Монастырь Хэинса — воплощенная Дхармы
Монастырь Хэинса — воплощенная Дхармы
Горный массив Каясан находится в южной части Кореи. Здесь в горах, в глубине зеленого леса прячется буддийский монастырь с тысячелетней историей — Хэинса. Первый иероглиф в его названии — хэ — означает «море», а второй — ин — значит «печать». Оба этих иероглифа взяты из одной из буддийских сутр и имеют символическое значение. С морем сравнивается мудрость и величие Будды, а печать — это драгоценная печать истинного знания. Монастырь в сознании людей — ковчег, в котором можно уплыть из мира бесконечного страдания и суетных мирских желаний в спокойное море бесконечной мудрости Будды.
Приблизительно с VII века до н. э. на Корейском полуострове существовало государство под названием Чосон. После нападения Китая Чосон был разгромлен, а на его территории с I по VII век существовали целых три царства: Пекче со столицей в районе современного Сеула, Когурьо и Шилла со столицей Саробол.
Период раздробленности сменился объединением. Правители Шилла не без помощи танского Китая подчинили себе Пекче и Когурьо. Со временем Шилла превратилась в утонченно-экзальтированное королевство, правители которого больше всего думали о чувственных наслаждениях. Еще через двести лет опять начался период раздробленности. Но в 918 году была основана новая единая династия Корьо. И королевство, и династия просуществовали до XIV века, но именно в это время до Европы дошли первые сведения о таинственной восточной стране, которые принесли с собой арабские купцы. С тех пор в сознании европейцев прочно закрепилось название Корея.
В эпоху Корьо была создана главная святыня корейского народа — «Трипитака кореана», буддийский канон, собрание священных текстов в трех частях. «Трипитака кореана» уникальна, потому что выгравирована на больших, около метра, дощечках. Всего таких дощечек 81 258. Они были изготовлены в 1236–1251 годах, после того как предыдущая «Трипитака» IX века эпохи Корьо была уничтожена монгольскими ордами. Как только их влияние стало ослабевать, корейцы тут же взялись за восстановление поруганной святыни.
До 1398 года «Трипитака» находилась на острове Канхва. Но король Тхеджо решил получше спрятать сокровище, в первую очередь от жадных глаз все еще могучих монголов. Для собрания сутр решили подыскать новое место, для чего воспользовались принципами геомантии — учения о наиболее благоприятном расположении различных объектов. В итоге выбрали монастырь Хэинса, так как, с точки зрения геомантии, он находится в месте, наилучшим образом защищенном от природных стихий — воды, огня и ветра.
Хэинса был основан еще во времена расцвета королевства Шилла в 802 году. Первый храм построили два монаха, которые были последователями известного корейского учителя Унсы. Монастырь разрастался и со временем стал таким, каким сохранился до сих пор. Пройти в монастырь в старину можно было только по узенькому мостику, перекинутому через глубокое ущелье — это было сделано специально, чтобы никто не мог осквернить храм, заехав в пределы священного места на лошади.
Сами буддисты говорят, что для них существуют три главные ценности: это сам Будда, его учение, изложенное в сутрах, и монашеская община. Корейские буддисты соотносят с каждой из этих ценностей определенный монастырь — получается, что есть три наиболее почитаемых монастыря. Один из них Хэинса. Он символизирует собой буддийское учение, ведь в нем хранятся старинные сутры. Собрание сутр «Трипитака кореана» является одним из самых полных и самых старых в мире. Ее историческая ценность признана и светскими властями — она объявлена национальным памятником в Корее, а также включена в Список памятников всемирного культурного наследия ЮНЕСКО — вместе с монастырем Хэинса.
Забота о «Трипитаке» не покажется чрезмерной, если вспомнить, сколько труда было вложено в нее при создании. Сначала отбирались нужные березовые поленья. Затем древесину три года выдерживали в морской воде, потом кипятили, разрезали, полировали. Потом на подготовленные дощечки нанесли более пятидесяти миллионов иероглифов. И только после этого тридцать монахов вырезали их на поверхности дощечек. От мастеров требовалось соблюдать один и тот же стиль. В результате все иероглифы выглядят настолько однотипно, как будто созданы машинным способом. Говорят, что после вырезания каждого иероглифа мастер становился на колени и кланялся до земли. Работа над «Трипитакой» происходила на острове Канхвадо в Желтом море — рядом с современным городом Инчхоном. (Там же, на Канхвадо, во время монгольского вторжения пребывал королевский двор.)
