ПИСЬМА
ПИСЬМА
Мартин Борман Герде Борман
Ставка фюрера
16.01.1943
Моя дорогая девочка.
Хочу сказать, что сегодняшний визит Г. Г.[11] был отнюдь не из приятных. Чувствуется, что он глубоко оскорблен, и, очевидно, это произошло не сегодня и не вчера. Он чувствует несправедливое отношение со стороны «der Chif»[12], и приводил в подтверждение примеры.
В течение нескольких последних лет к совершенно никчемным людишкам относились хорошо, даже особо отмечали, а он, Г. Г., только и умеет, что сеять раздор, и т. д. и т. п. Он отмел все мои возражения. Я сказал ему, что да, все так, но фюрер тоже имеет право время от времени быть несправедливым; разве все мы, несмотря на наилучшие намерения, всегда справедливы? Вот так и в случае с Г. Г., сказал я, имеется постоянная высокая оценка заслуг против единственного случая критики. Но все было напрасно. Г. Г. был слишком ожесточен, и временами его критика сводилась к злопыхательству, поэтому в других обстоятельствах у меня не было бы иного выбора, чем встать и заявить: «Прошу прощения, но я вынужден принять к вам строгие меры. Фюрер есть фюрер, и он выше всякой критики!»
Однако я принял во внимание состояние нервного возбуждения Г. Г. и сказал ему, что из-за повышенной нервозности он видит все в искаженном виде. Четырехнедельный отпуск – и он поймет и должным образом оценит гигантские достижения фюрера и его непрекращающуюся на протяжении двадцати трех лет борьбу. И если время от времени у всех нас сдают нервы, то нет ничего удивительного, что нечто подобное случается с фюрером, который решает сверхчеловеческие задачи. Он возвышается над нами, как гора Эверест. И даже если он внезапно в приступе гнева уволит нас, мы должны будем испытывать глубочайшую благодарность к нему, нашему дорогому фюреру!
Кроме того, что стоит один выговор против такого количества похвал со стороны фюрера!
Однако в данный момент Гиммлер слишком обижен, и его резкая критика крайне неприятна. Несмотря ни на что, фюрер есть фюрер! Что бы мы делали без него?
С любовью,
твой М. Б.
* * *
Герда Борман Мартину Борману
16.01.1943
Дорогой папочка.
Чемодан полностью упакован, и Агнес пытается засунуть в него еще и ботинки. Тетя Анни заштопала твои носки, но я не выворачивала их, чтобы проверить, не пропустила ли она что-нибудь; надеюсь, что все в полном порядке. Вместе с вещами надо, конечно, отправить шинель, если ты собираешься носить свою серую форму в Пуллахе. Но обе твои шинели в Оберзальцберге, и твоя единственная коричневая шинель висит в шкафу в Берлине, подготовленная к 30 января. Ты как-то не подумал о том, что носить в Пуллахе! Не считая этого, все в полном порядке. Хайнер написал тебе письмо в тот же день, но уже после того, как я поехала к тебе, а Анни забыла сказать ему об этом.
До следующего раза, дорогой. Жаль, что я не могу быть с тобой всегда, все время, чтобы заботиться о тебе. Снег не прекращается.
Твоя мамочка.
* * *
Герда Борман Мартину Борману
26.01.1943
Милый.
Вчера днем, вернувшись домой, я нашла письмо от фрау Тодт[13].
Я вкладываю ее письмо в свое, посколько оно должно заинтересовать тебя. Дети здоровы и счастливы; Хартмут, Герда и Ева после обеда легли подремать на солнышке. Хайнер вернулся из школы и играет на улице. Гельмут сделал уроки и играет на ковре со своими солдатиками. Айке и Ирма вернутся домой позже. Утром бабушка принимала ванну, и Анни помогала ей. Она перевозбуждается от вечернего купания и долго не может заснуть. В целом у нас все благополучно.
До следующей встречи, будет ли она 30 января или не раньше 24 февраля? В любом случае я уже сейчас жажду встречи с тобой.
Твоя мамочка.
* * *
Герда Борман Мартину Борману
5.02.1943
...Фрау Тодт рассказала мне, что первоначально Джост предполагал включить в новую книгу письма ее мужа, готовые к публикации, но она испытывала такое отвращение к первой книге Джоста, что попросила Шпеера[14] поручить книгу кому-нибудь другому.
Сама она понятия не имеет, кто бы мог найти подходящие слова. Она восхищена скульптурным портретом мужа работы Торака. Взглянув на работу Торака, и она, и ее мать сразу поняли: это отец. В скульптуре не было точного портретного сходства, но автор идеально уловил выражение лица отца, когда он рассказывал им с матерью о своих планах, выделяя основные моменты. Торак, конечно, не мог бы пожелать лучшей оценки его работы.
Вальтер уехал в половине седьмого утра. Он был рад повидаться с детьми и посылает тебе наилучшие пожелания. Он теперь первый офицер под командованием капитана Эрдменгера на миноносце фюрера. Бабушка тоже была очень довольна его приездом; Вальтер весь вечер рассказывал нам о Нарвике и Дитле[15], как они ухитрялись действовать, не имея никаких технических ресурсов, о том, какие поломки случались время от времени...
* * *
Герда Борман Мартину Борману
Без даты
Звонила Эфи[16].
Ни один американский фильм не может быть выпущен на экран без личного разрешения министра Геббельса. Не мог бы ты позвонить ему в Берлин и попросить по-прежнему присылать фильмы в Бергхоф?
* * *
Герда Борман Мартину Борману
Оберзальцберг
10.02.1943
...Интересно, приедут ли сюда Брекеры[17], несмотря на то что Эви не может позировать ему.
* * *
Мартин Борман Герде Борман
Ставка фюрера
14.02.1943
Моя дорогая мамочка.
Прошлой ночью, когда я только собирался выйти из-за стола в конце рабочего дня, вошел мой секретарь с известием о воздушной тревоге в Мюнхене.
