Взгляды Анатолия Лысенко
Взгляды Анатолия Лысенко
Когда Лысенко стал гендиректором Российского ТВ, никто из его бывших подопечных – ведущих программы – не перешёл вместе с ним в его новую вотчину. Хотя, казалось бы…
– Анатолий Григорьевич, вот я всегда считал, что вы хорошо освоили своё дело. Ведь у вас всегда – тактика руководителя: разделяй и властвуй. Мне кажется, что вы всё время разводили «мальчиков» – ведущих «Взгляда». Чтобы легче с ними управляться.
– Нет. Я очень не люблю, когда люди, делающие одно дело, начинают ссориться. Я стараюсь, чтобы они не ссорились. Потому что я начинал чувствовать, что есть опасность расхода. Вначале не было и конкуренции среди тройки (Захаров – Листьев – Любимов. – Е. Д.). И переход на тандем ведущих был вызван чисто техническими причинами. Ребята сначала всё делали втроём. Это было прекрасно, но громоздко. Они начинали уже загибаться где-то на пятой, на седьмой передаче. Должно быть какое-то перераспределение.
– Вспомню мемуары Мукусева:«Желая сделать передачу во всех смыслах «без галстука», мы долго искали претендентов, пока Шипилов не привёл с Иновещания молодых ребят. Тексты им писались, материалов они почти не снимали: Сагалаеву не раз приходилось отбивать их от постоянных нападок журналистов и руководства нашего замечательного телевидения. На «Взгляд» работало много людей.Но зрители видели только верхнюю часть айсберга – ведущих. Не всёу них получалось хорошо, хотя они обучались очень быстро. Но телевизионное и партийное начальство требовало «крови»: «Убрать этих непрофессионалов из эфира, и всё». Чтобы сохранить и передачу, и ребят тогдашний главный редактор Главной редакции программ для молодёжи ЦТ Эдуард Сагалаев нашёл хитроумное решение: он поручил вести «Взгляд» мне, а через некоторое время посадил рядом со мной одного «мальчика», потом другого… В итоге программа выровнялась, и мы стали вести еёпо очереди». Вы знаете, кто меня интересует, – Мукусев. Фигура колоритная. Был выпускающий программы.Стал ведущим. Вы, естественно, помните сенсационный материал в «Огоньке», когда он «хлопнул дверью». Он там всем сёстрам по серьгам роздал. Написал, что, покидая КПСС, он выходит из партии пономарёвых и ишпиловых. И т.д. Досталось всем.Включая бывших коллег-ведущих. Вашу фамилию, по-моему, помянул вполне лояльно.
– Он даже похвалил меня и Сагалаева. Мы хотели ответить было, но потом поняли, что как-то… Я после «огоньковской» статьи просто сказал, чтобы он забыл мой номер телефона. Честно скажу: я всегда был категорически против.
– Публикации?
– Прихода Мукусева. Как ведущего. Меня заставили. И человек, который меня заставил, позвонил в день выхода того интервью и сказал: «Ты знаешь, я просто чувствую свой грех…» Сказал: «Чувствую свою вину перед ребятами, перед тобой» (предполагаю, что речь об Э. Сагалаеве. – Е. Д.).
Володя странный человек. Он трудяга. Этого я не могу сбрасывать со счетов. Так получилось, что я с ним работал до «Взгляда». Он делал у меня много передач, когда только начинал. Мукусев человек талантливый. В каком смысле? Во-первых, трудолюбив. У него есть нюх на материал. Есть журналистское счастье. Это тоже так бывает. Он берёт материал, и тот становится звёздным, хотя он в него ничего не вкладывал. Но я не могу сказать, что он очень добрый человек. Володя любит не то что в искусстве себя – он только себя любит. Ему везло на материалы. Но беда его – он суперсолист. Он должен сам играть на рояле, сам спеть.
– Но с Политковским они слепили крепкий, хороший тандем. И работали дельно. Так, во всяком случае, смотрелось.
– Смотрелось – да. Но вообще-то это не так.
– Настоящую суперзвезду можно синтезировать только в воображении. Суровость Невзорова, напористость Гурнова, шарм Листьева, реакция Любимова, интеллигентность Крылова, ироничность Шолохова, что ещё?
– Ведь беда в чём? Нельзя же быть для всех интересными. Вот одна из традиций телевидения – мы делаем передачи для всех. Для жителей Верхне-Ухлюпинска и академика Лихачёва. О каком обаянии речь?
– То есть вы считаете, что без обаятельных лиц на телевидении вполне можно обойтись, если это ТВ – совковое?
– Нет. Я, во-первых, не могу понять, что такое обаяние.
– Ну то, что есть в той же Митковой.
– Ну что – в Митковой?! Вижу в ней жёсткость. Для меня обаятельным человеком была Света Жильцова. Не потому, что она моя ровесница (её я знаю с пионерского возраста). В ней были женственность и обаяние. А в Митковой жёсткость. Она человек, чувствуется, стальной внутри.
-А почему вы, кстати, не взяли её на работу, когда она пришла? Ведь они с Киселёвым ушли из ТСН (Телевизионной службы новостей), и на президентском ТВ, руководимом товарищем Кравченко, им никакая работа не светила. Никто же не знал, что придёт Егор Яковлев и вернёт им экранное счастье.
– Ну, не взял. Это так. К сожалению, у бывших ведущих ТСН какие-то сложные взаимоотношения. Гурнов и другие поставили мне условие не брать. Надо было делать выбор.
– Ладно, Миткова не пропала. В конце концов, она лицо себе давно заработала. Однако на западном телевидении существует вполне конкретное понятие телезвезды, человека, который может себе позволить многое. На Западе телезвёздам платят как кинозвёздам. То есть это люди одного масштаба. Здесь этого нет. Нет, повторяю, ТВ-звёзд. Более того, на экране даже нельзя увидеть более-менее симпатичных девушек. Неужели трудно найти хорошеньких ведущих?
