Глава 15 МЯТЕЖ

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава 15

МЯТЕЖ

I

Рундштедт и Клейст относили провал наступления на Москву на счет раннего прихода зимы, но уже после войны Блюментрит, начальник штаба фон Клюге, в разговоре с капитаном Лиддел-Гартом признал, что наступление началось слишком поздно; август и сентябрь были потрачены впустую. Неудача связывается и с другими причинами. Часто ломалась техника; плохо обстояло дело с ремонтными работами, поскольку не хватало квалифицированных кадров; зачастую случались перебои с поставкой запчастей. В ходе восточной кампании обнаружились изъяны проводимой Гитлером политики. Он ставил невыполнимые задачи, но жестко требовал их выполнения.

Поставки по ленд-лизу поступали не только в Англию, испытывавшую сильное давление со стороны Германии, но и в обессиленный Советский Союз. Вскоре Англия смогла перевести дух, и весной 1942 года королевские воздушные силы перешли в контрнаступление.

Атаки на Любек и Кельн стали ответом на «блиц» против Лондона. Росток стал жертвой пяти успешных ночных атак; большая часть города лежала в руинах. Хвастливое высказывание Гитлера, что в случае нападения британских бомбардировщиков он «сотрет» вражеские города с лица земли, обернулось против немцев, которые слепо верили своему фюреру.

В ноябре 1942 года Риббентроп заверил японских дипломатов, что весной немецкая армия займет Кавказ, перейдет Урал и оттеснит Сталина в Сибирь. В 1942 году даже молодые офицеры Генерального штаба верили в вероятность захвата Кавказа и нефтяных месторождений Ирака. Несколько иной настрой был в Риме. «Мы участвуем в пятом акте трагедии», – заметил Бисмарк-младший в разговоре с заместителем Чиано. Но Бисмарк ошибался. Следовало отыграть еще несколько актов до того, как должен был опуститься занавес.

Похоже, Гитлер серьезно верил, что он одержит победу, если благоприятная погода продержится хотя бы шесть дней. На самом деле зима и контрнаступление противника привели к огромным потерям и в людских ресурсах, и в боевой технике.

Остро встал вопрос пополнения. Требовалось порядка двух с половиной миллионов человек. Если миллион человек мог обеспечить мобилизационный план, полмиллиона можно было вернуть в армию из госпиталей, то еще один миллион человек требовалось призвать в армию с промышленных предприятий. Их места должны были занять военнопленные и иностранные рабочие, угнанные в Германию с завоеванных территорий.

Установилась диктатура имперской службы труда. Поиск людей был поставлен на деловую основу. В первую очередь было предложено несколько сократить непомерно раздутые ряды люфтваффе, военно-морских сил и ваффен СС. Однако ни Геринг, ни Гиммлер не могли пойти на сокращение численности своих подразделений армии, которые в любое время могли понадобиться для ведения закулисных сражений.

После вступления Америки в войну эффективность военно-промышленной отрасли превратилась в еще более решающий фактор, чем прежде. «Государственные чиновники пребывают в состоянии хаоса», как очень точно охарактеризовал генерал Варлимонт положение, в котором находилась ведущая отрасль промышленности. Армия, ВМФ и люфтваффе отчаянно отстаивали собственные интересы. Конфликт между министерством экономики и руководителем четырехлетнего плана начался еще перед войной.

Постоянное вмешательство Гитлера только усугубляло ситуацию. Осенью 1941 года фюрер приказал осуществить перевод военной промышленности, за исключением авиационной, на выпуск гражданской продукции. В 1942 году ситуация изменилась. На первый план вышло производство танков, железнодорожных составов и подводных лодок. Считалось, что война скоро закончится, поэтому разработка технических новинок, которые промышленность не могла освоить в ближайшем будущем, была приостановлена. Это непродуманное решение отрицательно отразилось на развитии ракетостроения и атомных исследованиях.

Гитлер категорически отказывался смотреть фактам в лицо. Когда Генеральный штаб попытался убедить его, что Советский Союз выпускает по шестьсот – семьсот танков в месяц, а скоро выпуск достигнет тысячи двухсот, Гитлер заявил, что этого просто не может быть. По заявлению генерала Томаса в 1942 году были сформированы еще четыре немецкие танковые дивизии, но полностью укомплектованы были только десять из двадцати пяти уже существующих танковых дивизий.

В феврале 1942 года в авиационной катастрофе при невыясненных обстоятельствах погиб Тодт, незадолго до этого предостерегавший Гитлера против продолжения восточной кампании. Министром вооружений был назначен тридцатишестилетний Альберт Шпеер, до этого технический советник Гитлера. Несмотря на резкое истощение сырьевых ресурсов, Шпеер с невероятной энергией взялся за решение поставленных перед ним задач. Он предпринимал отчаянные усилия, стремясь увеличить объемы производства, и пытался равномерно обеспечивать необходимой техникой все рода войск. Он по возможности избегал бюрократических процедур и изо всех сил старался удержать лучших людей, каких только мог найти, независимо от их партийной принадлежности.

Ему удалось добиться определенных успехов. Производство вооружения достигло огромных размеров. Прогресс был очевиден, но, к сожалению, он нивелировался разбомбленными союзниками коммуникациями и потерей румынских нефтяных месторождений. Таким образом, усилия Шпеера сводились на нет. Это доказывало правильность рассуждений Бека, что в эпоху воздушной войны Германия потеряет стратегическое превосходство, которым обладала в эпоху Мольтке-старшего и Шлифена.

