Взгляды Коминтерна

Взгляды Коминтерна

Оценка Коминтерном «мирового капитализма»: третий период. Коминтерн утверждал, что первый период в послевоенном развитии капитализма подошел к концу в последние месяцы 1923 года¹⁰. Поражение пролетариата в Германии и Болгарии в тот год завершили первый раунд послевоенного революционного подъема. Следующий период, с 1924 года по 1928 год, был охарактеризован как этап временной, частичной стабилизации капиталистического мира, в течение которого пролетариат занимал оборонительные позиции. В 1928 году концепция нового, третьего периода послевоенного развития капитализма впервые широко обсуждалась на VI конгрессе Коминтерна.

Основные черты третьего периода были описаны в тезисах Коминтерна под названием «Международная ситуация и задачи Коммунистического интернационала»¹¹. Что касается перспектив революции в этот период, в тезисах говорилось о двух основных событиях: резком обострении противоречий капитализма после его временной частичной стабилизации, достигнутой им во второй период своей послевоенной истории, и нарастании и неизбежном наступлении нового раунда войн и революций. Было предсказано, что надвигающийся кризис капиталистической системы будет сопровождаться переходом революционных сил от выжидательной позиции, характеризовавшей второй период, к наступательной позиции, результатом которой, по мнению Коминтерна, должны стать более успешные революционные выступления, чем в первый период.

Взгляды Коминтерна на развитие капитализма в третий период были довольно запутанными. Капитализм демонстрирует как положительные, так и отрицательные черты, хотя последние в конечном итоге должны возобладать. К положительным чертам капитализма относится рост капиталистического производства, уже превысившего довоенный уровень и которое будет продолжать расти еще некоторое время, стимулируемое развитием технологий¹². Но, в отличие от ситуации, преобладавшей во второй период, отрицательные тенденции капитализма нельзя больше будет сдерживать, и по мере их накопления временная, частичная стабилизация раннего периода сойдет на нет. В соответствии с предсказаниями Коминтерна даже успехи капитализма должны будут привести к глубочайшим трудностям, так как капитализм будет сталкиваться с нарастающими серьезными «противоречиями» между ростом производительных сил и неспособностью рынков развиваться с ними на одном уровне. Так называемый период реконструкции в СССР, начатый в 1928 году первым пятилетним планом, должен еще больше помешать капиталистическим странам, так как лишит последних рынков сбыта.

Что касается структуры капитализма, то, по ожиданиям Коминтерна, в третий период должны наблюдаться две главные тенденции. Одна касается развития разных монополистических объединений. Коминтерн, использовавший высокопарную лексику, назвал этот процесс «картелизацией» и «трестификацией». Эта тенденция должна распространиться за пределами одной страны и выйти на международный уровень¹³.

Другая тенденция названа Коминтерном «тенденцией огосударствления капитализма». Деятели Коминтерна довольно вольно трактовали эту фразу, используя ее для обозначения мер различного характера, принимаемых в капиталистической системе. В упомянутых выше тезисах говорилось о двух формах государственного капитализма. Государственный капитализм, в прямом значении слова, означает государственное владение предприятиями, например такими, как электростанции. Эта форма государственного капитализма вполне понятна. Другая форма, упомянутая в тезисах, характеризовалась еще большим слиянием¹⁴ капиталистических монополий с государством¹⁵. Это неоднозначное утверждение вызывает некоторые вопросы. Что подразумевалось под «слиянием» монополий и государственных органов? Является ли этот процесс слияния видимым (то есть имеются ли налицо, как следствия этого слияния, организационные изменения), или это просто более тесная связь между кадрами, работающими в монополиях, и государственными кадрами? Согласно знакомому утверждению марксистов о том, что капиталисты всегда оказывают влияние на правительства при капиталистическом строе, какой новый тип отношений между экономикой и политикой имелся в виду?¹⁶

Чтобы еще больше запутать термин, Бухарин на девятом пленуме в начале 1928 года предположил, что «слияние» означает сближение между антиреволюционными трудовыми организациями и правительствами капиталистических стран¹⁷.

