Воздушно-десантные войска

Воздушно-десантные войска

Зарождение ВДВ

Первый случай применения советскими войсками посадочного воздушного десанта (по примеру англичан) зафиксирован весной 1929 года, когда в осажденный вторгшимися в Таджикистан басмачами город Гарм несколькими самолетами был высажен отряд красноармейцев, совместно с силами местной самообороны разгромивший противника. В это же время в СССР начала активно изучаться возможность использования в боевых операциях групп парашютистов.

Первым парашютистом Красной Армии по праву может считаться комбриг Леонид Григорьевич Минов. По заданию тогдашнего начальника ВВС РККА П. И. Баранова в 1929 году в составе Амторга (советской торговой делегации в США, занимавшейся, в частности, закупкой парашютов для нужд военной авиации) он побывал в Америке и совершил там три прыжка с парашютом (по сути, не имея специальной подготовки). Во время пребывания комбрига в Буффало, где находился завод компании «Irvin», изготовлявшей парашюты и снаряжение для военных летчиков, ведущий представитель фирмы «Форд» (Ford) предложил ему самому опробовать качество предлагаемого товара, что Минов и сделал.

Пережитые ощущения настолько захватили его, что по прибытии в СССР комбриг развернул активную деятельность по пропаганде парашютного дела, в том числе неоднократно совершив показательные прыжки. Летом 1930 года из числа добровольцев 11-й авиационной бригады Московского военного округа он подготовил 30 парашютистов. 2 августа 1930 года во время войсковых учений МВО под Воронежем впервые для выполнения тактической задачи было выброшено с парашютами воздушно-десантное подразделение. Самолет Farman «Goliath», в единственном экземпляре закупленный во Франции в 1927 году (других машин подобного класса в Советском Союзе тогда не было), двумя рейсами выбросил 12 парашютистов, которые приземлились у небольшого хутора. Таким образом была воплощена в жизнь идея создания ВДВ, авторство которой было высказано еще в 1928 году М. Н. Тухачевским (в то время командующим Ленинградским округом). Дата 2 августа, как известно, официально считается днем рождения советских ВДВ и профессиональным праздником десантников.

В том же 1930 году приказом Народного комиссариата обороны (НКО) СССР и с личного благословения Тухачевского на территории Ленинградского ВО в составе 11-й стрелковой дивизии был сформирован внештатный опытный авиамотодесантньп отряд — моторизованная стрелковая часть, личный состав которой был подготовлен для выполнения прыжков с парашютом. Отряд, по численности близкий к батальону, стал первой в мире парашютно-десантной боевой единицей, его создание пре следовало цель: отработку тактики действий ВДВ, изучение возможности взаимодействия с другими родами войск.

В прочих военных округах европейской части Советского Союза с аналогичными целями начали создаваться отдельные авиадесантные отряды, вскоре переименованные в авиационные батальоны особого назначения (БОН). Всего их было четыре: 1-й БОН сформирован в Приволжском ВО, 2-й — в Бе— лорусском, 3-й — в Украинском (Киевском) и 4-й в Московском. Как следует из названия, эти части организационно относились к ВВС и дислоцировались в военных городках летчиков (например, 2-й БОН — в Бобруйске).

В 1932 году Реввоенсовет СССР постановил перевести авиамотодесантный отряд ЛВО на штаты бригады. Последняя все еще оставалась опытно-экспериментальной войсковой частью, основными функциями ее личного состава являлись подготовка инструкторов и выработка оперативно-тактических нормативов, которые должны были предшествовать массовому развертыванию воздушно-десантных войск. 11 декабря 1932 года постановлением РВС к уже существующим штатным батальонам было решено сформировать 29 внештатных. В конце следующего года в рамках этих планов в составе некоторых стрелковых дивизий началось создание внештатных отдельных батальонов особого назначения (батальонов ОСНАЗ). В частности, в Белорусском особом военном округе эти части сформированы при 5-й сд в Полоцке, 4-й в Слуцке, 8-й в Бобруйске и 64-й сд в Смоленске. Впоследствии такие батальоны создавались во всех стрелковых корпусах и кадровых дивизиях на территории Московского, Ленинградского, Украинского, Среднеазиатского, Северо-Кавказского, Приволжского и Белорусского округов[23].