II

Как-то Бек сказал Шлабрендорфу, что эта война будет проиграна прежде, чем раздастся первый выстрел. Теперь, выйдя в отставку, он с душевной болью наблюдал за происходящими событиями из своего дома в Берлине. Он предвидел все, что должно было произойти: захлебнувшееся наступление на Восточном фронте, англо-американское вторжение в Италию и нападение союзников на Францию. Он старался поддерживать переписку с командующими армиями, но его авторитет среди молодых офицеров сильно пошатнулся после ставшей очевидностью неправильности его оценки французской армии и пророчества в отношении провала наступления на Западе. Гальдер навещал изгнанника, ведь Бек по-прежнему оставался тайным наставником старшего поколения генштабистов.

Бек считался руководителем подпольного сопротивления, в которое первоначально входили Герделер, Хассель, Попитц и Гаммерштейн-Экворд и которое теперь установило связи с бывшими социал-демократами и профсоюзами. Кроме того, к сопротивлению примкнули социалисты, такие, как доктор Юлиус Лебер, Карл Мирендорф, Теодор Хойбах и Лойшнер, бывший министр внутренних дел Гессена.

Зимний кризис 1941/42 года, как это обычно и бывает, заставил участников сопротивления активизировать свою деятельность. Первый план покушения на Гитлера обрел конкретную форму в феврале 1942 года; его авторами были фон Халем и фон Шварценштайн. Выполнение плана, который, к сожалению, был скоро раскрыт, было возложено на бывшего руководителя добровольческих отрядов.

Тем временем Витцлебен заканчивал план похода на Берлин. Идея заключалась в том, чтобы воспользоваться помощью западных сил для восстановления государства на новой основе, государства, в котором будет соблюдаться закон и права человека. Адъютант Витцлебена, граф фон Шверин-Шваненфельд, который поддерживал отношения с небольшой группой социалистов и консерваторов, собравшихся вокруг старшего внука Мольтке-старшего, графа Гельмута фон Мольтке, теперь служил в контрразведке. Вместе с фон Вартенбургом, Фрицем фон дер Шуленбургом, сыном начальника штаба кронпринца, и другими представителями науки и духовенства Мольтке работал над программой радикальных реформ, которая должна была вступить в силу после окончательного краха. Этот круг людей не верил, что можно предотвратить неизбежную катастрофу с помощью государственного переворота или покушения на Гитлера, в то время как Витцлебен, представитель старой школы, считал, что надо не рассуждать, а действовать.

Но план Витцлебена так и остался всего лишь планом. Витцлебен серьезно заболел и был вынужден лечь на операцию. Место Витцлебена на фронте занял Рундштедт, которого призвали из запаса, поскольку Гитлер опасался высадки на западе союзников. Полковник Цейтцлер, начальник штаба Клейста, был назначен начальником штаба главнокомандующего Западным фронтом.

Рундштедт считал, что во время войны, независимо от качества плана, невозможно осуществить государственный переворот. Рундштедт питал не меньшее отвращение к национал-социализму, чем Витцлебен, но его не оставили равнодушным воззвания Гитлера к его патриотическим чувствам. Гитлер не раз отправлял в отставку и снова призывал Рундштедта, и это убедило Рундштедта в собственной незаменимости.

III

Гитлер объявил, что благодаря непрерывным немецким атакам Россия «мертва». Осталось разгромить жалкие остатки советской армии. Гальдер и генерал-квартирмейстер Вагнер придерживались диаметрально противоположной точки зрения. Впрочем, как и обер-квартирмейстеры Генерального штаба. Все были против возобновления наступления. Гальдер и Вагнер считали, что после трагический неудачи немецкие армии должны просто выпрямить линию фронта, тем самым ликвидировав прорывы и сократив фронт. Тогда немецкие армии окажутся в более выгодном положении и смогут сдержать наступление противника.

Гитлер, естественно, придерживался другого мнения. Осенью Германия должна завладеть нефтяными скважинами Закавказья, в противном случае будет невозможно продолжать войну. Клейст обратил внимание Гитлера на то, что в случае наступления фланги, обращенные к Дону, окажутся незащищенными. Фюрер успокоил Клейста. Итальянские и венгерские войска, заверил он, будут прикрывать фланги.

Фельдмаршал Кюхлер сменил Лееба на посту командующего группой армий «Север», фон Клюге по-прежнему командовал группой армий «Центр», а вот Рейхенау, командующий группой «Юг», в феврале выбыл из строя; у него случился удар. Его место занял вернувшийся в строй фон Бок, но вскоре из-за бесконечных разногласий с Гитлером и по причине ухудшения здоровья его опять отправили в отставку.

Предложенная стратегия летней кампании потребовала переформирования вооруженных сил. Были сформированы две группы армий: «Б», под командованием фельдмаршала фон Вейхса, и «А», под командованием Листа. Группа армий «Б», в которую входили 2-я и 6-я армии и 4-я танковая армия, должна наступать из района Курск – Харьков через Дон на Сталинград. Группа армий «А» состояла из 11-й и 17-й армий, 1-й танковой армии Клейста, 3-й румынской армии и, поначалу, итальянского экспедиционного корпуса. Эти армии должны были наступать с низовьев Дона на Кавказ. Перед 11-й армией, а после смерти Шоберта командование 11-й армией принял Манштейн, была поставлена отдельная задача – взятие Севастополя.

Генеральный штаб не мог уклониться от ясно выраженных приказов Гитлера начать подготовку к наступлению. По последнему плану Гальдера следовало, удерживая центральный участок фронта, нанести внезапный удар по Крыму, тем самым провоцируя русских на преждевременное наступление. Тогда немцы, оказавшись в более выгодном положении, могли бы нанести удар по флангам противника, двигаясь в Донецкую область.

