1. Иисус как еврейский пророк

1. Иисус как еврейский пророк

С тех самых пор, как девятнадцать веков назад были составлены четыре Евангелия, историки и богословы написали бесчисленные книги, объясняющие их смысл, восхваляющие или критикующие их содержание. Некоторые ученые относятся к Евангелиям как к мифам, сравнимым с мифами древних греков. Но большинство современных ученых придерживаются мнения, что тексты, приписываемые святым Марку, Матфею, Луке и Иоанну, содержат ядро исторической истины, хотя в них невозможно отличить действительные факты от сведений, основанных на слухах. «Об Иисусе из Назарета, – писал Пол Гудман, известный еврейский ученый, – каким он был в реальности, мы знаем не больше, чем можем произвольно вообразить, основываясь на его биографиях из Нового Завета». Юлиус Вельгаузен, самый известный из протестантских библеистов XIX столетия, говорит: «Марк оставил своим последователям очень мало исторических фактов. То, что евангелисты сообщают помимо этих фактов, имеет, как мне кажется, весьма сомнительную ценность». Руперт Фурно считает, что «исторического Иисуса, реального человека, нет на страницах Нового Завета. Идеализированная картина была творением более поздней церкви. Иисус Евангелий остается загадкой, никем не объясненной и необъяснимой. Он – творение авторов более позднего периода, по собственному усмотрению создавших его образ».

Не надо забывать, что Евангелия были написаны сорок – восемьдесят лет спустя после описываемых в них событий. Авторы Евангелий собрали различные (часто противоречащие друг другу) сказания и вложили в уста Иисуса и других действующих лиц слова, которые, возможно, никто не произносил или которые были искажены устной традицией, что происходит даже в наши дни. В Евангелиях по-разному описаны одни и те же события, располагают их в разном порядке. В одних Евангелиях добавляются новые подробности, из других исчезают целые эпизоды. Возьмем, например, последние слова Иисуса на кресте. У Марка он произносит по-арамейски: «Элои! Элои! ламма савахфани?» – что значит: «Боже Мой! Боже Мой! Для чего Ты Меня оставил?» Матфей повторяет эти слова – цитату из 22-го псалма, а это может означать, что Иисус осознал, что его миссия закончилась неудачей. Лука приводит такие последние слова Иисуса: «Отче! В руки Твои предаю дух Мой». В Евангелии от Иоанна последние слова Иисуса другие: «Свершилось!»

Итак, что говорил Иисус в тех или иных случаях, навсегда останется неразрешимой загадкой. Но непредвзятым ученым ясно, что – снова цитируя Вельгаузена – Иисус не был христианином, он был иудеем. Иудеем же был и Иоанн Креститель, еврейское имя которого Иоханан. Когда Иоанн проповедует своим братьям евреям: «Покайтесь, ибо приблизилось Царствие Небесное», он повторяет слова проповедей еврейских пророков от Амоса до Иеремии. Согласно евангелистам, Иисус снова и снова обращается к образам Ветхого Завета. Он, например, говорит: «Первая из всех заповедей: Слушай, Израиль! Господь Бог наш есть Господь единый… Вторая подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя» (Мк., 12: 29–31). В Евангелии от Луки (18: 20) Иисус говорит: «…знаешь заповеди: не прелюбодействуй, не убивай, не кради, не лжесвидетельствуй, почитай отца твоего и матерь твою». Иоанн (15: 10) влагает такие слова в уста Иисуса: «Если заповеди Мои соблюдете, пребудете в любви Моей, как и Я соблюдал заповеди Отца Моего и пребываю в Его любви». Иисус также предостерегает своих последователей (Мф., 7: 15): «Берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные». Первые последователи Иисуса тоже евреи, цитирующие Ветхий Завет: «Благословен тот, кто придет во имя Господа».

