Гражданин и место его проживания

Гражданин и место его проживания

После пережитых бомбежек мы можем позволить себе улыбнуться, когда представители стран, не испытавших всех этих кошмаров, говорят об «отсутствии чувства корней» у средних обитателей больших городов. В прежние времена так считали и в Германии, и многие в это верили. Но сейчас эти призраки прошлого оставляют нас равнодушными, поскольку нашему поколению довелось стать свидетелями того, как миллионы людей действительно лишились корней, потеряв в больших городах свои дома. Привычные четыре стены обрушились, оставив эти самые корни обнаженными.

Много лет нам внушалось, что большие города – это просто бесцветные конгломераты сверхорганизованной технологической цивилизации, что те мужчины и женщины, которым выпало несчастье проживать в таких местах, давно потеряли чувство «дома». Как писал Шпенглер в своей книге «Закат цивилизации», размывание реального понятия «дома», обусловленное необходимостью проживать в больших городах, создает чувство зияющей пустоты. Поэтому неприкаянные и подавленные жители больших городов часто ненавидят город, в котором живут.

Но когда приходят настоящие испытания, мы вдруг обнаруживаем, что ситуация совсем не такова, что присущая человеку потребность любить место, где он родился и вырос, так же характерна для большого города, что он может любить свой город неожиданно сильно и беззаветно. Когда первые же крупные пожары продемонстрировали, что власти не в силах обеспечить защиту городского населения, и пришлось вернуться к старым способам защиты осажденных городов, например избавляться от «лишних ртов» путем их эвакуации, вдруг выяснилось, что эти якобы «неприкаянные, не имеющие корней» люди не желают оставлять свой город даже в моменты чрезвычайной угрозы. Для того чтобы убедить их в необходимости отъезда, зачастую приходилось прибегать к активному пропагандистскому вмешательству и другим мерам.

Среди тех, кто все же был вынужден уехать, нередко наблюдались приступы тоски по дому, которые были настолько сильны, что эти люди, бросая вызов бомбежкам, возвращались в родные места, где они родились и выросли. И если после особенно мощного бомбового удара из города, как правило, тянулись колонны беженцев, то сразу же после того, как проходил первый шок, начинался прямо противоположный процесс.

Даже развалины городов все еще оставались домом для горожан. Они продолжали обладать для них необыкновенной притягательной силой. Менее чем через год 900 тысяч человек вновь жили на руинах Гамбурга, несмотря на то что 87% городских построек было уничтожено. Своей мрачной решимостью жители как бы демонстрировали, что их город все еще жив.

И сегодня, в дни мира, мы можем наблюдать нечто похожее. Жители наших крупных городов настойчиво сопротивляются воле властей, которые, желая сделать быт населения несколько менее централизованным и уменьшить население городов-гигантов, пытаются переселить целые семьи в «новые города», заложенные в сельской местности.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.