Позже я собирался написать тебе, чтобы спросить, способна ли ты представить себе мой ужас при известии о положении в Фелдафинге. Я так устал, измучен, опустошен. Можешь представить, в каком я был состоянии? Вот что происходит со мной, когда тебя нет рядом. Большинство людей излучают энергию в определенных пределах, как говорится, в меру своих возможностей, в рамках восьмичасового рабочего дня. У меня более сложная жизнь; те, кто наверху, должны много работать. Если бы я этого не мог, то не был бы там, где нахожусь. По сути, я несу ответственность за всеобщую мобилизацию. Я начал это дело, запустил его в действие и теперь должен проследить, чтобы, с одной стороны, непременно были достигнуты необходимые результаты, и, с другой стороны, чтобы было допущено по возможности меньше грубых ошибок. В результате у меня даже нет времени, чтобы написать несколько личных писем. Я до сих пор не ответил ни на письмо фрау Клюге, ни на поздравление с Рождеством фрау Гейдрих.
В настоящее время я полностью сосредоточен на работе, и моя голова будет занята только важными вопросами до тех пор, пока я не почувствую себя смертельно уставшим. Так что личным письмам придется подождать. Найду ли я сегодня время для них?..
О, моя дорогая мамочка, моя мамочка-девочка, самое лучшее, что у меня есть.
Твой любящий М. Б.
* * *
Мартин Борман Герде Борман
Ставка фюрера
16.02.1943
Моя дорогая мамочка-девочка.
Уже сегодня (видишь, какой я прилежный!) ты получишь следующее письмо. Но в этот раз я пишу не только для того, чтобы сообщить, что ты лучшая из всех известных мне женщин, но и в силу более веских, безотлагательных причин. Несмотря на сильное сокращение нашей линии фронта, вызванной отступлением, наш южный сектор ни в коем случае не является «фронтом»; имеющиеся у нас огромные площади пока еще не прикрыты. Фюрер движется в направлении к фронту. Завтра утром он вылетает туда с небольшим эскортом доверенных лиц. Остальные, то есть Кейтель, Шауб, я, Пума[18] и прочие, остаемся здесь на несколько дней, вероятно на два-три дня, а затем переезжаем на летние квартиры.
Ни с кем не делись этой информацией! Ламмерс, Гиммлер, Риббентроп и другие остаются на зимних квартирах, постоянно!
Из-за военных неудач наших союзников кампания вступила в критическую стадию, являющуюся для нас решающей. Весьма ощутимы потери, понесенные нами в Сталинграде. Тем не менее у меня нет ни малейших сомнений, что фюрер преодолеет возникшие трудности, как ему это удавалось раньше, и те, которые могут появиться в будущем.
Однако нам необходимо обдумать, спокойно и взвешенно, что следует делать в том случае, если однажды я не вернусь. Даже в мирное время добропорядочный буржуа может умереть от удара свалившегося ему на голову кирпича и во время войны погибнуть при бомбежке, а наша жизнь намного опаснее, чем жизнь обычного человека.
В моем распоряжении, увы, нет никакой усадьбы – Крумбек не в счет, это не более чем прекрасный сон, и вы не сможете оставаться ни в Зонненвинкеле, ни в доме в Оберзальцберге. По этой причине я на днях интересовался насчет Бергле. Если там не занято, то я могу купить или арендовать его для вас.
Если в войне наметятся перемены к худшему, сейчас или на более поздней стадии, самым лучшим для вас будет двинуться на запад, поскольку ты должна сделать все возможное, чтобы уберечь себя и наших детей от любой опасности. Им предстоит продолжить нашу работу. Жаль, что [дом в] Бергле сдан в аренду, я бы купил его для вас. Если положение станет отчаянным, ты, я надеюсь, сможешь уехать в Лоррах и оставаться там, по крайней мере, до тех пор, пока ситуация не прояснится.
Я пишу об этом только на всякий случай, в качестве предупреждения. Я более чем когда-либо убежден, что окончательная победа будет за нами, если только мы покажем, что действительно заслуживаем победу. В этой битве гигантов мы должны напрячь все силы, как это делает наш противник!
Береги себя, любимая, ради меня и наших детей. И не грусти! «Жизнь без опасности не жизнь!» – как говорит наш друг Клюге[19].
С любовью.
Твой М. Б.
* * *
Мартин Борман своей матери
Ставка фюрера
19.02.1943
Дорогая бабушка.
Утром Герда спросила меня, должна ли она отпустить одну из наших горничных на военную службу. Когда я поинтересовался причиной этого дурацкого вопроса, то узнал, что вы обсуждали эту проблему с Анни после речи Геббельса.
Теперь я со всей серьезностью прошу тебя воздерживаться от всякого рода обсуждений этого вопроса, поскольку ты не можешь судить о том, сколько горничных, с учетом моего положения, необходимо для обслуживания моего дома. Решение остается за мной, и только за мной. Я не могу никому позволить выставлять все в ложном или, что еще хуже, в искаженном виде, тем более собственной матери. Еще раз прошу, не вмешивайся в мои дела. Позволь мне самому решать, сколько требуется прислуги.
Много лет назад (сейчас я хочу напомнить тебе об этом) я объяснил, что ты не должна вмешиваться в вопросы ведения нашего хозяйства, образования наших детей и т. д. и т. п. В то время мы еще жили в старом доме в Пуллахе. Постепенно я переезжал или, скорее, должен был переезжать в большие дома, в основном из-за посещающих меня важных в политическом отношении иностранцев. Ты находишься не в том положении, чтобы судить о количестве прислуги, необходимой для организации приема фюрера или иностранных представителей. Кроме того, это вообще не твое дело! Я должен подчеркнуть этот момент ради установления мира и спокойствия.
Ведение домашнего хозяйства, обращение с прислугой и воспитание детей я возложил на Герду.
Ты очень любишь заниматься критикой. С какой уничтожающей критикой, к моему ужасу, ты имела обыкновение говорить и писать Заукелю[20] и Геббельсу в прежние времена!
Я убедительно прошу максимально ограничить подобные критические высказывания, особенно во времена, подобные нашим. Это касается также высказываний в мой адрес, моих указаний, моей семьи и дома.
Кроме того, чем меньше ты будешь заниматься вопросами, которые решаю я, тем лучше сбережешь собственное здоровье.
