Война, открывшая XX век
Война, открывшая XX век
В апреле 1898 года Родсу было возвращена должность директора-управляющего «Привилегированной компании», а название страны – Родезия – было официально закреплено особым королевским указом. И все-таки Родс чувствовал, что 1894-й стал пиком его влияния, а с момента злополучного похода на Йоханнесбург кривая успеха, пусть плавно, но поползла вниз. Он из всех сил пытался это исправить. Один из симптомов того, что у него что-то начало получаться – его визит в марте 1899 года к кайзеру Вильгельму II.
Официально причиной этой встречи был вопрос о прокладке телеграфа и железной дороги от Кейптауна до Каира, там где цепь британских владений по этому маршруту прерывалась Германской Восточной Африкой. То, что инициатор и руководитель проекта приехал лично просить кайзера разрешить прокладывать коммуникации по германской территории, было естественно, но у Родса была еще одна, секретная, миссия.
Как вы, вероятно, помните, Германия начиная с середины 80-х позиционировала себя как защитница и покровительница независимых бурских республик, в особенности Трансвааля. Англия же не оставляла надежду эти независимые бурские республики проглотить. К 1899-му созрел очередной проект по объединению всей Южной Африки под властью британской короны, и Родс должен был в приватной беседе убедить кайзера не вмешиваться, отдать «нижненемецких братьев» на съедение британскому льву. Взамен Англия обещала Германии ряд уступок на Ближнем и Дальнем Востоке. Миссия Родса увенчалась успехом.
Теперь следовало найти повод к войне. В Лондоне решили ничего нового не придумывать и потребовали предоставление избирательных прав ойтландерам. Если учитывать, сколько их скопилось в горнодобывающих районах и какой процент составляли среди них англичане, это могло означать присоединение Трансвааля к Британской империи без всякой войны.
Представители Великобритании и бурских республик собрались 31 мая 1899 года в столице Оранжевой Республики Блумфонтейне. Английская делегация настаивала на предоставлении избирательных прав ойтландерам, прожившим в Трансваале не менее пяти лет. Президент Трансвааля Крюгер соглашался только на то, чтобы в выборах участвовали ойтландеры, прожившие в стране не менее 7 лет, а не 14, как это было предусмотрено законом 1893 года. Представители Великобритании с подобными условиями не согласились. И 5 июня участники конференции разъехались, так ни о чем и не договорившись.
19 августа 1899 года Крюгер согласился предоставить ойтландерам, прожившим в Трансваале более пяти лет, избирательные права при условии отказа Великобритании от вмешательства во внутренние дела бурской республики, одновременно предложив передать все английские притязания на рассмотрение третейского суда. Посол России в Великобритании по этому случаю доносил в Петербург: «Такой оборот дела поставил англичан в затруднительное положение. Великобритания в Трансваале преследует исключительно хищнические цели; желание для достижения их отдать честных тружеников буров во власть сброда золотопромышленников, каким в действительности являются ойтландеры, так возмутительно, что оправдывать сие поведение здесь могли только неуступчивостью и несговорчивостью Крюгера.
И вдруг он уступил. Гораздо труднее объяснить войну для ускорения натурализации на два или три года, но англичане перед этим не остановились. Чем уступчивее становится Трансвааль, тем воинственнее делается английская пресса и тем настойчивее требуют здешние государственные люди немедленного окончательного решения вопроса…
Дойдет ли дело до войны, сказать трудно. В Англии, ввиду серьезности борьбы, люди спокойные предпочли бы мирное, хотя бы и более медленное, поглощение Республики. Они понимают, что затруднениями, созданными столкновением, воспользуются все другие державы. Но финансисты его желают для биржевых спекуляций. Сесил Родс видит в нем, кроме мести за неудачный набег, единственную возможность поправить расстроенные дела Южно-африканской компании.
Чемберлен, скомпрометированный в деле набега, – в руках Родса, да и по характеру склонен к приключениям. Общественное мнение, ныне не осмеливающееся высказаться, в решительную минуту будет, по обыкновению, увлечено шовинизмом. Обстоятельства эти придают положению тревожный характер, но, с другой стороны, весьма возможно, что в последнюю минуту Крюгер, устрашась неравной борьбы, пойдет на новые уступки и покорится предъявленным ему требованиям».