Гитлер, находясь под влиянием идеологических соображений, решил, что его основной целью является Сталинград. После захвата Сталинграда он хотел развернуть армии на север и уничтожить войска противника, сосредоточенные восточнее Москвы. Лист должен был занять оборонительную позицию вдоль Дона, армия Манштейна, захватив Севастополь, – двинуться к Волге.

Наступление Тимошенко, плохо рассчитанное по времени, всего двумя группами армий и одной танковой армией, доказало, что Россия, несмотря на заявление Гитлера, ни в коем случае не «мертва». Тем не менее бой между Волгой и Доном значительно ослабил противника. Поэтому когда 28 июня 1942 года Германия начала летнее наступление от Курска до Черного моря, то смогла уже в начале июля дойти до Дона. 4-я танковая армия через низовье Дона двинулась к Сталинграду. Успех операций, в которых немцы впервые использовали ракетную артиллерию, позволил Гитлеру в очередной раз обвинить Генеральный штаб в некомпетентности и слабости и заявить о себе как о «величайшем генерале своего времени».

На участке между Доном и Волгой 6-я армия Паулюса встретила сопротивление. Но Гитлер не хотел отказываться от иллюзии, что уничтожил силы противника. Он решил перебросить большую часть танков Паулюса в южном направлении. Это могло помочь Листу и Клейсту энергично двинуться в направлении Батуми и Баку. Самое удивительное, что Гитлер в качестве основной цели выбрал Батуми, а не Баку.

Составлять план подготовки двух боевых операций, которые должны были проходить одновременно, причем на огромном расстоянии друг от друга, одна на Волге, другая на Кавказе, казалось любому профессионалу сущим безумством. Гальдер был категорически против; история военного искусства не знала таких прецедентов. Но Гитлер был уверен, что может как угодно обращаться с уроками истории; хоть поставить все с ног на голову. Тогда Гальдер обратил его внимание на то, что русские сосредоточили значительные силы восточнее Волги и на Кавказе, а Вагнер заявил, что не может гарантировать обеспечение обеих операций.

Не помогли никакие доводы. Гитлер не только перевел свой штаб в Винницу, но и принял на себя командование южной группой войск. Листу и Клейсту было приказано двинуться через Кубань на Северный Кавказ, а Паулюсу и 6-й армии продолжать наступление на Сталинград. 3-я румынская, 2-я венгерская и недавно сформированная 8-я итальянская армии должны были защищать слишком растянутый северный фланг группы армий «Б». Солдаты-иностранцы не могли не выполнять приказов, но в то же время они не могли понять, почему должны проливать кровь в степях на юге России ради немца, страдающего манией величия. Когда генерал Блюментрит совершил выборочную инспекционную поездку в итальянские и румынские части, он был неприятно поражен состоянием итальянской армии. Тем не менее немцы начали наступление. Победа на Волге досталась Паулюсу тяжелой ценой; он понес огромные потери в людях и технике. 9 августа Лист и Клейст, двигаясь на Северный Кавказ, захватили Майкоп.

IV

Гитлер в очередной раз одержал победу. В конце лета 1942 года немецкие армии стояли на Крите, в Финляндии и на побережье Ла-Манша. Роммель получил звание фельдмаршала; его называли революционным «народным маршалом». 1 сентября войска Паулюса подошли к западным окраинам Сталинграда, где встретили отчаянное сопротивление дивизии под командованием Родимцева. Немцы водрузили флаг со свастикой на Эльбрусе.

Роммель попросил разрешения отвести войска, чтобы дать передышку измученным, уставшим от боев солдатам. Но Гитлер отдал приказ начать наступление на Каир. Муссолини готовился лично войти в Каир во главе итальянской армии.

Генерал Маррас, итальянский военный атташе в Берлине, еще в марте предсказал, что территория между Сталинградом и Астраханью станет могилой для немецкой армии. Впоследствии секретарь посольства граф Ланца под псевдонимом Леонардо Симонди опубликовал содержащие большое количество интересной информации мемуары. Он слышал, что в то время в партийных кругах высказывалась критика в адрес Гальдера, а в других кругах ходили слухи о готовящемся перевороте. Ланца пишет, что внешне Гальдер напоминал мелкого служащего, но это только внешне. Он считает, что Гальдер был лучшим стратегом своего времени, человеком, обладавшим высочайшим интеллектом.

Ходившие по Берлину слухи были всего лишь реакцией на растущие разногласия между Гитлером и Гальдером. В ночь на 18 августа британские, канадские и американские войска провели широкомасштабную разведывательную операцию в районе Дьепа. Гитлер пришел к выводу, что готовится вторжение, и приказал перебросить мобильные элитные формирования из Советского Союза во Францию. Армия Манштейна, взявшая Севастополь, была направлена к Ленинграду. Для бомбардировки Ленинграда использовались те же зенитные орудия, что и в Севастополе. Большая часть армии Клейста должна была поддерживать Паулюса. Эти командующие оказались в опасном положении; своими действиями Гитлер просто затыкал одну дыру, тут же создавая другую. У Блюментрита создалось впечатление, что Гитлеру не давала покоя «мысль о Вердене». Другими словами, Гитлер хотел, чтобы армии противника умерли от потери крови на огромном плацдарме к западу от Волги.

Пока 6-я армия с боями входила в Сталинград, отбивая улицу за улицей, дом за домом, наступление Листа и Клейста на Северном Кавказе, лишенное основных мобильных частей, постепенно зашло в тупик. Гитлер набросился с упреками на начальника Генерального штаба, обвинив офицеров в трусости и лени. Гитлер отмахнулся от донесений, в которых говорилось о формировании новых советских армий, заявив, что это фальшивки. Только наивный теоретик мог поверить в этот большевистский блеф, заявил Гитлер. Когда Гальдеру все-таки удалось доказать, что новые формирования противника, одно в полтора миллиона человек, а второе в полмиллиона, сосредоточены у Сталинграда и на Кавказе, Гитлер пришел в неописуемую ярость. Он бросился на Гальдера, сжав кулаки и брызгая слюной, и начал кричать, что запрещает заниматься в его присутствии «идиотской болтовней».