Пожалуйста, пойми меня правильно: мне показалось, что необходимо разрядить обстановку!
С неизменной любовью.
Твой М. Б.
* * *
Герда Борман Мартину Борману
22.02.1943
...Я в полном восторге от мысли, что снова увижу тебя здесь. Как я жажду обнять тебя и никуда не отпускать. Твое обстоятельное письмо заставило меня о многом задуматься. Мысль, что я могу потерять тебя и остаться одной с детьми во времена, подобные этому, не слишком приятна. Сейчас я на самом деле должна справляться сама. Все остальные, кто мог давать советы или помочь в других обстоятельствах, слишком заняты более важными вопросами, и я не могу озадачивать их своими личными проблемами. В любом случае, за исключением Герхарда Вагнера[21], доктор Тодт был единственным человеком, котому я полностью доверяла.
Я, конечно, так или иначе справлюсь с проблемами. Пожалуйста, не волнуйся об этом, ведь ты понимаешь, какая мысль преследует меня днем и ночью. Только бы уберечь вас всех! В нашей совместной жизни были прекрасные годы, а теперь женщинам стало намного тяжелее; многие потеряли мужей. Я даже не представляю, как фюрер справился бы без тебя в данный момент, если бы бремя внутренних проблем добавилось к тяжелому бремени военных дел. Кроме того, остальные всегда следят за тем, что ты говоришь и делаешь, а уж потом соответствующим образом выстраивают свое поведение. Ты просто должен всегда держаться в форме, всегда соблюдать осторожность, даже если это вызывает внутренний протест. Дорогой, я так счастлива, что смогу провести с тобой послезавтра целый день!
Утром маленькая Герда посмотрела на твою фотографию, стоящую на моем ночном столике, и сказала: «Это фюрер? Нет, это мой дорогой папочка». Она будет так счастлива, когда увидит тебя дома.
Твоя мамочка.
* * *
Мартин Борман Герде Борман
1.03.1943
Самые сердечные поздравления самой прекрасной из женщин!
Навеки твой М. Б.
* * *
Мартин Борман Герде Борман
18.03.1943
Моя самая любимая, дорогая девочка.
Вечером мы выезжаем в Берлин, через полигон Ругенвальд, и будем там завтра вечером.
Воскресенье: День памяти героев.
В воскресенье вечером, очевидно, отправимся в Мюнхен. Остановимся на день, переночуем, по-видимому, на Принцрегентплац, 16. Затем отправимся в Оберзальцберг, на восемь-четырнадцать дней.
Это слишком мало для меня, и фюреру тоже не хватит времени, чтобы перевести дыхание и обдумать все вопросы. Что делать, идет война!
Всегда твой М.
* * *
Мартин Борман Герде Борман 18.03.1943
[Я беспокоюсь о том, чтобы мы никогда не вызывали упреков ни с чьей стороны. Я постоянно объясняю нашим известным людям, что они должны вести себя как достойные национал-социалисты и уважать продовольственный закон! Следовательно, я в первую очередь обращаю внимание на то, что происходит в моем собственном доме.
16 марта на заседании «Комитета трех» Геббельс с горечью отметил тех занимающих видное положение людей, которые нарушают продовольственный закон, чьи жены заключают фиктивные трудовые контракты, и тому подобное.
Именно потому, что пользуюсь полным доверием фюрера и являюсь начальником партийной канцелярии, я должен оставаться выше каких-либо упреков.
Это крайне важно, поскольку есть люди, которые были бы очень рады, если бы я или члены моей семьи дали им повод для критики.][22]
* * *
Герда Борман Мартину Борману
Оберзальцберг
30.06.1943
Мой дорогой папочка.
Опять ты уехал далеко от нас после восхитительных недель, которые мы смогли провести вместе. Надеюсь, что отдых пошел тебе на пользу, и буду счастлива, если смогу увидеть тебя здесь, одного, чтобы ты действительно мог хоть на какое-то время расслабиться. Надеюсь, что я положила все, что ты хотел, и ничего не забыла. Я заранее все тщательно продумала.
Скоро увидимся, дорогой, будь здоров и благополучно доберись до «Вольфшанце»[23].
Мы все тебя любим.
Твоя мамочка и все твои дети.
* * *
Мартин Борман Герде Борман
Ставка фюрера
6.07.1943
Моя дорогая девочка.
Долди летит в Берлин и возьмет с собой чемодан с грязным бельем и эту весточку тебе.
Шауб[24] вкратце заметил, что сегодня фюрер опять похвалил меня, тепло и пространно.
В подобных случаях я всегда думаю об одном и том же: насколько проще живут остальные министры и рейхслейтеры по сравнению со мной. Они редко видят фюрера и могут организовать свой рабочий день как им угодно, и, главное, фюрер спрашивает, но редко, чем они занимаются, и в первую очередь выслушивает позитивные ответы.
Все, что делаю я, находится в пределах видимости фюрера, поэтому он всегда осведомлен о моих промахах и ошибках. Я изо всех сил стараюсь жить и работать так, чтобы фюрер был доволен мной. Я трудолюбив, но трудно сказать, смогу ли я всегда справляться с порученными задачами в будущем. Это зависит от того положения, которое я буду занимать, от моих способностей и возможностей, которые, похоже, идут на спад, и в любом случае я при всем желании не смогу увеличить их. Да, я достиг высокого положения. Во всяком случае, судьбе было угодно, чтобы я стал одним из ближайших соратников этого человека. Он действительно величайший человек из всех известных нам, а не только самый выдающийся из немцев. Мне невероятно повезло, что я оказался в его команде. Я должен быть бесконечно благодарен судьбе, что она вывела меня на эту дорогу. Всякий раз, когда, оглядываясь назад, я вспоминаю свой жизненный путь, то вижу на нем множество перекрестков и поворотов. Судьба оказалась благосклонна ко мне, позволив выбрать правильный путь! И ты часть этого счастливого пути!
Всегда твой М. Б.
* * *
Мартин Борман Герде Борман
21.07.1943
Моя дражайшая возлюбленная.
Сегодня я должен написать тебе важное письмо.
