд: Когда я работал в Прокопьевске, управляющим был Шестов. Здесь я первый раз сошелся с троцкистами.

Вышинский: Вы с ним говорили о каких-нибудь троцкистских делах?

Арнольд: Когда я с ним познакомился, ходил часто к нему в кабинет, и он меня спросил, за что я был уволен с Кузнецкстроя.

Вышинский: За что вы были уволены?

Арнольд: За антисоветскую пропаганду среди иноспециалистов.

Вышинский: Он это знал?

Арнольд: Знал. Также знал, что я принадлежу к чуждой партии организации, к масонству. Он знал, что я финн, что я несколько раз менял фамилию.

Вышинский: Когда же он посвятил вас в свои преступные планы, в свои преступления?

Арнольд: Я часто ходил в его кабинет. Он говорил: «Я бы давно мог тебя выдать соответствующим органам, но я этого не желаю, потому что я думаю, что ты будешь хорошим членом нашей организации».

Вышинский: Потом?

Арнольд: Потом он сказал, что в ближайшее время мы предполагаем свергнуть теперешних руководителей.

Вышинский: Потом?

Арнольд: И что в наш район, возможно, приедут руководители, что наша основная задача состоит в том, что мы должны будем производить террористические акты против руководителей правительства.

Вышинский: Ну, и что же?

Арнольд: Потом он мне сказал: «Я тебя проверил в течение 3 месяцев, считаю тебя энергичным и волевым человеком, поэтому на тебя падает задача осуществить террористические акты. Для этого я тебя свяжу с Черепухиным». Он связал меня с Черепухиным и сказал: «Вот тебе человек для работы»…

Вышинский: Какие вы акты подготовляли?

Арнольд: Мне было указано два места для производства террористических актов: одно место на шахте № 3, а другое место — это шахта № 8.

Вышинский: Ну, рассказывайте. Что же у вас пропал вдруг голос? Когда организовывали террористические акты? Против кого?

Арнольд: Первый террористический акт был в 1934 году, в начале года, вернее сказать, весной.

Вышинский: Против кого?

Арнольд: Против Орджоникидзе.

Вышинский: В чем он заключался?

Арнольд: Заключался он в том, что мне конкретно Черепухин сообщил, что «завтра приезжает Орджоникидзе. Смотри, ты должен будешь выполнить террористический акт, не считаясь ни с чем».

Вышинский: Ну, и что же?

Арнольд: Я это предложение принял. На следующий день я подал машину, потому что я, как начальник гаража, как член партии, был вне всякого подозрения. Подал машину к поезду. В нее сели Орджоникидзе, Эйхе и Рухимович. Я повез их на немецкую колонию, а оттуда они просили меня поехать на Тырган, а когда мы въехали на гору, то меня попросили остановиться на горе, чтобы посмотреть на весь Прокопьевск. Потом остановились у комплексной шахты № 7–8–9. Черепухин меня предупредил, что там все готово: «там увидишь препятствие, и на этом препятствии совершишь аварию». И вот, когда я спускался с горы, я развил довольно большую скорость, километров 70–80 в час, и, примерно, за полтора километра увидел препятствие. Я сразу быстро подумал, что это как раз то место, где я должен сделать аварию. Не зная, какое это место, я не знал, что со мной случится… Поэтому я уменьшил скорость, быстро остановился, а потом свернул на мост налево, а должен был ехать прямо.

Вышинский: Не решились?

Арнольд: Не смог этого сделать.

Вышинский: Не смогли, не решились? Это наше счастье. Второй случай?

Арнольд: Ко мне утром приезжает в контору Черепухин и говорит: «Сегодня будет Молотов. Смотри, опять не прозевай». Я говорю, что я же не прозевал. Он говорит: «Знаю, как ты не прозевал». Тут я понял, что за мною кто-то следит. Я ответил, что сделаю. Я подал машину к экспедиции. Место, в каком я должен был сделать аварию, я знаю хорошо: это — около подъема из шахты № 3. Там имеется закругление, на этом закруглении имеется не ров, как назвал Шестов, а то, что мы называем откосом — край дороги, который имеет 8–10 метров глубины, падение примерно до 90°. Когда я подал машину к поезду, в машину сели Молотов, секретарь райкома партии Курганов и председатель краевого исполнительного комитета Грядинский… Мне сказали, чтобы я ехал на рабочий поселок по Комсомольской улице. Я поехал. Когда я стал только выезжать с проселочной дороги на шоссейную, внезапно навстречу мне летит машина. Тут думать мне было некогда, я должен был совершить террористический акт. Смотрю, вторая машина летит мне навстречу. Я тогда понял, что Черепухин, значит, мне не поверил — послал вторую машину. Я думать долго не успел. Но я испугался. Я успел повернуть в сторону, в ров, и в этот момент меня схватил Грядинский и сказал: «Что ты делаешь?»

Вышинский: Что вас здесь остановило?

Арнольд: Здесь меня остановила трусость…

Председательствующий: Защитник тов. Казначеев имеет вопрос.

Казначеев (обращаясь к Арнольду): Я прошу вас уточнить, какой промежуток времени вы состояли в троцкистской организации?

Арнольд: С 1932 года и по 1934 год.

Казначеев: Когда вам давались поручения произвести террористический акт, вас предупреждали о том, что если вы не выполните его, то это будет угрожать вашей жизни?

Арнольд: Давая свое согласие на такое поручение, я боялся, что, если я не выполню, меня будут подозревать, как ненадежного человека и уничтожат.

Казначеев: То есть, вы боялись мести?

Арнольд: Да.

Казначеев: А какие-нибудь угрозы были с чьей-нибудь стороны?

Арнольд: Черепухин и Шестов мне не прямо говорили об этом, а говорили, что за измену мы тебя уберем.

Казначеев: Разрешите попутно вопрос к подсудимому Шестову. Вы подтверждаете в этой части объяснение Арнольда?

Шестов: Да, я могу подтвердить, что был намек сделан Арнольду на его нехорошее прошлое.

Казначеев (к Арнольду): Когда вас вербовали в троцкистскую организацию, вы ориентировались, хотя бы элементарно, в их программе?

Арнольд: Меня убедили, что троцкистская организация сильна, что она будет у власти и что я в последних рядах не останусь.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.