24 сентября, поскольку Гальдер продолжал упорно настаивать, чтобы ему объяснили, чем закончится сталинградская операция, если новые формирования противника пойдут в наступление, он был отправлен в отставку.

Согласно записям Гальдера, фюрер припомнил ему все происходившие между ними споры, причем называя точные даты, и сказал, что постоянная борьба с Генеральным штабом отняла у него полжизни, а это, с его точки зрения, слишком высокая цена. Чтобы решать вопросы, связанные с армией, не требуется высокой профессиональной подготовки. Главное, по мнению фюрера, привить «национал-социалистические взгляды», а этого ему никогда не добиться от офицеров старой школы.

«Плохой признак», – написал Чиано 28 сентября в дневнике, узнав об увольнении Гальдера. Закончился период, в течение которого старый Генеральный штаб руководил операциями. Закончился период, в течение которого немецкие армии праздновали успех.

Между 1939-м и 1942 годами целью планирования было уничтожение вражеских армий и восстановление оборонительных позиций. Тактика основывалась на взаимодействии больших танковых формирований и авиации, которая выполняла функции воздушной артиллерии. Война вступила во вторую фазу.

V

Преемником Гальдера стал генерал-лейтенант Курт Цейтцлер, начальник штаба главнокомандующего Западным фронтом. Цейтцлер родился в 1895 году. Его отец был протестантским пастором. По мнению Гитлера, Цейтцлер обладал качествами, необходимыми для начальника Генерального штаба. В Первую мировую войну он был пехотным офицером. Конечно, тогда ему было далеко до членов Генерального штаба или ведущих руководителей Войскового управления. В 1934 году он перешел в танковые войска, служил подполковником в штабе ОКВ при Варлимонте, а затем начальником штаба танковой группы Клейста во Франции. Зимой 1940/41 года он, переодевшись в гражданскую одежду, провел рекогносцировку в Родопах перед развертыванием армий Листа.

Гальдер, внешне очень напоминавший школьного учителя (именно таким видел его Гитлер), был уравновешенным, эрудированным человеком. Цейтцлер, энергичный, подвижный, был человеком действия. Он великолепно разбирался в вопросах танковой войны, но не слишком уверенно чувствовал себя в пронизанной интригами атмосфере гитлеровского штаба. Будучи по сути прагматиком, Цейтцлер считал, что не стоит слишком откровенно высказывать свое мнение Гитлеру.

Гитлер не доверял Генеральному штабу, и с этим ничего нельзя было сделать. Цейтцлеру было поручено проведение операций на Восточном фронте, которым руководил непосредственно фюрер. Как отмечал один из наиболее выдающихся членов старого Генерального штаба генерал-лейтенант Ганс Шпайдель, в тот период начальник Генерального штаба превратился в главнокомандующего Восточным фронтом, но со значительно меньшими полномочиями, чем имели Гинденбург и Людендорф. Остальные театры военных действий находились в ведении ОКВ и его штаба, который даже в численном отношении был слишком слаб, чтобы справиться с подобной задачей. Все вопросы, связанные с поставками, были возложены на генерал-квартирмейстера сухопутных войск.

Кто действительно оказывал влияние на ведение войны, так это Йодль, Варлимонт и генерал-лейтенант фон Буттлар-Бранденфельс, начальник штаба оперативного руководства ОКВ. Какое-то время Йодль находился в немилости, поскольку попытался убедить Гитлера оставить Гальдера начальником Генерального штаба. Йодль рассказывал, что Гитлер пришел в бешенство, выслушав его совет. Он кричал, что заменит Йодля Паулюсом, как только тот войдет в Сталинград. Долгое время Гитлер вел себя, словно невоспитанный школьник, отказываясь здороваться с Йодлем и есть с ним за одним столом. Когда фюрер наконец решил вернуться за общий стол, то пришел в сопровождении эсэсовцев, словно боялся, что кто-нибудь из офицеров будет угрожать ему оружием.

То, что ведение практически всех операций было возложено на ОКВ, на самом деле стало началом конца. Варлимонт видел всю абсурдность создавшегося положения. Генеральный штаб, по мнению Варлимонта, должен был руководить операциями, а в задачу штаба ОКВ входит координация всех действий. Теперь штаб ОКВ занимался решением несвойственных ему задач. Однако Варлимонт не смог отговорить Йодля от руководства своего рода дополнительным (лишним, с его точки зрения) Генеральным штабом. Йодль горячо верил в гениальность Гитлера.

Цейтцлер посчитал необходимым внести некоторые изменения в структуру Генерального штаба; первый обер-квартирмейстер теперь не выполнял функции заместителя начальника штаба. Гитлер сделал гораздо более серьезные перестановки. Он забрал у Генерального штаба управление личного состава сухопутных войск и назначил начальником этого управления Шмундта, своего шеф-адъютанта. Можно сказать, что произошло второе рождение старой всемогущей генерал-адъютантской службы.

Гитлер предпринимал «героические» усилия, стремясь лишить армию ее традиционной особенности, аполитичности, и превратить ее в политическое орудие национал-социализма. С этой целью он создал штаб национал-социалистического руководства» (Nationalsosialistische Fuhrungsorganisation), который в действительности был своего рода шпионской организацией, а ее члены – нечто средним между политическими комиссарами и политическими пропагандистами. В их задачу входило обучение новых «солдат революции». Гитлер часто подчеркивал, что советская армия пропитана коммунистической идеологией и он хочет, чтобы немецкая армия была пропитана национал-социалистической идеологией.