Поскольку фрау Лутце[25] захотела остаться в доме начальника штаба, хотя штаб Гау предложил ей на выбор несколько больших квартир, я, по указанию фюрера, сообщил всем людям, занимающим видные посты, что после смерти рейхсминистра или рейхслейтера их вдовам не будет разрешено остаться на официальной жилплощади, которую они занимали при жизни мужа.
Это распоряжение относится и к тебе. Я нисколько не устал от жизни и не испытываю никаких предчувствий в отношении смерти. Я абсолютно беспристрастно рассматриваю вопрос, отсюда это письмо. Как ты знаешь, я могу легко расстаться с жизнью; может произойти несчастный случай, или будет предпринята попытка покушения, или что-то еще в подобном роде.
По этой причине мне крайне досадно, что я не купил Бергле. Фюрер с удовольствием дал бы мне недостатающие для покупки деньги, и там вы, во всяком случае, были бы в привычном и практически безопасном пристанище. Согласно распоряжению, после моей смерти вам придется незамедлительно освободить дом в Пуллахе. Кроме того, вам придется освободить дом в Оберзальцберге, даже если фюрер выразит готовность позволить вам остаться там до дальнейшего уведомления. Возможно, Эфи попытается не допустить этого тем или иным способом, но лучше не подвергать себя риску. Вряд ли в данный момент можно купить дом, поскольку все опасаются инфляции. Если бы удалось, я бы купил для вас дом в Шварцвальде. Я говорю о Шварцвальде, поскольку ты хорошо знаешь этот район и, прежде всего, поскольку Шварцвальд самое безопасное место для вас, независимо от поворота событий в войне.
Я, конечно, надеюсь, что благополучно переживу войну, и, когда она закончится, фюрер передаст мне в дар в качестве родового поместья Крумбек или какое-нибудь другое поместье в Мекленбурге.
Никогда не переезжай с детьми в большой город. Дети будут лучше расти в Гернсбахе, чем в Берлине. И не позволяй девочкам жить по соседству с казармами; постоянное присутствие большого количества мужчин приводит к тому, что даже немолодые, не реагирующие на заигрывания женщины оказываются вдруг с незаконными детьми.
А теперь, моя любимая, после этого важного личного послания, я возвращаюсь к прерванной работе.
Моя самая лучшая и любимая!
Любящий тебя М. Б.
* * *
Мартин Борман Герде Борман
Ставка фюрера
23.07.1943
Любимая моя.
Надеюсь, что эти сообщения не приведут тебя опять в скверное настроение.
У меня пока не было возможности составить запланированный расширенный отчет; времени хватает только на сообщения, связанные с наиболее срочными вопросами. Фюрер встревожен, как никогда. Итальянцы удирают, так же как они делали это в России, или добровольно сдаются в плен. Сицилию, фактически, удерживает сейчас только горстка немцев.
Если итальянцы потерпят неудачу, это не сможет не сказаться на венграх, во всяком случае на тех, на кого никогда нельзя было положиться, на хорватах, румынах и прочих.
Береги себя, любимая, и заботься о детях.
Твой М. Б.
* * *
Мартин Борман Герде Борман
25.07.1943
Моя мамочка-девочка.
Вместе с письмом посылаю тебе книгу Шонлебена о докторе Тодте.
Когда фрау Тодт по случаю оказалась здесь, она сказала, что книга довольно скучная.
На двадцать третьей странице фотография, на которой не группа друзей во время поездки в горы, а одна из наших разведывательных поездок в Кельштайн[26].
«Друг из университетского лыжного клуба» – это Михаэлис; в общем, сплошная путаница. Насколько помню, я сам сделал этот снимок.
Справа на фотографии Гидденбах; на нем рюкзак, поэтому он сидит. Дальше Хопнер, инженер, и еще один молодой инженер, я забыл его имя.
Если бы не война, фрау Тодт смогла бы напечать хорошие фотографии доктора Тодта, которые у меня сохранились.
Кстати, вчера вечером Гамбург подвергся мощной воздушной атаке. Пятьсот бомбардировщиков!
Надеюсь, что домашнее бомбоубежище будет закончено до того времени, как они нанесут первый визит.
Твой М. Б.
* * *
Мартин Борман Герде Борман
26.07.1943
Моя любимая девочка.
Я страшно виню себя за то, что упустил возможность купить дом, потерял время и все испортил. Я должен был купить дом. Может, еще можно что-то сделать? Может, ты что-нибудь узнала у своего друга? В Шварцвальде было бы, конечно, намного безопаснее, чем в Оберзальцберге, где мы теперь каждый день ожидаем воздушных налетов. Я очень волнуюсь за всех вас, поскольку наш дом не сможет защитить от бомбежки. Если они будут сбрасывать зажигательные бомбы, вы должны сразу же их выбрасывать, потому что деревянный дом в доли секунды будет охвачен огнем и вспыхнет, как гигантский костер.
Я думаю, что тебе с детьми лучше всего перебраться в Пуллах, пока не готово бомбоубежище рядом с домом в Оберзальцберге.
Если ты не хочешь ехать с детьми в Пуллах, тогда при первом сигнале тревоги должна быстро одеть детей и бегом отвести их в угольный подвал.
Но в любом случае все-таки попытайся выяснить насчет продажи дома в Бергле или в районе Шварцвальда. Я не задумываясь оплачу покупку дома.
Однако, чтобы избежать всяческих недоразумений, мы здесь сохраняем мужественное спокойствие перед лицом грядущих событий.
Совершенно ясно, что тщательно разработанная и хорошо спланированная акция Бадольо[27] готовилась в течение длительного промежутка времени.
К сожалению, дуче не сделал в нужный момент логических заключений и не арестовал эту банду предателей, чья антифашистская позиция не являлась тайной даже для нас. С сегодняшнего утра газеты печатают отвратительные фотографии дуче; некоторые из них уже называют его преступником. Как всегда в подобных случаях, толпа в момент забыла обо всех заслугах фашизма и штурмует местные отделения фашистской партии. Сегодня «ликуют», завтра «распинают»! Дуче должен был учитывать это, но не сумел вовремя выковать фашистское орудие власти. Заместители министров первыми отказались от него, и в час опасности дуче остался в одиночестве.