В связи с этим имевшиеся четыре БОНа передали часть своего подготовленного личного состава в ОСНАЗ ы и впоследствии, пополнившись до штатной численности, были переименованы (например, 4-й БОН в Белорусском ВО стал 7-м — в/ч 2513). В 1936 году принято решение сформировать на базе многочисленных отдельных батальонов авиационные бригады особого назначения (АБОН). В соответствии с планом по одной бригаде создавалось в Белорусском и Киевском округах, а на Дальнем Востоке (в составе Отдельной Краснознаменной Дальневосточной Армии) — три отдельных авиационных полка особого назначения (АПОН). В 1938 году эти бригады были преобразованы в воздушно-десантные. Начался резкий рост численности ВДВ: если в 1934 году в маневрах РККА приняли участие 600 парашютистов, то в 1935 и 1936 годах на учениях Киевского и Белорусского округов с парашютами было сброшено в общей сложности 3000 солдат, не считая 8200 человек посадочного десанта. Учения Киевского округа, проведенные 12 — 17 сентября 1935 года в районе Бердичева, Сквиры и Киева и получившие название больших Киевских маневров, были направлены на отработку основных положений теории «глубокой операции» и привлекли к себе внимание военных специалистов всего мира (на них присутствовали наблюдатели из Франции, Италии и Чехословакии). Помимо всего прочего, на учениях впервые в мировой практике была проведена выброска крупного парашютного десанта — бомбардировщики ТБ-3 десантировали в тыл «противника» парашютно-десантный полк (1188 человек) и после захвата площадок высадили посадочным способом два стрелковых полка (без одного батальона) с частью тяжелого вооружения: станковыми пулеметами, плавающими танками Т-37, орудиями и автомобилями — всего 2500 человек. Приобретенный под Киевом опыт был развит во время сентябрьских маневров Белорусского округа в 1936 году. На них была осуществлена выброска 1800 парашютистов и высажено посадочным способом 5700 бойцов и командиров. Основы боевого применения воздушно-десантных войск были закреплены временным Полевым уставом 1936 года (ПУ-36; впоследствии развит и дополнен уставом 1940 года) и другими нормативными документами. Согласно этим актам, основной тактической единицей ВДВ являлась воздушно-десантная бригада, число которых в 1938 году достигло шести (впоследствии высшим оперативно-тактическим соединением стал корпус). Численность вдбр достигала 4000 человек; состояла она из четырех воздушно-десантных стрелковых батальонов (по 700 человек каждый) и различных частей и подразделений поддержки. Общее число бригад к 1938 году уже равнялось шести — в их состав влились и авиационные десантные полки. В рамках этой доктрины предусматривались как высадка войск и боевой техники посадочным способом, так и применение (впервые в мире) массированных парашютных десантов. Все эти воззрения тесно увязывались с господствующей в Советском Союзе перед Великой Отечественной войной доктриной «глубокой наступательной операции» (кстати, по своей сути напоминающей современную американскую концепцию «воздушно-наземного сражения»), согласно которой высаженные во вражеском тылу десантные части должны были активными действиями сковывать на себя часть сил и средств, воспрепятствовать или предельно затруднить подход к линии фронта резервов и снабжения противника, а также дезорганизовывать управление его войсками, уничтожать связь, штабы и т. д. Основным сторонником и пропагандистом этой теории был упоминавшийся маршал Тухачевский, но и с его арестом и расстрелом в 1937 году темпы создания «мобильных» войск в СССР не уменьшились (вопреки общепринятому мнению, расправа с Первым замнаркома обороны и его приближенными вовсе не означала безоговорочного торжества в отечественной военной мысли «буденновско— ворошиловской школы»).

Первые экспериментальные прыжки с парашютом в России после революции состоялись уже в 1917 году, но наиболее впечатляющее развитие парашютного спорта в Советском Союзе началось с 1930 года. Большую работу по его пропаганде сыграл ОСОАВИАХИМ — Общество содействия обороне, авиационному и химическому строительству, образованное в 1927 году (в 1948-м его сменил ДОСААФ). К 1941 году через систему ОСОАВИАХИМа прошли, получив различные военные специальности, свыше 2 600 000 человек. Потребность вооруженных сил в огромном количестве парашютистов отозвалась беспрецедентной кампанией по пропаганде нового вида спорта.

Массированной подготовкой парашютистов и планеристов занялся созданный в 1935 году Центральный аэроклуб СССР (ЦАК), которому в 1938 году присвоено имя В. П. Чкалова. Ему подчинялась разветвленная система местных аэроклубов. Помимо обучения летчиков, все они занимались конвейерной подготовкой будущих бойцов ВДВ. Еще с 1932-го регистрируются всесоюзные рекорды по парашютному спорту; через два года введено звание мастера парашютного спорта СССР (первым его получил известный спортсмен С. Н. Афанасьев). В августе 1935 года под эгидой ЦАК проведены первые всесоюзные парашютные соревнования. Небезызвестный Виктор Суворов был совершенно прав, когда говорил о настоящем парашютном психозе, царившем в течение десяти предвоенных лет в Советском Союзе. Парашютная вышка торчала в каждом парке, а носить на груди значок парашютиста считалось делом чести не только для юношей, но и для девушек. Получить этот знак можно было, только совершив прыжок с самолета, но допускались к нему лишь лица, сдавшие комплекс зачетов по ряду военно-спортивных дисциплин: физподготовке, вождению автомобиля, стрельбе из винтовки и т. д. Основой отечественного парашютного спорта стало так называемое парашютное многоборье, включавшее выполнение прыжков на точность приземления, стрельбу из винтовки, кросс и плавание. Чисто военная подоплека этих нормативов видна невооруженным глазом. Если во всех без исключения иностранных армиях подготовленных солдат-парашютистов ценили буквально на вес золота и комплектование строевых частей ВДВ по причине нехватки кадров шло очень медленно, то у нас можно было набрать отделение десантников в любом дворе. Многие кадровые военнослужащие ВДВ, например начальник штаба 214-й бригады А.Ф. Казанкин, еще до войны совершили свыше ста прыжков, получив квалификацию «инструктор-парашютист». Различные варианты знака парашютиста (1 прыжок) — 1931 год

Различные варианты знака Инструктор-парашютист с подвесками по числу прыжков — 1931 год

Только на Украине и только в течение 1934 — 1936 годов было подготовлено 500 тысяч парашютистов! (Если эти цифры тогдашней пропагандой и преуве— личены, то незначительно). В предвоенные годы ответственность за подготовку будущих бойцов ВДВ лежало на командующем войсками соответствующего военного округа, волонтеров поставлял все тот же ОСОАВИАХИМ.