Следующим этапом стал отказ Великобритании признать суверенитет Трансвааля и требование немедленного предоставления избирательного права ойтландерам, выделения им четверти всех мест в парламенте – фольксрааде и предоставления английскому языку статуса государственного. В сентябре 1899 года министр колоний Великобритании Джозеф Чемберлен писал верховному комиссару по делам Южной Африки Альфреду Милнеру: «Мы должны сыграть по правилам, и прежде чем мы выдвинем дальнейшие требования, мы должны испробовать все возможные предложения о предоставлении ойтландерам избирательных прав и получить от буров полный отказ принять их. Тогда мы предъявим наши дальнейшие требования и начнется война. Но прежде чем мы пойдем на это, мы должны иметь в Южной Африке достаточно вооруженных сил для обороны до тех пор, пока туда будут доставлены наши основные воинские контингенты».
Президент Крюгер, в свою очередь, потребовал от англичан немедленного прекращения практики вмешательства во внутренние дела Трансвааля, скорейшего отвода от его границ английских войск и удаления из Южной Африки дополнительных сил британской армии, уже прибывавших к этому времени из метрополии. После получения этого известия военный министр Великобритании лорд Ленсдаун сказал Чемберлену: «Примите мои поздравления. Я думаю, что Крюгер не мог более удачно сыграть Вам на руку, чем он это сделал, предъявив эти требования».
10 октября 1899 года правительство ее величества королевы Виктории уведомило Крюгера, что отказывается даже в принципе обсуждать его требования. А накануне, 9 октября 1899 года, президент Трансвааля Крюгер направил британскому правительству ультиматум, требуя в течение 48 часов прекратить все военные приготовления на территории провинции Наталь. Требования южноафриканского правительства сводились к следующему:
«а) все спорные пункты должны быть разрешены путем третейского суда или другим дружественным путем, который изберут оба правительства;
b) войска с границы должны быть немедленно отозваны;
c) все войска, которые прибыли в Южную Африку после июня 1899 года, должны быть постепенно выведены. Наше правительство даст со своей стороны обещание, что в течение известного периода времени, который будет определен по обоюдному соглашению, не произойдет с нашей стороны на территории Британской империи никакого враждебного воздействия либо нападения. Вследствие этого наше правительство отзовет вооруженных бюргеров от границы;
d) войска ее величества, находящиеся в настоящее время на судах, не высадятся ни в одном из портов Южной Африки.
Наше правительство вынуждено настаивать на немедленном утвердительном ответе на перечисленные пункты и убедительно просит правительство ее величества ответить до 11 октября сего года, 5 часов пополудни.
Если в течение этого времени, против нашего ожидания, не последует удовлетворительного ответа, то правительство, к глубокому сожалению, будет принуждено счесть действия правительства ее величества за формальное объявление войны. Таковым будет признано и всякое новое движение войск по направлению к нашим границам в течение указанного промежутка времени».
Буры начали боевые действия первыми и 11 октября пересекли границу британских владений. Большая часть мировой общественности была склонна признать этот удар превентивным. Так началась Вторая англо-бурская война, и, поскольку она оказалась гораздо масштабнее первой, ее часто называют просто англо-бурской войной и, как правило, все сразу понимают, о каком именно конфликте идет речь.
Трансвааль был уже не тот, что в 1877–1881 годах. Во-первых, у буров имелась железная дорога, ведущая к Индийскому океану через португальский Мозамбик. Во-вторых, хотя отказ Германии непосредственно поддержать бурскую республику казался крупной дипломатической победой англичан, но он не отменял того факта, что на протяжении десяти лет здесь работали немецкие военные инструкторы и закупалось немецкое оружие на деньги, полученные из налогов на золотые прииски. Кайзер Вильгельм имел все основания считать, что это он удачно надул англичан: согласился не вмешиваться, взял за это плату, а между тем оказанной им накануне помощи, возможно, было вполне достаточно, и теперь буры справятся сами. Во всяком случае, в том, что касается его, кайзера, целей.
Когда дело дошло до драки, выяснилось, что армия Трансвааля вооружена немецкими винтовками Маузера, более качественными, чем те, что были на вооружении британской армии. О виртуозном владении бурскими ополченцами этим инструментом войны мы уже говорили. Имелось в Трансваале и еще более эффективное оружие. Англо-бурская война стала первым вооруженным конфликтом в истории человечества, где пулеметы встретились с пулеметами. До сих пор английские «максимы» косили туземцев, вооруженных в лучшем случае однозарядными винтовками, которыми африканцы владели с горем пополам. Она также стала первой войной, где применялись бронепоезда, снайперская тактика, окопы без брустверов. В этой войне англичане сочли за благо массово отказаться от великолепных алых мундиров и поменять их на скромную форму цвета хаки, сливающуюся с пейзажем.