Тем временем события развивались с бешеной скоростью. Народ, за исключением убежденных фашистов, опьянел от лозунга «Мир!». Солдаты перепились. Короче, если бы британцы решили сегодня высадиться, вся Италия была бы поставлена на колени.
Дуче и его сторонники находятся под замком; для их же собственной безопасности, как имеют наглость говорить иные.
Ну, за неделю станет известно больше.
Хайль Гитлер!
Твой М. Б.
* * *
Герда Борман Мартину Борману
26.07.1943
...День был солнечный, а сейчас вечером на горизонте сверкнула молния. Снаружи очень темно, хотя на небе видны звезды, а Бергхоф и казармы светятся огнями. Они ведь выкрасили наружные стены нашего дома в темный цвет, да? А не стоило бы еще замаскировать стены во внутреннем дворе и подъездную дорогу? Мне кажется, что они хорошо видны в ярком лунном свете...
* * *
Мартин Борман Герде Борман
27.07.1943
Моя дорогая Герда.
Сегодня я хочу тебе сказать только одну вещь: для меня ты лучше всех!
Береги себя и проявляй заботу о наших детях.
Всегда твой М. Б.
* * *
Мартин Борман Герде Борман
2.08.1943
Моя любимая.
Только что опять звонил тебе и просил в полдень вернуться в Оберзальцберг.
Причина: я видел огромное количество по-настоящему страшных фотографий, сделанных в Гамбурге[28].
Люди не могли оставаться в заполненных дымом убежищах (город превратился в огромное море огня) и выбегали на улицу; на женщинах и детях загоралась одежда, и они сгорали заживо или задыхались в дыму.
Общепризнанно, что в Оберзальцберге наиболее благоприятные условия; слава богу, у нас нет там выстроенных в ряд домов. Но даже в этом случае... наш дом деревянный и мгновенно вспыхнет, словно огромный факел, если в него попадут зажигательные бомбы.
По этой причине я хочу, чтобы ты с детьми по возможности быстро покинула дом при первом сигнале тревоги. Имеются три разные возможности:
1. Если позволяет время, вы можете направиться в туннель в горе Кельштайн, загрузившись в две машины. Это самое безопасное место. Входы, конечно, должны быть закрыты.
2. Вы отправляетесь в дом в Офнер-Альм. В любом случае ты должна завести туда все самое необходимое, включая достаточное количество яблочного сока и т. п. Другими словами, при первом сигнале тревоги вы садитесь в машины и немедленно уезжаете из дома. Относительно двух водителей ты должна договориться с Гейгером. Заранее днем сорентируйся на дороге, чтобы легко найти ее ночью.
3. Лигерет и домик на восточном склоне.
Пожалуйста, обсуди эти варианты с Бредовом[29] и как можно скорее дай мне знать, что ты решила.
Всегда твой М. Б.
* * *
Герда Борман Мартину Борману
Оберзальцберг
13.08.1943
Дорогой супруг.
Только что Ирмгард принесла мне три детских письмах, адресованные тебе. Я ничего не исправляла в их письмах. Хайнер очень правильный и рассудительный; его письмо вселяет уверенность. Гельмут пропускает буквы, но при этом ему есть что сообщить. Он очень хорошо начал письмо, но к концу поспешил и немного скомкал мысль. Письмо Ирмы, в целом, производит хорошее впечатление. Она всегда хочет быть особенно точной и скрупулезной, но обычно у нее ничего не получается. И не только когда пишет письма. Я все время обращаю ее внимание на этот факт. Кстати, в этом причина, почему Айке и Ирма не ладят между собой. Айке очень естественная, в ней есть что-то от девчонки-сорванца, и Ирма действует на нее как красная тряпка на быка. Несмотря ни на что, Ирма такая очаровательная малютка. Если только мне удастся справиться с ней!
У нас опять было предупреждение о воздушном налете в три часа дня, но сегодня это меня не огорчило. Вершины Гелль, Ватцман[30] и Рейтеральп скрыты за облаками, так что им придется дважды подумать, чтобы пролетать над нами.
Разве у нас нет приборов, искусственно создающих туман? [Конечно, есть, вы скоро его получите, он уже в пути.] Тогда они не смогут бомбить нас. [Смогут, поскольку у них есть новые приборы, дающие обзор, несмотря на туман. Ты сама видела фотографии. Ты должна понимать, что искусственный туман не панацея, и, кроме того, сильно раздражает дыхательные пути.] Берхстесгаден, во всяком случае, по утрам и вечерам в течение многих дней покрыт туманом. Эфи опять вместе с гостями отправилась купаться на Кенигзее и взяла с собой Гертруду. Она очень любит девочку, а это очень полезно для Гертруды, поскольку в этом году ни у кого в этом доме нет времени для обычных прогулок...
* * *
Мартин Борман Герде Борман
14.08.1943
Дорогая Герда.
Я должен был переодеться к обеду с фюрером и Борисом Болгарским[31] и обнаружил, что у меня нет подходящей пары брюк!
Совершенно ясно, что я не могу носить эти брюки, потому что их нельзя надеть с мундиром и тем более надевать на официальный прием. Отправляю их обратно; можешь использовать их для кого-нибудь из детей.
Твой Б.
* * *
Мартин Борман Герде Борман
14.08.1943
Моя дорогая девочка.
Пожалуйста, пусть Отт починит мои подтяжки, тогда они мне еще долго прослужат.
Твой Б.
* * *
Мартин Борман Герде Борман
Берлин, Вильгельмштрассе, 64
17.08.1943
Любимая, нежная, дорогая жена.
Как обидно, что ты не можешь быть здесь со мной!
И я могу только, увы, отправить тебе этот чемодан.
Держись, дорогая, ради меня и наших детей.
Всегда твой М. Б.
* * *
Мартин Борман Герде Борман
Ставка фюрера
19.08.1943
Моя любимая девочка.
Я просто страшно устал, и уже писал тебе, что эта усталость имеет вполне естественное объяснение: пяти-шестичасового сна не хватает, чтобы снять колоссальное напряжение. Мне жаль, что я не могу хотя бы на один день приехать домой и нормально выспаться. Увы, в первую очередь я должен уладить все вопросы с новыми назначениями; наши дипломаты называют такого рода работу revirement[32]; дуче имел обыкновение называть ее сменой караула.