Варианты серебряного знака «Инструктор-парашютист»: слева — 193 5 года; справа — 1941 года

ОСОВИАХИМовские знаки «Мастер парашютного спорта СССР» — 1934 год Во исполнение планов развертывания ВДВ в апреле 1941 года в Киевском особом военном округе был создан 1-й воздушно-десантный корпус. В него вошли: 204-я воздушно-десантная бригада округа, 211-я воздушно-десантная бригада, переброшенная с Дальнего Востока, и личный состав, высвободившийся при переформировании четырех стрелковых дивизий КОВО в облегченные горнострелковые. В течение месяца все имевшиеся в наличии части ВДВ были сведены в корпуса трехбригадного состава. Последние могли решать тактические, а также некоторые оперативные задачи. Примерная организация вдк образца 1941 года была следующей: штаб, три воздушно-десантные бригады, артиллерийский дивизион, танковый батальон (до 50 танков) и подразделения обслуживания. На вооружении корпуса состояли ручные и станковые пулеметы, 50— и 82-мм минометы, 45-мм противотанковые и 76-мм горные пушки, ранцевые огнеметы и легкие плавающие танки Т-38 и Т-40 (на практике при боевых десантированиях во время войны артиллерийские орудия и танки почти не применялись, а к 1942 году были сняты с вооружения корпусов, в которых остались только три минометных дивизиона). Для десантирования использовались в основном бомбардировщики ТБ-3, ДБ-3 и пассажирские самолеты ПС-84 (лицензионные Douglas DC-3). Численность соединения превысила 10 000 человек. В скором времени этот корпус был отведен в Одесский ВО (для обеспечения возможного вторжения в Румынию), а в приграничных округах началась лихорадочная деятельность по формированию очередных трех: 3-го в Киевском, 4-го в Белорусском и 5-го в Ленинградском (впоследствии переведен в оккупированную Прибалтику). Под Харьковом в это же время разворачивалось создание 2-го вдк. К 1940 году численность ВДВ была увеличена вдвое. Говоря о формировании в Советском Союзе воздушно-десантных корпусов, уместно вспомнить боевой путь единственной немецкой парашютной дивизии, чьи солдаты держали в страхе своих противников в Норвегии, Голландии и на Крите. ВДВ СССР к началу сороковых располагали силами, совершенно не сравнимыми по своей мощи с горсткой десантников люфтваффе: многотысячная армада советских «крылатых пехотинцев», обрушившись с небес на головы врага, могла смести любое организованное сопротивление. Правда, справедливости ради следует сказать, что в каждом вновь созданном вдк полностью укомплектована была только одна бригада, на базе которой он и формировался. Летом 1941-го часть корпусов пошла в бой, имея в своем составе лишь по 8000 человек — менее 80 % штатной численности. Но и в таком «урезанном» виде каждый воздушно-десантный корпус практически равнялся по численности всем немецким ВДВ (кроме «привлеченных» к парашютно-планерной подготовке горнострелковых частей).

Боевой путь

Боевое крещение советские ВДВ получили осенью 1939 года, когда в составе вновь образованных Западного и Юго-Западного фронтов приняли участие в походе на территории Западных Украины и Белоруссии. В ходе этой акции было высажено несколько тактических воздушных десантов, проведенных без существенного противодействия со стороны разваливающейся польской армии. Первым настоящим боевым испытанием стало участие воздушно-десантных войск в советско-финской войне. Для участия в боевых действиях в Детское Село (под Ленинградом) были переброшены 214-я вдбр БОВО и 204-я вдбр КОВО. Личный состав разместился в казармах 201-й вдбр ЛВО.

Во время наступления на главную оборонительную полосу «линии Маннергейма» (так называемого «наступления под Сумма») 1 февраля 1940 года в тылу финских войск был высажен парашютный десант 201-й бригады. Олерация окончилась неудачей: несмотря на 90 тысяч снарядов, выпущенных по вражеским позициям в ходе артподготовки и воздушную поддержку более чем ста боевых самолетов, серьезно потеснить противника не удалось. Упорный бой продолжался до наступления темноты, после чего советские войска отошли на исходные позиции. Десантникам, действующим в тылу, пришлось самим пробиваться на соединение с пехотой, что удалось далеко не всем…

204-я и 214-я бригады вошли в состав вновь сформированной 15-й армии под командованием командарма 2-го ранга М. П. Ковалева (15 февраля 1940 года). Обеим бригадам было предписано прибыть в Лодейное Поле, где десантники, встав на лыжи, совершили переход через замерзшую реку Свирь. Судьба их сложилась по-разному. 204-я (киевская) бригада была в качестве обычной пехоты брошена в бой против укреплений «Линии Маннергейма», где в тяжелейших боях почти полностью погибла. 214-я бригада вплоть до конца войны находилась во втором эшелоне армии, ее участие в боевых действиях ограничилось небольшой стычкой с финским гарнизоном одного из островков у северного берега Ладоги (13 марта). Встретив сопротивление противника, десантники по приказу командования отошли. В дальнейшем бригада наступала в район Питкярант, где закрепилась. На этих позициях ее подразделения оставались до подписания перемирия.

Во время оккупации Прибалтики в середине июня 1940 года 214-я вдбр БОВО, спешно погрузившись на ТБ-3, прибыла в Лиду, а оттуда — в Шяуляй. Вечером того же дня бригада была высажена в Латвии, откуда через неделю по железной дороге переброшена в район Винницы. Вступив в ряды Южного фронта под командованием генерала армии Г. К. Жукова, 214-я вдбр («киевская» бригада после бойни на Карельском перешейке еще не успела полностью восстановить боеспособность) приняла участие в походе в Бессарабию и Северную Буковину, где самолеты ТБ-3 вновь провели выброску ряда тактических парашютных десантов.