12 октября отряд буров численностью в 5 тыс. человек под командованием Кронье и Снимана осадил приграничный Мафекинг, где находился британский гарнизон из 700 человек нерегулярных войск с 2 орудиями и 6 пулеметами. 15 октября буры осадили Кимберли с британским гарнизоном до 2000 человек, в основном нерегулярных войск. Таковы были действия на так называемом Западном фронте. Одновременно был открыт Натальский фронт. Здесь в октябре 1899-го были взяты Чарлстаун, Ньюкасл, Гленко и осажден Ледисмит, где был блокирован английский отряд генерала Уайта. 1 ноября войска буров пересекли границу Капской колонии и вскоре усилили свои ряды за счет местных жителей голландского происхождения.
Сесила Родса часто называют главным виновником этой войны, открывшей XX столетие. Мы далеки от того, чтобы идеализировать алмазного короля, и все же склонны считать, что это обвинение несправедливо. Родс много делал для подготовки присоединения Трансвааля, но это отвечало чаянию очень многих его соотечественников. Он не был инициатором конфликта, к нему вела вся логика политических событий последних трех десятилетий, а по большому счету – и последних трех веков. Двум англо-бурским войнам предшествовали англо-голландские войны, где также вопрос стоял о судьбе Южной Африки.
Абсолютно все видные британские политические деятели в 1899 году, как в консервативной, так и в либеральной партии, были сторонниками войны, и они находили горячую поддержку в самых разных слоях населения. Разумеется, существовала и оппозиция, но кто ее возглавлял? Признанным лидером антивоенного движения был тридцатисемилетний Дэвид Ллойд Джордж – депутат-заднескамеечник от либеральной партии, до сих пор известный лишь как защитник национальных интересов своего родного Уэльса. Именно антивоенные выступления стали трамплином его блестящего политического взлета, но произошло это далеко не сразу. Поначалу ему доставались только шишки.
В публичных речах Ллойд Джордж говорил, что Англия была втянута в эту войну в результате заговора кучки биржевиков, что открытое столкновение в Южной Африке не только приводит к человеческим жертвам, но и не отвечает интересам большинства, что военные расходы заставляют сворачивать социальные программы. Советский биограф Ллойд Джорджа К. Виноградов, как положено верному ленинцу, не слишком к нему расположенный, объяснял эту миролюбивую позицию, занятую политиком, дальновидным честолюбивым расчетом. Дескать, слишком много ярких государственных и общественных деятелей высказывались тогда в имперско-шовинистическом духе. Слившись с ними в едином хоре, больших политических дивидендов было не получить. А вот если противопоставить себя большинству, можно сразу обратить на себя внимание, а в том, что рано или поздно патриотические восторги улягутся, Ллойд Джордж не сомневался.
Но объяснялись ли антивоенные выступления валлийского депутата искренними убеждениями или расчетливым честолюбием, они, во всяком случае, требовали от него большой личной храбрости. В стране царил шовинистический угар, митинги джингоистов (сторонников войны) собирали десятки тысяч человек, выходцев из всех слоев населения. Выступления «пробуров», как называли ратовавших за мирное урегулирование, встречались весьма агрессивно. Случалось, ораторов стаскивали с трибуны и избивали. В марте 1900 года Ллойд Джордж выступал в Глазго и с трудом заставил зал себя слушать. «Десять тысяч человек, завывая, как дикари, бушевали снаружи», – писал он брату Уильяму. Затем джингоисты напали на карету, которая везла Ллойд Джорджа в гостиницу, депутат получил удар дубинкой по голове и был вынужден укрыться от разъяренной толпы в ближайшем кафе. Позже, во время выступления в Бирмингеме, не помогли и каменные стены. Будучи крупным промышленным центром, Бирмингем в полной мере ощущал выгоды военных заказов, и пацифисты здесь были особенно не в чести. Ллойд Джордж, несмотря на все свое ораторское искусство, не смог подчинить беснующийся зал и был вынужден продиктовать свою речь журналистам и секретарям. Тем временем собравшаяся снаружи толпа требовала выдать им «пробура» и его сторонников. Не получив ответа, джингоисты начали штурмовать здание. Кто-то из стражей правопорядка предложил вывести неугодного толпе политика, переодев его в полицейский мундир. Когда Ллойд Джордж уже покинул здание, ворвавшиеся внутрь «патриоты» учинили там полный разгром. В стычке пострадали десятки людей, один человек был убит.