Поскольку мы достаточно серьезно относимся к вопросам назначения на должность и увольнения, то это довольно сложная задача. Помимо этого есть много другой работы, не менее важной и срочной.
Ты, моя самая любимая девочка, должна набраться терпения.
Береги себя и наших детей.
С любовью,
твой М. Б.
* * *
Герда Борман Мартину Борману
30.08.1943
Дорогой папочка.
Каким счастьем был твой приезд, но как жалко, что он был таким коротким и все делалось в страшной спешке. Тем не менее я думаю, что ты максимально использовал отведенное время и получил много радости от возможности пообщаться с детьми. Я очень рада, что ты оба раза повидался с Кронци[33], когда ехал к нам и на обратном пути. Тетя Хильда сказала сегодня, увидев, как ты выходишь с детьми: «Герр Борман со свитой!» Я подумала, что ни у кого нет более прекрасной свиты, и представила, как внушительно она будет выглядеть на следующий год, когда в нее вольются трое младших. Теперь, дорогой, у меня есть только одно желание: чтобы ты благополучно вернулся в штаб. Береги себя ради своей мамочки и детей.
* * *
Герда Борман Мартину Борману
2.09.1943
Любимый.
Сегодня ко мне приходили фрау Бенциг с дочерью и зятем, капитаном Пейном. Они рассказали мне о бомбардировке Гамбурга...
...В целом они не сообщили мне много нового, но один момент очень важен. Они положили фамильное серебро и документы в новый надежный сейф, стоящий в кабинете Пейна. У нас точно такие же сейфы. Так вот. В этом сейфе серебро расплавилось, а бумаги полностью сгорели. В четырех сейфах старой конструкции, в которых в качестве изоляции применялась стеклянная вата, все бумаги остались в целости и сохранности. Пейн сказал, что для экспертов это оказалось полной неожиданностью; они считали, что новые сейфы с кремниевой изоляцией обеспечивают абсолютную защиту. Получается, что единственным по-настоящему безопасным местом являются стальные камеры в банковских хранилищах. Мне стало нехорошо; ведь у нас такие же сейфы, как в кабинете у Пейна. Надо как можно быстрее найти глубокие убежища. [Да.] Только там наши ценности будут в полной безопасности. Страшно представить, что может что-то случиться с твоими важными документами и акварелями фюрера. Что мне теперь делать? Положить фамильные документы в чемодан и отвезти их в Лигерет? [Нет, немного подожди.] Но тогда мне придется ездить туда всякий раз, когда что-то понадобится. Не знаю, получил ли ты уже сообщение по этому вопросу, поэтому решила сразу же написать тебе об этом. [Ты умница!]
* * *
Герда Борман Мартину Борману
Оберзальцберг
3.09.1943
Дорогой папочка.
Для меня огромная радость, что мы можем поехать вместе. [Для меня это тоже огромная радость.] Я до сих пор не могу до конца осознать, какой у меня выдающийся муж. Четырнадцать лет с тобой прошли так быстро, и дети выросли и стали уже самостоятельными.
Фрау Пейн рассказала мне, что молодые люди из гитлерюгенда творили чудеса во время этих страшных событий в Гамбурге. Одни мальчики, такого же возраста как Кронци, выполняли обязанности связных с пяти до десяти утра. Другие помогали спасать вещи и провожали людей в приемные пункты. Тринадцатилетние девочки занимались маленькими детьми, приведенными в приемные пункты, готовили еду. Фрау Пейн сказала, что жители Гамбурга испытывали огромную гордость за молодежь, а уж как их поведение повлияло на моральный дух...
* * *
Мартин Борман Герде Борман
5.09.1943
Моя любимая Герда.
Я знаю, что никогда не встречу женщину лучше, добрее и внимательнее, чем моя мамочка-девочка. Я невероятно счастливый человек!
Твой М. Б.
* * *
Мартин Борман Герде Борман
6.09.1943
Моя дорогая девочка.
Очень спешу:
Первое. Эти проводольственные пайки я сэкономил для своих голодных воробышков, для тебя и тех, кого ты взяла под свое крыло.
Второе. Возвращаю твои письма со своими комментариями.
Третье. Воспоминания о старом Оберзальцберге для наших архивов.
(Копии я отправил доктору Вольфхарду и фройлейн Зильберхорн.)
Всегда твой М. Б.
* * *
Герда Борман Мартину Борману
7.09.1943
...Нашему малышу суждено было появиться в полнолуние.
Дорогой папочка, первые три дня меня вместе с новорожденным младенцем нельзя было перевозить в Лигерет [Совершенно верно], и мы все время боялись, что услышим сигнал воздушной тревоги [?]. Могу ли я оставаться здесь с младенцем? [Да.] Если действительно начнется пожар, то с ребенком на руках я еще смогу уйти в лес, если буду одна [Давай надеяться на это], и в любом случае риск намного меньше, чем поехать в машине с новорожденным. [Правильно, меня это очень мучило!] Сестра Лина останется со мной в первые четыре дня после рождения ребенка, даже несмотря на то, что сейчас ей крайне сложно оставить работу в больнице. Через четыре дня я уже смогу встать. [Нет! Ты должна оставаться в постели десять-двенадцать дней, чтобы восстановить здоровье. Я убедительно прошу тебя об этом. Сделай так хотя бы ради наших детей. Ты обязана заботиться о собственном здоровье!] Конечно, сейчас совсем не подходящее время для родов, но кто же мог знать заранее...
* * *
Мартин Борман Герде Борман
Ставка фюрера
9.09.1943
Моя любимая.
Ты даже не можешь представить себе, как я счастлив, что ты есть у меня. Я не мог мечтать о лучшей супруге и о таких замечательных детях, как наши. Я счастливый человек!
Здесь все приведено в движение; вызваны Геббельс, Гиммлер, Геринг и прочие.
