Голоса

Голоса

Мистер Уэйленд из Вата поведал эту историю преподобному Фредерику Джорджу Ли, а тот включил ее в свою книгу «Проблески в сумерках» (1884).

«В 1829 году мой отец купил возле Бристоля небольшой удобный дом с двумя акрами земли, называвшийся „Горячий ключ“.

Дом стоял за пределами деревни, неподалеку от местной церкви. Отец решил обосноваться здесь, оставив карьеру юриста и дом в Лондоне. Он полагал, что сделал выгодное приобретение. Дом был ветхим, однако его владелец обещал привести его в полный порядок при условии, что вернет часть затраченных средств, предоставив новому владельцу право полной и бессрочной собственности. Весной 1831 года все формальности были улажены.

В апреле отец с моей младшей сестрой, слугой и двумя служанками поселились в новом доме, но через две недели обе служанки захотели уволиться. Они утверждали, что в доме обитают призраки – большой обезьяны и гигантского черного пса. То одно, то другое из этих существ появлялось в комнатах или проходило мимо в коридорах и на лестнице. К тому же повсюду раздавались странные звуки. На пустом чердаке было страшнее всего: казалось, там кого-то душат; временами шум доносился из внутреннего двора – как будто там жестоко избивали человек двенадцать.

Вознамерившись выяснить причину этих звуков, служанки ничего не увидели и не услышали. Во дворе было тихо, как в могиле.

Призвали несколько деревенских жителей, однако те согласились нести караул только при зажженных свечах и в большой компании. По этой причине шум раздавался лишь на чердаке, однако около полуночи во внутреннем дворе появились призраки обезьяны и гигантского черного пса, их видели одновременно пять человек. Казалось, животные выбрались сквозь закрытую решетку из большого подвала во флигеле и устремились в темноту за оградой. Домочадцы и крестьяне видели призраков не меньше двенадцати раз, хотя мой отец и слуга (оба слышали странные звуки) ничего не видели.

В начале ноября 1831 года, после того как мой отец уже дважды или трижды поменял слуг, он проснулся среди ночи от душераздирающего крика, доносившегося (как ему показалось) с крыши дома. Одновременно он услышал шум: как будто дюжина рабочих, переговариваясь, снимала черепицу и швыряла в сад. Он вскочил с постели, накинул кое-что из одежды и халат, разбудил слугу и поспешил вместе с ним к входной двери, захватив с собой заряженные пистолеты и ружье. Они рассчитывали встретить там воров, или лунатика… Но, отворив дверь и оглядевшись, они никого не увидели и не услышали ни звука. Черепица была на месте, сад абсолютно пуст и тих.

Подобные события, разнящиеся лишь в деталях, происходили вновь и вновь. Мой отец, человек совершенно прозаический и лишенный воображения, пришел к необычному выводу, что в доме обитают привидения – что, конечно, соответствовало истине, – и в 1832 году продал его отошедшему от дел бристольскому купцу.

Тот, в свою очередь, как мне сказали, счел свою жизнь там невыносимой, но не сумел избавиться от дома и сделал из него три коттеджа. Однако никто не соглашался жить и в коттеджах, ибо там все осталось по-прежнему.

Об этом месте пошла дурная слава, окна пустующего дома разбили, здание со временем обветшало, и через несколько лет его снесли».