Последние стадии этого процесса растянулись на последующие два года. В мае 1944 года большая часть абвера вошла в состав Главного управления имперской безопасности СС (РСХА). Сформированные добровольческие гренадерские дивизии и добровольческие артиллерийские корпуса должны были заложить основу будущей революционной армии мирного времени. Было созданы такие военизированные формирования, как «фольксштурм» («Volkssturm») и «вервольф» («Wehrwolf»). Гиммлер был назначен командующим резервной армией, и на его ведомство возложено руководство разработкой и испытаниями «Фау» – «оружия возмездия».

В последние дни войны было принято решение заменить штаб национал-социалистического руководства под руководством генерала Рейнеке новой организацией под руководством Мартина Бормана. Армия лежала в руинах, а идеология праздновала победу.

VI

Мы уже говорили, насколько остро стоял вопрос о пополнении и какая борьба разгорелась между воинскими формированиями. Фактически арбитром в решении вопроса с распределением пополнения выступил штаб ОКВ. Гитлер, естественно, оказывал предпочтение ВМФ, люфтваффе и ваффен СС. Поскольку в данный момент количество самолетов сократилось, Генеральный штаб попросил пополнить армейские ряды. Геринг тут же стал убеждать Гитлера, что будет неразумно отправить людей, воспитанных в духе национал-социализма, к реакционным генералам, которые захотят подчинить их своему влиянию. В результате были созданы двадцать две так называемые «полевые дивизии лютфваффе», которые, не имея опыта ведения войны на суше, понесли немыслимые потери. В конце войны сформированные из освободившихся в люфтваффе людей парашютные подразделения, которые в конечном итоге превратились в армию, приобрели статус элитных частей.

Упрямство Гитлера нанесло большой ущерб армии. Генеральный штаб установил, что максимальная численность дивизии должна составлять триста человек. Гитлер установил цифру четыреста пятьдесят. Стремясь помешать возрождению в армии любых традиций, новые формирования комплектовались людьми иного сорта, далекими от старых представлений, заложенных Генеральным штабом. Ранее сформированным подразделениям, которым было отказано в пополнении, не оставалось ничего другого, как извлекать выгоду из имевшегося у них боевого опыта.

В соперничество и преследование разных целей различными ведомствами впутывалась проблема использования русских, украинцев и людей других национальностей, враждебно относившихся к Советскому Союзу. В 1942 году появились формирования, состоявшие из дезертиров советской армии и добровольцев, ненавидевших советский строй. В свою очередь, ОКВ санкционировал формирование добровольческих легионов туркмен и кавказцев. Эта идея нашла поддержку в Генеральном штабе. Особенно ее поддержали майор фон Штауффенберг, сотрудник оперативного отдела, и его друг подполковник фон Ренне, начальник сектора восточных армий в отделе иностранных армий. Ни тот ни другой не были сторонниками нацистского режима.

По инициативе Штауффенберга генерал Гельмих был назначен в Генеральном штабе «генералом по восточным армиям». Во время зимней кампании 1941 года Гельмих, командующий дивизией, вызвал неудовольствие Гитлера. Однако Гельмих прекрасно знал Восток. Назначение прошло без ведома Гитлера и штаба ОКВ. Цейтцлер одобрил кандидатуру Гельмиха, поскольку связывал с его приходом разумное проведение восточной политики.

Вскоре отдел пропаганды ОКВ предложил на эту должность своего кандидата. Им оказался генерал Власов, военнопленный, которому предлагалось возглавить русскую освободительную армию из захваченных в плен русских. Замечательный пример дублирования и противоречий, которые были настоящим бичом Германии. Для полноты картины следует добавить, что усилия Штауффенберга и Власова были сведены на нет колониальной политикой национал-социалистов на Востоке.

Отодвинув Генеральный штаб как можно дальше от большинства театров военных действий, Гитлер еще активнее стал вмешиваться в ведение войны. Нельзя сказать, что он только ошибался, но многое делал слишком поздно, и все чаще хорошие идеи чередовались с грубейшими ошибками. Гитлер был страстно увлечен поиском новых видов оружия. Ряд важных разработок можно смело поставить ему в заслугу: создание тяжелого танка «тигр», сверхтяжелого танка «королевский тигр», тяжелого танка «пантера», увеличение калибра противотанкового оружия.

Мы уже говорили, что Гитлер вникал во все детали военных операций. С такой же дотошностью он вникал в процесс разработки и испытаний управляемого ракетного оружия дальнего действия, так называемого «Фау», «оружия возмездия», которое должно было стать ответом Германии на британские удары с воздуха. Занятия по использованию нового «чудо-оружия» в артиллерийских полках проводил генерал Хейнеман.

Приказы, исходившие из ставки, были отмечены печатью строжайшей секретности. Командующие группами армий получали только ту информацию, которая имела отношение непосредственно к их действиям. Командующим запрещалось не только выяснять, что происходит на других фронтах, но даже просто интересоваться вопросами, связанными с внешней политикой. По свидетельству Блюментрита, уровень отдаваемых приказов был чрезвычайно низок (виной тому «недисциплинированность ума» Гитлера), хотя со времен Гнейзенау четкие, осмысленные приказы были источником гордости прусской армии. Однако следует заметить, что неопределенность формулировок этих «гибких приказов» зачастую позволяла командующим принимать собственные решения. Гитлер, сам того не ведая, предоставлял командующим определенную свободу действий, поскольку приказы можно было трактовать по-разному.

