II. Расположение русских военных сил Проф., ген. Н. П. Михневича

II. Расположение русских военных сил

Проф., ген. Н. П. Михневича

одготовка к войне с Наполеоном в России началась уже с 1809 года рекогносцировками пограничной полосы квартирмейстерскими офицерами, а в следующем 1810-м году была вторично произведена большая полевая поездка на западной границе, причем приступлено было к разработке плана войны. Но этот последний вопрос как-то не налаживался и, главным образом, потому, что не было окончательно решено — наступать или обороняться. Мнения в этом вопросе, как бывает всегда, расходились; но чем ближе надвигалась гроза войны, тем более начало обнаруживаться сторонников войны оборонительной. Оценивая своего противника Наполеона, естественно приходили к выводу, чтобы победить его, необходимо противопоставить ему систему затягивания войны отступлением, не вступая на первое время в решительное сражение, а предоставляя времени, суровости климата и опустошению страны ослабить армию противника и затем уже вступить с ним в бой. Для более верного успеха разрушения неприятельской армии предлагали частью сил наносить ей постоянные удары в тыл, чтобы отрезать ее от подкреплений и запасов. Даже многие невоенные признавали подобный способ ведения войны наилучшим. Так, еще до начала войны граф Ростопчин писал императору Александру: «Ваша империя имеет двух могущественных защитников в ее обширности и климате… Русский император всегда будет грозен в Москве, страшен в Казани и непобедим в Тобольске».

Ген. Ришелье (Гювер)

Конечно, императору Александру хотелось избавить отечество от вторжения неприятеля, и он все силы напрягал на увеличение средств борьбы и вначале верил даже в возможность наступления за границу, но слабость Пруссии и ненадежность, скорее враждебность, Польши заставили его отказаться от этой мысли. Приходилось думать об обороне, внушителем идей которой являлся генерал Фуль, пруссак, поступивший на русскую службу в 1806 году. Он был партизан стратегии Бюлова, рекомендовавшего основать оборону на ударах на сообщения армии наступающего и на уклонении от решительного боя с его главными силами. Чтобы этого достигнуть, Бюлов рекомендовал: одной армии задерживать неприятеля на пути его вторжения, а другой, пропустив его вперед, наступать ему в тыл, на сообщения.

Так было решено — выставить на границе две армии — Барклая-де-Толли и Багратиона и выжидать удара Наполеона на ту или другую армию, которая не должна была принимать удара, но отступать в приготовленный в тылу укрепленный лагерь, а в это время другая армия, не подвернувшаяся атаке противника, должна двинуться в тыл, на сообщения неприятеля. Впоследствии выяснилась возможность атаки со стороны Австрии на Волыни; тогда от армии Багратиона отделили половину и поставили к югу от Полесья еще 3-ю армию Тормасова, для встречи противника на Волыни.

Н. Ф. Ртищев

Против 600.000 Наполеона в марте 1812 г. Россия могла выставить около 220.000 войск[42].

Но и выставленные нами втрое слабейшие силы были разбросаны вдоль всей границы на 500 верст, считая по воздуху (от Луцка до Ковны); при таких условиях стратегического развертывания армии трудно было избежать катастрофы; и только, благодаря необыкновенной энергии войск и их начальников, удалось отступить и двум главным армиям соединиться под Смоленском.

Подробности расположения были следующие.

I-я западная армия Барклая-де-Толли: 1-й корпус Витгенштейна у Кейдан, 2-й кор. Багговута у Оржишек, 3-й кор. Тучкова 1-го у Новых Трок, 4-й кор. графа Шувалова у Олькеник, 5-й кор. великого князя Константина Павловича (в последствии Лаврова) у Свенцян, 6-й кор. Дохтурова у Лиды. Кавалерия стояла сзади: 1-й кав. корпус Уварова в Вилькомире, 2-й кав. кор. Корфа в Сморгони, 3-й кав. кор. графа Палена 2-го у Лебиоды; только летучий корпус Платова стоял немного впереди, у Гродны. 1-я армия 120.000 чел. была на фронте от Россиен до Лиды в 200 верст.

II-я западная армия князя Багратиона: 7-й корпус Раевского у Ново-Двора, 8-й кор. Бороздина у Волковиска, 4-й кавалер. кор. Сиверса у Зельвы, летучий отряд Иловайского 5-го выдвинут к Белостоку. Потом прибыла к армии 27-я пех. дивизия Неверовского. II-я армия 45.000 чел. занимала от Лиды до Волковиска — 100 верст.

III-я резервная обсервационная армия Тормасова — пехотные корпуса: Каменского, Маркова, Сакена и кавалер. корпус графа Ламберта и летучий отряд — всего около 46.000 чел. в окрестностях Луцка, к югу от Полесья.

Во второй линии за армиями стояли 2 резервных корпуса: 1-й Меллера-Закомельского у Таранца и 2-й Эртеля у Мозыря.

Это стратегическое развертывание указывает на стремление перехватить войсками три главнейших операционных направления к северу от Полесья: 1) Тильзит — Рига — Нарва — Петербург; 2)Ковно — Вильна — Смоленск — Москва и 3) Гродно — Минск — Могилев — Калуга — Москва, и операционное направление к югу от Полесья.