Таким образом, к началу Великой Отечественной войны Советский Союз располагал пятью практически полностью сформированными воздушно-десантными корпусами, входившими в состав соединений окружного подчинения пяти военных округов европейской части СССР. Их дислокация и подчиненность были следующими: в Прибалтийском особом военном округе (с 22 июня 1941 года — Северо-Западный фронт) числился 5-й вдк в составе 9, 10 и 201-й воздушно-десантных бригад; в Белорусском особом военном округе (с 22 июня — Западный фронт) находился 4-й вдк в составе 7, 8 и 214-й вдбр;

Киевский особый военный округ (Юго-Западный фронт) располагал 1-м вдк, в составе которого числились 1, 204 и 211-я вдбр; кроме этого, два корпуса находились во «внутренних» округах на территории Украины: 2-й вдк (2, 3 и 4-я вдбр) в Харьковском ВО и 3-й вдк (5, 6 и 212-я вдбр) в Одесском. Столь высокая концентрация воздушно-десантных соединений на южном стратегическом направлении наглядно показывает сущность тогдашней наступательной доктрины Советского Союза: после начала войны высадить массированные воздушные десанты на территории Румынии, куда должен был быть направлен главный удар огромных сил Юго-Западного фронта. Эти невероятные по тем временам массы десантников вскоре должны были пополниться еще пятью корпусами (нумерация с 6-го по 10-й), дислоцированными преимущественно во все тех же западных округах: созданное в июне 1941 года Управление воздушно-десантных войск Наркомата обороны срочно взялось за их комплектование, сроком завершения которого была определена осень того же года. События 22 июня перечеркнули амбициозные планы советского командования — многочисленные и отлично подготовленные соединения ВДВ так и не пришлось применить по назначению.

С началом боевых действий на советско-германском фронте элитные воздушно— десантные формирования поначалу находились в тылу, но к осени, в связи с резким ухудшением обстановки и острой нехваткой резервов, были направлены на передовую в качестве пехотных соединений. Впоследствии Ставка Верховного

Главнокомандования приняла решение о переформировании понесших большие потери или не полностью сформированных десяти воздушно-десантных корпусов в более мобильные и хорошо управляемые соединения, пригодные для боевых действий на сухопутном фронте. Летом 1942 года начался процесс расформирования всех вдк. Примерно три четверти их личного состава, управление и части корпусного подчинения направлялись на создание гвардейских стрелковых дивизий (из расчета одна дивизия на один корпус). Из сформированных таким образом в шестидневный срок (!) десяти дивизий девять направили на Сталинградский, а одну — на Северо-Кавказский фронт. Оставшиеся силы оставались в кадрах ВДВ — на их основе в будущем предполагалось развернуть ряд новых воздушно-десантных корпусов (третьего, а в некоторых случаях уже четвертого формирования), но фактически они использованы для укомплектования вновь создаваемых гвардейских воздушно-десантных стрелковых полков.

На этом боевой путь «классических» советских ВДВ практически завершился. За исключением крайне неудачных Вяземской (1942) и Днепровской (1943) операций советские десантники в своем настоящем качестве практически не применялись. Личный состав вновь сформированных осенью 1942-го восьми воздушно-десантных корпусов и трех маневренных воздушно-десантных бригад, как правило, наиболее хорошо подготовленный и отличившийся в бою, в конце года был направлен на укомплектование создававшихся гвардейских воздушно-десантных стрелковых полков[24], аналогичных по своей организации и численности гвардейским стрелковым полкам. Наименование «гвардейский» было присвоено всем вновь формируемым частям в порядке признания выдающихся заслуг их предшественников в кампаниях 1941 — 1942 годов и в качестве аванса за боевые заслуги в будущем. Гвардейские полки изначально предписывалось использовать в качестве ударных пехотных частей на наиболее ответственных участках фронта с сохранением возможности их использования при проведении воздушно-десантных операций. Например, три бригады вновь сформированного (уже в четвертый раз — после его преобразования в 38-ю гвардейскую стрелковую дивизию) 4-го вдк, находившегося в Тейковских лагерях, были превращены в полки. Кроме того, формировался артиллерийский полк и до десяти отдельных батальонов и рот.

Как и прежде, части и соединения ВДВ укомплектовывались преимущественно добровольцами (по призыву Центрального Комитета ВЛКСМ), в них существовал строжайший отбор, допускавший в ряды десантников только цвет «человеческого материала» армии. Личный состав отлично вооружался, обмундировывался и проходил тщательную боевую подготовку, в том числе парашютную (в ходе войны, когда воздушно-десантные дивизии направлялись на самые горячие участки и несли огромные потери, от первоначальных принципов их комплектования поневоле пришлось отступить). Командиры готовились на Объединенных курсах усовершенствования командного состава ВДВ в подмосковном Нахабино. Таким образом, сохранялась теоретическая возможность применения воздушно-десантных частей по их прямому назначению.