Приятно видеть удивительное самообладание фюрера перед лицом невероятных трудностей на востоке, юге и т. д. и т. п.! Следующие недели будут крайне тяжелыми, так что пришло время проявлять твердую решимость. Поскольку я предполагаю, что Оберзальцберг подвергнется жестокой бомбежке, то не успокоюсь, пока вы не покинете опасную зону. Будем надеяться, что Гельмут быстро найдет что-то подходящее.
Хайль Гитлер!
Твой М. Б.
* * *
Мартин Борман Герде Борман
Ставка фюрера
10.09.1943
Моя горячо любимая девочка.
Посылаю тебе книгу приказов и награждений, которую я получил сегодня.
Это хорошо, что фюрер считается с тщеславием своих соотечественников и, не скупясь, раздает награды. Что касается меня, то всю жизнь я довольствовался собственным внутренним удовлетворением от сделанной работы и оценкой моей деятельности фюрером. По этой причине книга приказов вызывает у меня своего рода отвращение, и я даже не хочу заглядывать в нее.
Я всегда открыто выражал свое отвращение к орденам, медалям и другим знакам отличия, поэтому я, естественно, избавлен от этого.
В любом случае моя работа не может найти достойного отражения в наградах; я делаю намного больше.
Ордена не большее мерило подлинных достижений, чем так называемая популярность. Лей[34], к примеру, известен множеству людей, в то время как я намеренно избегаю подобной известности.
Я работаю больше, значительно больше, но если мои распоряжения доходят только до руководящей верхушки, то его решения напрямую связаны с народом.
Все это, конечно, суета.
Ерундовая наградная книга напомнила мне о том, что если после моей смерти состоится поминальная церемония, то ни в коем случае не устраивать дешевой выставки с рядами наград на специальных подушечках и прочей ерунды. Подобные вещи создают ложное впечатление. Любой кретин, гонявшийся за наградами, может иметь несколько подушечек, покрытых орденами и медалями, а у человека, который презирал весь этот хлам, будет только одна подушечка, несмотря на все его способности и успехи. Человек, живущей работой, не нуждается в поверхностной оценке своей деятельности. Человек действия должен действовать, потому что не может иначе.
Твой любящий М. Б.
* * *
Герда Борман Мартину Борману
11.09.1943
...Речь фюрера пошла мне на пользу. Исчезла неуверенность последних дней, все волнения о том, «что будет дальше». Все, кто слышал выступление фюрера, почувствовали то же, что и я. Никогда прежде его голос не оказывал такого мощного воздействия на людей, как в этот раз. Какая громадная разница между его выступлением и когда кто-то другой публикует его речи. Дело даже не в том, что он говорит, а в звучании его голоса, в том, как он умеет пользоваться им. Его речь, конечно, произвела огромное впечатление на тех, кто слышал его намного реже, чем я...
* * *
Мартин Борман Герде Борман
16.09.1943
Моя любимая девочка.
Я отчетливо понимаю, что твой отъезд в Шварцвальд имеет ряд недостатков:
1. Я не смогу звонить тебе так часто, как прежде.
2. Мне будет сложнее отправлять чемоданы, и твои письма будут идти ко мне гораздо дольше.
3. Сейчас у тебя есть овощи и травы, как говорится, стоит только протянуть руку. В дальнейшем, в особенности зимой, возникнут проблемы с доставкой продовольствия. Я смогу отправлять в новый дом грузовик с продуктами не чаще двух раз в месяц.
4. Сейчас у тебя нет проблем с покупками; здесь продавцы знают тебя на протяжении нескольких лет как постоянного покупателя.
5. Естественно, я выделю тебе машину с водителем, поскольку в новом доме, по крайней мере в первое время, у тебя не будет дворецкого вроде Хиршблюхера.
6. Тем не менее мы должны переехать в дом на Шлухзее[35] сразу же, как только он будет готов и обставлен.
Это случится примерно на три месяца раньше, чем закончится сооружение бомбоубежищ в Оберзальцберге, так что тебе с детьми придется находиться в одном из сырых бомбоубежищ, которое не будет отапливаться, или в холодные месяцы находиться в Лигерете. Понятно, что это крайне вредно для тебя и детей. Поэтому я считаю, что наилучшим вариантом явилась бы покупка готового дома в Шварцвальде, куда и следует переехать как можно скорее.
7. В первую очередь следует получить в Оберзальцберге полагающийся нам уголь и переправить его в наш дом на Шлухзее. Надеюсь, что подвалы вместительные и находятся в хорошем состоянии.
Затем до наступления холодов мы должны запастись картофелем, овощами, фруктами, и, следовательно, в подвалах надо сделать полки и приготовить ящики и коробки для хранения овощей и фруктов.
Желательно, чтобы вблизи дома не было водоемов, но это уж как повезет. Надеюсь, что мне удастся в скором времени самому осмотреть дом.
Главное, чтобы это место оказалось для вас, моих самых близких и родных, наиболее безопасным.
У меня нет денег и собственности, но зато у меня есть вы, моя семья, самое большое богатство, какое только можно себе представить!
Всегда ваш М. Б.
<
Посылаю тебе очень познавательную книгу о побережье Балтийского моря. Ты, мамочка, и Адольф-Мартин с Айке обязательно должны ее прочесть.
* * *
Мартин Борман Герде Борман
29.09.1943
Вырезка из газеты:
«В деревне вблизи Страконице во время уборки мака шестилетний мальчик съел большое количество маковых семян и заснул таким глубоким сном, что, несмотря на медицинское вмешательство, его не удалось разбудить».
Матери, кормящие грудью, должны остерегаться продуктов подобного рода!
Б.
* * *
Мартин Борман Герде Борман
8.10.1943
Несколько познанских марок для моей дорогой мамочки.
М.
* * *
Мартин Борман Герде Борман
14.10.1943
Моя дорогая мамочка-девочка.
ИНФОРМАЦИЯ ТОЛЬКО ДЛЯ ТЕБЯ.
Если британцы или американцы применят отравляющие вещества, по ошибке или намеренно, то первоочередными объектами станут штабы: наш, армейский, ВВС и так далее.
Поскольку Оберзальцберг считается постоянно действующим нацистским штабом, то он наверняка в первую очередь подвергнется химической атаке.