Очевидно, что термин «государственный капитализм» довольно свободно трактовался Коминтерном для обозначения разнообразных явлений. Возможно, государственный капитализм в понимании Коминтерна означал сознательную и скоординированную борьбу в беспрецедентном масштабе правительства, монополий, антиреволюционно настроенных лидеров профсоюзов против экономических беспорядков и революционных движений с целью приобретения больших прибылей на основе более гармоничной и регулируемой капиталистической системы. Следовательно, государственный капитализм – это предпринимаемое усилие по контролю с помощью политических решений безликой экономической власти «слепых» рыночных сил¹⁸.

То, что такие усилия капитализма по самоорганизации в третий период закончатся провалом, Коминтерн считал неизбежным. Противоречия внутри капитализма, хотя временно контролируемые и ослабленные во второй период, в третий период должны были безмерно возрасти. Увеличивающееся производство приведет к резкой конкурентной борьбе за рынки сбыта, во время которой капиталистические государства прибегнут к насилию друг против друга, против «трудящихся масс» и Советского Союза. Как следствие этого – войны и революции.

Как уже было сказано, два других процесса, первоначально политических, характеризуют напряженную борьбу в третий период. По терминологии Коминтерна – это «фашизация» и «радикализация». Эти слова часто встречаются в литературе Коминтерна этого периода. Первый процесс будет распространяться среди «эксплуататоров», второй – среди промышленных рабочих, или, проще говоря, среди эксплуатируемых. Взятые вместе, они могут послужить проявлением политической поляризации общества.

Фашизация, по определению программы, «террористическая диктатура наиболее шовинистических и наиболее империалистических элементов финансового капитала»¹⁹. Она явилась результатом возрастающих стремлений со стороны правящих кругов общества отойти от парламентской формы правления и использовать методы «прямой диктатуры, идеологически замаскированной под «национальной идеей»²⁰. Фашисты использовали методы социальной демагогии (например, антисемитизм) и создали свою многостороннюю доктрину, апеллирующую к средним классам общества, интеллигентам и даже к определенной части рабочего класса. Функция фашизма – контрреволюционная. Главная задача фашизма – уничтожение революционного пролетарского авангарда, то есть коммунистов²¹. Фашизм может, временно и до того, как он придет к власти, использовать антикапиталистические настроения. Конечно, в 1928 году образцом фашистского государства служила Италия, находившаяся под властью Муссолини. С точки зрения Коминтерна, обращение к фашистским методам было спровоцировано так называемым общим кризисом капитализма, который, как полагали, начался во время Первой мировой войны.

Процесс радикализации был охарактеризован как одновременно развивающийся среди пролетариата и других «тружеников» вообще. Их преследование и эксплуатация «фашиствующими капиталистами» должны были спровоцировать всплеск борьбы пролетариата против капитализма. Главными чертами радикализации были демонстрации, забастовки, бунты и другие виды деятельности, которые показывали полное решимости намерение со стороны рабочего класса и других «тружеников» не подчиняться буржуазным законам и желание с их стороны нарушать законы для защиты своих предполагаемых интересов.

Из материалов Коминтерна нельзя с достаточной степенью определенности узнать происхождение концепции третьего периода в послевоенном развитии капитализма. Очевидно, что характерные особенности третьего периода совпадают с характерными особенностями первого пятилетнего плана. Оба представляют собой качание влево²². Военная угроза середины 1927 года, как оказалось, начала этап еще больших опасений Коминтерна по поводу антисоветской войны, которая будет развязана капиталистами на этом третьем этапе. Военная угроза также послужила одобрению в СССР первого пятилетнего плана.

На XV съезде ВКП(б) в декабре 1927 года Сталин и Бухарин выступили с речами, в которых они описали новый период развития капитализма, отмеченный усилением «противоречий», обострением классовой борьбы и началом войны²³. Именно Бухарин представил основную концепцию третьего периода на VI конгрессе Коминтерна, но вскоре он был обвинен в «ошибках» относительно этого третьего периода. Нет свидетельств, что Сталин когда-либо выступал с обращением на VI конгрессе, хотя он был представлен делегатом. В 1929 году, после того как Сталин открыто обвинил Бухарина в «правом уклоне», в Коминтерне началась кампания для того, чтобы показать Сталина создателем концепции третьего периода²⁴. В любом случае, не может быть сомнения, что идея о новом, третьем периоде появилась в политбюро ВКП(б), а не где-либо еще.