VII

Война выходила на тот уровень, когда, казалось, уже не существовало никаких ограничений. 18 октября Гитлер издал приказ, что все диверсанты и парашютисты, захваченные в немецком тылу, должны быть расстреляны. С другой стороны, партизанская война на Балканах и, особенно, в Советском Союзе приобрела такой небывалый размах, что поставила под угрозу систему снабжения армии. Партизанская война была ответом на расстрелы заложников, массовую депортацию, голод и разруху. Ужасы, творимые нацистами, вся система террора, противоречащая офицерским традициям, не могла не оказать влияние на офицерский корпус. Одним из самых страшных преступлений нацистов было истребление евреев Восточной Европы в газовых камерах Верхней Силезии и Польши.

Вскоре Цейтцлер понял, что перед ним стоит неразрешимая проблема. Что делать с главнокомандующим, который, изучив карты Генерального штаба, указывает участки фронта, которые надо выпрямить, поскольку они раздражают его «художественный вкус»? Незадолго до этого Гитлер пришел к мнению, что Цейтцлер никакой не «революционный генерал», тем более когда он отказался от подарка фюрера (Гитлер любил одаривать своих фельдмаршалов, особенно Кейтеля и Клюге).

Но с Генерального штаба нельзя целиком снять ответственность за неблагоприятно складывавшуюся ситуацию. Несмотря на то что при Гальдере большая часть высокопоставленных офицеров поняла несостоятельность Гитлера как военачальника, Генеральный штаб никогда не оказывал действенного сопротивления. Офицеры твердо придерживались принципа коллективной ответственности, впервые сформулированного Массенбахом, отчаянно цепляясь за раз и навсегда установленные правила. В результате они навлекли на себя позор как исполнители приказов Гитлера.

Вот такое наследство получил Цейтцлер, заняв пост начальника Генерального штаба, и такой была ситуация, сложившаяся в начале зимы 1942 года, когда кампания, против которой Генеральный штаб предостерегал Гитлера, но с планом которой, тем не менее, согласился, привела к катастрофическим последствиям. В одном из последних публичных выступлений Гитлер хвастливо объявил, что немцы уже в Сталинграде и никто и никогда не вернет территорий, по которым ступала нога немецкого солдата.

А в это время в Сталинграде русские все еще оказывали отчаянное сопротивление. Сталинград стал скорее для немцев, чем для русских, вторым Верденом, уничтожившим две немецкие армии. Летняя кампания была успешнее, но не принесла решающей победы. Можно с уверенностью сказать, что Сталинград окончательно разрушил иллюзии и авторитет Гитлера.

На других фронтах складывалась, мягко говоря, неудовлетворительная ситуация. Турция отказалась стать союзником Германии. Наступление на Кавказе зашло в тупик, и Лист попросил разрешить ему начать отступление. Йодль, что было ему несвойственно, лично приехал к Листу, чтобы оценить ситуацию, и был вынужден признать, что главнокомандующий прав. Несмотря на это, в ноябре Лист был снят с поста главнокомандующего и на его место назначен Клейст. В это же время один из командиров дивизии Клейста генерал Шпонек был уволен из армии и заключен в тюрьму за отступление, предпринятое по собственной инициативе. Примерно за год до окончания войны фон Клейста отправили в отставку.

В начале ноября поражение в Эль-Аламейне стоило Роммелю почти всех танков. 8–9 ноября союзники высадились в Марокко, и Роммель оказался зажатым между двух фронтов. Положение итальянцев в Средиземноморье становилось все отчаяннее. Поспешная оккупация Южной Франции, Корсики и Туниса немецкими и итальянскими дивизиями и отправка 5-й танковой армии под командованием генерал-полковника фон Арнима в Тунис не внесла серьезных изменений в сложившуюся ситуацию. Все эти действия привели к еще большему растяжению фронта и отвлечению сил, которые можно было бы с большей пользой использовать в другом месте.

Сталинградская битва вступила в новую фазу. Получив подкрепление, русские, как предсказывал Гальдер, начали наступление на открытый немецкий фланг. После сильной артиллерийской подготовки, введя в бой большое количество танков, советские войска стали продвигаться на юг. Первый удар, нанесенный по 3-й румынской армии, уничтожил ее. 48-й танковый корпус, в который входили одна немецкая и одна румынская дивизия, оснащенный устаревшей, захваченной у французов техникой, не смог оказать должного сопротивления противнику. Гитлер грозился расстрелять командующего армией, уволил его из вооруженных сил, но это не спасло ситуацию. Вскоре весь Донской фронт лежал в руинах; 6-я армия Паулюса (триста двадцать тысяч человек) попалась в ловушку между Волгой и Доном.

Первым порывом Гитлера было забрать 4-ю танковую армию, входившую в группу армий «А», с Кавказа и направить ее на освобождение армии Паулюса, но группа «А» сама находилась в крайне стесненных обстоятельствах. Фон Вейхс, командующий группой армий «Б», и Цейтцлер считали, что 6-я армия должна выбираться из «котла» и пробиваться к немецкой линии фронта, в случае необходимости – оставив тяжелую технику.

Пока армия Паулюса боролась за жизнь в жутких погодных условиях, не менее жестокие бои велись в ставке Гитлера. Генеральный штаб, понимая, что вместе со всеми понесет ответственность за дальнейшее развитие событий, пытался отстоять законное право влиять на принятие решений. Цейтцлер открыто сказал Гитлеру, что это преступление – бросать 6-ю армию в Сталинграде. В ночь на 24 ноября, решив, что ему удалось убедить Гитлера отдать приказ Паулюсу отводить армию, Цейтцлер проинформировал об этом Вейхса. Утром 24 ноября Вейхс принял решение отдать необходимые приказы. Неожиданно поступила директива, строго запрещающая предпринимать какие-либо действия в отношении 6-й армии.