Перехватить тонкой линией кордона пути вторжения противника не значит оборонять их; напротив, приходится подставлять свои силы под его удары по частям и рисковать неуспехом в самом начале войны.

Ф. О. Паулуччи (Доу)

В решении вопроса о стратегическом развертывании армии перед войной 1812 г. наши деды сильно погрешили и не воспользовались примером Петра Великого, который в 1707 г. перед не менее страшным для России вторжением Карла XII расположил армию Шереметева сосредоточенно, за р. Уллой, между, даже посредине, операционными направлениями на Петербург (через Полоцк) и на Москву (через Смоленск) в полной готовности перейти и преградить путь всеми силами на том операционном, куда двинулся бы Карл XII.

При растянутом расположении наших армий по границе, сосредоточение их возможно было по отступлении далеко в тылу. Такой пункт и был намечен для 1-й западной армии Барклая-де-Толли у Свенцян, а потом, под натиском превосходного в силах неприятеля, она должна была отступить в нарочно устроенный для того на З. Двине Дрисский укрепленный лагерь, оказавшийся впоследствии никуда негодным.

II-я западная армия Багратиона и Платова должны были действовать на сообщения противника, когда он пойдет на I-ю армию, а III-я обсервационная армия Тормасова должна была наблюдать границы Волыни и Подолии и, усилив себя 2-м рез. корпусом Эртеля, действовать во фланг тем войскам, которые пойдут против Багратиона; в случае же превосходства в силах противника — отступать к Киеву.

Отдано приказание, чтобы корпуса были в непрерывной связи и разведывали к стороне неприятеля, а армиям во всех возможных случаях поддерживать друг друга. При переправе через Неман слабого неприятеля бить и уничтожать, а от сильнейшего отступать, портя дороги и переправы и устраивая засеки. При отступлении увозить всех земских чиновников, вывозить казну, военные запасы и оружие. Запасные магазины были заложены от Немана, с одной стороны, к З. Двине и Великим Лукам, с другой — к Минской и Волынской губерниям. Укрепляли Киев, Ригу, Борисов; строили укрепленный лагерь на левом берегу З. Двины, у Дриссы. Для облегчения соединения I-й и II-й армий, у м. Мосты и в Сельцах устроены предмостные укрепления и наведены мосты через Неман.

Ген.-от-инфант., граф Ф. Ф. Штейнгель (Клюквина с ориг. Доу)

В главе русских войск стояли опытные начальники, воспитанные в славных походах екатерининской эпохи и изучившие своих противников в войнах 1805, 1806–1807 и 1809 гг. Работа офицеров была серьезная. Молодежь вчитывалась в только что появившееся знаменитое сочинение Жомини: «О великих военных действиях», чтобы познать тайну побед. Это новое направление молодежи наш знаменитый поэт-партизан Д. В. отметил в следующих строках известной «Песни старого гусара»:

Говорят умней они…

Но что слышим от любого?

«Жомини да Жомини!»

А об водке ни пол-слова.

Как ни протестовали против плана обороны, предложенного Фулем, но он спас Россию. Вышло только по внешности некоторое изменение плана, а не по духу. Так, вначале Наполеон двинулся не против одной I-й армии, а сразу против I-й и II-й, к нашему благополучию, так как, погнавшись за двумя армиями, раздробив силы, он не захватил ни одной. Наши армии быстро отступили назад, причем 1-я армия сначала в Дрисский лагерь, но, простояв в нем четыре дня и убедившись в его негодности, пошла на соединение со II-й армией, которое и состоялось под Смоленском. Противники плана Фуля ликовали, но именно то торжество его идеи выяснилось с момента отступления наших главных сил к Москве. Против оставшихся в тылу войск Витгенштейна, Тормасова, Эртеля Наполеону пришлось оставить половину своей армии и на поле сражения под Бородином появиться всего с 150.000 чел., т. е. с четвертью имевшихся вначале в его распоряжении сил. Достаточно вспомнить, что против Витгенштейна и потом, прибывшего из Финляндии, Штейнгеля были оставлены: Макдональд, С.-Сир, Удино и Виктор — ведь это 125.000 человек. «Какой восторг, г. офицеры!» сказал бы Суворов.

Начало войны 1812 г. было грустное, а потом вышло удивительно хорошо. Известный прусский ученый философ Клаузевиц, участвовавший в войне 1812 г. при корпусе Витгенштейна, в своем знаменитом трактате «Война» пишет следующее:

«Высшая мудрость не могла изобрести плана лучше того, который русские исполнили непреднамеренно(?)…

Желая извлечь поучение из истории, мы не должны считать невозможным, чтобы раз совершившееся не могло повториться и в будущем. Всякий претендующий на право судить о подобных делах согласится с нами, что никак нельзя признать рядом случайностей ту вереницу грандиозных событий, которые совершились после марша в Москву».

Н. П. Михневич

Мадрид. Фонтенебло. Москва.

«Сверху — вниз» (карик. на Наполеона).