Концепция третьего периода, следовательно, тесно была связана с историей о борьбе Сталина за власть, как внутри ВКП(б), так и внутри Коминтерна. Атака на ошибочную позицию Бухарина относительно природы третьего периода была инициирована Сталиным, высказавшим свои упреки в апреле 1929 года на партконференции²⁵. Впоследствии критика была подхвачена некоторыми высокопоставленными руководителями Коминтерна на десятом пленуме ИККИ в июле 1929 года, а также на страницах теоретического журнала Коминтерна²⁶. Последствиями этой кампании стало изгнание Бухарина из президиума Исполкома Коммунистического интернационала и из политбюро ЦК ВКП(б) и изгнание его сторонников из Коминтерна²⁷. Последний этап «сталинизации» Коминтерна начался.

Чтобы прояснить позицию Коминтерна в третий период, можно кратко остановиться на «ошибках» Бухарина. Главное обвинение Сталина сводилось к тому, что Бухарин не принял основную идею о том, что в третий период произойдет распад частичной стабилизации капитализма, достигнутой им во второй период²⁸. Десятый пленум ИККИ добавил еще ряд обвинений: 1) в том, что Бухарин верит в способность капитализма самоорганизоваться в пределах капиталистической страны и уничтожить в пределах одной страны «анархию» капиталистической системы; 2) как следствие этого, по мнению Бухарина, возможно искоренение противоречий в пределах одной капиталистической страны и продолжение противоречий возможно только в отношениях между странами; 3) Бухарин занял пессимистическую и деструктивную позицию по отношению к власти рабочего класса²⁹. Очевидно, что, если «противоречия» существовали только в отношениях между странами, возможности совершения революций под руководством коммунистов должны были создаваться впредь лишь войнами, являющимися результатом «внешних противоречий» между капиталистическими странами или между одной или более капиталистическими странами и Советским Союзом и больше революции не могут появиться в результате экономических кризисов мирного времени как следствие «внутренних противоречий». Для Коминтерна такая гипотеза казалась вредной и ошибочной, так как Бухарин якобы утверждал, что Маркс всегда отрицал способность капиталистов сотрудничать друг с другом и устранить, даже в пределах одной страны, предполагаемую анархию капиталистического способа производства. Приписываемые Бухарину взгляды серьезно бы ограничили возможности совершения революций, которые напрямую бы зависели от войн. Коминтерн, отклоняя «ошибки» Бухарина, поддерживал точку зрения о все большем расшатывании капиталистической стабилизации, которая приведет к революции, как в мирное время, так и во время войны³⁰.

Сформулировав доктрину третьего периода и осудив еретические взгляды правых уклонистов, Коминтерн впоследствии искал доказательства в капиталистических странах, что их предсказания были правильными. На каждом пленуме ИККИ делались заявления по этому вопросу, и ведущий экономист Коминтерна Евгений Варга на страницах «Инпрекора» публиковал довольно интересные информативные ежеквартальные экономические исследования.

На десятом пленуме ИККИ, состоявшемся в июле 1929 года, еще раз была дана точно такая же характеристика третьему периоду, как и на VI конгрессе. Этот пленум был последним перед великим финансовым крахом в Америке, который случился в октябре, но никоим образом не предсказал этот крах, ограничившись обычной дискуссией на тему «обострения основных противоречий капитализма»³¹. В мае 1929 года Варга, дававший научные прогнозы, в первой четверти того года усмотрел некоторые признаки улучшения в экономике ряда крупных капиталистических стран, но заметил также и рост безработицы³². Обратив внимание на Соединенные Штаты, он отметил широкомасштабные спекуляции на фондовой бирже и с точностью заметил, что неизбежно, рано или поздно... непременно произойдет крах фондовой биржи, который явится началом серьезного кризиса³³. Три месяца спустя Варга вернулся к вопросу о спекуляциях на фондовой бирже, что вместе с кризисом в американском сельском хозяйстве, в строительстве и в совокупности с перепроизводством нефти и автомобилей они серьезно повредят нынешнему периоду делового оживления³⁴. Он чувствовал, что этот деловой бум в Соединенных Штатах, «вероятно, продлится до осени, а может быть, и до конца года». В то же самое время он заявил, что налицо признаки надвигающегося серьезного экономического кризиса, который случится, скорее всего, через год³⁵.