Гитлеру даже не приходило в голову, что 6-я армия может выйти из боя. По его мнению, Паулюс обязан был удерживать свои позиции в Сталинграде; он него зависела судьба Донского и Кавказского фронтов. Авиация понесла серьезные потери, в не меньшей степени пострадал авторитет Геринга, а потому он решил воспользоваться случаем выдвинуться на передний план. Геринг гарантировал, что организует снабжение окруженных войск, обеспечив армию Паулюса всем необходимым. Аргументы Геринга были весомее предложений Цейтцлера. Таким образом, Генеральный штаб проиграл сражение на внутреннем фронте.

Зимой было уволено еще несколько «неудобных» генералов, и в их числе командующие 2-й и 17-й армиями и командующий танковым корпусом фон Витершайм. От попыток помочь Паулюсу с воздуха пришлось отказаться. Боеприпасы, горючее и хлеб в 6-й армии были на исходе. Дело явно шло к концу.

Гитлер решил поручить задачу восстановления Донского фронта и освобождения Паулюса лучшему стратегу Восточного фронта Манштейну. Была сформирована группа армий «Дон» под командованием Манштейна, в которую входили 6-я армия, остатки 4-й танковой армии, 3-я и 4-я румынские армии.

Армии Манштейна сражались в пятидесяти километрах от Сталинграда, но танкам Паулюса не хватило горючего, чтобы соединиться с Манштейном. Все усилия оказались тщетны. Потеряв венгерские и итальянские части, группа армий «Дон» была вынуждена отступить. Такой ход событий усилил отчаянное положение группы армий «А», действовавшей на Кавказе. Вскоре Манштейну пришлось поддерживать Клейста, который начал отступать с Кавказа.

VIII

Голод, болезни, нехватка продовольствия истощили силы 6-й армии. У несчастного Паулюса был единственный выход – вопреки приказу Гитлера попытаться вырваться из окружения, то есть совершить шаг, на который его толкали некоторые генералы. Паулюс был первым обер-квартирмейстером штаба и свидетелем бессмысленной борьбы Гальдера за влияние. Кроме того, Паулюс был типичным представителем старшего поколения офицеров Генерального штаба и, как солдат, должен был подчиняться приказам. Его не интересовала политика, но он не мог не понимать, насколько бессмысленно продолжать держаться за Сталинград, от которого сейчас зависела судьба Генерального штаба и всего немецкого народа.

Из-за одного человека, чрезмерно заботящегося о сохранении собственного престижа, следовало пожертвовать целой армией. Эта бессмысленная жертва подтолкнула к решительным действиям военную оппозицию. Бек предложил следующий план. Паулюс попытается выбраться из окружения, и это станет сигналом для совместных действий всех «мятежных» фельдмаршалов, которые должны потребовать отставки Гитлера. Бек исходил из того, что все фельдмаршалы придерживаются одного мнения. Но, как выяснилось, он глубоко заблуждался. Хотя эти фельдмаршалы и были членами Генерального штаба, понятие «единства взглядов» уже давно отошло в прошлое. Ни Роммель, ни Рундштедт, ни Манштейн не были готовы предпринимать решительные действия. В особенности Манштейн, который не мог думать ни о чем, кроме как о боях на Южном фронте. Перед его мысленным взором вставала страшная картина, как наводнение, хлынувшее с востока, сметает немецкую плотину и заливает Центральную Европу. В такой ситуации, как считал Манштейн, «коней на переправе не меняют». Старый прусский аристократ Рундштедт, противник нацистского режима, считал, что положение можно спасти, если предоставить Генеральному штабу свободу действий.

В самом Генеральном штабе самым пылким сторонником «выступления фельдмаршалов» был майор фон Штауффенберг. По роду службы Штауффенберг часто общался с командующими и, пользуясь случаем, старался выяснить их отношение к Гитлеру. Штауффенберг был убежден, что надо принимать срочные меры, пока еще что-то можно сделать. Он считал, что наступил решающий час (возможно, последний) не только для Генерального штаба, но и для армии в целом.

Зондирование почвы закончилось для Штауффенберга жестоким разочарованием. Манштейн объяснил молодому штабисту, что подобные действия не предпринимают без соответствующего приказа сверху; кто-то обязательно должен отдать приказ. Можно предположить, что он так своеобразно пошутил.

Высший генералитет считал, что спасти положение можно с помощью сокращения линии Восточного фронта, отвода немецких армий на позиции, где они смогут вернуть себе инициативу; затем предлагалась стратегия наступательной обороны. Таким образом, со временем, несмотря на большую численность, удастся вымотать врага частыми отвлекающими ударами, экономно используя собственные ресурсы.

Для этих людей Гитлер был непреодолимым препятствием. Он не понимал потенциальных возможностей гибкой обороны. Нет, победа любой ценой; никаких отступлений! Гитлер упрямо считал, что любое отступление – это поражение. Он ни во что не ставил человеческую жизнь. Утверждал, что долг солдата умереть, но не сойти с захваченной территории.

Цейтцлер не видел другого пути спасти положение на Восточном фронте, как провести полную реорганизацию командной структуры. Он запланировал целый ряд серьезных изменений. Командующий Восточным фронтом должен иметь полную самостоятельность. Кейтеля следовало заменить более влиятельной личностью. Штаб сухопутных войск и штаб ОКВ предлагалось объединить в единый Генеральный штаб вермахта. СС должны подчиняться этому штабу. Руководство военной промышленностью будет осуществлять генерал-квартирмейстер. Одним словом, Цейтцлер стремился к полной перестройке штаба фюрера. В этом случае Гитлер оставался главнокомандующим, но не занимался бы непосредственно ведением войны.