Сегодня после обсуждения этого вопроса с фюрером я приказал Бредову и Фридрихсу срочно решить проблему с противогазами для населения Оберзальцберга и Берхстесгадена.
Я для того рассказываю об этом, чтобы ты не возражала и не откладывала посещение, когда в ближайшее время Бредов позовет тебя и выдаст на всех противогазы.
Всегда твой М. Б.
* * *
Герда Борман Мартину Борману
Оберзальцберг
16.10.1943
...В среду я собираюсь отправить Магду С, малышку из Г., которая была здесь во время каникул, обратно домой. Мы обнаружили ее в кровати Хорста; она проявляла к нему повышенное внимание. Она незаконнорожденная (в семье еще два незаконнорожденных ребенка), и, видимо, такое поведение у нее в крови. А может, она просто глупенькая, и ведет себя как маленький звереныш. Зимой, когда мы будем вынуждены держать детей в доме, я не смогу оставлять ее с детьми; она может оказать на них дурное влияние...
...Это случилось в воскресенье в отсутствие тети Хильды. Когда она вернулась, мы рассказали ей о поведении Магды. Тетя отказалась поверить в наш рассказ, заявив, что девочка всегда вела себя хорошо. Однако стоит только взглянуть на Магду, и становится ясно, что она сильно отличается от остальных детей. За Хорстом и Фрицем тоже необходимо присматривать, но они ничуть не хуже, чем маленькие сорванцы. Выросшие в городе, они не такие наивные, как наши дети, но не имеют дурных привычек...
* * *
Мартин Борман Герде Борман
28.10.1943
Моя дорогая маленькая Герда.
Я благодарен тебе и детям за восхитительные дни, проведенные с вами. Я счастлив, что повидал тебя и детей!
Будьте счастливы и здоровы.
Всегда ваш М. Б.
* * *
Мартин Борман Герде Борман
Ставка фюрера
30.10.1943
Любимая.
Эти несколько дней, проведенных с тобой и детьми, незабываемы. А здесь я опять занят однообразным механическим трудом. Несмотря на невероятную трудоспособность (я упорно работал даже в самолете!), передо мной все еще возвышается гора документов. Крюгер[36] предупредила, что меня дожидается полный чемодан бумаг, так что все воскресенье я посвящу разбору почты.
* * *
Мартин Борман Герде Борман
31.10.1943
Я упорно трудился до вечера и так устал, что в десять часов заполз в кровать. В полночь меня разбудила фройлейн Фюгер[37]: звонил рейхсфюрер СС; он скоро прибудет.
В бешенстве я прогнал ее, потребовав, чтобы она, ради всего святого, дала мне возможность выспаться.
Спустя четверть часа позвонил Линге[38]: фюрер хотел обсудить проблему защиты Линца от воздушных налетов.
Я отправился в кабинет фюрера, и мы провели полчаса за обсуждением этого вопроса. После этого до 2.30 ночи мы пили чай. Потом до 3.20 я диктовал перечень срочных мероприятий в отношении Линца. А теперь в кровать, срочно!
Любящий тебя М. Б.
* * *
Герда Борман Мартину Борману
Оберзальцберг
1.11.1943
...Гретель считает, что излишне так много шить и вязать для детей, но это единственный способ быть им всегда тепло и прилично одетым. Теперь нет возможности просто пойти в магазин и купить необходимые вещи и временно приостановлено (совершенно правильно!) получение одежды по талонам, для всех, кроме пострадавших при бомбежках. В этом году Хартмут будет носить рубашки и штанишки Герды; Фолькер донашивать вещи Хартмута, а вот Герде нужны новые вещи. В магазинах есть только нижнее белье из искусственного шелка, так что мамочке придется шить и вязать. Старые детские пижамы отдали эвакуированным, так что надо сшить новые. У Айке осталось только два платья, из остальных она выросла. Проще всего с Гельмутом и Хайнером; им перешли трусы, шорты и два зеленых костюма Кронци, которые ты купил ему в 1939 г.
...Пожалуйста, передай фюреру письмо, в котором я благодарю его за розы и добрые пожелания в связи с моим днем рождения. Если ты не сможешь приехать в Оберзальцберг после 9 ноября, то я приеду к тебе и возьму с собой Фолькера. Я так тебя люблю!
Твоя мамочка.
P. S. Ты не знаешь, когда собирается приехать Генрих Гиммлер? Мы уже отложили для него немного риса.
* * *
Герда Борман Мартину Борману
15.11.1943
...Посылаю тебе письмо фрау Раух, которое пришло сегодня, и извещение о смерти Вольфгарда Крайнера. Сегодня я написала его матери. О, дорогой папочка, я все больше и больше осознаю, что ты единственный, кто активно и постоянно заботится о вдовах и сиротах. Остальные только дают обещания, могут пару раз помочь, и на этом все заканчивается. Я абсолютно убеждена, что, оставшись без тебя, мне не придется рассчитывать на помощь. Я останусь в полном одиночестве до тех пор, пока Кронци не сможет начать заботиться обо мне – но этого еще долго ждать. Кроме того, я не смогу помочь всем тем людям, которым сейчас оказываю помощь словом или советом, потому что я твоя жена. Так что, как видишь, дорогой папочка, ты должен оставаться в добром здравии. Ты всем нужен, не только мне с детьми, но и фрау Тодт, фрау Гейдрих[39], фрау Клюге и многим другим.
А главное, что будет делать фюрер, если тебя не станет? Нет никого, кто бы так самоотверженно, как ты, целиком посвятил себя общему делу. Все остальные, в большей или меньшей степени, вмешивают в дело личные амбиции. Это не относится к Гейдриху, Тодту и, вероятно, к Гейслеру[40] и Генриху, но даже эти двое всегда нуждались в твоей поддержке.
* * *
Мартин Борман Герде Борман
15.11.1943
В этом году вряд ли можно рассчитывать на сахар из России. В следующем году мы будем испытывать острую нехватку сахара.
Б.
* * *
Мартин Борман Герде Борман
19.11.1943
Дорогая мамочка.
Я так рад, что с тобой любимый старший сын. В материнском сердце старший всегда занимает особое место; он первый, и этим все сказано!
Данный текст является ознакомительным фрагментом.