То, что все христиане знают как молитву «Отче наш, иже еси на небесех», профессор Грант называет «одной из самых прекрасных, самых взыскательных, самых внятных еврейских молитв». Еврейский ученый Джеральд Фридлендер соглашается с Грантом, называя эту молитву абсолютно еврейской по строю – типичной семистопной еврейской молитвой, какие часто произносились до разрушения храма. Когда Иисус благословляет нищих духом, чистых сердцем, милостивых, миротворцев и тех, кто алчет и жаждет праведности (Мф., 5), он прибегает к выражениям еврейских пророков, псалмопевцев и отдельных мест из Ветхого Завета. Обычай Иисуса говорить притчами тоже является исконно еврейским. Стоит только сравнить его слова: «Ибо Царство Небесное подобно хозяину дома, который вышел рано поутру нанять работников в виноградник свой» (Мф., 20) с притчей Исаии (Ис., 5: 7): «Виноградник Господа Саваофа есть дом Израилев», чтобы понять, что Иисус был евреем и по манере своей речи. Фразу «Какою мерою мерите, такою и вам будут мерить» (Мф., 7: 2) можно найти в Талмуде. Свою принадлежность к еврейству Иисус еще больше подчеркивает, утверждая: «Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков; не нарушить пришел Я, но исполнить» (Мф., 5: 17). Лука (16: 16–17) придерживается иной традиции, когда у него Иисус говорит: «Закон и пророки были до Иоанна; с сего времени Царствие Божие благо-вествуется». Но уже в следующем предложении Лука отступает с этой позиции: «Но скорее небо и земля прейдут, нежели одна черта из закона пропадет».

У Матфея Иисус говорит (5: 43–44): «Вы слышали, что сказано: люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего. А Я говорю вам: любите врагов ваших, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас». Христианские комментаторы говорят нам, что это слова из Второзакония (23: 1–6): «Не желай им мира и благополучия во все дни твои, во веки». Но слова эти относятся только к моавитянам и аммонитянам, которые «не встретили вас с хлебом и водою на пути, когда вы шли из Египта, и потому что они наняли против тебя Валаама, сына Веорова… чтобы проклясть тебя… но Господь, Бог твой, не восхотел слушать Валаама и обратил Господь Бог твой проклятие его в благословение тебе». Почему, спросите вы, у Матфея Иисус обращается к тому древнему событию? Иисус мог бы сослаться на многие другие заповеди Ветхого Завета, о которых он мог бы сказать: «Истинно говорю вам». В книге Исход мы читаем (23: 4–5): «Если найдешь вола врага твоего или осла его заблудившегося, приведи его к нему; если увидишь осла врага твоего упавшим под ношею своею, то не оставляй его, развьючь вместе с ним…Пришельца не обижай [и не притесняй его]: вы знаете душу пришельца, потому что сами были пришельцами в земле Египетской». В книге Левит (19: 17–18, 34) мы читаем: «Не враждуй на брата твоего в сердце твоем…Люби ближнего своего, как самого себя… Пришелец, поселившийся у вас, да будет для вас то же, что туземец ваш; люби его, как себя». В Книге притчей Соломоновых (24: 17; 25: 21) читаем: «Не радуйся, когда упадет враг твой, и да не веселится сердце твое, когда он спотыкается…Если голоден враг твой, накорми его хлебом; и, если он жаждет, напой его водою». В том, что все эти заповеди исполнялись евреями, мы можем убедиться по словам раввинов, живших во времена Иисуса. Раввин Нахман говорил: «Силен тот, кто обращает врага в друга». Вот слова еще одного раввина: «Если друг желает, чтобы ты помог ему, помоги сначала врагу, и толчок вражды будет подавлен». В Талмуде сказано: «Язычник, творящий добро из глубин своего сердца, так же велик, как и первосвященник Израиля».

Все это дало право Фурно сказать: «Ничто в его (Иисуса) учении не было новым; все его наставления можно найти в еврейской традиции. Исследователи часто приходили к выводу, что то, чему учил Иисус, было хорошо известно еврейским мыслителям». Гудман отрицает, что Иисус «придавал исключительное значение отцовству Бога». Фридлендер также отрицает, что «отцовство Бога излагается Иисусом с большей глубиной и силой, нежели у великих пророков и учителей Израиля». Шалом бен Хорин говорит, что «Иисус не учил чему-то новому. Всем его поучениям и притчам мы находим параллели в Ветхом Завете и в литературе раввинов». Евангелия не сообщают евреям «никакой новой мудрости, никакого нового закона».

Величайший немецкий поэт Гете, назвавший историю церкви смесью ошибок и страха, однажды написал:

Чувством чист Иисус и мыслил

Одного в тиши лишь Бога.

Кто его соделал Богом,

Извратил святую волю.