– Не сказал бы, что этого нет. Наши телезвёзды получают не меньше, чем наши кинозвёзды.
– Звёзды? Вот Мэрилин Монро – все знают, кто это. Легенда кинематографии. На ТВ тоже должны быть легенды.
– Отъедь от Москвы сто километров; я точно скажу, что там не знают, кто такая Мэрилин Монро.
– Зато знают, кто такая Миткова?
– Да. Я всегда Мукусеву говорил; Володя, ты должен одну вещь понимать – ты популярнее Льва Толстого. Толстого читало десять миллионов, а тебя каждую неделю видят сто, хотят они или нет. У нас чего нет? Нет системы становления звёзд. Гениальная книжка Моргана «Великий человек». Я её когда прочитал, чуть не заплакал от обиды. Там – технология. Как из человека делать телезвезду. В «Что? Где? Когда?» Нурали Латыпов – он был телезвездой, почти легендарной. Хотя был абсолютно некрасив. Он был наименее красив из всех. Наименее речист. Но так сложилось. А сама передача строилась так, что если появлялся кто-то выползавший, то начинали работать на него. Это от Ворошилова. Он умел это создавать. Он один из немногих подлинных телережиссёров.
– То есть Ворошилов сумел вычислить Латыпова?
– О, нет! Он в этой передаче ставил на других. Не всегда ставят на тех. У нас нет системы воспитания звёзд. Была Фаина Георгиевна Раневская. Разве на Западе, имея актрису такого масштаба, из неё бы не сделали суперзвезду?
– Пятый пункт? Она имела несчастье родиться еврейкой в стране братского интернационализма, где Сумгаит готовился десятилетиями?
-Да не только пятый пункт. Нонна Мордюкова – при всём при том – это тоже звезда! Да из неё же можно было сделать сверхзвезду! У нас не принято. Не выёживайся, не высовывайся. Трамвайный закон. Не вылезай – ты скромная советская киноактриса. Я не говорю, был очень большой период невероятного страха популярности телевизионного журналиста. «Не ты герой». Герой – простой советский труженик, которого ты снимаешь.
-Когда этот период закончился?К моменту создания «Взгляда»? Позже – в 88-м?
– Он начал агонизировать где-то году в 85 – 86-м. Когда журналист получил право сказать: «Я не считаю, я так думаю». Но – «дело журналиста рассказывать о советских людях» – это крепко. Рассказывать. А не пользуясь, как говаривал Лапин, служебным положением, вылезать на экран. У нас была такая передача, называлась она «Пресс-конференция». Ну детишки там или молодые люди встречались с популярными людьми и задавали им вопросы. А те отвечали. Хорошая была передача. Потому что она позволяла придумать очень интересные, а порой и каверзные вопросы, которые журналист не имел права задавать. А простой советский учащийся ПТУ мог. И все говорили: «Какой молодец. Какой вопрос задал. Ах ты, шалунчик». Если бы задал работник ЦТ, ему бы оторвали руки, ноги и другие принадлежности. А тут простой работяжка (особенно если такую блокадную мордочку найти), ну – мечта! И ведущий там сидел рядом, ну, как на нормальной пресс-конференции. И вдруг: «А чего это он сидит рядом с популярными людьми – примазывается?» Потом пошла другая эпоха, где-то 85-й год. Журналист наконец-то поимел право «примазываться».
– Наша система образования строилась на воспитании коллективизма, а не на воспитании звёзд. Вы не смогли найти перспективных ведущих в МГУ. То есть административно-командной системе удалось нивелировать личность уже на стадии высшего учебного заведения…
– Абсолютно! Почему – учебного заведения? В школе! Основная претензия к школе, которую слышал любой из нас: «Ты что, умнее других?» Он себя считает умнее других – это оскорбление.
-Да. Но личности тем не менее благополучно произрастали, и они произрастают…
– Случайно. Методом самопосева и методом самовырывания. А системы селекции талантов, которая существует в США, у нас нет. Вот трагедия. А она должна вытекать вот сейчас. Вот я ездил в МГУ, смотрел телевизионный класс. Там человек 30. Это в школе. Вот двое: мне показалось, что-то в них есть. Но что значит «что-то»? Надо их дёрнуть. Как создавалась Мирей Матье? Её воспитывали три-четыре года. С ней работали модельеры, парикмахеры, учителя манер. Кто у нас воспитывал Аллу Пугачёву? Она пробилась через всё. Самородок. Так у нас вся страна самородков. А самородки в натуре своей имеют крайне корявый вид. Как хороший алмаз, пока его не огранят. А огранивать мы не умеем. Потому что у нас нет ни времени, ни техники, ни средств.
Когда говорят об общественном телевидении, я вспоминаю Илью Ильфа, который в записных книжках писал: учёные связывают светлое будущее с приходом в жизнь электричества. Электричество уже есть, а счастья всё ещё нет. Решит ли общественное телевидение все наши проблемы? Если оно «общественное» – значит, надо иметь общество. На моей памяти мы строили социалистическое, затем капиталистическое, теперь – гражданское общество. В итоге имеем огромное количество недостроя… Будь у нас гражданское общество – я был бы за общественный канал. Но наши люди не определились, в каком обществе они хотят жить. Разговоры о том, что мы выстроим гражданское общество, разработаем национальную идею, напоминают мне фильм «Девять дней одного года». Там герои идут по коридору и видят стенгазету, в которой написано: «Откроем новую частицу к 7 ноября!» Нельзя с понедельника ввести гражданское общество, общественное телевидение, национальную идею.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.