Такая коренная реформа не устраивала не только самого Гитлера и его окружение, но и командующих ВМФ, люфтваффе и СС. Яростными противниками восстановления в любом виде большого Генерального штаба были в первую очередь адмирал Дёниц, преемник Редера, и Гиммлер. Предложение Цейтцлера было встречено в штыки. В результате многие офицеры Генерального штаба пополнили ряды оппозиционеров.

Генерал-лейтенант Хойзингер, начальник оперативного отдела Генерального штаба, который решительно возражал против политики массового уничтожения славян и евреев, стал откровенным врагом Гитлера. Такую же позицию заняли генерал-майор Штифф, глава организационного управления сухопутных войск, генерал Фриц Линде – ман, начальник артиллерийско-технического управления, генерал Вагнер, генерал-квартирмейстер Генерального штаба.

События в Сталинграде даже на Риббентропа произвели гнетущее впечатление, и он принялся уговаривать Гитлера заключить сепаратный мир с Советским Союзом. Но Гитлер, несмотря на то что у Риббентропа были люди, готовые начать переговоры, заявил, что до тех пор, пока не наступит улучшений в боевой обстановке, ни о каких переговорах не может идти речи.

22 января произошло событие, о котором нельзя не упомянуть. В этот день в Берлине в доме графа Йорка фон Вартенбурга состоялась встреча двух основных оппозиционных групп. Одна группа, в которую входили доктор Герделер, профессор Попитц, фон Хассель, открыто поддерживала государственный переворот, другая, кружок Крейсау (имение Мольтке находилось в Крейсау), которую составляли Мольтке, Шуленбург и фон Зольц, придерживалась реформаторских идей. Герделер упорно цеплялся за идею регентства кронпринца или его сына и наследника принца Фердинанда Прусского, после принудительного смещения Гитлера; но монархия, похоже, утратила свое значение для масс, будущее принадлежало умеренным социалистам. На следующий день после этой встречи Рузвельт и Черчилль завершили переговоры в Касабланке, сойдясь на «безоговорочной капитуляции стран оси. Это решение нанесло смертельный удар по всем надеждам, которые, вероятно, лелеяло «теневое правительство» и оппозиционеры Генерального штаба. С кем должны союзные правительства вести переговоры? Геббельсовская пропаганда тут же объявила: Гитлер это и есть Германия, и судьба Гитлера – эта судьба немецкого народа.

IX

2 февраля девяносто тысяч человек, все, что осталось от 6-й армии, сдались в плен. Незадолго до капитуляции, когда Паулюс неоднократно отклонял ультиматумы о сдаче, предъявленные маршалом Рокоссовским, Гитлер произвел командующего 6-й армией в фельдмаршалы. Гитлер склонялся к мысли назначить Паулюса начальником штаба ОКВ. Теперь новоиспеченный фельдмаршал вместе с двадцатью четырьмя генералами и примерно двумя тысячами пятьюстами офицерами был взят в плен. Сталинград стал второй Йеной, самым серьезным поражением немецкой армии.

Теперь Гитлер заявил, что 6-я армия была принесена в жертву, чтобы стабилизировать положение на Восточном фронте. Геббельс сразу объявил «тотальную войну» и обратился к немецкому народу с призывом приложить максимум усилий для достижения победы, хотя все возможности были уже давно упущены. Стало очевидным преимущество Советского Союза в количестве артиллерийских систем, а к 1944 году соотношение советских и немецких танков было пять к одному.

Ливия стала следующей потерей. Войска Монтгомери и Эйзенхауэра зажали с двух сторон немецкую армию в Тунисе. Роммель заболел желтухой, и его отправили домой. Он попросил, чтобы его место занял Гудериан, но даже такой специалист в области танковой войны, как Гудериан, не смог бы спасти положение. Гитлер отказал в просьбе и назначил командующим в Северной Африке генерал-полковника фон Арнима. Варлимонт лично летал в Тунис, хотя поездки на фронт сотрудников штаба ОКВ были весьма необычным явлением. Впечатление, которое он вынес из этой поездки, было далеко от оптимистического, и когда он поделился своими соображениями, то Гитлер, естественно, не пришел в восторг.

Сталинградская катастрофа оказала серьезное воздействие на военную оппозицию. Борьба Цейтцлера за реформирование структуры командования вступила в решающую фазу. В армии начала формироваться новая оппозиционная группа, состоявшая, скажем так, из офицеров в ранге генерал-майора и молодых штабных офицеров, продолжателей традиций Генерального штаба. С 1939-го по 1942 год теневое правительство занималось поисками вооруженных формирований для осуществления переворота. Теперь группа армейских офицеров искала правительство, такое правительство, которое могло бы вести переговоры с врагом и обеспечить конструктивный мир не только для Германии, а для всего континента. Наиболее выдающейся личностью в этом движении был, бесспорно, Штауффенберг.

Граф фон Штауффенберг родился в 1907 году. Его отец был гофмейстером последнего вюртембергского короля. В 1926 году Штауффенберг пошел на службу в армию и служил в прославленном 17-м Бамбергском кавалерийском полку. В 1936 году он был направлен в Военную академию в Берлине. С блеском закончив академию, Штауффенберг получил назначение в Генеральный штаб. Принимал участие в Польской и Французской кампаниях. В начале 1940 года получил назначение в организационный отдел.

Во время учебы в Военной академии его блестящая эрудиция привлекла внимание профессора, преподававшего военную историю. Профессор разглядел в Штауффенберге человека, который в один прекрасный день сможет внести свежую струю и в деятельность Генерального штаба, и в повседневную жизнь армии. Со стороны матери Штауффенберг приходился праправнуком Гнейзенау, и это обстоятельство, как считал молодой человек, накладывало на него особые обязательства.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.