В феврале 1930 года расширенный президиум ИККИ заседал почти три недели, очевидно обсуждая международный экономический кризис, который тогда только что начался. Президиум нашел в американском кризисе важное подтверждение взглядов Коминтерна и опровержение всех альтернативных взглядов. Президиум утверждал, что экономический кризис, который начался три месяца назад... в Северной Америке, пока набирает силу и, достигнув своей высшей точки, обнажит тем самым главные противоречия мирового капитализма, уничтожив легенду буржуазии о «постоянном процветании» Северо-Американских Соединенных Штатов (Хувер) и нанесет сокрушительный удар по теории социал-демократов об «организованном капитализме»³⁶. Нет сомнения в том, что Коминтерн с ликованием воспринял доказательства своего предсказания краха капитализма и укрепился в уверенности, что используемые им аналитические методы заслуживают доверия. Казалось, история подтверждала концепцию Коминтерна третьего периода. Об этом явном подтверждении концепции Коминтерна и о той уверенности, которую она вселила в него, следует помнить, если кто-то захочет понять, почему позднее Коминтерн не хотел отказываться от стратегии и тактики третьего периода. В феврале 1930 года в своем докладе Варга сообщал о том, что в Америке, которая была главной надеждой европейской буржуазии и тех ренегатов-коммунистов, полагавших, что она является исключением и ей не грозит предстоящий всеобщий упадок капитализма, разразился кризис. Причинами прошлых успехов американского капитализма, писал он, являются несметные природные богатства Соединенных Штатов и большие возможности внутреннего потребительского рынка; теперь, когда последний стал расшатываться, противоречия между потреблением и производительными силами стали катастрофическими³⁷.

Позднее в заявлениях Коминтерна была сделана попытка определить время, когда в капиталистическом мире закончился период временной стабилизации. На одиннадцатом пленуме, состоявшемся в марте – апреле 1931 года, Мануильский провозгласил, что капиталистический мир приближается к концу периода стабилизации³⁸. Двенадцатому пленуму, состоявшемуся в сентябре 1932 года, осталось лишь выступить с заявлением, что конец капиталистической стабилизации уже наступил³⁹. Тринадцатый пленум, собравшийся в декабре 1933 года, пошел еще дальше, объявив, что мировой кризис привел к дальнейшему разрушению капиталистической системы во всем мире⁴⁰. Но Куусинен признал, что в 1933 году наблюдался рост промышленного производства в ряде стран⁴¹. В феврале 1934 года Мануильский, выступая с докладом на XVII съезде ВКП(б) от русской секции ИККИ, заметил, что самый низкий порог экономического кризиса пройден в 1932 году⁴².

Потенциальные возможности совершения революции вследствие серьезных кризисов, переживаемых мировым капитализмом, казались Коминтерну огромными. Капиталисты, столкнувшиеся с растущими социальными волнениями и невозможностью поддержания их прежней относительно легкой системы социального контроля, все более и более были вынуждены, согласно Коминтерну, снимать с себя маску диктатуры, скрываемой до настоящего времени, и начать поддерживать фашистские движения. В этой постоянно меняющейся, нестабильной социальной обстановке Коминтерн видел серьезные трудности, стоящие перед капитализмом, и прекрасные открывающиеся для себя возможности.

Оценка Коминтерном роли ВКП(б) (КПСС) и СССР в мировой революции. Большой акцент в этом исследовании делается на тех крепких узах, которые связывали Коминтерн и СССР. Особо подчеркивалось, что Коминтерн, ставивший перед собой цель добиться свершения мировой революции под руководством коммунистов, принял философию марксизма-ленинизма в интерпретации ВКП(б) и искал, как бы применить ее на практике. Также мы говорили о том, что Коминтерн рассматривал Советский Союз как основу мировой революции под руководством коммунистов. Настойчивое утверждение Коминтерна о реальности крайне важного, многостороннего сотрудничества между мировым революционным движением (мировой революцией) и Советским государством под управлением коммунистов кажется вполне очевидным. Как же тогда Коминтерн определил революционную роль ВКП(б) (КПСС) и СССР?