Той же осенью 1942 года сформированные гвардейские полки стали сводиться в гвардейские воздушно-десантные дивизии — высшие оперативно-тактические единицы ВДВ, числившиеся в резерве Ставки ВГК. Их организационная структура и вооружение изначально предполагали основное использование этих соединений на сухопутном фронте в качестве отборной пехоты. Понятие «воздушно-десантный корпус» более не применялось, в ходе боевых действий на сухопутных фронтах дивизии включались в состав обычных гвардейских стрелковых корпусов с «сухопутными» частями корпусного подчинения. В состав воздушно-десантных дивизий обычно входили стрелковые и артиллерийские части, подразделения специальных войск. Дивизионная, полковая и батальонная артиллерия имела до 90 стволов, в том числе и 120-мм дивизионные гаубицы. Каждое соединение получило отдельный истребительно-противотанковый дивизион (ОИПТД), вооруженный «сорокапятками». Вместо трех минометных дивизионов, числившихся ранее в вдк, были созданы полковые батареи 120-мм минометов, 76-мм полковых и 45-мм противотанковых пушек, а также роты 14,5-мм противотанковых ружей. При транспортировке орудий использовалась конная тяга. В 1942 году для этого применяли маленьких монгольских лошадок (76-мм пушки буксировали шесть таких лошадей вместо четырех по расчету), затем они были заменены на 2,5-тонные грузовые «студебеккеры». Все эти силы подчинялись командующему артиллерией дивизии.

Отдельный дивизионный медико-санитарный батальон (ОМСБ) включал в себя медицинскую роту и госпитальный взвод. Кроме того, в стрелковых полках числились санитарные роты, снабженные для действий в отрыве от медсанбата. В числе прочих отдельных частей имелись учебный батальон, занимавшийся подготовкой младших, командиров (создан взамен бригадных школ младшего комсостава), и саперный батальон. Для придания особой ударной мощи этим дивизиям нередко придавались и танковые части. Всего было сформировано десять гвардейских вдд (с 1-й по 10-ю). Боевой путь этих соединений, уже не имевших ничего общего с силами специальных операций, подробно рассмотрен в моей книге «Воздушно-десантные войска во второй мировой войне».

* * *

Горькая судьба, постигшая советские ВДВ (как и всю армию) в летних сражениях 41-го года, заставила командование РККА позаботиться о сохранении уцелевших элитных частей — в августе практически все воздушно-десантные корпуса и отдельные части, за исключением увязших в обороне Киева на южном направлении, были выведены из состава фронтов и направлены в резерв Ставки ВГК. Новая концепция применения ВДВ предусматривала их использование в боевых действиях на важнейших направлениях в качестве отборной пехоты при сохранении возможности задействования в десантных операциях. Для осуществления общего руководства воздушно-десантными соединениями в конце августа 1941 года была введена должность командующего ВДВ, в чьих руках сосредоточены функции комплектования, боевой подготовки и вооружения воздушно-десантных войск, а также вопросы, связанные с непосредственным боевым применением десантных соединений. Первым пост командующего занял генерал-майор В. А. Глазунов[25]. Этот шаг ознаменовал превращение воздушно-десантных формирований в самостоятельный род войск, что было официально закреплено приказом Ставки Верховного Главнокомандования в октябре 1941-го. В. А. Глазунов находился на должности командующего ВДВ до 1943 года, после чего его сменил генерал-майор А. Г. Капитохин, а в 1944 году командующим стал генерал-майор (с октября 1944 — генерал-лейтенант) И. И. Затевахин — бывший командир 212-й воздушно-десантной бригады 3-го корпуса. Последний исполнял обязанности командующего до 1946 года.

После тяжелого поражения, понесенного советскими войсками летом 1941-го, о широкомасштабных наступательных действиях пришлось надолго забыть. Началась длительная оборонительная война, которая потребовала создания огромных масс пехоты, артиллерии и танков. Узкоспециализированные части, в изобилии существовавшие в РККА перед июнем 1941 года (горнострелковые, горнокавалерийские, мотострелковые НКВД и прочие), к середине войны в массе своей исчезли, переродившись в общевойсковые соединения. Не избегли этой участи и ВДВ — значительная часть воздушно-десантных частей была перекована в пехоту и направилась в окопы Сталинграда. Но все же советское командование всегда отличало десантников и старалось по возможности беречь ценные кадры ВДВ и применять их по прямому назначению. Небольшие воздушные десанты с тактическими задачами высаживались и в начальный период войны.

4-й батальон 214-й вдбр 4-го вдк под командованием Ильи Полозкова, поступив в распоряжение нового командующего Западным фронтом Маршала Советского Союза С. К. Тимошенко (вступил в должность после смещения, ареста и расстрела генерала Павлова), летом 1941-го совершил первый с начала войны воздушный десант. Одна из рот батальона (командир — старший лейтенант Николай Романенко) получила задачу высадиться с Климовичского аэродрома в район сосредоточения немецких танков, остановившихся ввиду отсутствия топлива у поселка Горки в Могилевской области. Десант численностью 64 человека понес тяжелые потери еще перед началом выброски и во время ее проведения: операция проводилась в дневное время с использованием огромных тихоходных ТБ-3 без какого-либо истребительного сопровождения. Выброшенная группа парашютистов еще в воздухе была встречена плотным огнем стрелкового оружия. Оставшиеся в живых парашютисты, вооруженные бутылками с зажигательной смесью, сумели вывести из строя несколько танков, после чего, преследуемые противником, начали отход. В расположение советских войск в районе Климовичей вместе с командиром роты вышли лишь немногие. Как вспоминали участники десанта, после прибытия в штаб корпуса, расположенный под Климовичами, никто даже не спросил их о количестве уничтоженных немецких танков…

За организацию этой акции начальник ПДС бригады капитан Максим Коцарь был награжден медалью «За боевые заслуги», Иваненко и его люди были только отмечены в приказе. Затем по приказу Тимошенко 4-й батальон совершил еще несколько диверсионных парашютных десантов в районы Духовщины и Демидове. 10-я рота под командованием политрука Диденко и лейтенанта Иванченко была выброшена на железную дорогу у станции Торопа. После выполнения последней операции бойцы батальона отдельными группами вышли из боя, достигли линии фронта и были направлены под Энгельс, где понемногу собирались уцелевшие подразделения 4-го вдк.