Кто первым сделал из Иисуса Бога? Этого мы никогда не узнаем. Идея смерти и возрождения бога-спасителя – это общее наследие немонотеистических религий Среднего Востока, и эти верования были живы в различных религиозных сектах греко-римской Палестины. Считал ли сам Иисус себя сыном Бога, или уже после его смерти его последователи и почитатели заговорили о нем как о Боге, сошедшем на землю для того, чтобы освободить человечество от первородного греха? Опять-таки этого мы никогда не узнаем. В Евангелиях между тем находим такие вопросы: «Ты ли Христос, Сын Благословенного?» (Мк., 14: 61; Мф., 26: 63) и слышим ответ: «Я» или «Ты сказал». Лука вкладывает в уста Иисуса следующие слова (9: 20): «А вы за кого почитаете меня? И отвечал Петр: За Христа Божия». Согласно Марку, центурион, увидев, что Иисус испустил дух, сказал: «Истинно, Человек сей был Сын Божий». Но если верить Луке (23: 47), центурион произносит другие слова: «…истинно, человек этот был праведник». Иоанн, последний из евангелистов, называет Иисуса: «Единородным Сыном Божиим» (3: 18).

Когда идея божественности Иисуса как Сына Божьего была принята, люди (и, следовательно, авторы Евангелий) украсили его жизнь мотивами из Ветхого Завета. Матфей прослеживает его происхождение от царя Давида, потому что, как мы видим по псалмам Соломона, записанным за два-три поколения до Евангелий, мессианские ожидания евреев были выражены такими словами: «Узри, Господи, и воздвигни им царя, сына Давидова… кой очистит Иерусалим от племен, его разрушающих». В Книге пророка Исаии (7: 14) читаем: «Дева – евреи обозначали этим словом молодую женщину – во чреве примет и родит Сына, и нарекут имя Ему: Еммануил». Матфей (1: 22) соотносит эти слова с рождением Иисуса, говоря: «Да сбудется реченное Господом через пророка». Матфей (2: 13–15) рассказывает о бегстве Иисуса и его матери из Египта и об их возвращении в Палестину после смерти Ирода: «Да сбудется реченное Господом через пророка, который говорит: из Египта воззвал Я Сына Моего». А это аллюзия Книги пророка Осии (11: 1): «Когда Израиль был юн, Я любил его и из Египта вызвал Сына Моего». Это пример совершенно произвольного словоупотребления и выдергивания слов из контекста для их использования в абсолютно иных целях.

Так неоднократно повторяется на протяжении всего описания жизни Иисуса. История о рождении Иисуса и о принесших золото, ладан и мирру волхвах с Востока, которых к младенцу привела звезда, взята из Книги пророка Исаии: «Народ, ходящий во тьме, увидит свет великий. Ибо младенец родился вам – Сын дан нам, и нарекут имя ему… Отец вечности, Князь мира». В Книге Исаии читаем: «И придут народы к свету твоему; все они собираются, идут к тебе… принесут золото и ладан». 71-й псалом: «Цари Фарсиса и островов поднесут ему дары: цари Аравии и Савы принесут дары». Сцена крещения Иисуса – когда он выходит из воды и слышит глас с небес: «Ты Сын Мой Возлюбленный; в тебе Мое благоволение!» – заставляет вспомнить похожее место из Книги пророка Исаии: «Вот, Отрок Мой, Которого Я держу за руку, избранный Мой, к которому благоволит душа моя. Положу дух Мой на Него…» – и 2-й псалом: «Господь сказал Мне: Ты Сын Мой; Я ныне родил Тебя». Образ Иисуса как доброго пастыря взят из книги пророка Исаии: «Как пастырь Он будет пасти стадо Свое; агнцев будет брать на руки и носить на груди Своей».

Иисус въезжает в Иерусалим на осле. Похожее место находим в Книге пророка Захарии: «Ликуй от радости, дщерь Сиона… се Царь твой грядет… кроткий, сидящий на… молодом осле».

Известный немецкий ученый Рудольф Бультман говорит о предсказании страстей, которое можно найти в Евангелиях: «Могут ли быть сомнения, что все это vaticinia ex eventu (прорицания после события)». Напротив, профессор Грант считает, что Иисус знал, что его ждет смерть, и без колебаний шел ей навстречу. «Почему нет? Думаю, мы лучше поймем Иисуса, если вспомним о беззаветном мужестве молодых людей, которые совсем недавно отдавали свои жизни, чтобы спасти наш мир от тирании и рабства».