Этот гигантский труд представлял собой чисто религиозную акцию — Корее грозило вторжение монголов, и, изготовив «Трипитаку», можно было умилостивить Будду, чтобы тот помог отразить монгольское нашествие. Изготовление «Трипитаки» было сродни молитвенному самоистязанию. В результате получилось самое полное буддийское писание. Оно даже превосходит по объему китайские аналоги. Пожалуй, это единственное, в чем древней корейской культуре удалось превзойти китайскую.
В средневековой Корее, стране испещренной хоть и невысокими, но крутыми горами и холмами, перенести 80 тысяч приличного размера дощечек за 350 километров было сложно. Бо?льшую часть пути, через все леса и горы, их несли просто на спине или на голове, кое-что везли в повозках, в которые впрягали быков или лошадей. Часть пути пролегала по реке Нактонган — дощечки перевозили на лодках.
Топография местности и расположение построек в монастыре создали идеальные условия для хранения деревянных печатных форм. Нисходящий воздушный поток с вершины горы Каясан и восходящий поток от ее подножия смешиваются и дают идеальную циркуляцию воздуха. Устройство специальных павильонов обеспечило правильное проветривание хранилищ. На старых постройках нередко можно видеть паутину. Но здесь паутины нет — и дело не в том, что в монастыре следят за чистотой, а в том, что паукам тут просто нечего есть — насекомых практически нет. Это тоже способствует лучшей сохранности деревянных дощечек.
Под деревянным полом хранилища проложены слои соли, древесного угля и специальной глины. Эти материалы поглощают избыточную влагу в дождливый летний сезон и поддерживают достаточную влажность зимой, в сухое время года. Возможно, были и особые секреты, ведь монастырь Хэинса символизирует собой «дхарму», то есть знание. И для сохранения этого знания тоже нужно было знание, но только несколько иное, архитектурное, чтобы построить надежное хранилище. И, как оказалось, древние мастера обладали лучшим знанием, чем нынешние. На этом месте корейский канон благополучно хранился больше шестисот лет. Пока некоторое время назад корейские ученые не решили, что для такой святыни нужно найти убежище понадежнее, отвечающее современному научному уровню. Для «Трипитаки» было построено специальное бетонное хранилище с самыми совершенными системами вентиляции, поддержания влажности, защиты от пожаров, наблюдения и охраны. Однако предприятие с треском провалилось. Через несколько недель после переезда тысячи дощечек пришлось перевозить обратно в Хэинса. В новой библиотеке древние таблички стали покрываться плесенью и остановить этот процесс не удалось. Но все прекратилось само собой, когда древние тексты вновь заняли свое исконное место высоко в горах в чудом уцелевшем храме Хэинса.
Во время войны в Корее летчик коммунистического Севера получил задание разбомбить старинный храм Хэинса недалеко от города Тэгу на юге страны. Ненависть коммунистов к религии и ее служителям вполне понятна. Коммунисты всегда разрушали храмы. Удивительно другое: почему их внимание привлек монастырь, который находился высоко в горах и не имел никакого стратегического значения? Одной религиозной нетерпимости здесь было явно недостаточно. Наверное, для коммунистического руководства храм был символом старой Кореи, ее духовного богатства и величия, а также трудолюбия, упорства и мастерства простых монахов. Летчик не выполнил задание. Наверное, он был в первую очередь кореец, а потом уже коммунист. У буддистов есть, конечно, другое объяснение. По их мнению, и сам храм, и «Трипитака» находятся под незримой защитой высших сил. И действительно, главное хранилище священных текстов за всю свою историю с момента строительства в эпоху раннего Чосона ни разу не пострадало ни от пожара, ни от многочисленных войн, ни от нашествий завоевателей.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.