Подобные операции были осуществлены под Киевом, Одессой, на Керченском полуострове и т. д. Одной из наиболее примечательных, хотя и очень небольшой по масштабам, акцией стала выброска штурмовой группы во время тактического морского десанта под Григорьевкой 22 сентября 1941 года. Десант был предпринят с целью нанесения отвлекающего удара по тылам группировки румынских войск, наступавших с северо-запада на Одессу (одновременно на сухопутном фронте в контрнаступление должны были перейти части Приморской армии, оборонявшие город). В 1 час 30 минут после полуночи вслед за бомбовым ударом в тылу румын (в районе деревень Булдинка и Шуцли) самолетами была высажена парашютная группа численностью 23 человека — все, что смогло наскрести советское командование в то время. Ее задачей было нарушение телефонной связи противника и проведение ряда налетов на небольшие военные объекты. Действия диверсантов увенчались полным успехом — румынские штабы охватила паника, усилившаяся после высадки основного, морского десанта (3-й полк морской пехоты при поддержке двух крейсеров и двух эсминцев). В результате операции противник был отброшен от Одессы на 5 — 8 километров, потеряв на некоторое время наступательный порыв. Десантные части, в том числе оставшиеся в живых парашютисты, на следующий, день прорвались к боевым порядкам Отдельной Приморской армии.

Кроме этих акций, руководство РККА наметило широкое привлечение строевых воздушно-десантных частей к выполнению диверсионных заданий. П. А. Судоплатов, длительное время возглавлявший-деятельность советских диверсантов, а во время войны в звании комиссара госбезопасности 3-го ранга занимавший должность руководителя Особой (разведывательно-диверсионной) группы при наркоме внутренних дел СССР (с 1942 года преобразована в 4-е Управление НКВД — НКГБ), вскользь упоминает в своей книге: «В 1942 году под мое начало было передано отборное подразделение десантников. Им была придана эскадрилья транспортных самолетов и бомбардировщиков дальнего действия. На протяжении всей войны мы поддерживали тесное сотрудничество с командующим авиацией дальнего действия маршалом Головановым…»

Одной из важных составляющих этой деятельности являлась организация на базе многочисленных частей и соединений Красной Армии, попавших в окружение в первые месяцы войны, партизанских отрядов. Переход отрезанных войск на партизанские методы борьбы мог, во-первых, спасти их от неминуемого уничтожения противником, а во-вторых, развернуть в местах их расположения широкомасштабную диверсионно-саботажную деятельность. С этой целью в различные «котлы», находившиеся в тылу немцев, с парашютами выбрасывались отряды диверсантов, усиленные строевыми подразделениями десантников с тяжелым вооружением. Результаты этих намерений описывает тот же Судоплатов: «До августа мы предприняли несколько диверсионных операций по спасению частей Красной Армии, попавших в окружение, однако наши планы не удались: эти части оказались рассеянными и больше не могли быть базой для развертывания партизанской войны». В осенних оборонительных сражениях под Москвой части ВДВ приняли ограниченное участие: их основные силы уже были выведены в резерв. Но свою лепту в оборону столицы десантники все-таки внесли. После неожиданного прорыва немецких танков и мотопехоты к Юхнову в первых числах октября авангард противника захватил важный мост на реке Угре, заняв плацдарм на ее восточном берегу. Этот успех немцев было необходимо ликвидировать любой ценой, поэтому к Угре был переброшен специальный отряд майора И. Г. Старчака, начальника парашютно-десантной службы Западного фронта, численностью 400 человек. Отряд был сформирован 4 октября по личной инициативе Старчака из числа бойцов пограничных войск НКВД, которые готовились к действиям по вражеским тылам.

В результате внезапной атаки отряда мост был взорван. После его уничтожения группа Старчака заняла оборону по берегу Угры; вскоре к ней присоединился сводный отряд курсантов подольских военных училищ под командованием капитана Я. С. Россикова и старшего лейтенанта Л. А. Мамчика. Все попытки наступающих немецких частей форсировать реку и прорваться на Медынь и далее к Москве успешно отражались действиями этих отрядов. Г. К. Жуков подвел такой итог действиям десантников: «В результате пятидневных боев немногие остались в живых, но своим героическим самопожертвованием они сорвали план быстрого захвата Малоярославца и помогли нашим войскам выиграть, необходимое время для организации обороны на подступах к Москве. Тем временем в районе Малоярославца, на его укрепленный рубеж, вышли и развернулись артиллерийское и стрелково-пулеметное училища Подольска».

Кроме дивизий, в основном предназначенных сражаться на сухопутных фронтах, в войну был сформирован ряд более мелких воздушно-десантных частей (в частности, отдельных бригад и батальонов), которые готовились исключительно для проведения десантно-диверсионных операций. На первые формирования такого рода легла серьезная боевая нагрузка еще во время битвы за Кавказ, где им пришлось противодействовать многочисленным специальным соединениям немецких вооруженных сил. Комиссар госбезопасности 3-го ранга Судоплатов, находившийся в это время на Кавказе, свидетельствует: «Сразу после нас в Тбилиси прибыла группа опытных партизанских командиров и десантников, руководимая одним из моих заместителей, полковником Орловым. Они не дали немцам вторгнуться в Кабардино-Балкарию и нанесли им тяжелые потери перед началом готовящегося наступления».