Отвечая на этот вопрос, необходимо осветить следующие вопросы: 1) личную роль Сталина как главного теоретика Коминтерна; 2) дидактическую и вдохновляющую роль большевистского опыта внутри страны; 3) международное влияние СССР – дипломатическое, экономическое и военное – на некоммунистические государства, окружающие его. Оправданием отдельного раздела, посвященного Сталину, может послужить его уникальная роль в этот период – период сталинской эры Коминтерна.

Можно отметить, что, несмотря на фактическое замалчивание источниками Коминтерна прямой практической помощи от ВКП(б) другим коммунистическим партиям, ВКП(б) действительно предоставляла важную практическую помощь в форме личного участия в руководстве Коминтерна, оказывала финансовую помощь другим партиям, занималась материальным обеспечением штаб-квартиры Коминтерна (включая здания, секретарский штат, оборудование и т. п.), обучала иностранных коммунистов в советских партийных школах, помогала публикации периодических изданий Коминтерна⁴³.

I. Личная роль Сталина. Следует отметить, что после 1929 года не было опубликовано ни одной речи Сталина, произнесенной им, когда он занимал высокий пост в Коминтерне. Он, однако, остался членом президиума ИККИ и, бесспорно, контролировал Коминтерн.

Именно в этот период (1928 – 1934 годы) началось низкопоклонство перед Сталиным со стороны Коминтерна. Безусловно, на VI конгрессе этого еще не было, и Бухарин больше, чем Сталин, находился тогда в центре внимания. Но после победы Сталина над правыми в СССР и в Коминтерне в 1929 году, по случаю празднования пятидесятилетия Сталина в декабре 1929 года в Коминтерне началась эпоха поклонения Сталину (культ личности). В Советском Союзе культ личности Сталина также наблюдался в этот же период. Он закончился лишь после роспуска Коминтерна в 1943 году.

В декабре 1929 года передовица теоретического журнала, издаваемого ИККИ, провозгласила Сталина «лидером» Коммунистического интернационала и объяснила вклад Сталина в международное революционное движение: разработку национального вопроса, борьбу с Троцким и с его идеей «перманентной революции», разработку вопроса о строительстве социализма в одной стране, борьбу с правым уклоном в Коминтерне и, наконец, его «ведущую роль и прямое участие... в подготовке программы Коммунистического интернационала»⁴⁴.

Власть Сталина как главного идеолога мировой революции стала распространяться с огромной быстротой. Его главные речи, даже те, которые относились исключительно к внутренним делам в СССР, перепечатывались органами Коминтерна. Сталин стал самым лучшим интерпретатором идей Ленина, и коммунист обвинялся в идеологическом уклонизме, если он невнимательно читал все, что было сказано или написано товарищем Сталиным, и все, что было написано и сказано товарищем Лениным⁴⁵. Сталину приписывалась особенно заслуга в том, что он стимулировал изучение революционной теории в Коминтерне своей статьей в советском журнале «Пролетарская революция», в которой он защищал ленинизм от идеологических искажений⁴⁶.

В период между 1929 и 1934 годами встречается огромное количество утверждений о заслугах Сталина. Сталину поклонялись все до единого, и он не имел соперников. Суммируя причины такого массового поклонения, можно назвать следующие: совмещение им трех должностей: руководителя СССР, Коминтерна и всех трудящихся мира; его творческий вклад в марксизм-ленинизм; и его толкование Маркса и Ленина и в целом его роль защитника веры (то есть чистоты марксизма-ленинизма. – Примеч. пер.).

2. Ценность опыта большевиков. Как можно было ожидать, в материалах Коминтерна в эти годы с 1928 по 1934 много говорится о первом пятилетнем плане. Этот период в истории Коминтерна приблизительно совпадает с так называемым периодом реконструкции в СССР, то есть со времени начала первого пятилетнего плана в октябре 1928 года до провозглашения «победы социализма» на XVII съезде в январе – феврале 1934 года. Для пролетариев всех стран переход к социалистической экономике был очень важным шагом, значительным примером, способствующим решению практических задач переходного периода.