Теперь мы переходим к последнему ужину Иисуса с апостолами. Иисус, читаем мы (Мк., 14), «взяв хлеб, благословил, преломил, дал им и сказал: приимите, ядите; сие есть Тело Мое. И, взяв чашу, благодарив, подал им: и пили из нее все. И сказал им: сие есть Кровь Моя Нового Завета». В Ветхом Завете (Исх., 24) мы читаем, как Моисей обратился к народу со словом о Господе и воздвиг жертвенник и «двенадцать камней по числу двенадцати колен Израилевых». Народ принес всесожжения и заклал тельцов. «И взял Моисей крови и окропил народ, говоря: вот кровь завета, который Господь заключил с вами о всех словах сих». Вот что говорит Томас Манн о словах «приимите, ядите, сие есть Тело мое» и «сие есть Кровь Моя Нового Завета»: «Найдется ли человек, не понимающий, что христианство, возродив грубые религиозные и психологические древние концепции крови и жертвенной плоти бога, должно было показаться цивилизованным грекам и римлянам страшным падением и атавизмом, каковыми с самого дна было взметено на поверхность все самое низменное, в буквальном смысле этого слова, что было в мире?»

Когда Иисуса привели к Пилату (Мк., 15) и первосвященники принялись обвинять его «во многом», Иисус «ничего не отвечал» и «Пилат дивился». Это странное поведение можно объяснить словами пророка Исаии: «Он истязуем был, но страдал добровольно и не открывал уст Своих; как овца, веден Он был на заклание, и как агнец перед стригущим его безгласен». После распятия римские воины, согласно всем четырем Евангелиям – я цитирую Евангелие от Иоанна, – «взяли одежды Его и разделили на четыре части, каждому воину по части, и хитон; хитон был не сшитый, а весь тканый сверху. Итак, сказали друг другу: не станем раздирать его, а бросим о нем жребий, чей будет». Это место прямо заимствовано из 21-го псалма: «Пронзили руки мои и ноги мои… делят ризы мои между собой и об одежде моей бросают жребий».

Профессор Грант утверждает: «Определенно, Иисус был настоящий правоверный иудей. «Нордический» вздор с его арийским Христом, популярный в Германии в тридцатых годах, вещь совершенно немыслимая». Этот вздор популяризировали в Германии многие предшественники Гитлера. Многие евреи доказывали еврейское происхождение Христа: профессор Клауснер, раввин Лео Бек, Клод Монтефьоре, Шалом Аш в трех романах, Макс Брод в романе «Хозяин», а также израильский писатель Абрахам Кабак в романе «Узкая тропа». Мартин Бубер говорил: «С ранней юности я считал Иисуса своим старшим братом». Константин Бруннер, немецко-еврейский мыслитель, покинувший Германию в 1933 году и умерший в Голландии после того, как гестапо сожгло его книги, когда-то сказал, что слова Иисуса «не имеют ни малейшей связи с религиозной философией, не говоря уже о философии вообще…». Иоанн не осмелился вложить «Слово» – «в начале было Слово» – «в уста Христа». Ни одно из слов Иисуса не имело отношения к греческой мудрости, «все они звучат как еврейская мудрость». «Но до сего дня христиане отказываются признать, что Иисус был правоверным иудеем». Бруннер напоминает нам о немецких расистах, которые без устали повторяли: «В жилах Христа текла и арийская кровь. В жилах Христа текла только арийская кровь. Это еврейская ложь, что Христос был еврей. Он был ариец. Только арийцы. Только германцы, только антисемиты могут породить гения. Христос был немецким, вестфальским, саксонским антисемитом». Шалом бен Хорин говорит, что Христос «не принес в мир ни мира, ни искупления. «Да придет царствие Твое»: вера Иисуса объединяет нас, а вера в Иисуса – разделяет. Иисус из Назарета не был спасителем и искупителем, обещанным пророками Ветхого Завета, потому что он не искупил мир. Я не могу рассматривать крест Голгофы как изолированный факт. Он стоит в клубах дыма, поднимающегося к небесам из труб крематориев Освенцима и Майданека, где травили газом и сжигали невинных еврейских детей. Все они были рабы Божьи, которым пришлось страдать за других. Я вижу костры аутодафе испанской инквизиции, сжигавшей евреев к вящей славе Божьей. Я вижу Рейн, покрасневший от крови евреев, убитых во время Крестовых походов. С тех пор как я переехал из христианской Европы в еврейский Израиль, Иисус стал мне ближе. Когда я поднимаю чашу над пасхальной жертвой и преломляю пресный хлеб, как это делал он, я ближе к нему, чем многие христиане. Иисус – еврей, образ еврея, он никогда не был таким близким к христианам, как к нам, потому что он был наш».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.