Многочисленные акции по доставке в тыл противника диверсионных отрядов, сформированных ВДВ и пограничными войсками НКВД, провела сформированная в мае 1943 года 105-я отдельная эскадрилья ночной дальней разведки, укомплектованная американскими самолетами С 47 (от трех до пяти единиц в разное время). До мая 1944 года «дугласы» совершили 294 полета по доставке людей и грузов на оперативные аэродромы. Войдя затем в состав 2-й авиационной дивизии особого назначения, эскадрилья в течение лета выбросила в немецком тылу 213 разведчиков и диверсантов и 90 тонн различного снаряжения.

Участвовали парашютисты и в обеспечении высадки неудачного морского десанта в Южную Озерейку (февраль 1943-го), неожиданно приведшего к образованию известной «малой земли». Дело в том, что десанты на западе Таманского полуострова планировались с целью оказания содействия войскам 47-й армии (Черноморская группа Северо-Кавказского фронта) в предполагаемом окружении и разгроме новороссийской группировки немецко-румынских войск. Основной десант направлялся в Южную Озерейку, отвлекающий — на побережье Цемесской бухты в районе Станички (окрестности Новороссийска). Высадка тесно увязывалась с действиями сухопутных войск и должна была состояться после того, как части 47-й армии прорвут оборону противника и оседлают важный в тактическом отношении перевал Маркотх. 1 февраля советские войска начали наступление, но оно было отбито немцами и вскоре прекращено. Тем не менее командующий Северо-Кавказским фронтом приказал начать высадку двух бригад морской пехоты,одной стрелковой бригады и танкового батальона (около 17 000 человек) в Южную Озерейку и отряда особого назначения в Цемесскую бухту. Надлежащую подготовку в очередной раз провести не удалось. Утром 4 февраля 1-й эшелон десанта из Геленджика подошел к побережью, занятому подразделениями 10-й румынской пехотной дивизии и прикрытому батареями береговой обороны, причем сильный шторм задержал выход в море кораблей и судов, поставив под угрозу срыва сроки проведения операции. В тылу противника вслед за бомбовым ударом перед рассветом уже были высажены группы парашютистов из состава 31-го отдельного гвардейского воздушно-десантного полка общей численностью 57 человек (в населенных пунктах Глебовка и Васильевка) с задачей нарушить линии связи обороняющихся и организовать ряд засад и диверсий. На побережье в это время разворачивался тяжелый бой. Как писал Штеменко, «плохо организованное взаимодействие между кораблями флота и десантом, а главное, то, что огневые средства противника не были подавлены корабельной артиллерией, привело к плачевным результатам». Под сильным артобстрелом на берег к половине четвертого утра смогли высадиться только 1427 человек и 10 танков, с ходу захватившие Южную Озерейку. Суда со вторым эшелоном десанта, подошедшие из Туапсе, были встречены орудийным огнем и вернулись на базу.

Удержаться на побережье эти небольшие силы, конечно, не сумели и, не закрепив за собой базы высадки, стали пробиваться в северном направлении к Глебовке, где действовали парашютисты. Последние в связи с задержкой сроков соединения с морским десантом в это время попали в тяжелое положение: из Васильевки парашютисты были выбиты, а уцелевшие сосредоточились в Глебовке, заняв круговую оборону. Туда-то и вышли отрезанные от берега и основательно потрепанные подразделения морской пехоты. Объединенными усилиями десантники продержались в тылу противника трое суток, после чего, понеся тяжелые потери и израсходовав боеприпасы, стали пробиваться в восточном направлении к Станичке. Несколько десятков человек из этой группы удалось снять с берега катерами, а около 900 человек вышли к плацдарму в Цемесской бухте[26].

Ближе к концу войны советские военачальники были достаточно научены горьким опытом и крупных воздушно-десантных операций в Европе не проводили, ограничиваясь высадкой небольших групп, выполнявших специальные задачи. Так, в сентябре 1944-го экипаж С-47 2-го транспортного авиаполка под командованием А. П. Дымова провел уникальную операцию по обнаружению и захвату на территории Болгарии поезда с немецкими дипломатами — сотрудниками посольства и военной миссии, эвакуировавшимися из Софии незадолго до вступления в нее советских войск. «Дуглас» сопровождали четыре бомбардировщика «Бостон» из 499-го полка. Состав был обнаружен у самой турецкой границы, в районе города Свиленград. Дымов сумел посадить самолет на небольшую площадку возле железной дороги. Десант,состоявший из 25 пограничников войск охраны тыла 3-го Украинского фронта под командованием подполковника И. 3. Котелкова, занял станцию. На месте выяснилось, что поезд, ранее действительно находившийся здесь, только что выбыл в направлении греческой границы. При допросе болгарских железнодорожников выяснилось, что сотрудники германского посольства ожидали в Свиленграде получения турецких виз в течение недели, не покидая вагонов. Однако турки, 2 августа 1944 года разорвавшие дипломатические отношения с рейхом, под разными предлогами оттягивали выдачу виз. Израсходовав запасы продовольствия и получив известие об их розыске, немцы изменили первоначальные планы и направились к греческой границе.

