Приложение 20. «Маска сброшена» – публикация в газете «Таймс» 23 июня 1941 года

Приложение 20. «Маска сброшена» – публикация в газете «Таймс» 23 июня 1941 года

Источник: http://rus.ruvr.ru/2010/06/22/10260176.html

Вряд ли стоит тратить слова на нравственную оценку последнего шага Гитлера. Внезапно, без всякого предупреждения, он развернул на 180 градусов политический курс, начало которому было положено год и 10 месяцев назад подписанием Пакта Риббентропа – Сталина, – точно так же, как сам этот пакт диаметрально изменил его политику (и принципы, в верности которым он клялся с пеной у рта предыдущие пятнадцать лет). (Это «Таймс» напоминает, что Гитлер пятнадцать лет клялся Европе, что будет воевать с Советской Россией. – А. О.)

Различные предлоги, которыми оправдывается нынешний разворот – насчет того, что Советская Россия не соблюдала заложенную в Пакте позицию нейтралитета или что советские патрули на прошлой неделе нарушали границу, – звучат по-детски нелепо. Единственный пассаж в заявлении Гитлера, содержащий хотя бы малую толику искренности, – тот, где он, по сути, признает, что Пакт был временной уловкой, позволявшей добиться определенных целей (между прочим, подобного соглашения-уловки до начала войны добивалась Англия, что видно хотя бы по поведению англо-французской военной делегации в Москве в августе 1939 г. – А. О.), с тем чтобы позднее «сбросить маску», когда эти цели будут достигнуты.

Большинство стран мира – но, увы, не простодушная жертва агрессии (вот как Англия позиционировала Сталина в тот момент. – А. О.) давно уже подозревали, что дело обстоит именно так. Главный урок вчерашних событий удачно подытожил председатель Комитета по иностранным делам американского Сената: ни одному слову, ни одному обещанию Гитлера верить нельзя. После произошедшего трудно представить себе, чтобы кто-нибудь, каким бы наивным он ни был, подписал соглашение с Гитлером, считая, что тот будет его соблюдать, а не рассматривать просто как прелюдию к очередному акту вероломства.

Пока что развитие событий следует по до боли знакомому руслу. Внезапное, без объявления войны, нападение, бомбежки мирных городов, обращение Гитлера к немецкому народу, зачитанное Геббельсом, нота, врученная Риббентропом дипломатическому представителю жертвы агрессии, обещание обнародовать «разоблачительные» документы, захваченные в ходе некоей предыдущей операции – все это мы видели уже много раз. Жертве в очередной раз не был предъявлен ультиматум, не выдвигалось никаких требований. Цель, однако, вполне очевидна – стереть Советскую Россию с политической карты, как уже были стерты Чехословакия и Польша, Дания и Норвегия, Голландия и Бельгия, Югославия и Греция. И конечные планы нацистов тоже не изменились.

Никто в нашей стране не должен поддаваться соблазну облегченно вздохнуть из-за того, что теперь силы Гитлера отвлечены на Востоке. Ведь нападение на Россию лишь еще один этап подготовки к вторжению на Британские острова. Это еще один шаг к воплощению гитлеровской мечты о мировом господстве. Что же касается конкретных задач, которые ставят перед собой нацисты, и вероятных последствий нападения на Россию, то о них можно лишь гадать. Если главная цель Гитлера – запасы сырья и продовольствия, он должен был бы избрать для этого более подходящие средства. Когда военные действия начинаются накануне страды, надеяться на рекордный урожай не приходится. Кроме того, даже если сопротивление русских будет куда слабее, чем можно ожидать, исходя из неоспоримых фактов прошлого, трудно представить себе, что советские нефтепромыслы попадут в руки немцев неповрежденными.

С другой стороны, если Гитлер намеревается превратить российскую территорию в плацдарм для наступления на Ближний Восток (в Англии отлично понимают главную цель взбунтовавшегося Гитлера. – А. О.), мы можем испытать некоторое удовлетворение при мысли о том, что он не решился штурмовать препятствия, которые мы возвели на более удобных для него маршрутах. Но вывод из этого может быть только один: нам следует приложить все усилия, чтобы выстроить столь же мощные и неприступные барьеры на случай успеха его нынешнего предприятия. Каждое наступление вражеских войск, независимо от того, куда оно направлено, – это очередное предупреждение нам и нашим союзникам о необходимости активизировать наши приготовления и максимально усилить наши возможности, как оборонительные, так и наступательные.

