Глава 19 ДОЛГ РЫЦАРЯ

Глава 19

ДОЛГ РЫЦАРЯ

По работам святого Бернара, Жана Солсберийского, Этьена из Фужера, Робера из Блуа и Раймона Луллия

Моральные правила для бурного, отвергающего любые узы и путы рыцарства создавали не только романисты, как мы видели на примере Кретьена де Труа, но и романисты XII и XIII веков. Как мы увидим в следующей главе, они старались победить то зло, что гнездилось в военном ремесле.

Лидером этого течения был папа Урбан II собственной персоной, когда, проповедуя в Клермоне в 1098 году Первый крестовый поход, он призвал дворян стать рыцарями, а не разбойниками. Слово громкое, и прозвучало оно тем обиднее, что исходило с такой высоты. Позднее, ближе к середине XII века, Сугерий, аббат Сен-Дени, объявляет знаменитому сеньору-разбойнику Тома де Марлю, что тот недостоин носить рыцарский пояс. В то же самое время святой Бернар Клервоский, обращаясь к тамплиерам в своем De laude novae militae[19], перечисляет обязанности рыцаря, но тот факт, что обращается он к членам духовно-рыцарского ордена, не позволяет нам отнести его строгие требования к светским рыцарям.

Совсем иначе обстоит дело с Policraticus епископа Шартрского, Жана Солсберийского, написанным в 60-х годах XII века, то есть точно в то же самое время, когда творил наш великий романист Кретьен де Труа. Будучи гуманистом, он берет в пример римского воина. Поэтому в первую очередь он рекомендует соблюдать чистоту крови, крепость тела и твердость сердца. Получая рыцарскую перевязь, избранный должен принести солдатскую клятву честно служить своему государю. В этом заметен пережиток античной гражданственности, довольно далекой от феодального духа. Желательна и необходима длительная физическая подготовка. Но еще больше нужны смелость, закалка и стратегия по Вегецию. Нарушение клятвы или трусость должны влечь за собой лишение рыцарского звания и наказание виновного.

Каков долг организованного рыцарства? Защищать церковь, воевать с неверными, уважать духовенство, защищать бедного от притеснений, наводить порядок в стране, проливать кровь за своих братьев (в соответствии с формулой присяги), а при необходимости – жертвовать жизнью.

Надо славить Спасителя, а обоюдоострым мечом, который держит в руках рыцарь, следует карать мятежников, захватывать их короля и вассалов в железные цепи. С какой целью? Из безумия, чтобы удовлетворить собственное тщеславие, алчность или каприз? Ни в коем случае. Рыцарь должен повиноваться не собственному настроению, а исполнять волю Бога и его ангелов, в соответствии с правосудием и общественным интересом. Все это слишком пропитано классическими реминисценциями и этатистской концепцией, более подходящей Римской республике, даже империи, нежели феодальному обществу.

Лишь те, кто повинуются своим наставникам, заслуживают звания рыцаря; трусы, разбойники, грабители церквей, притеснители бедняков и развратники – все они ложные рыцари, которых следует лишить этого звания.

Написанный на латыни Policraticus мог дойти до знати лишь при посредничестве духовников. Иначе обстоит дело с «Книгой хороших манер» Этьена из Фужера, капеллана двора Генриха II Плантагенета, но сейчас самое время сказать об отсутствии различий между Французским королевством и Англо-нормандской державой, занимавшей север и запад нынешней Франции. Идеи Фужера совпадают с идеями Жана Солсберийского; возможно, Фужер ими даже вдохновлялся. Этьен из Фужера еще более определенно подчеркивает, что в рыцарское сословие должны приниматься свободные люди, рожденные от свободной матери; лица благородного происхождения. Рыцарь должен быть храбрым, честным, верным, преданным церкви, уважать ее право на десятину и не пытаться ее присвоить. Недостойные рыцари (вновь та же проблема) должны быть лишены своих меча и шпор и изгнаны из сословия.

Рассуждения о рыцарстве как о сословии, подобно духовенству, здесь выражено четче, чем у Жана Солсберийского. Автор излагает теорию о двух мечах, духовном и мирском, первый из которых вручен духовенству для отлучения плохих людей, а второй – рыцарству, чтобы рубить им руки и ноги преступникам. Здоровье общества требует сотрудничества двух сословий в борьбе со злом.

Ален из Лилля, чьи Anticlaudianus, De Planctu Naturae и Architrenius, написанные во второй половине XII века, оказали огромное влияние на «Роман о розе», тоже написал наставление для рыцарей: «Они были созданы для обороны страны и защиты церкви от оскорблений нечестивых. Те, кто сражаются лишь для своей выгоды, проституируют своим достоинством. Те, кто берутся за оружие, чтобы заниматься грабежом, не рыцари, а бандиты и грабители; они не защитники, а захватчики».