Группа Котелкова, предварительно потребовав от служащих железной дороги заблокировать состав на ближайшем разъезде, организовала погоню, в результате которой поезд был задержан на станции Раковская. Весь состав посольства во главе с послом Бекерле и военным атташе полковником фон Хюльзеном был интернирован. Вместе с немцами в руки десантников попали некоторые лица из представительства Итальянской социальной республики и два сотрудника шведского посольства. Вскоре задержанных доставили в Добрич, где они были переданы в руки советских войск.

* * *

Беспрецедентное количество тактических воздушных десантов было высажено во время скоротечного советского «блицкрига» в Манчьжурии. Правда, значительная часть войск в этой операции десантировалась посадочным способом, далеко не все солдаты и офицеры высаженных групп относились к ВДВ, а сама высадка производилась в условиях отсутствия организованного сопротивления японских войск.

Как известно, 9 августа 1945 года началось массированное вторжение войск трех советских фронтов: Забайкальского (с северо-запада) и двух Дальневосточных (с севера и востока) при поддержке монгольских вооруженных сил — на территорию оккупированной японцами части Китая. В течение недели многократно превосходящие противника в количественном и качественном отношении советские войска разгромили противостоящие им части японской Квантунской армии и формирования марионеточных государств Маньчжоу-Го и Внутренней Монголии, прорвали линию мощных пограничных укрепленных районов и вышли на оперативный простор в глубине манчьжурской территории. 17 — 19 августа японцы, получившие к тому же из Токио приказ императора о капитуляции, начали массовую сдачу в плен.

Однако ситуация осложнялась рядом факторов. Многие японские гарнизоны, в том числе довольно крупные, занимавшие опорные пункты в различных городах и окруженные пустыней, не получили приказа о сдаче. Некоторые командиры отказались выполнять распоряжение штаба Квантунской армии о капитуляции. Кроме того, существовала опасность уничтожения или вывоза архивов, военно-промышленного оборудования и других материальных ценностей в Японию (на море продолжал господствовать японский флот). Быстрое продвижение в удаленные от линии фронта районы колонн сухопутных войск не представлялось возможным в связи с огромными размерами театра военных действий. Чтобы ускорить процесс сдачи, в короткие сроки принять официальную капитуляцию и пресечь деятельность, противоречащую ее условиям, в ключевые пункты, занятые крупными гарнизонами противника, было намечено осуществить высадку воздушных десантов. Поддержка их действий возлагалась на армейские передвижные передовые отряды, выдвинутые далеко вперед и имевшие в своем составе сильные подразделения танков и бронеавтомобилей. Для официального принятая капитуляции группы десантников возглавляли высокопоставленые офицеры штабов соответствующих объединений Красной Армии. Для предупреждения больших потерь эти силы были направлены в тыл японцам только после формального приказа о прекращении сопротивления, отданного главкомом Квантунской армией генералом Отодзо Ямадой (Otozo Yamada) в 17 часов 17 августа.

Забайкальский фронт (командующий — Маршал Советского Союза Р. Я. Малиновский), действовавший вместе с монгольской армией и проводивший Хингано-Мукденскую наступательную операцию, обеспечил высадку десантов в следующие районы: 16 августа — в город Тунляо (опорный пункт 2-й японской пехотной дивизии). В составе десанта и в авангарде моторизованных частей фронта действовали подразделения 1-й гвардейской воздушно-десантной дивизии;

19 августа — в расположенный неподалеку Шуан-ляо (дислоцирована 63-я пд). В оба этих района в скором времени подошли подвижные части 5-го гвардейского танкового корпуса 6-й гвардейской танковой армии;

19 августа десант вылетел в Чанчунь, где располагался штаб Квантунской армии. Перед его вылетом, на рассвете, на самолете С-47 в сопровождении четырех офицеров и шести солдат охраны туда же направился особоуполномоченный штаба Забайкальского фронта полковник И. Т. Артеменко, которому предстояло принять капитуляцию гарнизона (148-я пехотная дивизия) и всех других японских войск, находящихся в окрестностях города. Воздушный эскорт составляло звено истребителей.

Группа Артеменко неожиданно появилась над Чанчуньским центральным аэродромом, где базировалось около 300 самолетов противника. «Дуглас» вместе с истребителями сделал несколько кругов, после чего пошел на посадку. Советские самолеты заняли взлетную полосу и некоторое время держали аэродром под прицелом своего оружия. Убедившись, что обстановка не является угрожающей, Артеменко передал условленный сигнал на вылет в Чанчунь основного десанта, а сам направился в штаб командующего Квантунской армией генерала Ямады.

В разгар переговоров с последним (Артеменко появился в штабе во время совещания) над городом появились транспортные самолеты и бомбардировщики сопровождения. Генерал первым снял саблю и передал ее советскому представителю, признавая себя военнопленным. То же самое сделали и другие японские генералы, находившиеся в кабинете. К 11 часам дня на городском аэродроме высадились главные силы десанта из состава 30-й гвардейской механизированной бригады под командованием гвардии майора П. Н. Авраменко. Десантники сняли сложившую оружие японскую аэродромную охрану, заняли круговую оборону и приступили к разоружению частей Квантунской армии и манчьжурских войск. За это время генерал Ямада и премьер-министр Манчьжоу-Го подписали акт о полной капитуляции. Вечером над штабом армии был спущен японский флаг и поднят советский. Подразделения десанта заняли банк, почту, радиостанцию, телеграф и железнодорожный узел. Войска противника выводились из города (правда, дом, где находился Артеменко и его штаб, во избежание терактов находился под охраной специально выделенного особого самурайского взвода; часовым у входа, по древней японской традиции, встал маленький внук Ямады). Утром 20 августа в город вошли авангарды 6-й гвардейской танковой армии.