Возможно также, что Гитлер принял это радикальное решение, рассчитывая в первую очередь на перелом в политическом аспекте войны. Пока что блестящие военные успехи не смогли развеять апатию и беспокойство немцев – ведь война явно затягивается, и конца ей не видно. Возможно, Гитлер надеялся вызвать у своих подданных запоздалый энтузиазм, вытащив из нафталина прежние лозунги о «крестовом походе» против большевизма (помнят, однако, в Англии, к чему призывал Черчилль в 1918 г. – А. О.). Если так, то он явно просчитался. Даже тех немцев, которых ему удалось обмануть, убедив поддержать нацистскую идеологию как противовес коммунизму, вряд ли удастся еще раз ввести в заблуждение, столь бесстыдно и цинично провозглашая «крестовый поход», который уже был один раз начат, а затем отменен (похоже, что автор имеет в виду именно интервенцию стран Антанты 1918–1919 гг. против Советской России. – А. О.). Еще меньше шансов на то, что эти идеологические «обманки» смогут кого-то запутать в других странах. Те, кто в свое время был одурачен и вообразил Гитлера спасителем мира от марксистской угрозы, больше не попадутся на эту удочку. Мир уже осознал как беспредельность его амбиций, так и абсолютную неразборчивость в средствах для их достижения. И никакие ужимки Гитлера это понимание уже не перечеркнут.

В этих условиях ответ Британии на вчерашнюю агрессию четок и ясен. Безрассудно добавив Россию к списку своих врагов, Гитлер вынужден будет вести войну на два фронта, избежание которой до сих пор считалось кардинальным принципом его стратегии (и организовать которую 22 июня 1941 г. наконец удалось Черчиллю. – А. О.). Тем самым он создал новую ситуацию, из которой его противники должны без колебаний (на тему нравственно это или безнравственно. – А. О.) извлечь максимальные преимущества. Сейчас возможна лишь одна постановка вопроса. Те, кто помогает Гитлеру, – наши враги, какая бы взаимная симпатия и интересы ни объединяли нас с ними в прошлом. И напротив, тех, кто, подобно нам, – пусть и с запозданием – присоединился к фронту сопротивления нацистской гегемонии, следует считать нашими соратниками (это объясняется, почему Советская Россия, которая с 7 ноября 1917 г. по 21 июня 1941 г. считалась злейшим врагом Англии, вдруг становится ее союзником. – А. О.) по борьбе, заслуживающими любой возможной поддержки и помощи с нашей стороны, которая, к тому же, отвечает и нашим собственным интересам.

Мы, несомненно, не упустим шанса оказать косвенную поддержку новой жертве нацистской агрессии за счет усиления наших ударов по военным и промышленным объектам Германии. Вопрос о том, осуществима ли наша непосредственная помощь уже в ближайшем будущем, будет непременно и безотлагательно рассмотрен военными специалистами обеих наших стран. Давно прошли те времена, когда русский солдат должен был идти в бой ради идеологических постулатов. Сегодня он клянется в верности лишь своей советской родине. Во вчерашнем радиообращении г-н Молотов призвал русский народ стойко сражаться в «отечественной» войне «за родину, за честь, за свободу» и привел славный пример из истории, когда вся страна поднялась на борьбу с Наполеоном (который был не менее ярым противником Британской империи, чем Гитлер. – А. О.).

Пожалуй, столь же уместно – хотя, наверно, не для г-на Молотова – было бы вспомнить другой случай, уже из недавней истории, когда Россия тоже была среди тех, кто отражал очередную попытку решить судьбы Европы огнем и мечом. Никакое хитроумие государственных деятелей ничего не смогло поделать с географическими факторами и потребностями баланса сил; в результате, без каких-либо осознанных намерений любой из сторон, сегодня сложились те же группировки держав, что и в 1914 г. (да это же слова Черчилля: «У Англии нет союзников, у Англии есть интересы». – А. О.). В тот раз вторжение германских войск на российскую землю стало прелюдией к одному из самых мимолетных успехов в истории, но затем и к одному из самых сокрушительных поражений – краху Германской империи. И этот прецедент сейчас наверняка беспокоит очень многих немцев.