Последний по времени, но от этого не менее значительный теоретик рыцарства – каталанец Раймон (Рамон) Луллий, который столько же принадлежит Южной и Западной Франции, сколько Испании между Эбро и Пиренеями. Его перу принадлежит Libro del orde de cavayleria[20], написанная в конце XIII века, в то же самое время, когда Данте писал свою «Божественную комедию». Луллий сам был рыцарем, жил при арагонском дворе, а затем стал миссионером, призванным обращать в христианство магометан. Рыцарское происхождение отличает его от предыдущих теоретиков, Жана Солсберийского и Алена из Лилля, что, например, выражается в различном подходе к турнирам. Если двое первых их запрещают, Луллий, напротив, считает их неотъемлемой составной частью жизни рыцарства. Написанная на каталонском языке, его книга была переведена на английский и французский, а к XVI веку стала молитвенником дворянства.

Опустим рассуждения о легендарных корнях рыцарства и остановимся на концепции об очень высоком достоинстве данного сословия. Рыцарь – господин для прочих, он должен иметь оруженосца, чтобы тот сопровождал и охранял его. Простой народ должен его содержать, чтобы он мог полностью посвятить себя рыцарским упражнениям и охоте. Идеальным было бы, если бы он имел достаточно большой участок земли и крестьян. К сожалению, рыцарей очень много, и лишь некоторые из них могут стать королями, графами или баронами.

Все государи должны брать к себе на службу как можно больше рыцарей. Возможно, им не хватает образования и подготовки, необходимых, чтобы стать судьей, но они способны исполнять все другие функции.

Сословия духовенства и рыцарства, созданные Богом и занимающие наивысшие ступени на общественной лестнице, должны служить охранителями общественного порядка. Они хранят божественные и человеческие законы, которые навязывают простому народу страхом и верой. Поэтому рыцарь должен защищать веру и церковь, которая поддерживает его, и, следовательно, защищать также тех, кто пользуется покровительством церкви: женщин, вдов, сирот – словом, всех слабых, обездоленных, несчастных.

Его обязанности перед королем и страной не ограничиваются лишь борьбой с внешними врагами, но включают в себя и борьбу с врагами внутренними: бандитами, ворами, преступниками всех мастей.

Чтобы быть в состоянии делать это, рыцарь должен постоянно заниматься военными упражнениями и играми: скачками, турнирами и охотой.

Качества, обладания которыми Луллий требует от рыцаря: храбрость, сила, ловкость во владении оружием. Рыцарь также должен быть куртуазен, хорошо одет и хорошо вооружен, должен воздерживаться от лжесвидетельств и лжи, оставаться скромным и целомудренным. Но и этого всего недостаточно: необходимо иметь благородное происхождение, хотя люди исключительных достоинств могут стать основателями новых родов. Еще от рыцаря требуется некоторая красота: бессильные, толстые, хромые не могут стать рыцарями. Затем необходим некоторый материальный достаток, чтобы поддерживать свое положение в обществе.

И все же главным остается преданность. Не создан быть рыцарем тот, кто ищет собственной выгоды и собственной славы в ущерб сословию.

В подготовке рыцаря Луллий не одобряет того, что она заключается главным образом в том, что юноша сначала становится пажом или оруженосцем. Для этого подходит и университет, во всяком случае, школа рыцарства, очевидно, эмбрион будущих академий XVI и XVII веков, о котором мы, к сожалению, очень мало знаем.

Посвящение в рыцари принимает у Луллия откровенно религиозный характер, о котором мы еще поговорим. Посвящению предшествует исповедь, за которой следует ночное бдение в посту и молитвах. Утром – месса. Принесение клятвы и вручение оружия происходят перед алтарем. Крестный надевает на неофита перевязь, целует его и дает ему оплеуху. Новый рыцарь объезжает город верхом на коне, устраивается праздник, крестный и новый рыцарь обмениваются подарками.

Каждая деталь имеет для Луллия философский смысл, как для Робера из Блуа в «Воспитании принцев» в первой половине XIII века – символическое значение.

Робер считает, что меч должен быть отполированным и блестящим, символизируя честь и прямоту. Щит – милосердие, защищающее от пороков. Копье, которым врага пронзают издалека, символизирует осмотрительность.

Луллий подчеркивает, что рукоять меча имеет форму креста, что означает, что им следует поражать врагов креста. Два острия служат: одно для защиты рыцарства, другое для совершения правосудия. Подобно тому как рыцарь выставляет щит между собой и противником, сам рыцарь так же становится между государем и народом. Поэтому он получает удары, предназначенные первому. Его копье есть истина, и флажок на нем не выносит никакой лжи.

В какой мере этот высокий идеал был воплощен в жизнь, мы рассмотрим в одной из следующих глав.