Глава 39. Банкир Шахт: «Хайль Гитлер!» и «Гитлер капут!»

Глава 39. Банкир Шахт: «Хайль Гитлер!» и «Гитлер капут!»

Конец войны Яльмар Шахт провел в концлагерях Равенсбрюк, Флоссенбург и Дахау. В июле 1944 г. он был арестован в числе участников неудачного заговора против Гитлера. Эти факты дали возможность «финансовому гению» нацистов – обвиняемому на Нюрнбергском процессе утверждать, что он антифашист, борец с гитлеровским режимом и попал на скамью подсудимых по недоразумению.

Адвокат Дикс уподоблял Гитлера и Шахта Нерону и Сенеке. Дескать, античный философ тоже пострадал дважды. Сначала его привлек к суду Нерон за интриги против него, а после смерти Нерона Сенеку судили уже как соучастника императора. Дикс со значением напомнил судьям, что в IV веке Сенека был объявлен святым.

Нюрнбергскому трибуналу фактически предлагалось рассмотреть вопрос о святости Шахта, чтобы снять с этого страдальца несправедливые обвинения.

В конце концов так и вышло, Трибунал оправдал Шахта. Однако судебное следствие выявило столько компрометирующих банкира фактов, что в глазах огромного числа людей, следивших за процессом, он остался одним из самых крупных преступников гитлеровской Германии.

В 1944 г. он немного переиграл роль антифашиста и не избежал ареста. Обличий у Шахта было много. Верно служил он лишь своему карману, а в политике все время маневрировал, ориентируясь исключительно на выгоду от тех или иных альянсов.

Тонкая интуиция и немалые знания подсказывали ему, что нужно делать в данный момент. Во время Первой мировой войны Шахт трудился в экономическом управлении немецких оккупационных властей в Бельгии, выкачивая ресурсы из захваченной страны. В 1919 г., когда пришла мода на демократию, участвовал в создании Германской демократической партии. В 1930 г., прочитав «Майн кампф», Шахт решил, что именно диктатор спасет страну от экономического хаоса и построит крепкое государство с сильным хозяйством.

Шахт сделал все, чтобы нацисты пришли к власти. Многие исследователи считают, что без него Гитлер не стал бы рейхсканцлером. Шахт реально продвигал фюрера: собирал деньги на избирательные кампании и убеждал поддержать Гитлера «пушечных королей», руководителей монополий, крупных финансистов.

Получив посты руководителя рейхсбанка и министра экономики и став «экономическим диктатором», как называла его западная пресса, Шахт мобилизовал огромные средства на вооружение Германии, участвовал в ограблении оккупированных стран.

Но Шахт не был бы Шахтом, если бы в самых благоприятных для себя обстоятельствах не готовил запасные позиции. В беседах с иностранными дипломатами, например с американским послом Доддом, он еще в 1934–1935 гг. говорил о своем несогласии с политикой Гитлера. Посол, приняв эти речи за чистую монету, даже предложил банкиру переехать в США, но Шахт за океан не поспешил, ведь впереди была война – самый лучший бизнес.

Банкир Яльмар Шахт

Далее он начал заигрывать с германскими оппозиционерами и был бы на коне в случае успеха покушения на фюрера, но оказался в заключении по решению «имперского народного суда». Месяцы, проведенные в концлагерях, конечно, были несладкими, но оказались как нельзя кстати – палочкой-выручалочкой на Нюрнбергском процессе.

Как ни изворачивался умный и ловкий Шахт, документы и свидетельства людей убедительно говорили, кем на самом деле был для нацистского режима его «противник».

Гитлер пришел к власти, когда финансы были полностью расстроены. К тому же Германия была обременена огромным внешним долгом. Создавать вермахт было не на что.

Выход нашел Шахт. Уже в мае и июне 1933 г. он добился крупнейших займов в США и Англии. Далее этот «финансовый гений» сначала уменьшил, а потом и прекратил выплаты по старым долгам. Он был неистощим в идеях по изысканию средств на рост германской мощи. Например, Шахт пустил на вооружение вермахта даже вклады иностранцев.

Но главным ресурсом милитаризации страны стали изобретенные Шахтом векселя МЕФО, погашение которых с большим смыслом было назначено на 1942 г., чтобы компенсировать эту авантюру ресурсами захваченных стран.

Вообще в предвоенные годы расчетливый Шахт так смело тратил огромные деньги только потому, что был уверен: агрессивные войны вернут все с лихвой.

Даже мирный «аншлюс» Австрии стал поводом к тому, чтобы 400 миллионов шиллингов австрийского золотого запаса под видом слияния перекочевали в рейхсбанк. Далее таким же образом была ограблена казна Чехословакии. О странах и территориях, взятых вооруженной силой, и говорить не приходится.

Ведя двойную игру, он рассыпался в преданности фюреру и национал-социализму. «Аполитичный» финансист мог бы поспорить в нацистской риторике с самим доктором Геббельсом. В тот день, когда был «присоединен» австрийский банк, Шахт заявлял в своей речи в Вене перед банковским служащими: «Рейхсбанк не будет ничем иным, как национал-социалистским учреждением, или я перестану быть его руководителем».

«Оппозиционер» Шахт доверительно сообщал своим западным слушателям: «Если бы я мог, сам бы убил Гитлера». На деле он из кожи лез, чтобы понравиться фюреру. Ширах вспоминал, как однажды на приеме в Имперской канцелярии Шахт дефилировал с женой, на груди которой красовалась непомерных размеров свастика из бриллиантов. Даже отъявленных приверженцев НСДАП покоробила эта показная лояльность, желание Шахта прослыть сверхнацистом. Более того, чтобы подслеповатый фюрер разглядел свастику, фрау Шахт (Ширах был убежден, что по подсказке мужа) подошла к Гитлеру за автографом.

Франк так охарактеризовал «антифашиста» Шахта: «Если бы Гитлер выиграл войну, то он бегал бы вокруг него и кричал громче всех „Хайль Гитлер!“»

По свидетельству очевидцев, на Нюрнбергском процессе некоторые из подсудимых при допросе Шахта явно сочувствовали обвинителям. Геринг однажды воскликнул: «Только послушайте, как он лжет!»

Шахт не без оснований рассчитывал, что западные контрагенты постараются смягчить его участь. Когда Шпеера спросили, что это он чертит, то подсудимый, архитектор по профессии, ответил: Шахт заказал ему проект виллы. По распределению обязанностей допрос Шахта был поручен Главному обвинителю от США Р. Х. Джексону. Случайность это или нет, но американцы были меньше всех заинтересованы «копать под Шахта». В разговоре с доктором Гилбертом банкир заметил: «Если американцы хотят предъявить обвинение промышленникам, то вы должна предъявить обвинение самим себе. «Дженерал моторс» – это «Опель», а «Опель» кроме военной продукции ничего не выпускал». Примеров такого рода «глобализации», до мая 1945 г. обеспечивавшей ход немецкой военной машины, Шахт знал множество. За него было кому похлопотать…

Через короткое время за Шахта вновь взялось правосудие, на этот раз немецкое, осуществлявшее денацификацию. Но Фемида вновь только потрепала его нервы. Суд приговорил его к восьми годам лишения свободы, однако вскоре приговор был отменен. В сентябре 1948 г. он вышел на свободу. В 1959 г. восьмидесятидвухлетний Шахт все еще занимался делами – строил нефтепровод Генуя – Мюнхен. Умер в Мюнхене в 1970 г.