На расширенном президиуме⁴⁷ в феврале 1930 года первый пятилетний план был признан не только великим достижением трудящихся Союза Советских Социалистических Республик, но также всего международного пролетариата. Среди других достижений советского опыта президиумом было отмечено успешное проведение массовой коллективизации, которая, как считал президиум, не могла не послужить призывом к действию пролетариата и угнетаемых крестьянских масс всех стран, борющихся за установление мировой диктатуры пролетариата. Все секции Коминтерна стремились к овладению незаменимого опыта ВКП(б) по проблемам социалистического строительства. Чем сильнее экономически становился СССР, тем сильнее стала бы привлекательность социализма и революционного пути для пролетариата и эксплуатируемых масс в капиталистических странах, вступающих теперь в полосу серьезного экономического кризиса⁴⁸.

Оценки, сходные с приведенными выше, довольно часто встречаются во всех материалах Коминтерна того периода. Руководство Коминтерна едва ли можно обвинять за извлечение максимума прибылей из любой нестабильности в некоммунистических странах и то, что он делал акцент на экономических достижениях СССР, несомненно преувеличивая их. Если рушился капитализм, «оплот» мировой революции укреплялся, так как, по заявлению двенадцатого пленума, грандиозные победы рабочих и колхозников в Советском Союзе – это лучшая поддержка борющимся массам капиталистических и колониальных стран⁴⁹.

3. Влияние СССР на некоммунистические государства. С 1928 по 1934 год Коминтерн нарисовал картину все возрастающей экономической и военной мощи СССР, которая заставила капиталистические державы признать важность его участия в мировых делах. Признание капиталистических стран в 1932 году было облачено в форму пактов о ненападении, которые интерпретировались как свидетельство последовательной миролюбивой политики СССР и временной отсрочки войны против Советского Союза⁵⁰. Отсрочка войны считалась выгодной по двум главным причинам. Она давала возможность СССР двигаться дальше на пути строительства социализма и позволяла развиваться коммунистическим партиям за границей. В этом смысле говорилось, что пакты имеют значение для достижения целей мировой революции. Факт признания Соединенными Штатами СССР и установление дипломатических отношений между ними в ноябре 1933 года интерпретировался как еще один признак возрастающей роли СССР в международных отношениях. Более того, экономический рост СССР, по мнению Коминтерна, оказывал пагубное влияние на ослабленные экономики в некоммунистическом мире. Не поддавшись империалистическому влиянию, СССР лишил мировой капитализм огромного рынка, когда тот особенно нуждался в нем. Это обстоятельство, достаточно важное в первые годы существования социализма, в годы Великой депрессии стало еще более значительным⁵¹.

Можно задать еще один вопрос роли СССР в мировом революционном процессе. Указывал ли когда-либо Коминтерн на то, что СССР должен вести наступательную войну с целью создания революционных ситуаций в других странах и оказания помощи коммунистическим партиям для осуществления ими захвата власти? Конечно, Коминтерн занимал постоянную позицию, для развития революционной ситуации условия военного времени намного благоприятнее, чем условия мирного времени. Один из авторов, писавший от лица Коминтерна в 1928 году, утверждал, что созревание настоящей революционной ситуации в той или иной стране возможно не только в результате войны (она неизбежна в результате войны)⁵². В анализе Коминтерном третьего периода война и революция всегда были тесно связаны. Но ни при каких обстоятельствах Коминтерн не утверждал и не предполагал, что СССР должен предпринять наступательную революционную войну. И никогда не предполагалось, что коммунисты не должны противостоять войне между капиталистическими странами и между коалицией капиталистических государств и СССР на том основании, что такие войны должны создать благоприятные революционные ситуации.

Тезисы 1928 года по вопросам войны под заголовком «Средства борьбы с опасностью империалистических войн» были самой тщательной разработкой военного вопроса в 1928 – 1934 годах. Несмотря на утверждение о неизбежности войны при капиталистической системе, тезисы отвергали, как «бессмысленную клевету», обвинение в том, что коммунисты подстрекают к войне, надеясь тем самым ускорить революционный процесс⁵³.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.