И лишь когда война с бурами перешла в затяжную фазу, а из Южной Африки начали доходить ужасные новости о карательных экспедициях и концентрационных лагерях, настроение и широких масс, и правящих кругов изменилось. Недавний ненавистный «пробур» теперь пользовался огромной популярностью в народе и глубоким уважением коллег. В июле 1901-го влиятельная газета «Шеффилд индепендент» написала, что Дэвид Ллойд Джордж является движущей силой либеральной партии, на тот момент – оппозиционной. В 1904 году он пересел на переднюю скамью оппозиции. Позже было кресло канцлера казначейства, слава великого реформатора и пост премьер-министра, занятый в разгар Первой мировой войны. Но тогда, в 1899-м, антивоенные выступления сделали его парией и никто из более высокопоставленных товарищей по партии «пробура» не поддержал.
Известнейшие писатели того времени выступали сторонниками этой войны. Конан Дойль просился на фронт, не прошел по здоровью и стал хирургом в военном госпитале. Из-под его пера вышла документально-публицистическая книга «Война в Южной Африке», где он всецело выступает на стороне британского правительства.
«…в 1814 году, – писал автор Шерлока Холмса, – Капская колония была присоединена к Британской империи. В нашем обширном собрании стран, пожалуй, нет другой страны, права Британии на которую были бы так же неоспоримы, как на эту. Мы владеем ею на двух основаниях – по праву завоевания и по праву покупки. В 1806 году британские войска высадились, разбили местную армию и захватили Кейптаун. В 1814 году мы выплатили штатгальтеру огромную сумму в шесть миллионов фунтов за передачу капской земли и некоторых других территорий Южной Америки. Возможно, эта сделка была заключена слишком быстро и недостаточно тщательно в происходившем тогда общем переделе. В качестве пункта захода на пути в Индию место представлялось ценным, однако саму страну считали бесплодной и нерентабельной.
…Документы, подтверждающие наши права владения, как я уже говорил, бесспорны, однако в их положениях есть одно прискорбное упущение. С трех сторон границы территории определяет океан, однако с четвертой – граница не оговорена. Нет и слова о «районах, расположенных вглубь от прибрежной полосы», поскольку ни о термине, ни о самом вопросе тогда и не думали. Купила ли Великобритания обширные районы, простирающиеся за пределами поселений? Или за недовольными голландцами осталось право продвинуться вглубь и создать новые государства, чтобы преградить путь англо-кельтским колонистам? В этих вопросах находится исток всех последующих проблем. Американец мог бы понять суть спорного момента, представив себе, будто после основания Соединенных Штатов голландские жители штата Нью-Йорк переселились в западном направлении и создали новые сообщества под другим флагом. Заселив эти западные штаты, американские граждане столкнулись бы с проблемой, которую приходится решать в Южной Африке. Если бы они обнаружили, что новые государства настроены категорически антиамерикански и всячески препятствуют прогрессу, то, несомненно, испытали бы те затруднения, которые приходится преодолевать нашим политикам».
Киплинг, понятное дело, вообще пришел в восторг и занялся организацией отряда добровольцев. Бернард Шоу, при всем его ироническом отношении к британскому империализму, против этой войны не выступил и даже принимал участие в написании манифеста Фабианского общества в поддержку правительства.
Так что возлагать всю ответственность за англо-бурскую войну на Сесила Родса неэтично со стороны английской общественности. Он просто активнее других исполнял ее чаяния. Если английский обыватель и мог что-то поставить в вину «королю Кейптауна», так это недостаточную продуманность действий.
Судя по ряду высказываний Родса, он вообще не слишком верил, что дело дойдет до вооруженного столкновения, полагая, что Трансвааль удастся додавить военной угрозой. Весть об ультиматуме Крюгера застала его в Кейптауне, и немедленно после этого он выехал в Кимберли. Этот поступок Родса вызывает недоумение у многих его биографов. Реально влиять на события он имел гораздо больше возможностей в Кейптауне или даже в Лондоне. А в Кимберли он сразу попал в окружение. Поезд, на котором он приехал, оказался последним, пропущенным в столицу, потом буры замкнули кольцо. Блокада длилась 124 дня.
Вероятнее всего, Родс хотел показать, что находится в гуще событий и делит опасности с рядовыми англичанами, со своими рабочими и служащими. Ведь защищавшие город волонтеры были сотрудниками «Де Бирс», женщины и дети прятались от снарядов в шахтах «Де Бирс». Несколько инженеров компании сумели во время осады сконструировать крупное артиллерийское орудие, которое назвали «Длинный Сесил». Население Кимберли, обычно расположенное к алмазному королю, на этот раз встретило его приезд без особого восторга. Буры ненавидели Родса, и горожане опасались, что его пребывание среди них обойдется им слишком дорого, если город все-таки возьмут. Не хотелось бы быть растерзанным вместе с ним. К тому же у Родса возникли серьезные разногласия с командующим гарнизоном.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.